ГЛАВА 2.МЕСТО РОССИИ В МИРОВОЙ ЭКОНОМИКЕ

Россия в мировой экономике к началу 21 века

Сейчас 21 век начиная с 2001 года, очень много материала по пункту 2.1 я считаю нужно выделить основные позиции России в мировой экономике после распада СССР - ухудшение в одних случаях, в других укрепление позиций на мировом рынке . Итог – место России на мировом рынке, в мировой экономике к началу 21 века.

http://www.jourclub.ru/17/32/

Оценивая с позиций такого рода место и роль нашей страны в современной мировой экономике и политике, можно сказать, что Россия в очередной раз переживает один из сложнейших этапов своего существования и развития. Некоторые зарубежные политологи уже вывели Россию из разряда ведущих стран мира и даже ставят под сомнение ее дальнейшее существование как единого федеративного государства. Так, известный американский политолог, бывший советник президента США по национальной безопасности и "большой друг" нашей страны Збигнев Бжезинский в своей монографии 1997 г. "The Grand Chessboard" ("Великая шахматная доска") называет Россию "черной дырой" и цинично пишет, что "потеря территорий не является главной проблемой для России", в качестве варианта предлагая "устроить" Россию на принципах конфедерации, в которую входили бы Европейская часть России, Сибирская республика и Дальневосточная республика [2]. Характерно, что, используя термин "черная дыра" применительно к России, З. Бжезинский явно оказывается не в ладах с астрофизикой, в соответствии с положениями которой "черная дыра" — это некое тело, которое безвозвратно поглощает окружающую его материю. России же он, напротив, предлагает поделиться с соседями частью своего "тела".

Однако тенденции распада, начавшиеся еще во времена СССР (распад Варшавского договора, СЭВ, затем самого СССР), к сожалению, очень опасны и для современной России. Распад СССР, великого евразийского государства, вылился для Российской Федерации в огромные геополитические потери и существенно ухудшил возможности ее взаимодействия с мировым хозяйством. Если исходить из границ бывшего СССР, то Россия оказалась далеко "отодвинутой" на северо-восток, вглубь Евразийского материка. Более отчетливо стал проявляться континентальный характер России, несмотря на то, что она омывается тремя из четырех мировых океанов - Атлантическим, Северным Ледовитым и Тихим. Специфика природно-климатических условий Северного Ледовитого океана делает его воды труднодоступными для регулярного коммерческого судоходства. Слабость развития транспортных инфраструктур Сибири и Дальнего Востока существенно снижает возможности использования весьма протяженной береговой линии на Тихом океане, резко ограничился доступ России к портам Балтики и Черного моря, более сложной стала ситуация на закрытом Каспийском море. Россия лишилась половины морских портов, при этом особенно значительными оказались потери по незамерзающим портам. При скоропалительном дележе бывшей союзной собственности Российской Федерации досталась непропорционально малая часть морского флота СССР. Железнодорожные, автомобильные магистрали и трубопроводы России на запад и юг в настоящее время проходят по территории (а авиатрассы - в воздушном пространстве) зарубежных государств, что существенно ухудшает экономическую ситуацию для Российской Федерации. Огромные потери понесла Россия в целом в связи с распадом единого союзного экономического, информационного, научно-технического, образовательного, культурного пространства.

Собственной экономико-географической реальностью России является тот факт, что 2/3 ее территории приходится на районы Крайнего Севера и приравненные к ним зоны с суровыми климатическими условиями. Поэтому только 35% российских сельскохозяйственных угодий получают достаточно солнечного тепла для вызревания зерновых культур. Жизнеобеспечение на обращенных к северу российских равнинах требует повышенных энергетических затрат. Выявилась явно слабая обеспеченность России собственным продовольствием, некоторыми цветными и редкоземельными металлами, многими техническими культурами и готовыми изделиями производственного и личного потребления. В значительной степени оказались свернутыми и даже разорванными кооперационные производственные и научно-технические связи, формировавшиеся в течение десятилетий в рамках единого народнохозяйственного комплекса СССР. Перечень подобных потерь можно продолжать достаточно долго.

