Жизнь в «подвешенном» состоянии – более легкая смерть

Во всех мировых культурах бытуют мифы, легенды, предания о том, как хитроумному герою ловко удалось обмануть смерть: о чудесном спасении от гибели или возвращении с того света. Достаточно вспомнить библейского Лазаря, которого Иисус воззвал к жизни из мертвых, хотя и сестры, и друзья уже оплакали его. Этот евангельский персонаж дал название группе препаратов, разработкой которых занималось одно весьма спорное направление исследований (возможно, длящихся и поныне). Речь идет о лазароидах, жидкостях определенного состава, посредством которых через кровеносную систему вымывают из организма скапливающиеся там после остановки кровообращения вещества, вызывающие разложение. Если удастся изобрести такое средство, то вернуть человека к жизни станет возможным даже через полчаса после остановки кровообращения. В особенности если держать тело в охлажденном состоянии. Не говоря уже о полном замораживании, о криопрезервации! Это один из новейших способов обмануть смерть, великая надежда наших современников.

Если кремация ведет к окончательному исчезновению, то замораживание дает некоторую надежду на возрождение к жизни, тем самым смягчая основную составляющую страха смерти: ужас перед окончательным и бесповоротным уходом в небытие.

Не приведи бог, этот кошмар станет повальным увлечением – он может вызвать совершенно непредвиденные, странные осложнения! Допустим, человека заморозят до момента официального установления смерти – к примеру, в операционной, при проведении анестезии, – тогда эта процедура, помимо биологических, религиозных, моральных проблем, повлечет за собой проблемы юридического и материального характера: упомянем хотя бы пенсионное содержание и право наследования. Если лицо, подвергнутое гипотермии, юридически не считать умершим, тогда пенсия и прочие положенные выплаты должны начисляться ему чуть ли не десятилетиями, что неизбежно приведет к краху пенсионных фондов. Если же объявить данное лицо умершим, наследники вправе претендовать на оставшееся после него имущество. Ну а что, если в будущем действительно удастся возродить к жизни этих «покойников», к тому времени утративших и все свое имущество, и источники существования? Тогда даже нынешним миллионерам впору записываться в бомжи.

Заплатив колоссальные суммы, состоятельные люди тешат себя надеждой переждать в некоем промежуточном состоянии между жизнью и смертью то время, покуда не будет изобретено средство исцеления от неизлечимой в наши дни болезни, чтобы затем их тело, размороженное и излеченное от хвори, вновь обрело способность к нормальной жизнедеятельности.

Если человек не в силах примириться с мыслью о том, что по природе вещей смерть является неизбежным завершением жизни, ее венцом, если он не верит в идею загробного мира и посмертного существования, тогда, пожалуй, криопрезервация послужит для него эвтаназией, избавит от страха перед бессмысленной – с его точки зрения – гибелью.

Однако допустимы ли при нынешнем демократическом строе подобные привилегии лишь для толстосумов? И если нет, то вправе ли государство жертвовать огромные средства (криопрезервация в настоящее время обходится в несколько миллионов долларов) любому из своих граждан, независимо от его материального положения, лишь ради того, чтобы тот – в надежде на продолжение земной жизни – избавился от страха смерти?

Полную гибернацию и быстрое размораживание зачастую благополучно переживают мелкие млекопитающие (например, мыши), если трансформация не растягивается во времени. Ясно одно – для человека на данный момент шанс остаться в живых зависит прежде всего от технологии замораживания: чем медленнее замерзает тело и его глубинные пласты, тем вероятнее разрастание кристаллов льда до размеров, грозящих клеткам гибелью. Поэтому вряд ли когда‑либо удастся вернуть нормальную жизнеспособность человеческим телам, замороженным с помощью ныне существующих технологий. Ведь мерзлый наружный слой действует как своего рода теплоизоляция и замедляет процесс гибернации более глубоких, внутренних слоев. Не исключено, что при размораживании клетки внешних покровов и тканей на какое‑то время возобновят свою жизнедеятельность, в то время как клетки внутренних слоев окажутся погубленными еще при замораживании. Стало быть, и тут мы сталкивается с промежуточным состоянием между жизнью и смертью, сомнительным особенно в тех случаях, когда при неудачном размораживании неминуемо встанет вопрос: когда же последовала смерть данного юридического лица? Ну а если по прошествии ста лет гибернации человек и придет в сознание, то захочет ли он продолжить жизнь? Ведь вокруг не останется никого, кто помнил бы о нем и о ком хранил бы память он сам…

На основании вышеизложенного может показаться, будто промежуточные состояния между жизнью и смертью являются следствием нашего вмешательства в законы природы. Но в природе, в животном мире можно встретить примеры почти на все случаи жизни, в том числе и промежуточных состояний между жизнью и смертью.