Blutengel – Cry Little Sister

Cry little sister (thou shall not fall)

Come come to your brother (thou shall not die)

Unchain me sister (thou shall not fear)

Love is with your brother (thou shall not kill)

 

Вот и настал день моей выписки. Две недели в больнице и ничего. Несколько дорогих обследований и пусто! Я абсолютно здорова, что весьма плохо, учитывая обстоятельства моего появления здесь. Никто не знает, почему я впала в кому. Почему умирала? Кто-то предположил, что это аллергическая реакция на особые компоненты красок художника. Кто-то считает, что причина кроется в мозге. А кто-то – в голове. Я похожа на сумасшедшую? Кажется, нет. В конечном счёте, меня выписали. Основная причина – я сама. Мне было очень трудно брать деньги у Рональда. Про Маркуса я молчу, когда он появился на пороге палаты со словами, что меня переводят в другую больницу, мне пришлось сказать много важных и нужных, но очень стеснительных слов. Хорошо, что он отступил и не стал настаивать, а то мне пришлось бы поступить весьма некрасиво. С Рональдом проще, он чувствовал себя виноватым из-за того, что приступ произошёл в его присутствии при его полном попустительстве. Он так сокрушался, что позволил мне взглянуть на картину! Неудивительно, что я быстро сдалась и позволила ему оплатить лечение. Возражал только Генри, но сейчас мне кажется, что так всегда было. Их конфронтация зашла слишком далеко, чтобы я могла как-то на неё повлиять. Дело теперь было не во мне. От этого становилось неловко. Неуютно. Не люблю чувствовать себя виноватой, будучи ни в чём не виновной.

 

***

– Какое ясное утро! – довольно щурившись на солнце, проговорила я, переступая порог больницы.

Солнышко тёплым, даже жарким, светом озаряло подъездную дорожку, заставляя струи воды небольших фонтанчиков в центре ярко блестеть, пуская маленькие радужные полоски.

С наслаждением вздохнув полной грудью, на секунду прикрыла глаза, сетуя на слабость – я ещё не пришла в себя.

– С тобой всё хорошо? – осторожно спросила Милли, поддерживая мою руку. В её глазах светилась искренняя забота и участие.

За мной приехала Милли и Генри на поддержанном форде – машине Риччи. Остальные не смогли присутствовать. Близнецы за городом, вернутся только завтра – у них какой-то «сейшен», даже не знаю, что это такое. А Риччи на работе – не смог отпроситься.

Как только почувствую себя лучше, семья поведёт меня в парк развлечений. Я давно мечтала выбраться куда-нибудь, но наши рабочие графики не совпадали, поэтому никак не получалось всем вместе сходить развлечься. Теперь появился достойный повод. Нам этого не хватает, учитывая то, что случилось со мной.

Боже, а я до сих пор понять не могу, что именно произошло!

– Всё отлично, Мил, – кивнула я, осторожно спускаясь по лестнице. Справой стороны мне помогал идти Генри. Это было так трогательно, что я боялась сделать лишний шаг, чтобы не упасть к нему в руки.

– А я так не думаю, – покачал головой парень, раздражённо мотнув головой. Непослушные пряди волос лезли в глаза – ему давно пора стричься. – Посмотри на себя, Лея, ты побледнела! Может стоит повременить с выпиской?

– Достало! – недовольно выпалила я, нахмурившись.

Даже такая лёгкая тень эмоций проявила чёрные точки перед глазами, чтобы в следующую секунду всё ненадолго потемнело. Упрямо вздёрнув подбородок, я посмотрела на Генри.

– Слушай, какая разница, где я буду лежать – дома или в больнице? И там, и там не ясно, что со мной было. Сейчас это просто слабость, вот и всё. Хорошая еда, уютная компания и старые добрые фильмы поставят меня на ноги гораздо быстрее больничной жратвы и стерильных комнат. Я просто хочу жить, и не быть при этом куском больничного мяса! Ненавижу больницы!

Последние слова я сказала достаточно громко, чтобы вызвать улыбку проходящего мимо пожилого мужчины. Он был лысым с белой тростью. Старик подмигнул мне, разделяя высказанные чувства, прежде чем скрыться за дверьми больницы.

– Но если с тобой что-нибудь случится? В больнице тебе сразу окажут квалифицированную помощь. Дома мы можем просто не успеть помочь! Ты об этом думала? – продолжал настаивать Генри.

– Отстань от неё! – вмешалась в наш спор Милли. – Лея хочет домой. Генри не считай себя наседкой, она уже взрослая и сама может решать, что делать. Ты же сам слышал, что сказали врачи – они не знают, что с ней! А выяснения стоят слишком дорого, чтобы мы могли позволить себе обращаться к Рональду! Пока с Леей всё хорошо. Её выписали не просто так. Думаешь, если бы она была нездорова, её так просто отпустили бы? Успокойся!

