U.S. Forces Launch Airstrikes in Falluja

By THE ASSOCIATED PRESS

NEAR FALLUJAH, Iraq (AP) -- U.S. forces launched airstrikes against suspected militant bases in Fallujah and carried out probing attacks on the city's outskirts, as they prepared for a major operation in the insurgent bastion that has become the symbol of Iraqi resistance. On Saturday, a car bomb exploded outside the offices of the Al-Arabiya television station in central Baghdad on Saturday, injuring 16 people, police said. The blast went off near the Dubai-based network's building in the western Mansour neighborhood of the capital, Police Brig. Gen. Sami al-Saadoun said. U.S. planners believe many of Fallujah's 300,000 residents have already fled the city, where militants last spring ambushed and killed four American contractors, mutilated their bodies and hung them from a bridge. U.S. and Iraqi authorities want to curb the increasingly violent Sunni Muslim insurgency in order to hold nationwide elections by Jan. 31. Up to 5,000 Islamic militants, Saddam Hussein loyalists and common criminals are hunkered down in Fallujah, U.S. officers said Friday. American officials stress that the final order to launch a big operation would come from Iraqi Prime Minister Ayad Allawi, who has warned Fallujah to hand over followers of terror mastermind Abu Musab al-Zarqawi or face attack. Allawi has issued no such order, but preparations are clearly under way, including the movement of British soldiers into areas close to Baghdad so that American forces can be redeployed for a showdown. ``We're gearing up to do an operation and when were told to go we'll go,'' Brig. Gen. Dennis Hejlik, deputy commander of the 1st Marine Expeditionary Force, said at a camp near Fallujah. ``When we do go, we'll whack them.'' Insurgents have stepped up attacks across Iraq by 25 percent since the start of the holy month of Ramadan two weeks ago, mainly targeting Iraqi security forces. Witnesses said Saturday that Iraqi forces opened fire on six vehicles, including three minibuses, after a U.S. convoy came under attack in a central Iraqi town south of Baghdad, killing or injuring more than a dozen people. Witnesses speaking to Associated Press Television News said an American convoy was attacked early Saturday near the town of Haswa, about 25 miles south of the capital. After the U.S. troops pulled out, Iraqi police and National Guards arrived on the scene. Witnesses said Iraqi troops opened fire randomly and used hand grenades, hitting three minibuses and three trucks. The U.S. military had no immediate response. Doctor Salah al-Janabi of Iskandariyah General Hospital said the hospital received at least 11 bodies, and at least another 15 people were injured. He said more casualties could have been taken to other hospitals.

On Saturday, gunmen fired on a police convoy just outside Baghad, causing one of the vehicles to burst into flames, police said. Witnesses said they saw three policemen trapped inside the burning vehicle, but officials did not give a casualty toll.

Also, a U.S. military patrol came under gunfire when it stopped to aid Iraqis hit by a roadside bomb, the U.S. command said Saturday.

The bomb detonated Friday evening, injuring three civilians, and a U.S. patrol in the area stopped to give aid and came under attack by small arms fire, the U.S. military said. Two more Iraqi civilians were wounded in the firefight. No American soldiers were wounded.

Meanwhile, Marines have been hitting Fallujah with frequent airstrikes, targeting buildings believed used by al-Zarqawi's followers. Marines have also launched probing attacks into Fallujah's outskirts to test insurgent defenses, Marine Col. Mike Shupp said.

A U.S. warplane fired at a house in the eastern Askari district of Fallujah around sundown Friday, witnesses said. Firefighter Salam Hameed said five bodies were pulled from under the rubble. Another four people were injured.

Iraqi public outrage over reports of civilian casualties pressured the Marines into calling off their planned siege of Fallujah last April -- a move that strengthened the insurgents' hold on the Sunni city 40 miles west of Baghdad and likely contributed to the dramatic deterioration of security in the capital itself.

On Friday, a Sunni cleric in Baghdad, Sheik Mahdi al-Sumaidaei, warned the Americans and Iraqis against launching a full-scale attack on Fallujah. If they do, he said Sunni clerics in the capital will issue a fatwa, or a binding religious decree, ordering Muslims to launch street protests and a campaign of civil disobedience.

The United States has offered a $25 million reward for the capture of al-Zarqawi, a Jordanian extremist who announced his allegiance to al-Qaida on the Internet this month. Al-Zarqawi's movement is responsible for numerous car bombings and beheadings of foreign hostages, including three Americans.

However, U.S. officials acknowledge that even if they kill or capture al-Zarqawi, the insurgency is likely to continue.

Nevertheless, re-establishing control in Fallujah would cut vital links among insurgent groups and affect their ability to plan and carry out attacks, particularly in Baghdad.

