Жанровые особенности романа «История одного города»

Роман М.Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города».

Замысел, история создания. Жанр и композиция.

Трудные для России шестидесятые годы 19 века оказались наиболее плодотворными для М. Е. Салтыкова-Щедрина.

В течение десяти лет (1858 по 1868 год), исключая два с половиной года (с 1862 по 1864), Салтыков служил вице-губернатором в Твери и Рязани. Государственная служба не помешала писателю увидеть правду и служить ей все годы. Писатель был человеком справедливым, честным, неподкупным, требовательным, принципиальным, боролся со злоупотреблениями чиновников и помещиков, поэтому отношения с «высшим обществом» у него не сложились.

Горький опыт вятской ссылки, во время которой молодой Салтыков боролся со взяточничеством, злоупотреблениями власти, стал настоящей школой жизни. Провинциальная жизнь дала писателю огромный материал для создания этого романа.

Ведь именно в северном городе Салтыков защищал крестьян, так как он видел, что в провинции существует не действие. А произвол полицейской власти, совершенно убежденной, что не она существует для народа, а народ для нее.

«Губернские очерки» были первым сатирическим произведением и подготовили появление сатирического романа — обозрение «История одного города».

В 1868 г. Салтыков-Щедрин оставляет государственную службу. Накопленные впечатления нашли отражение в этом необычном произведении, резко отличающемся от ряда созданных в эти годы произведений русских писателей, да и самого Салтыкова-Щедрина. Образ города Глупова как воплощения самодержавно-помещичьего строя возник у писателя еще в очерках начала 60-х годов.

В январе 1869 года сатирик создает первые главы «Опись градоначальникам», «Органчик», которые печатаются в первом номере журнала «Отечественные записки». В 1870 году Салтыков продолжает работу над романом и публикует в журнале «Отечественные записки» в 1-4, 9 номерах. В этом же году роман вышел отдельным изданием под названием «История одного города».

Этот роман вызвал много толкований и негодований, что заставило Салтыкова ответить на статью публициста Суворина, под названием «Историческая сатира», напечатанной в журнале «Вестник Европы». Суворин, не вникая в глубину замысла и суть художественного своеобразия произведения, обвинил писателя в глумлении над русским народом и искажении фактов русской истории. После появления этой статьи прежний интерес читающей публики несколько угас. Но это произведение нашло своих читателей: спустя полвека М. Горький говорил: «Необходимо знать историю города Глупова, — это наша русская история и вообще невозможно понять историю России во второй половине 19 века без помощи Щедрина — самого правдивейшего свидетеля духовной нищеты и неустойчивости...»

Жанровые особенности романа «История одного города».

Щедрин освоил и крупные, и малые сатирические жанры: роман с интересным сюжетом и глубоко прочувствованными образами, фельетон, сказку, драматическое произведение, рассказ, пародию. Писатель ввел в мировую литературу сатирическую хронику. Важное место в творчестве принадлежит этому роману.

Данная повесть — «подлинная» летопись города Глупова, «Глуповский Летописец»,обнимающая период времени с 1731 по 1825 г., которую «преемственно слагали» четыре глуповских архивариуса.

Салтыков-Щедрин не следовал исторической канве развития России, но некоторые события, а также лица, исторически узнаваемые, оказали влияние на сюжет романа и своеобразие художественных образов. История одного города — это не сатира на прошлое, потому что писателя не интересовала чисто историческая тема: он писал о настоящей России. Однако некоторые правители города Глупова напоминают реальных правителей: Павла I — в образе Грустилова, Николая I — в образе Перехват — Залихватского; некоторые градоначальники отождествляются с государственными деятелями: Беневоленский — со Сперанским, Угрюм-Бурчеев — с Аракчеевым. Особенно связь с историческим материалом ощутима в главе «Сказание о шести градоначальницах». Дворцовые перевороты после смерти Петра I «организовывались» в основном женщинами, и некоторые из императриц угадываются в образах «злоехидной Ираидки», «беспутной Клемантинки», «толстомясой немки Щтокфиш», «дуньки-толстопятой», «Матренки-ноздри». Кто конкретно завуалирован — не важно, потому что писателя интересовали не конкретные лица, а их действия, согласно которым осуществлялся произвол власти имущих.