– И всё равно считаю, что тебе нужно подумать о своём здоровье и вернуться в больницу! – упрямо гнул свою линию Генри.

– Хватит, – я раздражённо махнула рукой, забираясь на заднее сидение машины.

Рядом со мной примостилась Милли, а Генри сел за руль.

– Лея, как ты можешь так спокойно относиться к своему здоровью? – недоумённо спросил парень.

– Я адекватно воспринимаю реальность, Генри, – ответила я. – Давайте замнём эту тему, а? Ребят, в самом деле, мне лучше, гораздо лучше! Сейчас я думаю только о том, чтобы вернуться домой, принять нормальный горячий душ, выпить чашку какао со сливками, посмотреть хороший фильм и выспаться в своей постели. Я не хочу думать о капельницах, толстых докторах и неуклюжих медсёстрах! И я не хочу ссориться, не хочу слышать ваши бесконечные споры о моём здоровье! Если мне суждено умереть от неизвестного заболевания – так и будет. Я же считаю, что со мной всё в порядке!

– Но как ты объяснишь… – начал говорить Генри, но его быстро перебила Милли:

– Прекрати! – ткнув его в спину, сказала девушка. – Лея ясно дала понять, что не желает об этом говорить. Ей нельзя волноваться, помнишь?

И Генри, в кои-то веки, заткнулся.

 

***

А дома было всё, как я и хотела. И какао, и фильм, и горячий душ. Позже вернулся Риччи, добро ткнул меня в плечо, демонстрируя мир между нами. Он рассказал несколько забавных историй, приключившихся с ним на работе, обсудил планы на выходные и помог приготовить ужин Милли. Генри немного оттаял, стал шутить и поддерживать мирную атмосферу.

Потом позвонил Рональд, посетовал, что не смог приехать с ребятами на выписку. Обещал навестить на днях. Не знаю, когда выйду на работу, доктора советовали как минимум недельки две-три посидеть дома. Рональд не возражал, убеждая, что Стейси справится и без меня. Ага, как же! Но это уже не мои проблемы.

В половину двенадцатого Милли и Риччи отправились спать. В отличие от нас с Генри, им обоим завтра рано вставать, так что они даже припозднились, обсуждая с нами поход в парк развлечений.

И мы остались вдвоём.

Какое-то время сидели молча, разглядывая друг друга, не зная, что сказать. Словно чёрная кошка пробежала между нами, нарушив гармонию в наших отношениях. Столько ссор, споров и скандалов, удивительно, что мы ещё можем говорить друг с другом!

– Пошли, – поднимаясь, сказал Генри.

– Куда? – недоумённо спросила я.

– Хочу показать тебе кое-что, – загадочно ответил он, помогая мне подняться по лестнице.

Генри вывел меня на крышу.

– Я не знала, что у нас есть сюда доступ! – удивлённо присвистнула я, оглядываясь вокруг.

– Просто тебе не приходило это в голову, – рассмеялся Генри, подходя к краю крыши.

– Я частенько сюда наведываюсь, чтобы подумать, – спустя минуту добавил он. В его голосе прозвучало такое спокойствие и умиротворение, что я внимательно посмотрела в его сторону.

– Генри, с тобой всё в порядке? – осторожно спросила я, подходя к нему.

– Нет, Лея, не в порядке, – устало, с хрипотцой в голосе, ответил он.

Парень достал из кармана брюк сигарету и раскурил её, пуская в звёздное небо кольца сигаретного дыма.

– Генри… – протянула я, касаясь его плеча.

– Мне не нравится, что этот город делает с нами, – обернувшись и посмотрев на меня, сказал он, а затем усмехнулся. – Лея, вспомни, какими лёгкими мы были раньше! Мы почти никогда не ссорились, не конфликтовали друг с другом, а теперь…

– Не я это начала! – тут же встала на дыбы, подозревая новую тактику «боя» со стороны парня.

– Я просто не могу объяснить причины своего поведения, Лея, – с горечью в голосе ответил он. – Боже, как бы я был рад рассказать тебе всё! – отчаянно проговорил он, выбрасывая сигарету и обхватывая руками голову. Он закрыл глаза от усталости и чтобы не видеть моего недоверчивого лица.

– Что происходит, Генри? – спросила я, вновь касаясь его плеча. – Ты правда из семьи сектантов? Отсюда все эти тайны?

– Лея! – укоризненно и с удивлением воскликнул он, убирая руки от лица. – Нет, я не сектант.