 

9. SPANISH AND ENGLISH IN THE 21ST CENTURY

Christopher J. Pountain

Queens’ College, Cambridge

Talking about the future is not something that linguists are given to doing, especially historical linguists, who know only too well that any prediction of what will happen to a language and when can be thwarted by the large number of variables involved in any linguistic change and the essentially random effects of the ‘invisible hand’ (Keller 1994). I have a number of reasons for having the temerity to address the question, however. In the first place, it seems to me that there is something of a wave of hysteria in the Spanish-speaking world about the future of Spanish and its supposed ‘invasion’ by English, and evidence of the impact of English on modern Spanish is often treated in the press with a mixture of ridicule and paranoia. Even respected linguists are tempted to take a puristic stand on the matter and make rather extravagant predictions about the future on an essentially unrigorous basis. Such attitudes and conclusions ought to be the subject of critical scrutiny. Secondly, and on a more positive note, there has been in recent years some interesting work, largely informed by techniques of economic and demographic forecasting, on the likely future of Spanish and English during the next 50 years, notably by the Fundación Duques de Soria in Spain (Tamarón ed. 1995) and the English 2000 Project and the Nuffield Languages Enquiry in Britain (Graddol 1997; Moys ed. 1998). It seems to me opportune, therefore, to make some attempt to marry the results of such macro-enquiries with the more particular question of linguistic borrowing, at the same time setting such speculation firmly in the context of what historical linguists have deduced about the mechanisms of language contact and borrowing in the past.

All linguistic forecasters appear to be in agreement that in the 21st century English and Spanish will number amongst the dominant languages of the world.

· Both languages have currently vast numbers of native speakers, falling within the top five languages of the world from this point of view. In fact, Spanish is reported as having already overtaken English in this respect:

Rank	Language Name	Population
	Mandarin Chinese	885,000,000
	Spanish	332,000,000
	English	322,000,000
	Bengali	189,000,000
	Hindi	182,000,000
	Portuguese	170,000,000

Source: Grimes ed. 1996 (updated 1999).

· They are both spoken as native or official languages over vast geographical areas (English comes first, Spanish fourth) which cover a large number of countries (Otero 1995:245).

· They are both official languages of the United Nations and many other international organizations, and often both used within a much more limited list of working languages (Ybáñez Bueno 1995). We should also note that the status of Spanish within the European Union, that is, as coequal with ten other European languages and one of six working languages, is in fact out of line with the status of Spanish internationally.²

The changing fortunes of Spanish?

While English is some way ahead of Spanish on the second and third of the above counts, Spanish nevertheless scores consistently well on all three, and significantly better overall than Chinese, Hindi, French, Russian, Arabic and Portuguese, which are the other current and prospective main players on the international stage. Moreover, the situation is in some respects poised to change:

· There is evidence that the dominance of English on the Internet is now to a certain extent declining. Graddol (1997:61) cites figures predicting that English will go from 80% of computer-based communications in the 1990s to 40% in just the next decade. Much has been said and written recently about ‘Ciberespanglish’. English will no doubt lend a number of technical items to Spanish in this area, especially terms which are ‘economically motivated’ (see 4.2 below). However, there is now evidence that as the Spanish-speaking world becomes an important market, Spanish-language versions of programs are consequently being developed, even if such versions do not have the benefit of expert linguistic advice (this, incidentally, highlights the need for involvement of language planners at this level: see Castro Roig 1996).

· Tamarón (1995:55-7) is much exercised by the outside perception of the Spanish-speaking world as negative, and consequently feels that the best way to improve the chances for Spanish internationally is to improve the image that Spanish-speaking countries have. There is no easy metric for ‘image’; however, I think that there are some signs that the image of Spanish is improving in the UK at any rate. Spanish has registered an increase in A-Level entrants over the last four years while French and German have both dipped (Towell 1998:47). More generally, familiarity with Spanish literature abroad has been increased by a succession of Nobel prizewinners and a consequent increase in available translations of major works of fiction into English.

The different prospects of English and Spanish

These statistics do hide some important prospective differences between English and Spanish, however.

The numbers of native speakers of both English and Spanish will shrink proportionally to a smaller percentage of the world’s population, which will make the search for an international lingua franca more significant. There is little doubt that this will be English, which is already significantly different in status from Spanish in being very widely used as a lingua franca by non-native speakers. (There are already many countries in Africa and Asia in which English is an official language whilst not being spoken natively, the advantage of English being that it is neutral between ethnic and linguistic divisions; to my knowledge, this situation only occurs in the Spanish-speaking world in Equatorial Guinea: see Lipski 1985). What sort of English this lingua franca will be is not clear. The likelihood is that it will not simply be an imitation of American or, still less, British, English, or necessarily readily understandable by monolinguals of these areas (Graddol 1998:24-5); we can see this process happening already in India and many African countries, though these are not necessarily to be taken as paradigmatic since users of such varieties of English are embedded into a worldwide English-speaking cultural matrix to which they have now begun to contribute themselves. It is unlikely that Spanish will be used as a lingua franca in this way: the vast majority of Spanish speakers will continue to be native speakers, and so Spanish may be expected to maintain a greater degree of unity than English.

