Субъективный идеализм Д. Беркли и Д. Юма

Уже во время учебы и после, в первые годы педагогической деятельности в Дублине, Беркли столкнулся с быстро распространяющимися антисхоластическими философскими идеями (типа Бэкона или Декарта), чему способствовали успехи новых естественных наук. Беркли увидел, что вместе с этим распространяются, часто в скрытой форме, и концепции, подвергающие сомнению религию. Поэтому уже в это время он интенсивно выступает в защиту религии. Эту мысль он проводит через все свое творчество и посвящает ей все свои силы.

Из предшествующей философской традиции на Д. Беркли оказали влияние идеи Д. Локка, относящиеся к теории познания. Исходным пунктом его концепции становится различение Локком первичных и вторичных качеств.

Если Д. Локк признает объективное существование первичных качеств (распространенность, вес и т. д.), а вторичные качества понимает как зависящие от «способностей наших человеческих органов», то Д. Беркли считает все качества вторичными. Он прилагает большие усилия к тому, чтобы показать, что и те свойства, которые Д. Локк определяет как первичные качества, т. е. которые, по Локку, присущи самим вещам и имеют, таким образом, объективный характер, являются по своему характеру такими же, как и вторичные качества. Он приводит аргументы, согласно которым тяжесть и все пространственные свойства и отношения по существу определяются способностями наших органов чувств. Он показывает, что даже такое простое пространственное свойство, как величина, скорее является процессом нашего восприятия, чем имеет объективный характер. По Беркли, один и тот же предмет нам кажется большим (при малой от него удаленности) и малым (при большой от него удаленности). Из этого он выводит, что идея величины и удаленности возникает на основе индуктивного заключения, опирающегося на ощущения, которые опосредованы различными органами чувств.

Все, что мы знаем о материальных предметах, говорит Беркли, сводится к ощущениям величины, формы, твердости, цвета, запаха, вкуса и т. д. Ничего другого за понятием предмета не скрывается. Следовательно, то, что мы называем вещью, есть не что иное, как совокупность наших восприятий. Приведем характерное рассуждение Беркли. «Я вижу эту вишню, я осязаю ее, я пробую ее, и я убежден, что ничто нельзя ни видеть, ни чувствовать, ни пробовать, следовательно, она реальна. Устрани ощущения мягкости, влажности, красоты, терпкости, и ты уничтожишь вишню. Так как она не есть бытие, отличное от ощущений, то вишня есть не что иное, как соединение чувственных впечатлений или представлений, воспринимаемых разными чувствами; эти представления объединяются в одну вещь (или имеют одно данное имя) умом, ибо каждое из них наблюдается в сопровождении другого».

Таким образом, все, реально существует, существует только как факт нашего сознания. Комментируя данную точку зрения, И. Кант в свое время написал: «Нельзя не признать скандалом для философии необходимость принимать лишь на верусуществование вещей вне нас и невозможность противопоставить какое бы то ни было удовлетворительное доказательство этого существования, если бы кто-нибудь вздумал подвергнуть его сомнению».

«Esse est percipi». Беркли приходит к фундаментальной идее субъективного идеализма: «В действительности предмет и ощущение суть одно и то же и потому не могут быть отвлечены друг от друга». Он отождествляет свойства внешних предметов с ощущениями этих свойств. Отсюда следует знаменитая формула: «Esse - est percipi» («Существовать - быть воспринимаемым»). Беркли при этом утверждает, что его философская позиция освобождает людей от двоения действительности на объективный и субъективный миры.

Далее Беркли обращается к понятию материи. Он рассуждает следующим образом. В распространенном понимании материи она мыслится как общее в вещах и как основа, «подпорка» вещей. Но, говорит Беркли, «общая идея сущего представляется мне наиболее абстрактной и непонятной из всех идей». Нет отчетливого смысла и в понятии материальной субстанции («подпорки»). «Впрочем, для чего нам трудиться рассуждать по поводу этого материального субстрата или носителя формы движения и других ощущаемых качеств? Разве он не предполагает, что они имеют существование вне духа? И разве это не есть прямое противоречие, нечто совершенно немыслимое?»