– Тогда что? – громко воскликнула я, с обидой смотря на парня. – Пожалуйста, скажи мне, что происходит?! Ты отдаляешься от нас, Генри! А наша семья держится только на тебе: ты уйдёшь – мы все уйдём! Милли и Риччи постоянно ссорятся, Берт и Бетани почти не бывают дома, между нами происходят стычки, мы так давно все вместе не собирались! Раньше, живя в маленьком трейлере в Огайо, нам было проще – мы были все вместе. Да, тогда был другой состав, но ты был рядом! Ты нас поддерживал и направлял! А сейчас… всё стало пустым и ненужным. У нас нет цели. Милли хочет выйти замуж, Риччи свалить в деревню, а близнецы просто хотят прославиться. Мы стали совсем чужими друг другу. Ты можешь объединить нас, таких разных, в одно целое! Я хочу этого, а ты нет? – с непривычным отчаянием в голосе говорила я, наблюдая за чередой эмоций на лице друга. Генри было невыносимо больно слышать мои слова, но что-то подсказывало, что всё впустую.

– Лея…

– Значит всё? – безнадёжно прошептала я, видя его обречённость, делая непроизвольный шаг назад. – Ты ничего не сделаешь, чтобы всё вернуть?

– Поздно, – ответил он, отрезая надежду.

Мне вспомнились старые дни. Дни, когда мы все были простыми и лёгкими на подъём. Да, мы часто вели отнюдь не праведную жизнь. Я помню, как воровала в придорожных магазинах еду, как однажды участвовала в разбойничьем нападении на автозаправку. Это было преступлением, но мне было весело. Всё было просто, невероятно, космически просто!

Я помню, как спала на крыше трейлера, наблюдая за таким же, как сегодня, звёздным небом. Тогда оно горело во стократ ярче и насыщенней, как бывает только в прерии. Рядом лежал Генри, сжимая мою ладонь и показывая Большую и малую медведиц.

Помню, как в жаркое лето, мы оказались под протекающей водонапорной башней, и как было здорово, прыгать с моста в речку.

Помню, как мы залётным ветром оказались в заброшенном Детройте. Мы ночевали в пустом кинотеатре! Вы не поверите, но там было электричество и плёнки со старыми фильмами. Фрэнк, один из старых членов семьи, приготовил на сковородке попкорн, ориентируясь только на звук хлопающейся кукурузы!

Помню, когда первый раз в жизни попробовала марихуану. Я никогда прежде так не смеялась, как в тот день! Мы с Лиззи, ещё одним бывшим членом семьи, нарядились в шмотки восьмидесятых и танцевали под ABBA. Весёлое время.

А сколько ещё таких светлых мелочей я помню! За эти несколько лет столько произошло хорошего… А теперь только чернота. Ссоры, скандалы, бессмысленные беседы и скучные вечера. Нам нужно лето, нужно вновь двинуться в путь за ускользающей молодостью! Нью-Йорк пьёт наши соки, уничтожая суть жизни. А она в бесконечном движении!

 

***

Наш долгожданный поход состоялся через неделю после выписки. Полный состав семьи вне стен дома – редкое явление! Мы отправились в Челси Пирс. Это несколько исторических пирсов, расположенных на Вест Сайде в районе Челси и рядом с северной частью Гринвич Виллидж, к которым когда-то пришвартовывались самые роскошные лайнеры планеты. Сейчас это просто развлекательная зона, сборная солянка из телевизионных и киностудии, спа-салонов, фитнес-центров, баскетбольных площадок, катков, боулинг-центров, гольф-клубов и многое, многое другое. Также он используется и по прямому назначению – марина для частных яхт.

Сначала решили сходить в боулинг-центр, потом к игровым автоматам и в кино. Затем, если не устанем – поедем на экскурсию к статуе Свободы. А потом гулять в центр, на Манхэттен.

И первый раз за долгое время, я почувствовала себя, как раньше – свободной и лёгкой. Как пушинка, как вертолётик из одуванчика.

Я не умею играть в боулинг. От этого было смешно проигрывать и сбивать шарами кегли по невообразимым траекториям. Это было так искренне, насколько вообще это возможно! Удивителен и мой талант к стрелялкам из пистолета в зале игровых автоматов, обиженное сопение Риччи, проигравшего «девчонке»! Смех Генри, довольно неплохо танцующего в игровом автомате. Стрелка вправо, стрелка влево, но Берт как слон в посудной лавке всё время промахивался! А потом было кино, мы остановились на фильме Великий Гэтсби. Очень хороший и добрый фильм про любовь и трагедию в эпоху джаза и запрета на алкоголь. Красиво, что тут скажешь! А потом была долгая прогулка вдоль Центрального парка, где со мной приключилась забавная и довольно странная история. Я встретила её, девушку, чуть не отправившую меня на тот свет.

Она шла по другой стороне дороги летящей лёгкой походкой, бездумно глядя в пустоту. О, она была собой и совершенно иным человеком. На мгновение наши глаза пересеклись и она мне улыбнулась. Я застыла как вкопанная, испугавшись нового приступа. Но девушка ушла, а вместе с ней и уверенность в её личности. Может это была совершенно другая девушка? Может мне показалось? Я так и не получила ответа на этот вопрос. Только смутное предчувствие, что всё не просто так. Что эта встреча была не случайной, что всё заранее спланировано и предопределено.