This question highlights another major difference, often pointed out, between the English-speaking world and the Spanish-speaking world. English has no international standard and no overall legislative body; by contrast, Spanish has the Real Academia, whose standing, probably because of its sensitivity to change and variation within the Spanish-speaking world, is paramount. The fundamental linguistic unity of the Spanish-speaking world is acknowledged and much-prized (Tamarón 1995:53). If these trends continue, it could be that Spanish, despite not being a lingua franca, fragments less than English. One could imagine, for example, that following the excellent beginnings of the Academia on the Internet,³ the time would soon come when provisional decisions on standardised words and usages could be posted almost instantly and updated regularly as actual usage is monitored. This is not to say that the differences between the various regional varieties of English and Spanish, which are already fairly gross at the informal spoken level, will not continue to intensify, though in the case of Spanish, normativist teaching of a pan-Hispanic standard is likely to be more uniform.

A possibly significant statistic is that of published translations into and out of various languages. In this, English and Spanish are very different indeed, English showing ten times as many works translated out of English as into English while Spanish shows almost exactly the reverse situation (Otero 1995:260). This of course may be a reflection of ‘image’ referred to above. On the other hand, it highlights the fact that Spanish is not read as widely as English and that material written in Spanish is therefore not as widely known. This situation could, however, change with the advent of machine translation. Most linguists, unless they are professional translators or interpreters, are unaware of the advances made in this area, which they see either as ludicrous or threatening. They are neither: we may anticipate that within the near future, machine translation will have advanced to a point where it can be routinely used for the translation of formulaic non-literary material at least, but it will for the foreseeable future be an aid to, rather than a substitute for, human translators and will if anything boost the demand for translation and the numbers of texts translated (Graddol 1998:28-9). I reproduce below an example of what is currently possible, a translation of a paragraph from a news item in El País, the whole of which was made, in seconds, by the Babelfish on-line translation service of the Altavista websearch site.⁴ The advantage of this facility, as can readily be seen, is clearly not that it will yield a flawless translation, but that it will make a text roughly intelligible to someone with limited knowledge of the original language, and perhaps also eventually save much time and effort for the human translator, who may in time become more of an editor, without having to start the task entirely from scratch.

10. New Kazakhstan in the New World

i. The 10th anniversary of the “Kazakhstan-2030” Strategy.

Having built a solid foundation for economy and sovereignty, Kazakhstan is confidently entering a new stage of development.

Dear people of Kazakhstan!
Distinguished members of Parliament and Government! Ladies and Gentlemen!

A new Kazakhstan, which we have been consistently building together starting from the first day of our independence, is confidently moving ahead, finding its unique way of development and winning recognition and prestige in the international community year by year.
Today, when we have already laid down a solid foundation for our economy and sovereignty we are confidently entering a fundamentally new stage. This will put further development of Kazakhstan on a sustainable, modern, long term economic, social, political and administrative basis.
Today, I am going to present my vision of development of our country and society. Realization of these goals will allow Kazakhstan to make a truly historic breakthrough.
I will point out specific measures which will help our country enter the community of the world’s 50 most competitive countries, which were mentioned in my address last year.
In 1997, you supported my Strategy of Kazakhstan’s development until 2030, which outlined the vision of our society’s prospects and the mission of our state.
This was a great decision of a fledgling young independent country. I know at that time there were many doubts about this Strategy.
As you remember, at that time our baggage consisted mainly of the most pressing serious social and economic problems and just short first experience of sovereign development and liberal reforms.
At that time, ten years ago, we made the right choice.
Starting from that moment, Kazakhstan has been consistently moving ahead mastering one by one the theorems of market economy and axioms of democratic development.
We laid down the foundation for a completely new economic system, a democratic constitutional state, strengthened modern social institutions, and significantly changed the quality and standards of living.
We maintained internal stability, ensured a sustainable social basis for development, and built the best economy in the region. Kazakhstan has become a full-fledged and responsible member of the international community fulfilling important functions of maintaining geopolitical stability and international security in our region.
We are no longer a third world country. This is the main achievement of our work for the last 10 years.
Now I would like to outline our main tasks for the next decade.