Рассказывая якобы о прошлом России, писатель, тем не менее, говорил о проблемах современного ему общества, о том, что волновало его как художника и гражданина своей страны.

Стилизовав события столетней давности, придав им черты эпохи 18 века, Салтыков-Щедрин выступает в разных ипостасях: сначала он ведет повествование от лица архивариусов, составителей «Глуповского летописца», затем от автора, выполнявшего функции издателя и комментатора архивных материалов.

Писатель-сатирик к истории обратился для того, чтобы сгладить неизбежное столкновение с цензурой.

Автор в этом произведении сумел соединить сюжеты и мотивы легенд, сказок, других фольклорных произведений и просто доступно донести до читателя антибюрократические идеи в картинах народного быта и повседневных заботах россиян.

«Летописец» открывается «Обращением к читателю от последнего архивариуса-летописца», стилизованным под старинный слог, в которой писатель знакомит своих читателей со своей целью: «изобразить преемственно градоначальников, в город Глупов от российского правительства в разное время поставленных».

Глава «О корени происхождения глуповцев» написана как пересказ летописи. Начало — подражание «Слову о полку Игореве», перечисление историков 19 века, имеющих прямо противоположные взгляды на исторический процесс. Доисторические времена Глупова кажутся нелепыми и нереальными, так как поступки народов, живших в давние времена, далеки от осознанных поступков.

. В главе доисторической «О корени происхождения глуповцев» повествуется о том, как древний народ головотяпов победил соседние племена моржеедов, лукоедов, кособрюхих и т. д. Но, не зная, что делать, чтобы был порядок, головотяпы пошли искать себе князя. Не к одному князю обращались они, но даже самые глупые князья не хотели «володеть глупыми» и, поучив жезлом, отпускали их с честию. Тогда призвали головотяпы вора-новотора, который помог им найти князя. Князь «володеть» ими согласился, но жить к ним не пошел, послав вместо себя вора-новотора. Самих же головотяпов назвал князь «глуповцами», отсюда и пошло название города.

Глуповцы были народом покорным, но новотору нужны были бунты, чтобы их усмирять. Но вскоре он до того проворовался, что князь «послал неверному рабу петлю». Но новотор «и тут увернулся: […] не выждав петли, зарезался огурцом».

Присылал князь и ещё правителей — одоевца, орловца, калязинца, — но все они оказались сущие воры. Тогда князь «…прибыл собственною персоною в Глупов и возопи: „Запорю!". С этими словами начались исторические времена».

Далее следует «Опись градоначальникам в разное время в город Глупов от вышнего начальства поставленным», после чего подробно приводятся биографии «замечательнейших градоначальников».

«Опись градоначальникам» представляет собой комментарий к последующим главам, и, согласно биографическим данным, каждый правитель Глупова уходил из жизни по совершенно нелепой причине: одного заели клопы, другого растерзали собаки, у третьего испортился головной инструмент, пятый пытался понять сенатский указ и умер от натуги и т. д. Каждый образ индивидуален и в то же время типичен. Салтыкова-Щедрина считают новатором в разработке методов сатирической типизации.

Рассказ о деятельности глуповских градоначальников открывает глава«Органчик», повествующая о Брудастом, образ которого олицетворяет основные черты бюрократизма, тупости и ограниченности. «Эзоповский язык» позволяет писателю назвать Брудастого дураком, прохвостом и злобной собакой.

Наипростейший деревянный механизм, с помощью которого Брудастый выкрикивает свои приказы — команды, является преувеличением, образ этого градоначальника, как и остальных фантастичен и гиперболизирован. Но поступки, совершаемые человеком с деревянной головой, почти ничем не отличались от деятельности реальных людей.

«Сказание о шести градоначальницах» — это не только сатира на царствование коронованных особ, но и пародия на многочисленные произведения на историческую тему, появлявшиеся в 60-е годы.

