Проблемы квалификации насильственных действий сексуального характера

Развитие законодательства в уголовно - правовой сфере является главенствующим критерием противодействия преступности. Однако современные уголовно - правовые нормы содержат определенные коллизии и пробелы. Примером такого рода неточностям будет служить норма, устанавливающая ответственность за насильственные действия сексуального характера. Это касается объекта (как непосредственного, так и дополнительного), признаков, составляющих объективную сторону, и обстоятельств, отягчающих ответственность за совершение данного преступления.

В настоящее время остается открытым вопрос о квалификации насильственных действий сексуального характера, совершенных группой лиц, из которых лишь одно обладает признаками субъекта преступления. В обзоре судебной практики Верховного Суда РФ за IV квартал 2000 г. обращают на себя внимание постановления Президиума Верховного Суда РФ по делу Т. и других, а также по делу С., посвященные практическому разрешению указанного вопроса. В этих постановлениях отмечается, что «преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном его совершении, независимо от того, что некоторые из участвовавших не были привлечены к уголовной ответственности в силу недостижения возраста уголовной ответственности или невменяемости»[5]. Аналогичную позицию по рассматриваемому вопросу занимал и Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 22 апреля 1992 г. № 4 «О судебной практике по делам об изнасиловании»[6], который утратил свою юридическую силу в связи с принятием постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. № 11 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 УК РФ».

По мнению А.В. Бриллиантова, такая позиция в определенной мере объективно обусловлена. Общественная опасность деяния, заключающегося в насильственных действиях сексуального характера, совершенное группой лиц, даже в том случае, когда ответственность может нести только один субъект, объективно увеличивается по причине исполнения его группой. Иногда, само наличие на месте совершения насильственных действий сексуального характера группой лиц, умаляет желание потерпевшего лица сопротивляться. Из этого следует, что, участие в совершении деяния группы лиц значительно облегчает его совершение, ибо в процессе реализации насильственного посягательства реально участвуют несколько физических лиц. Следовательно, групповой способ исполнения отражает объективную характеристику совершения преступления несколькими лицами, несмотря на то, что только один из них обладает признаками субъекта преступления.[7]

С позиции современного уголовно-правового законодательства участие группы лиц в совершении вышеуказанных действий не всегда предполагает наличие нескольких лиц. В статье 32 УК РФ точно установлены объективные и субъективные признаки соучастия – это только умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления. Из этого следует, что говорить о соучастии в отношении лиц, не достигших возраста уголовной ответственности или невменяемых, возможным не представляется. Отсутствие осознания ими фактического характера совершаемых действий или противоправности своих действий исключает их умышленное участие в совершении преступления. То есть, нет обязательных признаков прямого умыла, а статья 132 УК РФ подразумевает в субъективной стороне наличие только прямого умысла. Кроме того, указание в законе на лиц, участвующих в совершении преступления, по моему мнению, следует понимать как участие лиц, обладающих признаками субъекта преступления. Необходимо заметить, что существует и другая точка зрения. Ее суть состоит в том, что при определении соучастия в статье 32 УК РФ не указаны такие признаки соучастников, как вменяемость и достижение возраста, с которого наступает уголовная ответственность, можно предположить, что текст закона допускает возможность под упомянутыми в нем лицами понимать и фактических участников, не способных нести уголовную ответственность. Несостоятельность этой точки зрения заключается в том, что в ст. 32 УК РФ указывается на лиц, участвующих в совершении умышленного преступления. Лица, не являющиеся субъектами преступления в соответствии с законодательной терминологией, могут совершать (или участвовать в совершении) общественно опасное деяние, но не преступление. Таким образом, на наш взгляд, в ст. 32 УК РФ речь идет именно о лицах, обладающих признаками субъекта преступления.[8]

В п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. № 11 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 УК РФ» отмечено следующее: «Имея в виду, что совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой влечет за собой более строгое наказание, при квалификации действий лиц по п. «б» ч. 2 ст. 131 или по п. «б» ч. 2 ст. 132 УК РФ необходимо учитывать положения частей 1, 2 и 3 ст. 35 УК РФ».[9] Таким образом, действовавшее ранее категоричное положение о квалификации преступления при его совершении с участием невменяемого или лица, не достигшего возраста уголовной ответственности, как совершенного группой лиц, исключено. Аналогично решался вопрос и в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)».

С целью устранения противоречий и единообразного применения института соучастия Пленуму Верховного Суда РФ необходимо разъяснить, что действия лица, совершающего преступление с использованием лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста, следует квалифицировать как совершенные в группе.