II. Improving the quality of life in Kazakhstan

Our goal of doubling GDP per capita in comparison to 2000 is quite achievable next year. This is not an end in itself and not just a convincing indicator of our economic growth, this is our real capability to make the life of the people of Kazakhstan better.
During the last several years, as you know, we were successful in resolving a number of important social issues which undoubtedly improved the quality of life.
We increased scholarships for students and gave them educational grants and loans. We steadily raise salaries of civil and public servants. We distribute monthly allowances to poor families for children under 18 and also special state allowances to mothers in large families. The issues of free medicine provision for specific categories of children and teenagers are now being resolved.
Annually, pension payments are being indexed and increased. A differential raise of pensions in accordance to former length of service has been carried out and it has positively affected more than one million people. Pensions of veterans of law enforcement bodies were also raised. All pensions and social benefits are being paid on time, month in and month out.
As it was promised, steady economic development allows us to continue improving the well-being of the people of Kazakhstan. These are the social results of our policy.
Today, I instruct the Government to continue its work on improving the well-being of our people. For these purposes, we will:
First, attaching exclusive importance to social security of maternity and childhood, double the amount of the state allowance paid in connection with the birth of a child up to 34,740 tenge starting on January 1, 2008;
Increase monthly childcare benefits for a child less than one year of age:
for the first child - up to 5,790 tenge, an increase of 177%;
for the second child - up to 6,369 tenge, an increase of 167%;
for the third child - up to 6,948 tenge, an increase of 159%;
for the fourth child and after - up to 7,527 tenge, an increase of 153%.
Additional budget expenditures to support families with children will amount to 9.5 billion tenge.
Previously taken steps allowed securing stable population growth in our country. While in 2000, 220,000 new children were born, in 2006 this number was 290,000. Just in 2005, natural population growth because of new births amounted to 121,000 people.
I am confident the measures outlined will result in still greater positive demographic changes.
Second, introduce obligatory social insurance of pregnancy, childbirth, and maternity for employed women. In addition, payments to their pension funds should be made during the period of maternity leave and child raising leave till a child reaches the age of one year.
These welfare payments shall be made from the State social insurance fund which is to be formed through the redistribution of the social tax. This will require additional 9.2 billion tenge from the national budget.
Third, raise the basic pension rate and, in the next several years, make sure its level is equal to 40% of the minimum cost of living. By doing so, we ensure for the first time correspondence of the pension provision in Kazakhstan to the international standards.
This will affect more than 1,675,000 recipients of basic pensions, and the basic monthly pension in 2008 will be increased approximately by 1,000 tenge, or by more than 35%. The minimum pension payments (basic plus minimum cumulative pension) in 2008 will be increased by around 1,500 tenge, or 15%, per month.
Fourth, in order to provide fairness in calculating pensions depending on former length of service there is a need to change income limit set by pension legislation, raising it from 15 monthly payment rates up to 25 monthly payment rates.
Approximately half a million pensioners (483,000 people) whose pensions were reduced by legislative limit of income considered in pension calculation will receive a notable increase to their pensions.
Average amount of the cumulative pension will be increased up to 13,604 tenge, or by almost 25%. Maximum amount of cumulative pension will be increased up to 21,713 tenge in 2008, or by 76%.
Fifth, in order to keep purchasing power of pensions, continue indexing pension payments and do it with 2% advance coefficient compared to the expected growth of the consumer price index.
These measures will require additional budget expenditures of around 55.3 billion tenge.
Sixth, since January 1, 2007 salaries of civil and public servants have been increased by 30%. There is a need to continue working on further improvement of payment system for people whose wages come from the national budget.
Seventh, in order to raise the status, attract human resources and strengthen personnel in sectors such as education, social security, public health, culture and sport, I believe a healthcare allowance equal to monthly salary paid before annual leave should be introduced starting from January 1, 2008.
Just in 2008, this will cost the national budget 30.6 billion tenge.
Eighth, during the last several years a question was raised repeatedly about social protection for the people who retired before January 1, 1998 after working in harmful and severe conditions.
During my meetings workers of plants and factories asked this question many times. I do understand them. I have been through this myself. In the past, we resolved the issues with the people on the List No.1. Now, we have to resolve the issue of the List No.2. There are about 28,000 workers of this job category in Kazakhstan. I think now we have a real opportunity to come back to the solution of this problem.
We are able to introduce a special allowance for this category equal to the amount of eight monthly quantitive indicators. For this purpose more than three billion tenge will be reguired annually. It is necessary to find this amount and to provide payment of this special benefit to recipients on the List No.2 starting from January 1, 2008.
Thus, financial requirements for the increase of all social allowances mentioned above for 2008 will be about 108 billion tenge.
Today, our country has the opportunity to allocate these great funds to improve social wellbeing of Kazakhstan’s citizens. And we will use this opportunity.
Ninth, I instruct that 100 schools and 100 hospitals be built within three years in the particular regions of the country that need these objects most. We must consider social infrastructure development as a task of strategic importance. I think we are at the point of the necessity to construct a mechanism for social infrastructural development with the help of public-private partnerships.

 

 

2.3 Статьи для письменного перевода

 

1. Казахские филологи открывают новое наступление

Хотят как лучше, а получится… Что получится, никто не знает

Проблемы казахского языка, который никак не может полнокровно, де-факто, утвердиться в статусе госязыка, во многом проистекают из-за слабой разработанности терминологической базы. Терминологическая продукция давно не удовлетворяет никого.