Исходя из основного положения сенсуализма о том, что знание возникает из опыта, Беркли утверждает, что и в опыте мы имеем дело только с единичными вещами. Что же касается общих идей, то они суть лишь имена. Нельзя, говорит Беркли, представить себе треугольник, который не обладал бы определенным видом, т. е. не был бы ни остроугольным, ни прямоугольным и т. д. Нет треугольника вообще, есть только индивидуальные треугольники. В языке имеется много слов и выражений, лишенных ясного и точного смысла, которые затемняют истину. К ним относятся и понятия субстанции, материи. Как и другие абстрактные понятия, они лишены объективного смысла. Беркли неоднократно подчеркивает, что общие идеи не имеют реального содержания, что человек в своем сознании должен и может оперировать только единичностями.

Подводя итог своей критики понятия материи, Беркли пишет: «Если то, что вы разумеете под словом «материя», есть лишь неизвестный носитель неизвестных качеств, то безразлично, существует ли подобная вещь или нет, так как она ни коим образом не касается нас».

Итак, материя не существует, но существуют единичные вещи как комбинации отдельных ощущений. При этом Беркли неоднократно говорит, что существование вещей заключается в их воспринимаемости, что «воспринимаемые в ощущениях вещи не имеют отличного от их воспринимаемости существования». «Их esse есть percipi, и невозможно, чтобы они имели какое-либо существование вне духов или воспринимающих их мыслящих людей... Но что же представляет собой мир, в котором мы живем? Неужели одни только ощущения и ничего более? Это было бы по меньшей мере странно». Беркли говорит о существование множества душ, переживающих свои ощущения. Душа - носитель идей. Но откуда берутся идеи, почему они изменяются? Отвечая на этот вопрос, Беркли пишет: «Я утверждаю так же как и вы (это обращение к материалистам. - В. И.), что раз на нас оказывает действие нечто извне, то мы должны допустить существование сил, находящихся вне (нас), сил, принадлежащих существу, отличному от нас. Но здесь мы расходимся по вопросу о том, какого рода это могущественное существо. Я утверждаю, что это дух, вы - что материя». А дух - это Бог. Итак, существуют души людей, существует Бог. Но как быть с чувственно воспринимаемыми вещами?

Если строго следовать принципу «Esse - est percipi», могут возникнуть затруднения. Это, прежде всего, вопрос о единстве вещей. Если существование заключается в воспринимаемости, то получается, что когда мы в разное время воспринимаем какую-то вещь одним и тем же органом чувств или различными органами чувств и испытываем при этом разные ощущения, то вещи имеют совершенно различное существование. Весло, опущенное в воду, по-разному воспринимается зрением и осязанием. Зримое и радующее нас своим приятным теплом пламя сейчас и болезненно обжигавшее нас минуту назад, когда мы с закрытыми глазами поднесли слишком близко руку к тому же самому горящему очагу, - это разные предметы по существу. Муха, наблюдаемая невооруженным глазом, а затем в микроскоп, - это две разные мухи.

Если исходить из такого «расщепления вещей», то это приведет нас к полному хаосу и утрате ориентации, чего нужно избежать. Поэтому, говорит Беркли, люди соединяют различные комбинации ощущений, а затем обозначают эту связь словесным знаком («это весло», «этот огонь», «эта муха» и т. д.). «Люди комбинируют несколько представлений, которые получаются либо с помощью разных чувств, либо с помощью одного чувства в разное время или в разной обстановке, и относительно которых замечено, что они имеют некоторую природную связь - в смысле сосуществования или в смысле последовательности; все это люди подводят под одно название и рассматривают как одну вещь». Заметим, что Беркли вынужден говорить о «природной связи», что противоречит принципам его учения.

Далее возникает вопрос о непрерывности существования вещей. Существуют ли вещи, когда их не воспринимает человек? Вообще, если последовательно провести принцип «еsse est percipi», то он приведет нас к солипсизму, т.е. точке зрения, согласно которой несомненной реальностью является только мыслящий субъект, а все другие индивиды и предметы существуют лишь в его сознании. А. Шопенгауэр как-то заметил, что крайним солипсистом, признающим реальность только своего «Я», может быть лишь умалишенный.