И все это происходило именно в тот период, когда в мировой экономике активно разворачивались процессы глобализации, ведущие транснациональные корпорации отвоевывали себе все новые сегменты мирового рынка товаров и услуг, шел процесс интеграции финансовых рынков, формировалось и развивалось мировое информационное пространство. В то время как шел развал единого экономического пространства бывшего СССР, по соседству с Россией, в Европейском Союзе, начался переход к высшей фазе международной экономической интеграции, к единой валюте. В этом смысле 90-е годы оказались во многом потерянными для нашей страны, а по некоторым позициям имело место "движение вспять".

Однако все эти негативные геополитические и геоэкономические обстоятельства были осознаны руководством страны лишь после того, как Россия пустилась в собственное независимое плавание в бурных водах современной мировой политики и экономики. Развернуться в обратном направлении было уже практически невозможно, а институты Содружества Независимых Государств (СНГ) не обеспечивали интенсивного экономического взаимодействия, скорее имитируя интеграционное сотрудничество, нежели осуществляя его на деле, в то время как падал взаимный товарооборот, инвестиции, разрушались кооперационные связи.

Конечно, 90-е годы явились и периодом, пусть весьма противоречивым, рыночной трансформации экономики нашей страны. За эти годы была сформирована целая система рыночных институтов (система коммерческих банков, фондовый рынок со своими институтами, рынок страховых услуг и т.д.). Но при этом общемировое развитие было далеко не безоблачным. Достаточно вспомнить финансовый кризис, начавшийся в 1997 г. и прокатившийся затем по целым регионам мира. Усилились межстрановые противоречия при укреплении прежде всего позиций США (особенно во внешнеполитической сфере). Начали проявляться кризисные явления в общей системе международных экономических и политических отношений. Подвергается сомнению та роль, которую играют такие авторитетные институты, как ООН, МВФ, ВТО. И именно в этот период стремительных изменений в мировой экономике и политике, когда на новой финансовой и информационной базе в этих сферах начался фактически новый "большой передел", Россия вошла в глубокий системный кризис.

Во многом драматический и долговременный характер для России несут в себе разрушительные последствия непродуманного и непоследовательного реформирования российской экономики (общий экономический спад, утрата действенных рычагов управления со стороны государства, утечка капитала, нарастающий внешний долг и угроза реального дефолта, структурные проблемы во внешней торговле, прежде всего усиление сырьевого характера экспорта, социальная незащищенность и обнищание основной массы населения страны, его демографическая деградация и др.). В результате (исходя из оценок по паритету покупательной способности) в 1999 г. доля России в мировом ВВП составляла 1,5%, и если даже до 2015 г. темпы экономического роста в стране составят в среднем 5% (что весьма сомнительно), то и в данном случае удельный вес России к концу указанного периода составит около 1,8%. При этом по общему объему ВВП страна в лучшем случае переместится с нынешнего 15-го на 13-е место в мире, а по производству ВВП на душу населения будет замыкать шестой десяток среди всех стран мира, разделив 69-е место с Сирией (к концу 1999 г. РФ по этому показателю находилась на 71?м месте) [3].

В современной ситуации нашей стране приходится (впрочем, как обычно) решать одновременно сразу несколько сложнейших задач: выход из затянувшегося экономического кризиса, системная трансформация, структурная перестройка экономики и эффективное включение в мирохозяйственные связи. Проблема во многом состоит во взаимосвязанности указанных задач, когда одну из них невозможно решить без решения другой, сопряженной с нею задачи.

Очевидно, что отмеченные обстоятельства рисуют в целом достаточно мрачную картину современного положения России в мировой экономике. Однако взгляд, обращенный в будущее, должен в максимальной степени основываться и на учете того все еще мощного потенциала (природно-ресурсного, научно-технического, производственного, кадрового), который сохранила Россия и который вселяет определенный оптимизм. Особенно велика роль научно-технического, интеллектуального потенциала. Реальность современной мировой экономики такова, что, по имеющимся оценкам, около 90% современного экономического роста является результатом действия именно научно-технических факторов. По сути, речь идет о том, что на современном мировом рынке товаров и услуг успеха добиваются те экономические системы, которые генерируют и реализуют новые научные идеи, научно-технические достижения и получают и закрепляют за собой при этом своеобразную интеллектуальную ренту, на долю которой приходится до 50% цены товаров [4].