Самым жутким было моё сердце – замершее в предвкушении чего-то необычного, яркого, словно бы оно знает, что моя потаённая мечта скоро сбудется. И я получу то приключение, о котором всегда мечтала.

Как же я ошибалась…

 

***

Много позже мы разделились. Генри, Берт, Бетани и Риччи отправились на экскурсию, мы с Милли домой. Я ещё плохо себя чувствовала для столь длительных прогулок, поэтому Милли решила сопроводить меня. К тому же она хотела серьёзно поговорить. Генри всё порывался отправиться с нами, но Милли удалось его отговорить. На прощание пожелав ребятам удачи, мы расстались возле станции метро, а сами двинулись к автобусной остановке.

– Тебе понравился сегодняшний день? – девушка начала издалека, не зная точно, с чего начать.

– Да, наконец-то мы собрались все вместе, – довольно кивнула я, искоса глядя на неё. – Я рада, что у нас ещё получаются такие спокойные дни. Ни ссор, ни споров, хорошо, что в нас это ещё есть.

– Семейность? – прозорливо заметила она.

– Да. Наша семья. Коммуна, община… названий много, но суть одна.

– Вот об этом я и хотела с тобой поговорить, – решительно заговорила девушка.

Мы подошли к автобусной остановке, на которой по счастливой случайности никого не было. Опустившись на лавочку, я посмотрела в безоблачное предвечернее небо и тихо вздохнула. Мне не хватало природы в этом душном городе. Отсутствие деревьев, зелёной-зелёной травы, рек и озёр, пустынных дорог, тернистых тропинок, а также огромное количество людей плохо сказывалось на моём самочувствии. Их так много! Есть повод постоянно быть настороже, учитывая моё детство. Не люблю людей, не люблю этот город.

В какой момент я стала это понимать? Когда от безудержной радости я перешла к глухой тоске и раздражению? Мне не нравилось чувствовать себя одинокой, но этот город одиночек буквально провоцировал меня на это. Эгоизм, озлобленность, самолюбование. Большое яблоко было наполнено грехами и пороком. Этот город делает всё, чтобы сделать нас всех такими. Я хочу вернуться обратно, хоть уже и понимаю, что мне некуда возвращаться, некуда идти, кроме как вперёд. Я должна разобраться в себе и в своих чувствах, пока ещё есть время выбирать. Потом будет слишком поздно.

– Так о чём ты хотела со мной поговорить, Мил? – спросила я, после недолгого молчания со стороны девушки.

Милли сидела рядом со мной и напряжённо следила за оживлённой дорогой, боясь пропустить автобус. Она нервно кусала нижнюю губу, не зная, как начать разговор.

– Лея, скажи мне, что у тебя происходит с личной жизнью? – она задала самый неожиданный вопрос из всех возможных, так что я не сразу смогла сообразить, о чём идёт речь.

– Что ты имеешь в виду? – осторожно спросила я, неотрывно следя за девушкой.

– Я говорю о Рональде, Генри и Марке, – она обрела твёрдую почву под ногами, её голос изменился, в нём появилась уверенность. – Я говорю о том, что ты, похоже, понятия не имеешь, что с ними всеми делать.

– Я не понимаю, – озадаченно пробормотала я.

– Лея, – укоризненно протянула девушка, посмотрев в мою сторону. – Не строй из меня дурочку, ты поняла, о чём идёт речь. В твоей жизни теперь есть три мужика, питающих к тебе тот или иной интерес, а ты неосознанно водишь их всех за нос, не зная, что с ними делать. Так нельзя!

– А что я, по-твоему, должна делать? – с раздражением в голосе, спросила я. Мне стал неприятен этот разговор, когда сообразила, что она имеет в виду.

– Быть честной сама с собой, – неожиданно жёстко ответила добрая Милли.

Убрав непослушную прядку за ухо, она передёрнула плечами, как от холода. Было видно, что она многое хочет мне сказать.

– Лея, ты уже не маленькая девочка и так получилось, что в твоей жизни появились отнюдь не мальчики. А мужчины. Настоящие мужчины, состоявшиеся личности, каждый сам себе на уме. И не удивляйся, что я включила Генри в этот список, потому что он такой же, как и Рональд с Марком, просто заключительная часть его взросления проходила на твоих глазах, вот ты и никак не можешь всерьёз воспринимать его действия.