Чтобы избежать солипсизма, Беркли говорит о «возможности восприятия» (esse est posse percipi). Вещь продолжает существовать и тогда, когда человеком она не воспринимается, а существует лишь возможность восприятия. «Когда я говорю, что стол, на котором я пишу, существует, то это значит, что я вижу и ощущаю его; и если бы я вышел из своей комнаты, то сказал бы, что стол существует, понимая под этим, что если бы я был в своей комнате, то я мог бы воспринимать его».

Далее Беркли ссылается на восприятия других людей как основание существования вещей. Но и это не последний шаг. Если люди не в состоянии что-либо воспринимать, оно может существовать в сознании Бога. «Акт сотворения заключается в том, что Бог желает, чтобы те вещи, которые были ранее известны только ему, стали восприниматься и другими духами». Обращаясь к Богу, Беркли оставляет позиции субъективного идеализма в пользу объективного.

Беркли говорит о том, что он признает «здравый смысл». Он разрешает своим читателям говорить в повседневной жизни о вещах, которые существуют вне нас, и даже употреблять слово «материя», но это лишь снисходительная уступка «мнениям толпы»; на самом деле нельзя забывать, что «материя» - это лишь слово, а «вещи» - это комбинации ощущений.

Дэвид Юм (1711 - 1776)родился в Эдинбурге, столице Шотландии. Получил сравнительно широкое философское образование. Был библиотекарем, некоторое время состоял на государственной дипломатической службе и, наконец, работал в качестве профессора университета. Из философских трактатов Юма наиболее известна работа «Исследование человеческого разума». Но, хотя в этой работе содержатся основные философские принципы Юма, она не получила в Англии никакого отклика. Среди своих соотечественников он был более известен как автор «Истории Англии», а также трудами по истории религии («Естественная история религии»).

Исходный пункт в философии Юма - факт непосредственной данности нам ощущений и эмоциональных переживаний. Локк видел источник наших ощущений в реальном внешнем мире, Беркли - в духе или Боге; Юм – последовательный агностик, поэтому отвергает оба эти варианта. Мы в принципе не можем решить вопрос об источнике ощущений. Наш разум оперирует лишь содержанием наших ощущений, а не тем, что их вызывает. «С помощью какого аргумента можем мы доказать, что перцепции (восприятия) духа должны быть вызываемы внешними объектами, совершенно отличными от этих перцепций, хотя и похожими на них (если только это возможно), а не могут быть порождаемы ни деятельностью самой души, ни внушением какого-либо невидимого и неведомого духа, ни какой-либо иной, еще более незнакомой нам причиной?»

Люди, в силу прирожденного инстинкта, готовы верить своим чувствам, верить существованию вещей. Однако, по мнению Юма, это инстинктивное убеждение не поддается рациональному обоснованию. И вообще, «природа держит нас на почтительном расстоянии от своих тайн и предоставляет нам лишь знание немногих поверхностных качеств, скрывая от нас те силы и принципы, от которых всецело зависят действия этих объектов».

Юм соглашается с Беркли в критике понятия материи. Он говорит, что «невозможно доказать ни существование, ни несуществование материи». Но откуда возникают наши представления о материальной субстанции? Это связано с вопросом о причинах наших восприятий. Так, например, получая впечатление лампы, стоящей на столе, которую зажигают, я полагаю, что впечатление лампы определяется материальным объектом, называемым «лампа». И люди верят, что кроме мира чувственных восприятий существует мир вещей, материальная субстанция. Но, говорит Юм, «что касается идеи субстанции, то я должен признать, что ее не доставляют уму никакие ощущения или чувства; мне всегда представлялось, что это лишь воображаемая точка соединения различных и изменчивых качеств».

Для Юма сомнительно существование как материальной, так и духовной субстанции в качестве причины восприятий. Остается наш разум, наше Я. Но что представляет собою наше Я? Я - это не какая-то субстанция. То, что называют разумом, по Юму, представляет собою набор наших впечатлений и идей, «разум» - лишь удобный термин для обозначения такого набора. В итоге получается какая-то странная картина мира, где нет ни объектов, ни субъектов, а лишь некий поток впечатлений и идей. Но, однако, этот поток впечатлений происходит в человеке, субъекте. У субъекта есть впечатления и производные от них психические образования.