Следующим квалифицированным составом, заслуживающим внимания, являются насильственные действия сексуального характера, соединенные с угрозой убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, а также совершенные с особой жестокостью по отношению к потерпевшему (потерпевшей) или к другим лицам. Ответственность за указанные действия охватывается п. «в» ч. 2 ст. 132 УК РФ.

Признак особой жестокости при совершении насильственных действий сексуального характера, в соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г., присутствует в составе рассматриваемого преступления в том случае, когда в процессе этих действий потерпевшему или другим лицам умышленно причинены физические или нравственные мучения и страдания. Насильственные действия сексуального характера следует признавать совершенными с особой жестокостью, если в процессе этих действий потерпевшему лицу или другим лицам умышленно причинены физические или нравственные мучения и страдания. Особая жестокость может выражаться в издевательстве и глумлении над потерпевшим лицом, истязании, в причинении телесных повреждений, в совершении насильственных действий сексуального характера в присутствии родных или близких потерпевшего лица, а также в способе подавления сопротивления, вызывающем тяжелые физические либо нравственные мучения и страдания самого потерпевшего лица или других лиц. При этом суду следует иметь в виду, что при квалификации таких действий по признаку особой жестокости необходимо устанавливать умысел виновного лица на причинение потерпевшим лицам особых мучений и страданий.[10] Аналогичное понятие особой жестокости содержится и в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)».[11]

По моему мнению, данные понятия особой жестокости немного нечетко трактуются. Есть надобность разделить понятия «особая жестокость» и «издевательство» по примеру статьи 111 УК РФ, поскольку при особой жестокости действия виновного в основном направлены на причинение физического вреда здоровью. На эти же признаки особой жестокости указывается и в постановлении Президиума Верховного Суда от 27 октября 2004 г. № 661п04, где под особой жестокостью понимается причинение особой боли и страданий. В качестве объекта издевательства выступают честь и достоинство человека, что подтверждается определением издевательства, под которым понимаются действия, направленные на причинение потерпевшему моральных страданий, унижение его человеческого достоинства: глумление, грубое оскорбление, крайне вызывающее поведение по отношению к кому-нибудь[9].

Кроме того, по нашему мнению, перечень квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков, предусмотренных ст. 132 УК РФ, не охватывает все деяния, подпадающие под признаки данного состава. Без надлежащей уголовно-правовой оценки остаются насильственные действия сексуального характера, совершаемые в отношении двух или более лиц. В постановлении Пленума Верховного Суда от 15 июня 2004 г. № 11 отмечается: «В тех случаях, когда несколько половых актов либо насильственных действий сексуального характера не прерывались либо прерывались на непродолжительное время и обстоятельства совершения изнасилования или насильственных действий сексуального характера свидетельствовали о едином умысле виновного лица на совершение указанных тождественных действий, содеянное следует рассматривать как единое продолжаемое преступление, подлежащее квалификации по соответствующим частям ст. 131 или ст. 132 УК РФ». Однако этим постановлением не устранен пробел в рассматриваемых нами случаях, а судам, как и ранее, приходится квалифицировать их как преступления, совершенные в отношении одного лица. Примером такой квалификации может служить приговор от 10 сентября 1999 г., вынесенный Центральным районным судом г. Тольятти в отношении гр. К., который «обманным путем заманил в салон автомобиля заведомо малолетних В. … и М. … привез за здание спортивного комплекса «Кристалл» …, где, угрожая убийством и причинением тяжкого вреда здоровью, с применением физической силы совершил насильственные действия сексуального характера … поочередно»[10] в форме per os. Действия гр. К. были квалифицированы по п. «в» ч. 3 ст. 132 УК РФ. При такой квалификации снижается общественная опасность как лица, совершившего данное преступление, так и самого деяния.

Все приведенные нами неточности и пробелы вызывают сложности в квалификации рассматриваемого деяния, обусловливают совершение ошибок в ходе правоприменительной деятельности, негативно влияют на эффективность уголовного законодательства.

[1] ОПРЕДЕЛЕНИЕ ОСНОВАНИЙ ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В СОВРЕМЕННОЙ ПРАВОВОЙ ДОКТРИНЕ Соловьев Олег Геннадиевич Смирнов Роман Юрьевич Журнал Юридическая наука Выпуск № 1 / 2015 ГРНТИ: 10 — Государство и право. Юридические науки ВАК РФ: 12.00.00 УДK: 34.

[2] Большой юридический словарь. — М.: Инфра-М. А. Я. Сухарев, В. Е. Крутских, А.Я. Сухарева. 2003.

[3] Большой медицинский словарь. 2000.

[4] Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2004 г. N 11 г. Москва