Безусловно, стратегической для России остается задача участия в мировой экономике в качестве эффективного и равноправного члена, восстановления своих позиций если и не как великой державы, то, по крайней мере, как страны, обладающей и реализующей свой собственный солидный потенциал развития и потому осуществляющей собственную, основанную на национальных интересах внешнюю политику. Впрочем, когда сегодня говорят о проблемах "вхождения" России в мировое хозяйство, допускается, на наш взгляд, существенная ошибка. Нам не нужно "входить" в мировое хозяйство, поскольку мы давно уже в нем находимся - вопрос только в том, в каком качестве. В настоящее время чертами этого "качества" нахождения нашей страны в мировом хозяйстве являются: значительный внешний долг, крайне низкий уровень привлекаемых в страну иностранных инвестиций, нерациональная структура внешнеэкономических связей (прежде всего экспорта с превалированием в нем топливно-сырьевых и энергетических компонентов), их недостаточная диверсифицированность в товарном и страновом аспектах (когда экспорт и импорт сконцентрированы на относительно ограниченном круге товаров и стран-партнеров), утечка отечественного капитала, невысокий уровень государственного контроля за процессами, протекающими во внешнеэкономической сфере, неопределенность отношений со многими странами СНГ (за исключением, пожалуй, только отношений с Белоруссией).

С другой стороны, в течение 90-х годов Россия вступила в Международный валютный фонд, Международный банк реконструкции и развития, организацию Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), заняла место СССР в Европейском банке реконструкции и развития, была принята в Парижский клуб стран-кредиторов, с 1997 г. начало действовать Соглашение о партнерстве и сотрудничестве с ЕС (хотя затем взаимоотношения со странами Европейского Союза ухудшились), продолжаются переговоры о вступлении РФ во Всемирную торговую организацию (ВТО), ведется постоянная работа по урегулированию внешнего долга.

Хотя при анализе места и роли России в мировой экономике мы в основном исследуем внешнеэкономическую сферу, тем не менее ясно, что корни решения всех этих проблем лежат внутри нашей собственной отечественной экономики и связаны с общеэкономической ситуацией в стране . Поэтому кардинальные решения следует искать в принципиальном выборе той основанной на реалиях модели экономического развития, которая была бы наиболее эффективна для нашей страны и в максимальной степени учитывала весь комплекс факторов, действующих как во внутренней, так и во внешнеэкономической сферах. Шагнуть в мировую экономику ХХI века и занять в ней достойное место Россия сможет, только существенно повысив эффективность внутренних факторов развития и реализовав этот эффект во внешнеэкономической сфере. Как правильно говорят специалисты по глобальной экономике, глобальная экономика начинается внутри страны.

С учетом отмеченных обстоятельств центральной для нашей страны задачей становится всемерная поддержка и реализация отечественного научного и инновационного потенциала. Если нам не удастся этого добиться и мы будем продолжать пытаться "держаться на плаву" за счет экспорта топливно-сырьевых и энергетических ресурсов, то итогом станет скатывание России к группе развивающихся стран и на периферию мирового хозяйства. Действительно, сегодняшняя реальность мирового хозяйства такова, что страны, которые не обладают собственным научным, инновационным потенциалом или которым не удается (или им не дают) этот потенциал реализовать, вынуждены вступать в отношения неэквивалентного внешнеэкономического обмена, фактически выплачивая монопольную ренту производителям наукоемких товаров за счет реализации своих, составляющих национальное богатство природных и человеческих ресурсов. Эту систему отношений уже упоминавшийся З. Бжезинский определяет как систему "глобального планирования и долгосрочного перераспределения ресурсов".