По этому поводу в “Егемен Казакстан” (08.02.02) выступил с дельной статьей Шерубай Курманбайулы. Доктор филологических наук, начальник департамента развития казахского языка Министерства культуры, информации и общественного согласия, подробно и со знанием дела описав проблематику современного развития языка относительно введения новых терминов, приходит к следующему выводу. Без терминотворчества никакой язык, даже самый развитый, не выживет, поэтому для казахского языка, являющегося государственным, эта “прикладная” отрасль филологии чрезвычайно важна.

Но, к великому сожалению, в этой сфере наблюдается бессистемный подход, который проистекает, на взгляд критика, из-за того, что нет сейчас единого центра, который координировал бы терминотворческую работу от начала до конца. К тому же такая практика скрывает ответственность тех, кто утверждает окончательно новые термины и дает тем самым им путевку в жизнь. Речь, по всей видимости, идет о Гостерминкоме. А какую некачественную, подчас мертворожденную продукцию утверждал все эти годы этот орган, сам же Ш.Курманбайулы признает. Так что в принципе подход, предлагаемый чиновником департамента развития казахского, имеет смысл и рассмотреть, и, возможно, даже внедрить.

Но есть одно “но”: исторически эта структура (т.е. Гостерминком) была в ведении правительства и она менее всего занималась чисто творческой работой. Теперь же предлагается создать некий орган, который бы все функции в себе соединил - и творческую, и утверждающую. Но ведь именно казахские филологи и разрабатывали терминологическую базу, которую затем утверждал Терминком. Таким образом, получается замкнутый круг. Учитывая весь предыдущий опыт терминотворчества на казахском языке, который очень затруднительно назвать удачным, можно предположить, что предложенная идея также не приведет к каким-то позитивным результатам.

Ведь даже недавние баталии, не стоящие, кстати, и выеденного яйца, по поводу написания в удостоверениях личности казахстанских граждан слова “Kazakstan” - в том смысле нужна там буква h или нет перед второй k –говорят, были затеяны с подачи Гостерминкома. А некоторые журналисты, допустим, в “Алтын Орде” (01.02.02) так прямо и пишут – перед каждой k должна быть h. Но если так сделать, что получится?! Увы, и терминкомовцы и журналисты забывают, что для английского разницы никакой нет и “Kazakstan” вполне адекватная форма написания.

Кстати, учитывая объем статьи Ш.Курманбайулы, которая, между прочим, приурочена к конференции “Основные вопросы казахской терминологии”, которая пройдет 19 февраля в Алматы, можно смело говорить, что, скорее всего, новый орган будет создан. Таким образом, хотим как лучше, а получится как всегда?!

Как бы то ни было, явно прослеживаются контуры новых преобразований в деле становления казахского языка. Многие это связывают с приходом нового премьер-министра… Или подоплека новой идеи лежит в вполне утилитарной плоскости: Министерство культуры, информации и общественного согласия планирует забрать себе функции Гостерминкома.

Надо сказать, что, помимо вышеописанного материала в “Егемен Казакстан”, в других газетах так же, как всегда, было очень много так называемых “языковых материалов”: это само собой в “Ана тiлi” (07.02.02), “Казак эдебиетi” (08.02.02), “Туркicтан” (07.02.02).

 

2. Мудрецы на марше

Бывший государственный секретарь РК Абиш Кекилбаев, ныне простой-непростой советник, выступил с очередным огромным материалом в главном официозе страны - "Егемен Казакстан" (08.02.02). Правда, на этот раз не со своей статьей, а с интервью, которое у него взял президент ОАО “Республиканская газета “Егемен Казакстан” и лауреат Президентской премии для журналистов Сауытбек Абдрахманов. Все интервью носит ко многому обязывающее название “Асыл мурат” (“Великая цель”). По своему обыкновению А.Кекилбаев начинает разговор издалека. Он вновь подчеркивает значение десятилетнего юбилея независимого развития Казахстана: “Десять веков развивался наш небесный стяг. Потом три столетия мы были лишены собственной государственности. Теперь мы ее вернули. Такое мало кому удавалось. Все остальное теперь в наших руках и будущее зависит от нас самих”.

Затем идет красочное и велеречивое перечисление наших достижений, которые неизменно связаны с мудростью и харизмой президента Нурсултана Назарбаева. Но главным выводом этого огромного полотна можно считать мнение бывшего государственного секретаря о том, что он глубоко не согласен с возникшим недавно тезисом, будто демократические реформы отстали от экономического развития. Это камень в огород ДВК, к которому один из магистральных духовных лидеров нации относится с предубеждением и с гораздо большей симпатией он относится к партии “Ак жол”…