Девушка перевела дух, а затем залезла в миниатюрную сумочку и достала сигареты. Закурив, она продолжила говорить:

– Тебе, Лея, семнадцать лет. Ты молодая девушка, не получившая традиционного образования, твоей школой была улица и мы, твоя семья. В результате, ты знаешь десять способов, как взломать входную дверь и понятия не имеешь, что такое настоящие отношения. А мы, тем временем, переехали в Большое Яблоко, где люди, в основном, только и делают, что встречаются друг с другом, ссорятся, мирятся и занимаются сексом. Секс, секс, секс! Это здешние батарейки, о которых ты имеешь весьма смутное представления, разве не так? – с улыбкой заметила девушка, вогнав меня в краску.

Раньше у меня уже были партнёры. Их было трое и да, это были мальчики примерно моего возраста. Только тот, кто лишил меня невинности, был двадцатилетним сельским парнем, знающим, что нужно делать с девчонками, вроде меня. И да, первый раз был не очень. Как и второй, и третий, а потом однажды я получила удовольствие. И секс перестал быть чем-то пугающим и непонятным. Тогда же Лиззи, девушка, которая старше меня всего на два года, сводила к гинекологу, который объяснил мне некоторые тонкости половой жизни. Весьма важные для девушки тонкости. Потом мы уехали. И в других городах, если я встречалась с интересным парнем, то была не против разделить с ним постель, но обычно всё кончалось слишком быстро, чтобы я «въехала» в то, что происходит. Милли права, я мало смыслю в мужчинах, и ещё меньше в сексе.

– Можно я промолчу? – взмолилась я, с тоской глядя на девушку.

– И не пытайся, нам нужно об этом поговорить. Бетани ещё хуже, чем ты. Она влюблена в парня, который был у неё первым во всём. Она вообще ничего не знает о нынешних временах. Либо я сейчас попытаюсь втолковать тебе, что происходит, либо потом кто-то будет оттирать кровь с ковра нашей кухни, выбирай.

– Ты считаешь, что Генри кого-то убьёт? – испуганно воскликнула я.

– Чёрт, Лея! Образно, дорогая, мысли образно! – с усталой укоризной проговорила Милли, взмахивая руками. – Ты такой ещё ребёнок!

– Так объясни мне, что я делаю не так! – переигрывая голос подруги, с раздражением протянула я.

– Ты не можешь определиться, кто из них тебе нравится больше. По сути, это вечная женская проблема, вот только тебе её лучше решить, как можно быстрее. Каждый из твоих парней особенный. Я до сих пор поверить не могу в то, что ты подцепила таких, как Рон и Марк. Лея, ты хоть понимаешь, насколько они богаты для тебя? Насколько их социальный статус выше твоего? На минуточку, поставь себя на их место. Как ты думаешь, если ты по жизни привык получать всё, что ты сделаешь, если то, что ты хочешь, достанется кому-нибудь другому? Вот-вот, не в Генри дело, хотя у него хватит гордости, вернее гордыни, совершить какую-нибудь глупость, вроде тех, что он уже совершил. Так что ты поставила себя в любовный квадрат, из которого весьма сложно найти правильный выход, учитывая обстоятельства, – Милли перевела дух, сделав глубокую затяжку и расслабленно откинувшись на стекло позади скамейки.

– И что ты предлагаешь? – я немного начала понимать, в какую ситуацию себя загнала, хоть до сих пор не понимала, о чём идёт речь.

Ни с Рональдом, ни с Марком, ни, тем более, с Генри я не целовалась, не спала. Между нами ничего не было, и ни один из них не проявил соответствующей инициативы, чтобы я могла точно понять, что происходит.

Когда я озвучила свои мысли подруге, она в полный голос засмеялась.

– Я была права! – отсмеявшись, она затушила сигарету и посмотрела на меня. – Лея, просто объясни мне, зачем тогда Рональд водил тебя на рок-оперу, зачем Марк в действительно дорогой ресторан, почему Генри так стал заботиться о тебе, что это теперь похоже на ревность? Мужчины никогда ничего не делают просто так. Они просты как два пальца об асфальт. Если бы ты им была интересна, как человек, они бы повели тебя на то, что по-настоящему интересно им самим. Так заводят друзей, понимаешь?

– Кажется, да, – удручённо протянула я, а затем неожиданно зевнула.

Сказывалась усталость. Единственное, о чём я сейчас могла думать – добраться до тёплой и мягкой постели и спать-спать-спать! Мне совершенно не хотелось ни о чём думать, тем более о таких сложных и эфемерных вещах, как взаимоотношения с противоположным полом.

– Так помножь своё кажется на их возраст, – усиливая свои слова, Милли вздёрнула брови и выжидательно уставилась на меня. – И..?

– И..? – не совсем понимая, что она от меня хочет, протянула вслед за девушкой.

– И ты должна решить, что ты сама хочешь, – недовольно воскликнула Милли, раздражаясь от моей недогадливости. – Кто из них тебе нравится больше остальных? К кому лежит твоё сердце?