Ясно, что страны, втянутые в механизм такого неэквивалентного обмена, рано или поздно (в зависимости от имеющихся топливно-сырьевых и энергетических ресурсов) по уровню экономического развития начинают безнадежно отставать от группы ведущих стран мира, составляющих ныне знаменитый "золотой миллиард" (судя по всему, другие страны туда пускать не собираются), и выталкиваются на обочину мировой экономики. К концу ХХ столетия на 20% населения Земли, проживающего в богатых странах, приходилось 86% ВВП всего мира, а на 20% живущих в бедных странах - всего 1% [5]. Осознание этого факта со стороны развивающихся стран отчетливо прозвучало в декабре 1999 г. на 3-й конференции Всемирной торговой организации на уровне министров торговли. Если ранее подобную модель "откачивания" из других стран основных видов ресурсов (от топливно-сырьевых до финансовых и интеллектуальных) стремились реализовать только США, то в настоящее время ее пытаются осуществить (в том числе и по отношению к России) некоторые другие ведущие развитые страны с рыночной экономикой (речь идет прежде всего об американских, западноевропейских и японских транснациональных корпорациях и финансовых структурах).

Весьма существенную роль в указанных процессах играет формирование общемирового глобального информационного пространства, заметно ускорившее общий динамизм экономической жизни и взаимосвязанность, взаимообусловленность всех ее составляющих. Обладание всесторонней информацией и способность управлять информационными ресурсами ( в том числе и глобального масштаба) уже стали мощными факторами международной конкуренции.

Учитывая все отмеченные обстоятельства, встает закономерный вопрос о том конкретном сценарии развития, который должна реализовать наша страна, чтобы не оказаться на периферии мирового хозяйства. Сотрудники Министерства экономики в последние годы нередко разрабатывают по три варианта сценариев: оптимистический, пессимистический и "наиболее вероятный", при этом, к сожалению, более вероятным на практике часто оказывается именно пессимистический вариант. Тем не менее анализ современной ситуации позволяет говорить о том, что при всех сложностях и противоречиях в стране сохраняются предпосылки для определенного оптимизма, связанного с экономическим ростом., по сравнению с докризисным 1997 г. промышленный рост составил менее 2,5. Те факторы, которые действовали до середины 1999 г. (девальвация рубля, относительная стабильность цен естественных монополий, улучшение мировой конъюнктуры по основным экспортным товарам), к началу 2000 г. себя в значительной степени исчерпали. Однако осенью 1999 г. проявились факторы роста, связанные с расширением потребительского спроса и производным от роста доходов предприятий повышением инвестиционной активности в некоторых отраслях С учетом последствий финансового кризиса августа 1998 г. экономические результаты 1999 г. оказались относительно неплохими: по оценкам, рост ВВП достиг 2%, а промышленного производства - около 8% (правда (в химической промышленности, машиностроении, лесной и целлюлозно-бумажной, медицинской промышленности, на транспорте). При этом главным реальным ресурсом, от эффективности использования которого, собственно, и зависят перспективы экономики России, являются доходы экспортеров. Эти доходы сформировались в результате девальвации рубля, повышения мировых цен на основные товары российского экспорта и относительно умеренной динамики цен естественных монополий. По имеющимся оценкам, указанные дополнительные доходы составили 15-17 млрд дол. (в том числе в нефтедобыче - 7-8 млрд дол., в газовой промышленности - около 1 млрд, в металлургической промышленности - 3,4 млрд, лесной и химической промышленности - около 4 млрд дол.) [6].