Глава «Известие о Двоекурове» содержит в себе намек на Александра I. Двоекуров сделал обязательным употребление горчицы и лаврового листа. Но биография градоначальника не дошла до современников, которые могли бы разобраться в теории его правления.

В главах «Соломенный город» и «фантастический путешественник» выведен образ Фердыщенко. Знакомство с ним происходит в главе «Голодный город». Бедствия принимают огромные масштабы, а народ безмолвно терпит эти испытания судьбы и не пытается защитить свои интересы. Сатира на мужика приобретает силу негодования автора, не терпящего унижения и притеснения русского народа. Пожары, наводнения, голод все довелось испытать русскому мужику, который еще не умеет отстаивать свои интересы.

Не менее уродливым, фантастичным является образ градоначальника Негодяева, выведенный в главе «Эпоха увольнения от войны». Согласно «Описи», «он размостил вымощенные предместниками его улицы», т. е. пытался скрыть деяния своих предшественников. Градоначальник Михаладзе отменил строгую дисциплину, поддержал изящество манер и ласковое обхождение.

Во вступлении к главе «Поклонение мамоне и покаяние» даются некоторые обобщения и итоги. Речь идет о народе, который живет, несмотря на смертный бой. «Одну из... тяжких исторических эпох, вероятно, переживал Глупов в описываемое летописцем время», — сообщает писатель.

М. Е. Салтыков-Щедрин в своем романе «История одного города» сумел рассказать правду о русской действительности, спрятав ее за мрачными картинами быта глуповцев. Настоящее и прошлое соединились в этом произведении.

Трагическая судьба глуповцев закономерна. Они веками живут в этом выдуманном, фантасмагорическом городе, призрачном и реальном, нелепом и страшном.

В отношениях обывателей Глупова писатель смешивает их социальные, бытовые, служебные, профессиональные признаки и характеристики. К какому сословию ни относились бы глуповцы, в них сильны традиции и пережитки, которые необходимо преодолеть ради собственного будущего.

Глуповцы живут в избах, ночуют в овинах, занимаются полевыми работами, решают свои дела, собираясь миром. Крестьяне, мещане, купцы, дворяне, интеллигенция — социальная и политическая номенклатура Глупова включает все основные классы, сословия, группы и государственно-административные силы России.

В глуповцах писатель критикует и осмеивает не конкретную социальную группу и не русский народ, а только «завещанные историей» социально отрицательные черты общественной линии поведения. Среди «наносных атомов», которые следует устранить, писатель выделяет общественно-политическую пассивность. Это главный исторический грех русской жизни.

И все же были времена, когда тихий «бунт на коленах» готов был перерасти в настоящий бунт. Об этом можно узнать из главы «Голодный Город». Городу грозила голодная смерть. Ходок Евсеич, «Самый древний в целом городе» не добился правды для мужиков, хотя трижды ходил к градоначальнику Фердыщенко, а лишь обрек себя на ссылку: «С этой минуты исчез старый Евсеич, как будто его на свете не было, исчез без остатка, как умеют исчезать только старатели русской земли».

Следующий «старатель», Пахомыч, отправил прошение, а народ сидел и ждал результата, радуясь в душе, что нашелся человек, болеющий за всех. Вооруженная карательная команда навела «порядок».

Автора «Истории одного города» обвиняли в принижении роли народа в общественной жизни, в сознательном осмеянии народных масс. Но по мысли автора, «В слове «народ» надо отличать два понятия: народ исторический и народ, представляющий собой идею демократизма. Первому, выносящему на своих плечах Бородавкиных, Бурчеевых и тому подобных, я действительно сочувствовать не могу. Второму я всегда сочувствовал...»

Вывод, к которому автор пришел в заключительных строках своего романа, ясен и понятен: населению Глупова пришло время устыдиться бессмысленной и гибельной несамостоятельности, но, перестав быть глуповцами, необходимо начать новую, неглуповскую, жизнь. Писатель твердо убежден, что строителями будут другие люди, не глуповцы.

Таким образом, основное художественное средство — гротеск Он помогает Щедрину обнажать социальные и нравственные пороки русского общества.