Это был сложный вопрос, на который совершенно не хотелось отвечать. Я не знала ответа. Каждый из них по-своему завоевал моё сердце. Каждый был притягательным и интересным. И чего уж греха таить – с внешностью у них тоже всё «ок»!

Генри – моя детская мечта, влюблённость, первая любовь. Мой сказочный герой, спасший от полицейского и уведший с улицы. Он дал мне дом, дал семью, дал уверенность в завтрашнем дне и ничего не потребовал взамен. Я влюбилась, как и полагается маленькой четырнадцатилетней девочке. И Генри оказался лучше других парней его возраста и социального статуса. Он ничего не сделал. Мягко перевёл мою влюблённость в настоящую дружбу и все эти годы следил, чтобы со мной всё было в порядке. А я продолжала втайне любить его, надеясь, что он когда-нибудь поймёт – что я та самая, единственная. Ну, чего ещё можно ожидать от первой влюблённости? Только килограммов наивности и целого набора розовых очков. Снять их помог Рональд.

Рон – в первую нашу встречу я назвала его своим мучителем. Я вела себя как рассерженная кошка, невоспитанная и дикая! Делала всё, чтобы он отпустил меня, но не сработало. И я стала работать на него. Поначалу всё было плохо. Мне не нравилось работать из-под палки. Мне не нравилось работать официанткой. И мне не нравилось работать на него. А потом что-то изменилось, словно бы кто-то щёлкнул в моей голове волшебный переключатель и я взглянула на него по-новому.

Рональд никогда ничего не делал просто так. Теперь я знаю эту простую истину. Не знаю, что он увидел в моих глазах в тот день, однако если бы он поступил по-другому – всё закончилось бы очень плохо. Скорее всего, меня вернули бы в приёмную семью, а может даже отправили бы в колонию для несовершеннолетних. Я не сдала бы остальных, но, думаю, семья не выдержала бы такой несправедливой потери и развалилась бы.

Плохая и некрасивая судьба. Так что считаю, что Рональд спас всех нас. Он спас меня, дав полноценную работу, от которой я хоть и не в восторге, но хотя бы знаю, что я в безопасности. Все мы знаем, что происходит с теми, кто работает нелегально. Нелегалы в тени от судов, адвокатов, полицейских, простых людей… теневые люди, невидимки, но у всех на виду. С ними можно поступать, как заблагорассудиться. Мы нередко сталкивались с подобной несправедливостью, когда путешествовали. Нас спасали кулаки и сплочённость семьи. И наниматели знали, что мы не беззащитные девушки. У нас есть родня.

Рональд избавил нас от прохождения через процедуру силы. Он дал работу мне и Милли. Мы оказались в безопасности, хоть я каждый день настороженно следила за ним, ожидая, когда он сделает что-нибудь плохое. Я ждала, ждала, но этого не происходило. Даже наоборот, он так много сделал для меня. В конце концов, он оплатил моё лечение в больнице, хотя совершенно не обязан был делать это!

Этим он заслужил мой интерес. Он взволновал меня, заставил чувствовать себя неловко в своём присутствии. Он был таким разносторонним, таким увлечённым и серьёзным. Я видела, как он работал – бешеный темп. Казалось, что у него сотня пар глаз, и он успевает следить за всем: от организации концерта известной группы до количества моющего средства в подсобке. Этот человек действительно был вездесущ. А ещё внимателен и добр. Он никогда не отказывал своим работникам во внеочередном отгуле, если дома случалось что-то серьёзное, следил за тем, чтобы никто не конфликтовал друг с другом и с посетителями, его внимательности многие могли бы позавидовать! Я уж молчу про то, что при мне ни разу не было сделано ничего, что нарушало бы закон. Не знаю, что происходит в вип-зоне, но при мне всё было чисто.

Пожалуй, самое главное, что заставляло моё сердце трепетать в его присутствии, так это глубинное чувство спокойствия. Я знала, что в его обществе мне ничего не грозит. Никто не нападёт на меня, никто не обидит. Он защитит от всего мира, стоит только попросить. Это было упоительное чувство.

Но чего-то мне не хватало. Может искренности? Временами мне казалось, что Рональд не такой, каким кажется. Что у него за спиной немало секретов и немало скелетов в его шкафу. Что он скрывает от меня? И почему мне кажется, что я должна знать о его секретах? Почему он в таких напряжённых отношениях с Марком, что даже при случайной встрече в больнице, они чуть не подрались, настолько злобно смотрели друг на друга? Что между ними происходит? Кто на самом деле Рональд? Откуда он родом?

Марк – совсем другой разговор. Марк – это тайна, секрет, опасный и завораживающий. На его присутствие я реагировала на физическом уровне. Его внешность, манера держаться, речь и уверенность – это подкупало, моментально заставляло забыть обо всём остальном мире. Он был уникальным в своём роде. Самовлюблённый богач, знающий себе цену. Мне до безумия было интересно с ним. Он умел находить подход ко мне настоящей. И в этом была проблема.