Вопрос, однако, заключается в том, как этот ресурс потенциального роста будет использован. При этом возможны различные варианты. В одном случае все дополнительные доходы остаются у самих экспортеров и идут на модернизацию указанных отраслей (в чем, естественно, заинтересованы предприятия-экспортеры). Ситуация же такова, что рентабельность отечественного экспорта в значительной степени проистекает из того факта, что издержки предприятий-экспортеров формируются по внутренним ценам, а получаемая ими выручка - по ценам мировой торговли. Вне всяких сомнений, эти отрасли нуждаются в коренной модернизации, для которой, по оценкам, нужно примерно в два раза увеличить объем инвестиций. Но профинансировать такие вложения можно только подняв внутренние цены на сырьевые ресурсы и оставив при этом весь девальвационный выигрыш у себя. Однако в этом случае произойдет значительное обособление экспортного, прежде всего топливно-сырьевого сектора экономики страны, усилится его собственная включенность в мирохозяйственные связи, резко сократятся потребительские расходы и расходы на социальную сферу, печальной будет судьба ориентированных на внутренний рынок "неконкурентоспособных" отраслей и производств.

Реализация такого сценария представляется достаточно сомнительной прежде всего потому, что она будет зависеть от изменений реального курса рубля. В ситуации «укрепления» рубля, поддерживающие конкурентоспособность топливно-сырьевого сектора инвестиции потребуют значительно больше средств, чем в ситуации «удешевления» рубля. Изменение реального валютного курса будет определяться как объективными обстоятельствами (изменение мировых цен на топливно-сырьевые ресурсы, а значит, и изменения в торговом балансе страны, выполнение наших обязательств по внешнему долгу, что оказывает соответствующее воздействие на централизованный спрос на валюту на внутреннем рынке, и др.), так и субъективными обстоятельствами, роль которых в России традиционно весьма велика.

Конкретная социально-экономическая и политическая ситуация в стране может заставить идти по другому варианту экономической политики, ориентированному на обеспечение соответствующего уровня потребления населения. В этом случае на передний план выходят отрасли и производства, ориентированные на внутренний рынок, а также регионы России, несущие основную социальную нагрузку. Производители сырьевых и энергетических ресурсов сохраняют на низком уровне цены на внутреннем рынке, фактически тем самым субсидируя отечественных производителей конечной продукции. В своей бюджетной политике государство при реализации такого сценария экономической политики для поддержания своих социальных расходов должно будет увеличивать экспортные пошлины, акцизы и налоги на прибыль, а предприятия-производители индексировать заработную плату по мере роста инфляции.

Такой сценарий мог бы иметь свои перспективы в случае, если бы конечные отрасли российской экономики могли эффективно реагировать на расширение внутреннего спроса. Однако, к сожалению, в настоящее время конкурентоспособность основной массы отечественных предприятий, производящих конечную продукцию, невысока, они нуждаются в оборотном капитале. В сложном положении находятся многие предприятия аграрно-промышленного комплекса страны. Если бы мы имели иную ситуацию, то вполне могла бы быть реализована концепция импортозамещения, связанная с девальвацией рубля. Иными словами, в этом случае мы могли бы получить эффект "проедания" девальвационного ресурса, причем все еще в значительной степени на основе потребительского импорта. Пойти по такому пути означает упустить шанс технологического обновления отраслей российской экономики, остаться в рамках конструкции инновационно-технологической "ловушки" и неэквивалентного внешнеэкономического обмена, в которую фактически загнана в настоящее время Россия, а в результате снова вернуться к ситуации стагнации, только в еще более худшем варианте.

Наиболее рациональным был бы вариант, при котором девальвационный ресурс удалось направить на инвестиции в реальный сектор экономики страны, на технологическую реконструкцию как конечных, так и сырьевых отраслей. В этом случае можно было бы сохранить на внутреннем рынке относительно низкие цены на топливно-энергетические и сырьевые ресурсы, но не использовать искусственные меры индексации заработной платы. Однако такой вариант экономической политики реально может быть осуществлен только при существенном сокращении вывоза (а тем более — бегства) капитала из России.

Одним из центральных вопросов в реализации такого сценария экономической политики начала ХХI века в России является вопрос создания эффективных рыночных институтов, которые могли бы аккумулировать инвестиционные ресурсы при высоких рисках, реализовать на практике действенные схемы интеграции финансового и промышленного капитала, в основе которых должен лежать еще сохраняющийся в нашей стране научно-технический, инновационный потенциал.