Еще пара таких выступлений и, по всей видимости, Абиш-ага получит снова какую-нибудь синекуру. Помнится, как только он перестал быть спикером парламента (в связи с исчезновением оного органа на некоторое время), то выступил с большой статьей в том же самом “Егемен Казкстан” в том же самом духе. Спустя некоторое время он получил кресло, звучную должность, приличествующие этому статусу блага. Впрочем, если есть и такие моменты, то этого не стоит стесняться. Нынешние писатели в нынешнее время вряд ли смогут выживать за счет чистого литературного труда. А посему как не порадеть великому таланту, но и таланты должны что-то эдакое завернуть про текущий политический момент. Се ля ви, однако…

Но не только испытанным титанам мысли и казахского красноречия приходится обращаться к актуальным событиям и течениям современной политической ситуации. Волшебный исполнитель народной музыки, покоряющий слушателя своим кобызом и древней манерой пения Бекболат Тлеухан, на страницах “Казак эдебиетi” тоже поделился своими соображениями по поводу сегодняшней политической действительности. Разумеется, не обошел вниманием Бекболат и ситуацию, сложившуюся в современной культуре Казахстана, в области исполнительского искусства.

Любопытно выглядели мировоззренческие концепции Б.Тлеухана: “Мы не нация “нападения”, мы сегодня “защищающиеся”. Нам надо закрыть свои дыры, сохранить элиту…” и т.д. Вместе с тем он считает, что “в плохом доме командует гость”, а посему он хотел бы, чтобы приезжие звезды привозили с собой песни на казахском языке.

3. Пираты из “Алтын Орды”

В прошлом обзоре СМИ мы уже отмечали, что коллеги из популярнейшей “Алтын Орды” позволяют себе пользоваться материалами из “Мегаполиса” без ссылок на первоисточник. Однако замечание наше пропало втуне, зато теперь редакция “Алтын Орды” пошла еще дальше. Давая у себя еженедельный обзор казахскоязычной прессы, который готовит коллектив “Мегаполиса”, коллеги попросту препарируют текст. Скажем, меняют абзацы, из-за чего теряется смысл. Мы понимаем, что журналисты “Алтын Орды” подчас могут быть зависимы от учредителей (и не только они!) и некоторые абзацы наших обзоров им не с руки перепечатывать, но тогда куда проще элементарно сократить обзор и тем самым изъять опасный эпизод. А ведь препарирование текста - это не что иное, как нарушение авторского права. Причем весьма неприятное…

ЯЗЫК

В суверенном многонациональном Казахстане, где проживают десятки народов один из актуальных комплексов проблем современности связан с вопросами государственной языковой политики, практики языкового строительства, широкого внедрения и использования казахского языка, сохранение и развитие языков национальных меньшинств и т.д.

В 1989 г. в Казахстане был принят Закон о языках, где государственным языком был провозглашен казахский, а языком межнационального общения - русский. Данные языковые статусы были закреплены в Конституции Республики Казахстан 1993 г.

В марте 1995г. президент Н.А. Назарбаев в своем выступлении на первой сессии Ассамблеи народов Казахстана отметил, что в ближайшее время предстоит принять программу развития языков, которая должна полностью учитывать способности и потенциальные возможности обучающихся, ставить реальные, а не надуманные цели, опираться на солидную материально-техническую базу.

Новая Конституция Республики Казахстан, принятая по результатам референдума 30 августа 1995 г. установила: 1. В Республике Казахстан государственным языком является казахский язык.

2. В государственных организациях и органах местного самоуправления наравне с казахским официально употребляется русский язык.

3. Государство заботиться о создании условий для изучения и развития языков народов Казахстана.

В мировой практике языковые статусы «официальный » и «государственный» употребляются как синонимы. Официальный язык определяется как основной язык государства, используемый в законодательном и официальном делопроизводстве, судопроизводстве и так далее. От официального языка государственный язык отличается тем, что если первый не предполагает обязательной законодательной закрепленности, то для второго необходимо официальное его провозглашение таковым законодательной властью и соответствующее нормативное оформление.

В этом плане нет разницы между языковыми статусами «государственный» и «официальный» языки, закрепленными в новой Конституции Республики Казахстан. Проблема заключается в том, что в народном, обыденном сознании статус « государственного языка » ассоциируется с его привилегированностью, особым положением в отличие от языков « межнационального общения « и « официального «, так как он становится обязательным для всех граждан государства.

В апреле 1996 г. Информационно-аналитический центр Парламента совместно с Государственным комитетом по национальной политике Республики Казахстан провел социолингвистическое исследование с целью изучения места государственного и других языков в социально-коммуникативной системе казахстанского общества, степени владения населения казахским, русским и языками своей национальности, предпочтения в использовании языков в различных сферах жизни, состояния обучения языкам в учебных заведениях и по месту работы. Опросы были проведены во всех регионах страны по научно-обоснованной репрезентативной выборке.

Одним из основных показателей, характеризующих современную языковую ситуацию, является степень владения государственным и официальным языками. Результаты исследования показали, что казахским языком свободно владеют 36% казахстанцев, Свободно говорят, читают, но не могут писать - 8,9%, понимают и могут с трудом объясниться - 6,2%, понимают речь, но не могут говорить - 6,2%, могут понимать и общаться только со словарем или разговорником - 6,5%, не владеют совсем - 36,6%.