Когда я находилась рядом с Рональдом, он заставлял меня неосознанно тянуться вверх. Заставлял вести себя лучше, чем я есть на самом деле. Его присутствие убивало во мне отрицательные качества. Я хотела быть кристально-чистой и хорошей.

С Марком всё было по-другому. Его не интересовала чистая и добрая Лея. Он хотел узнать меня настоящую. Он буквально требовал от меня истинных слов и взглядов на жизнь. Его привлекала моя тёмная сторона, которая есть у любого человека. Он единственный из всех, кому я призналась в совершённых криминальных проступках. С живейшим интересом он слушал, как я училась обкрадывать на улицах людей. Во время одной из прогулок, я даже показала, как это делается, чем привела его в полный восторг. Он с удовольствием слушал мои путаные воспоминания об ограблении автозаправки, о том, что я чувствовала в тот момент, когда направила пистолет на человека. Только он знает, что если бы что-то пошло не так – я бы выстрелила. И, разумеется, ему понравился рассказ о нашем вторжении к Рональду в клуб. Он смеялся до коликов, когда я дошла до момента, где разбила раковину. Это было так естественно, что я перестала стесняться делиться с ним своими мыслями и желаниями.

Сам Марк был таким. Я видела в нём это. Его персональную тьму. И никогда не спрашивала, как он разбогател. Что он для этого сделал. В его глазах мерцало зло, то, про которое говорят: соблазнительное, завлекательное, безудержное и опасное до дрожи. Что-то подсказывало, что если бы он захотел, то убил бы меня без раздумий. Но по какой-то причине я была ему интересна. Ему нравилось проводить время со мной. И он тот, о ком я часто думаю в интимном плане. И мне становится страшно от этих мыслей, потому что я догадываюсь, что эта связь будет разрушительна и опасна для меня. Он не тот человек, с которым можно шутить. Он собственник, который всегда получает то, что хочет.

Но он единственный, кто понимает меня настоящую. Рядом с ним я могу не скрывать ни свои чувства, ни свои мысли. Я знаю, что он никогда не отвергнет мои желания. Ему не хочется света и тепла, его привлекает змеиная холодность, обжигающая, ядовитая страсть, что доступна только людям низменности. Похоть, плоть и кровь. Вот как я окрестила бы его мысли.

Самым жутким было то, что меня это трогало до глубины души.

Каждый из них занимал определённую нишу в моём сердце. Каждый добрался до меня своим путём.

– Я не могу ответить на этот вопрос, – отрицательно покачав головой, ответила я.

Лгу Милли, ведь, кажется, я уже знаю ответ на вопрос…

 

***

И вот я вернулась в клуб. Первый день был самым сложным. Нужно было заново подхватывать заведённый темп работы, да и привыкла я уже к отдыху. Однако втянуться удалось на удивление быстро. Хорошие чаевые оказались приятным бонусом к сегодняшней ночи.

Я была готова отправляться домой, когда увидела Рона в дверях кабинета. Он махнул рукой, прося заскочить к нему.

– Как ты себя чувствуешь, Лея? – спросил он, разливая по чашкам вкусной чай.

– На травах? – спросила я, принимая чашку и делая осторожный глоток.

– Повышает тонус, – с полуулыбкой ответил он.

– Как всегда, – довольно кивнула я, в душе радуясь возрождению маленькой традиции утренних посиделок с кружкой горячего чая и задушевными разговорами. – Я вроде неплохо себя чувствую. Есть небольшая слабость, которую врачи объяснили недостатком гемоглобина в крови, что естественно, учитывая, через что я прошла.

Однако мои слова отнюдь не успокоили Рональда. Он нахмурился и задумчиво почесал подбородок.

– А в остальном, как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Абсолютно нормально, – озадаченно ответила я. – А что такое?

– Просто беспокоюсь о тебе, глупая, – с мягкой улыбкой сказал он. – Я так и не смог выбраться с работы, чтобы повидаться с тобой. А разговоров по телефону явно недостаточно, чтобы узнать, как ты. Я всю ночь наблюдал за тобой и по виду ты в порядке, но я всё равно беспокоюсь.

– Спасибо, – смущённо ответила я, а затем сделала глубокий глоток чая. – Спасибо за то, что заботишься обо мне. Это такая редкость в наши дни.

– Ты дорога мне, – очень серьёзно ответил он.

Его непроницаемые тёмно-синие глаза смотрели прямо в душу, порождая неуёмную щекотку в области сердца. Мне стало очень тепло и легко. Рядом с ним я в безопасности.

 

***

– Лея! – укоризненно воскликнула Бетани, когда я, в очередной раз, отвергла её приглашение на вечеринку. – Зайка, ты так давно никуда не выбиралась, это неправильно! Нужно выходить в свет, встречаться с людьми, а не сидеть целыми днями дома за скучными книжками и миллионными сериалами. Эй, ты должна немного развеяться!