В принципе возможен и комбинированный вариант первого и третьего сценариев (который на практике может оказаться наиболее вероятным), когда финансовый ресурс экспортеров идет сначала на капитализацию “своих” банков (работающих в нефтегазовом комплексе), а затем эти банки реализуют данный ресурс, например, в сопряженных отраслях машиностроительного комплекса. В такой ситуации складываются предпосылки обновления производственного аппарата обрабатывающей промышленности, без которого эффективное включение в мирохозяйственные связи невозможно, и этот, может быть последний, шанс будет упущен.

Понятно, что Россия не может осуществлять указанные сценарии в "инкубаторных" условиях, и страна в целом и ее корпоративный бизнес будут постоянно испытывать давление со стороны международных организаций, развитых стран с рыночной экономикой, транснациональных корпораций. В этих условиях реальной международной экономической жизни Россия и отечественный корпоративный бизнес должны учитывать и эффективно использовать факторы международной конкуренции и объективно существующие различия национальных экономических и политических интересов основных центров силы (США, Япония, ЕС, Китай, Индия). Следует в полной мере учитывать то обстоятельство, что эти центры силы объективно являются геополитическими и геоэкономическими оппонентами не только по отношению к России, но и - что весьма существенно - по отношению друг к другу. Кроме того, нет гармонии и во взаимоотношениях ведущих промышленно развитых стран ("богатый Север") и развивающихся государств ("бедный Юг"), среди которых выделилась и активно укрепляет свои позиции в мировой экономике группа новых индустриальных стран, которая продолжает пополняться (вторая и третья "волна" новых индустриальных стран).

Важным фактором современной мировой экономики, который в полной мере должна учитывать Россия, является и дальнейшее развертывание интеграционных процессов, расширение рамок интеграционных объединений, что изменяет соотношение сил в мировой экономике и общую картину современного мира. В максимальной степени должны мы учитывать и усиление воздействия на мировую экономику крупнейших (нередко с глобальными масштабами деятельности) транснациональных корпораций. Россия не только будет испытывать на себе воздействие процессов транснационализации экономической жизни, но и должна будет развивать свой собственный транснациональный бизнес, создавать условия для экспансии отечественного капитала за рубежом.

Фундаментальным фактором, оказывающим нарастающее воздействие на общую геополитическую и геоэкономическую картину мира, становится процесс глобализации. Однако этот процесс также не столь однозначен, как может показаться на первый взгляд; ему присуща глубокая внутренняя противоречивость: с одной стороны, очевидным фактом является объективная обусловленность этого процесса, с другой же стороны, он сопровождается как позитивными, так и негативными последствиями. Как отмечается в подготовленном в рамках Программы развития ООН докладе "Человеческий аспект развития - 1999", "глобализующийся мир нуждается в новых институтах для решения проблем, которые страны в одиночку не могут решить". Согласно этому докладу предполагается создание в рамках ООН Совета экономической безопасности, ставится вопрос о Мировом центральном банке, о создании мировой антимонопольной службы для контроля за соблюдением кодекса поведения ТНК, мировой службы по вопросам охраны окружающей среды, банковского института по содействию перелива свободных инвестиционных ресурсов в слаборазвитые страны. Конечно, осуществление таких проектов - дело не самой ближайшей перспективы, однако актуальность их очевидна.

Подобная противоречивость и полицентричность современного мира, сопровождающаяся неуклонным нарастанием интернационализации экономической жизни, создает объективные предпосылки для проведения Россией политики поддержания "динамического равновесия" между мировыми центрами силы, в условиях которого, при взаимном сдерживании этих центров силы, РФ получает возможность для достаточно широкого (и необременительного в экономическом отношении) внешнеполитического маневра. Иными словами, оптимальной для России в начале ХХI столетия становится стратегия равноприближенности к основным мировым центрам силы и маневрирования между ними с учетом имеющихся противоречий. В максимальной степени необходимо использовать и возможности как "старых", ставших уже традиционными, так и вновь создаваемых международных организаций.

В основе реализации такой стратегии должно лежать неуклонное следование России своим собственным национальным интересам, а не мифическим "общечеловеческим ценностям".