Среди казахов показатели владения казахским языком выглядят следующим образом: свободное владение - 74,7% , свободное говорение и аудирование без письменных знаний - 14,4%. С затруднением объясняются 6,2%, немного понимают речь - 2,9% и около 2% не владеют языком вообще.

Среди русских 71% опрошенных не знают казахского языка совершенно и лишь 7,7% в той или иной степени владеют им, а представители других национальностей: славянское население, корейцы, немцы немногим отличаются от русских. Около 70% неказахского тюркоязычного населения ( узбеки,татары, уйгуры ) довольно широко использует казахский разговорный язык.

Ситуация с владением русским языком следующая: 96,2% всех опрошенных казахстанцев могут говорить, читать и писать. Среди казахов, умеющих разговаривать, читать и писать на русском - 77,8%. Очень высок процент свободно владеющих русским языком среди немцев и беларуссов (100%), украинцев (98%), корейцев (97%), татар (91%) и др.

Казахский язык укрепляет свои позиции в традиционно казахскоязычных южных и западных областях, а русский язык доминирует по-прежнему в регионах севера и центра. Применение казахского устойчиво расширяется в таких сферах, как государственные органы, образование, средства массовой информации, культура и искусство, то есть в тех, где возможны государственное регулирование и поддержка. Распространение казахского в больше степени увеличивается на селе. Русский язык преобладает в сфере повседневного, бытового общения, обслуживания, торговли, здравоохранения и ,соответственно продолжает доминировать в городской среде.

На протяжении всего советского периода и в последние десятилетия в особенности русский язык преобладал во всех сферах функционирования. Партийные лидеры, высшие чиновничий аппарат, элита науки и культуры всех союзных республик получали образование в Центре. Языки титульных наций, то есть народов, давших название республик, использовались очень ограниченно и причинами этому были проводимая языковая политика - одной стороны, и престижность свободного владения русским языком, открывавшего двери для успешной карьеры, национальный нигилизм, боязнь обвинений в буржуазном национализме и т.д. - с другой. В итоге к моменту обретения Казахстаном суверенитета казахский язык оказался вытесненным полностью или выполнял незначительные функции во многих областях общественно-политической, экономической и культурной жизни республики. Более того, сам по себе казахский язык, а именно его словарная структура, лексический фонд оказались не готовыми для выполнения всеобъемлещего спектра функций. Ученым-лингвистам приходится спешно создавать неологизмы, заменяющие русскую и иностранную лексику, использовавшуюся прежде в казахском языке ввиде заимствований. Эти новые слова понятны самим создателям терминологических словарей, но не широкому кругу носителей казахского языка. Таким образом становление и внедрение современной лексики, отвечающей условиям современной жизни еще предстоит.

Как известно, казахи использовали на протяжении веков арабскую письменность, затем после октябрьской революции они вынуждены были в течение более десяти лет использовать национальный алфафит, созданный на базе латиницы. Весь последующий период советской эпохи употреблялась национальная письменность, основу которой составляла кириллица. Современный казахский алфавит состоит из 42 букв, из которых пять гласных и четыре согласных не имеют аналогов в русском языке. Казахский язык относится к тюркским языкам, а тюркоязычные государства в Центральной Азии имеют тенденции к восприятию турецкого опыта использования латинизированной письменности. Вопрос о будущей казахской письменности остается окрытым.

Словарный запас казахского языка богат, свидетельством чего является десятитомный Толковый словарь казахского языка, который охватывает 67 тысяч реестровых слов, 24,5 тысяч фразеологических сочетаний - всего 91,5 тысяч лексических единиц. Однако не все лексические единицы нашли свое отражение в Толковом словаре казахского языка, к тому же за последнее десятилетие появились тысячи неологизмов, призванных заменить использовавшиеся прежде заимствования из русского языка или отразить появившуюся новую реальность.

Фонетическая система казахского языка имеет свои специфические особенности, которые касаются как звукового состава, так и сочетаемости звуков, их взаимодействия, ударения и т.д. Казахский язык, как и все другие языки, имеет свою артикуляционную базу, которая у каждого человека вырабатывается с детства. Поэтому овладение правильным произношением казахского языка представляет для неказахов определенную трудность.

Казахский язык относится к агглютинативной группе языков и имеет свои специфические свойства. Русский язык относится к флективным языкам. Таким образом казахский и русский язык разносистемные, поэтому они существенно отличаются друг от друга.

В Казахстане кроме государственного - казахского и официального - русского функционируют языки других народов, населяющих республику. На украинском, немецком, уйгурском, корейском, татарском, узбекском и других языках работают средства массовой информации, издается печатная продукция, ставятся театральные постановки, ведутся занятия в школах и вузах. Однако функциональная сфера этих языков очень узка, а степень владения ими даже самими носителями отмечается как очень слабая.

