Глава 2 Мать-настоятельница

Для справки

Наша реальность никогда не была единственной. Множество её копий, искаженных в кривом зеркале пространства от каждого принятого когда-то решения, существуют во Вселенной с того самого момента, когда люди смогли отделить Добро от Зла и сделать первый сознательный выбор. Это альтернативные миры развивались обособленно, со своей скоростью, порождая всё новые и новые разветвления реальностей, но один факт красной нитью подшивает эти разрозненные страницы в одну бесконечную книгу: всегда есть Зло, и всегда есть те, кто с ним борется. Странники – это люди (а иногда и далеко не люди), которые по сути не принадлежат ни одному из миров. Они существуют вне времени и пространства, избираясь совершенно непонятным для смертных образом из числа жителей всех реальностей для борьбы с нечистью. Они не властны над собой. Если в каком из миров происходит вторжение, с которым местные жители не могут справиться самостоятельно, их души просто затягивает туда, словно огромным магнитом стружку опилок, в тела наиболее подходящих людей, среди странников именуемых «двойниками». А затем, после выполнения миссии, их выбрасывает обратно, переработанным мусором, в родные тела. Умершие в ходе борьбы в другом мире не возвращаются. Такое состояние в нашем мире выглядит как летаргический сон.

Сегодня я хочу вам рассказать одну историю из жизни Странницы, волею судьбы продолжающей дело своего отца. Имя ей Авдотья.

Глава первая. Проснуться.

Авдотья вышла из кабинета врача и тут же поймала на себе выжидательно-требовательный взгляд матери. Терпеть его было просто невыносимо.

- Ну, что он сказал? – спросила она, слегка склонив голову на бок. На её лице клеймом отпечаталась усталость, читающаяся в паутинке морщин и седых волосах, обрамляющих ещё вовсе не старое лицо. Лилия Петровна (так звали эту женщину) уже знала ответ – это читалось в её отстранённо-пустом взгляде – но все ещё надеялась на чудо.

- Что сказал, что сказал… - эхом отозвалась девушка, пытаясь не показывать своё раздражение, - То же, что и всегда. У меня просто слишком бурная фантазия. С возрастом пройдёт.

- От «бурной фантазии» не спят по неделе беспробудным сном! – вскрикнула женщина, подскакивая с места. – Я пойду, поговорю с ним…

- Не надо, мам, - Авдотья легко удержала мать за плечи, злобно косясь на заинтересованно уставившуюся на них очередь, - Я здорова. Анализы это подтверждают. Пойдем, больше здесь делать нечего.

Мать как-то сразу сникла и больше не издала ни звука: молча они оделись в гардеробной, молча сели в маршрутку, молча доехали до дома и зашли в квартиру. И только когда ключ с глухим треском повернулся в замочной скважине, ограждая двух женщин от внешнего вида, Лилия Петровна уткнулась лбом в плечо Авдотьи и разрыдалась – горько и отчаянно.

- Это не болезнь, - твердила она, задыхаясь от собственных слёз, - Это не болезнь… Если это не болезнь почему Сенечка… Почему… А теперь и ты… Я не вынесу этого, Авочка, не вынесу. Ты всё, что у меня есть. Если и ты… Нет. Нет, нет, нет…

Девушка осторожно обнимала мать и, поглаживая по голове, слегка раскачивалась, пытаясь успокоить, убаюкать, словно маленького ребенка. Обещать, что всё будет хорошо, она не стала – это было ложью, которая могла свести её мать в могилу. Когда-нибудь она, так же как и её отец, Арсений (Сенечка, как его постоянно называла Лилия Петровна), заснёт и не проснется. Так было и будет всегда. Ибо по-другому Странники обычно не умирают.

Когда, выплакавшая всё накопленное горе, Лилия Петровна наконец уснула, Авдотья прошла в свою комнату и, сев в кресло, задумчиво уставилась в окно. Уже стемнело, но девушку это не интересовало. Её мысли летали в таких потаенных уголках сознания, что мы, сторонние наблюдатели, не будем туда лезть из уважения. Одно лишь скажу – были они серыми и мрачными, как тучи, которые вот-вот обрушатся на землю градом.

Опомнилась Авдотья, когда старинные часы с кукушкой звонко отсчитали шесть часов. Желудок требовал еды, а с кухни доносились соблазнительные запахи. Вот от чего точно девушка не могла отказаться, так это от маминой стряпни. Лихо подскочив на ноги, Авдотья в предвкушении вкусного ужина сделала пару шагов по направлению к двери, но тут ноги её подкосились, а в голове начал постепенно нарастать невыносимый гул. «Опять!», - застонала девушка и, держась за шкаф, дошла до кровати. Рухнув на неё, Авдотья трясущимися руками натянула на голову одеяло в надежде, что мать подумает, что она просто уснула. «Проснуться..» - пронеслась в голове последняя мысль, и Авдотья отключилась.

Глава 2 Мать-настоятельница.