– С меня одного раза достаточно! – возразила я, отрицательно качнув головой.

Я сидела в гостиной и старалась проникнуться душевными переживаниями Скарлет О’Хара, когда эта несносная девчонка ворвалась в душную комнату и нарушила мой покой.

– Так это была выставка, а сейчас вечеринка! – не унималась она. – Много выпивки, красивых парней, шоу-номера, какой-то увлекательный интерактив. Пошли, тебе обязательно должно понравиться! Чёрт, да я даже Милли с Риччи уговорила присоединиться, – обиженным тоном проговорила она, складывая руки на груди. – Лея, ты должна это сделать! Не спорь со мной! А то я подключу Генри, ему достаточно посмотреть на тебя, чтобы ты сразу поняла свою неправоту!

– Да чтоб тебя, – в сердцах воскликнула я, откладывая книгу. – Ладно, так и быть, угроблю на вашу вечеринку единственный свой выходной! Но если мне там будет скучно… я на тебя очень-очень сильно рассержусь, ты поняла меня?

– Ура! – девушка аж в ладоши захлопала от радости. – Пошли, нужно подобрать тебе соответствующее платье!

– Вот чёрт… – сквозь зубы еле слышно проговорила я, поднимаясь на ноги и покорно следуя за девушкой.

Мне отчаянно не хотелось никуда идти, но Бетани не остановишь, не сегодня, так в другой день она добьётся своего и затащит на свою вечеринку. А я всего лишь хотела почитать интересную книжку!

 

***

В результате мне досталось лёгкое тёмно-красное платье с сетчатой накидкой, каблуки на шпильках, которые я возненавидела сразу, как увидела и малюсенькая сумочка под цвет платья. Я выглядела просто, но в тоже время стильно. А с соответствующей высокой причёской с тонкой паутинкой из чёрных камушков и умело сделанным макияжем от высококлассной художницы, я стала просто неотразима.

Сейчас мне нравилась моя внешность. Я выглядела тонкой, простой и прелестной. Но с правильным макияжем быстро трансформировалась в настоящую женщину-вамп. Я могла стать пацанкой, а могла красоткой в стиле Vogue. Бетани часто советовала обратиться в модельное агентство. Она убеждена, что во мне пропадает настоящая модель. Моя внешность и худоба – самый писк моды. Эх, но я по-прежнему мечтаю о нормальном телосложении. Моя фигура, как это ни печально, угроза для здоровья. Так всегда бывает. Мы жаждем того, что иметь не можем. Суть человеческой природы, если смотреть правде в глаза.

 

***

Наконец, все собрались. Генри отказался ехать с нами, он уехал ещё раньше по делам в город и сказал, что вернётся слишком усталым, чтобы потом ехать куда-то веселиться. Мы так и не получили ответа на вопрос, кем же он работает. Он как-то обмолвился о работе курьером, но это слишком расплывчатая профессия, чтобы мы могли понять, чем он занимается.

Признаться честно, меня тревожит этот ореол таинственности, который витает над делами нашего главного. Я всё время боюсь, как бы это не вышло нам боком.

– Все готовы? – с лёгкой веселостью, столь не свойственной его характеру, в голосе, спросил Риччи, прежде чем завести машину.

– Вроде ничего не забыли? – оглядев всех, с полувопросительной – полу-утвердительной интонацией в голосе, сказала Милли.

– Поехали уже! – воскликнула Бет, докрашивая губы и убирая помаду в сумочку. – Я не хочу оказаться там последней. Это будет самая крутая вечеринка в этом году! Гордитесь, что мы протащили вас в списки!

– Да ребят, Бет не преувеличивает, вам определённо должно понравиться! – поддакнул Берт, обхватывая руку подругу и слегка сжимая её.

– Ну что поехали? – рассмеялась та.

– Поехали-поехали, – удручённо ответила я. Мне не нравится слово «самая». От него всегда веет фальшью.

И мы тронулись в путь.

 

Маркус

Оторвавшись от доклада, Маркус перевёл взгляд на Грега.

– И ты утверждаешь, что наш загадочный пророк будет на этой вечеринке? – с нескрываемым сарказмом в голосе спросил он. – Это всё, что ты накопал за это время?

– Всё сложнее, чем мы думали, – тяжело вздохнув, ответил оборотень.

Он с тоской посмотрел за окно. Совсем скоро полнолуние, а судя по настрою Маркуса в этом лунном месяце не удастся выбраться из города и немного «повыть» на Луну.

– Что ещё? – раздражённо буркнул вампир, разглядывая флаер в тонкой папке под названием «Пророк».

Его привлекли два имени, указанные на обороте. Молодые, подающие надежды дарования. ББ – Берт и Бетани. Друзья Л<