Таким образом современная языковая ситуация имеет две основные тенденции: во-первых, расширение казахско-русского билингвизма и казахско-русско-национального треязычия; во-вторых, широкомасштабное внедрение государственного языка во все сферы общественной жизни страны: политику, экономику, науку, искусство, воооруженные силы, судопроизводство и т.д.

 

 

5. Послание Федеральному Собранию Российской Федерации

В.ПУТИН: Уважаемые коллеги!

Вчера мы простились с первым президентом России Борисом Николаевичем Ельциным. Прошу вас почтить его память минутой молчания.

* * *

Уважаемые депутаты, члены Совета Федерации!

Вы знаете, что традиция ежегодных посланий Федеральному Собранию, а фактически прямых обращений к народу России была заложена Конституцией 1993 года, Конституцией, принятой по инициативе президента Ельцина.

Он считал исключительно важным прямой открытый диалог с людьми, считал необходимым выносить на публичное обсуждение и проблемы, и приоритеты государственной политики и видел в этом один из значимых инструментов объединения общества, инструментов реальной демократии.

В то время страну раздирали сложные социальные конфликты, партийные и идеологические противоречия. Реальной угрозой безопасности России и ее целостности был сепаратизм. И при этом критически не хватало ресурсов для решения самых насущных, жизненно важных проблем.

Но именно в этот непростой период был заложен фундамент будущих перемен. Мы много лет вместе работали, чтобы преодолеть тяжелые последствия переходного периода, чтобы уйти от издержек глубокой и не во всем однозначной трансформации.

Фактически, распутывая сложные узлы социально-экономических и политических проблем, мы одновременно строили новую жизнь.

Как результат – ситуация в стране постепенно, медленно пока что, конечно, шаг за шагом начала меняться к лучшему. Сейчас Россия не только полностью преодолела длительный спад производства, но и вошла в десятку крупнейших экономик мира. За период с 2000 года более чем в два раза увеличились реальные доходы населения. И хотя разрыв между доходами граждан еще недопустимо большой, но все-таки, все-таки в результате принятых в последние годы мер почти вдвое сократились масштабы бедности в России.

При этом мы понимаем, что находимся, конечно, только в начале трудного пути к подлинному возрождению страны. И чем более сплоченным будет наше общество, тем быстрее и уверенней мы сможем пройти этот путь.

Хотел бы отметить, что духовное единство народа и объединяющие нас моральные ценности – это такой же важный фактор развития, как политическая и экономическая стабильность. Убежден, общество лишь тогда способно ставить и решать масштабные национальные задачи, когда у него есть общая система нравственных ориентиров, когда в стране хранят уважение к родному языку, к самобытной культуре и к самобытным культурным ценностям, к памяти своих предков, к каждой странице нашей отечественной истории.

Именно это национальное богатство является базой для укрепления единства и суверенитета страны, служит основой нашей повседневной жизни, фундаментом для экономических и политических отношений.

Важнейшее событие этого года – выборы в Государственную Думу. В чем их главная особенность и объединяющее значение для общества?

Прежде всего в результате выборов будет объективно определен уровень поддержки народом России проводимого нами с вами курса, фактически будет решаться вопрос о преемственности государственной политики. Ведь от того, каким станет российский парламент после 2 декабря этого года, прямо зависит исполнение наших стратегических планов: это формирование дееспособного гражданского общества, это строительство эффективного государства, обеспечивающего безопасность и достойную жизнь людей, это становление свободного и социально ответственного предпринимательства, это борьба с коррупцией и терроризмом, модернизация Вооруженных Сил и правоохранительных органов, это, наконец, значимое укрепление роли России в международных делах.

Напомню, что предстоящие выборы в Госдуму впервые пройдут по так называемой пропорциональной системе, то есть в выборах будут участвовать только политические партии. При этом списки кандидатов распределяются по региональным группам, и граждане будут точно знать, кто именно борется за право представлять их интересы в парламенте.

Подчеркну, что мы осознанно пошли на этот, по сути, революционный шаг, по-серьезному демократизировали избирательную систему.

И нужно прямо сказать, что прежние выборы по одномандатным округам не исключали проведение влиятельными региональными структурами так называемых своих кандидатов с использованием административного ресурса. Думаю, мы и до сих пор не преодолели этой проблемы, но все-таки новая система значительно снижает возможность применения подобных методов.

Как показывает практика, в условиях пропорциональной системы у оппозиции появляется возможность расширить свое представительство в законодательных органах власти. И я легко могу доказать это на примерах, на статистике, точнее. За три года применения этой системы на региональном уровне количество партийных фракций в местных парламентах увеличилось почти в четыре раза. И сегодня они объединяют две трети регионального депутатского корпуса. Добавлю, что при отмене минимального порога явки избирателей (о чем, помнится, мы много спорили) политическа