Авдотья пришла в себя от громкого и настойчивого стука в дверь. Не спеша, внимательно осмотрелась. Небольшая комнатка, деревянные, закоптелые стены, иконы, множество икон святых, которых она не знала и не могла знать. Тело, занятое на время, было полным, но Авдотья чувствовала себя в нём довольно комфортно. Стук же в дверь всё не стихал, требуя обратить на него внимание.

- Кого там принесла нелёгкая… - пробурчала девушка чужим, низковатым голосом и поспешила к двери.

На улице шёл дождь. Насквозь мокрый мужчина смотрел на неё со смесью надежды и укора в глазах.

- Это вы мать-настоятельница Авдотья Павловна? – спросил он. Девушка проследила за его взглядом и только сейчас поняла, что на ней довольно забавная ночная рубашка с рюшечками и воланами. «В этот раз Павловна значит. Ну ладно хоть так», - мысленно отметив это, девушка по сути, а конкретно сейчас женщина средних лет, ухмыльнулась.

- Я пока никого не рожала, мил человек, а вот насчет настоятельницы… Есть маленько. Тебе клюквенной или по старинке, мутненькой, из бидончика, отлить?

На несколько секунд человек застыл, явно сбитый с толку, позволяя Авдотье наслаждаться произведенным эффектом.

- А… это Вы так шутите, да? – произнёс он, постепенно приходя в себя, - Отец Григорий предупредил, что у Вас очень специфичный юмор и манера речи. Но я сюда не шутки шутить пришёл, а помощи просить.

«Ага, Информатор, значит, уже появился», - вновь ухмыльнулась Авдотья, вспомнив последнюю встречу с ним. Кажется, тогда, до Выброса они успели неплохо отметить упокоение усопших на электронных кладбищах далекой Венеры.

- Ну проходи, коль не шутишь. Подожди только у порога, пока я в порядок себя приведу.

Через несколько минут, одетая в форму, очень похожую на рясу католических монахинь, мать-настоятельница Авдотья Павловна сидела за столом, а напротив неё, нервно ёрзая, разместился посетитель, которого, как оказалось, зовут Гаврила. Девушка уже привыкла к странным, перемешанным, а порой даже абсурдным мирам, так что всё воспринимала, как должное. Даже то, что с одной из икон на неё с самым невинным выражением лица смотрел известный в её реальности панк-вокалист.

-… Только на Вас вся надежда, Авдотья Павловна, - закончил свою речь мужчина и, выдохнув, упёрся тяжелым взглядом в стол, словно это помогало удерживать голову в воздухе.

- Как я поняла, уже несколько деревень в вашем округе нечисть извела. И никто пока не смог помочь. Что же ты, Гаврила, раньше не пришел? «Моя хата с краю, ничего не знаю?» - с укором спросила мать-настоятельница, выстукивая по столу мотив плотно засевшей в голове песни «божества».

- И вовсе не с краю, - обиделся мужчина, - Мы не какие-нибудь юродивые. А раньше я не пришел, потому что в отъезде был, в столице. Возвращаюсь домой, смотрю: небо низко-низко над землёй висит, будто упасть хочет, а вокруг всё дома разрушенные и запустелые, да трупы. Я испугался, поддал скорости. «А вдруг и с моей деревней то же?», - думаю. А у меня же жена на сносях…

- Я это уже слышала, - резко оборвала его Авдотья, - Помимо деревень вашего округа, пострадали земли где-то ещё?

- Врать не буду. Не знаю я. Вроде с той стороны, что я ехал, всё нормально было..

- Понятно, - мать-настоятельница резко встала из-за стола и, распахнув дорожную сумку, быстро стала кидать в неё вещи: несколько книг, обвязанных ремнями и запаянных воском, огромный серебряный крест с заточенным концом, разноцветные склянки, найденные на полках, и иконы, в том числе и облюбованную. Уже у дверей она обернулась, уставившись на застывшего на стуле Гаврилу.

- Ну что расселся, как у себя дома? А ну руки в ноги и за мной! Ать-два! – командным голосом рявкнула Авдотья, бодро выходя в пелену дождя. Мужчине ничего не оставалось, кроме как спешно последовать за ней.

Новая битва неотступно приближалась. Авдотья чувствовала это так, как мог чувствовать только Странник: всем своим естеством, каждой клеткой хоть и чужого, но всё-таки тела. Но желание девушки было гораздо проще, чем спасти этот мир от надвигающегося зла. Авдотья лишь хотела проснуться утром следующего дня, а не через месяц, чтобы лицо матери не омрачилось от переживаний и недосыпа. Проснуться как нормальный человек, со смешком вспоминая всё, что сегодня произойдет, как сон. Но это оставалось лишь неосуществимой мечтой девушки-студентки, в то время как грозная мать-настоятельница спешила на встречу с нечистой силой этого мира. И, смею вас заверить, мои дорогие читатели, эта встреча местному злу точно не придется по вкусу…

Продолжение когда-нибудь следует….