Искусство – модель деятельности человека

Итак, речь уже шла о том, что искусство отражает мир в его целостности. Эта специфика искусства определяет его полифункциональность, обеспечивает его необходимость и ценность для всех этапов развития человечества. Эта ценность сох­раняется несмотря на то, что почти каждая из функций художествен­ного творчества имеет своих так называемых “дублеров” в развитой общественной системе. Искусство – это познание, однако есть наука, познающая мир; искусство – воспитание, но и педагогика занимается этим же; искусство – язык и средство информации, но существу­ют и другие языки (естественные и искусственные), а также современные средства массовой информации; искусство – деятельность, но остается труд – главная форма проявления деятельной сущности человека, пре­образующей мир. “Дублеры” не подменяют разнообразные аспекты полифункциональности искусства, и напротив, искусство не заменяет ни одну форму деятельности человека, ибо воссоздает, моделиру­ет каждую деятельность специфично. И ключ к пониманию этой специ­фичности заключен в тех функциях искусства, которые практически ничего не дублируют, являясь уникальной прерогативой художествен­ной деятельности, – в эстетической и гедонистической функциях ис­кусства.

Еще в древности люди обращали внимание на то, что искусство поучает, развлекая. В процессе художественного творчества и вос­приятия искусства через эстетическое воздействие и наслаждение осуществляется его воспитательное влияние, информирование, познание, передача опыта, анализ состояния мира, предвосхищение и внушающее воздействие. Круг этих про­блем неизбежно подводит исследователя к вопросу о природе челове­ка, его антропологической сущности, которая и определяет специ­фику искусства.

Личность действующая, творческая интересовала многих ученых. А. Грамши определил человека как процесс деятельности. Это пони­мание проблемы легло в основу современных научных исследований и вывода о том, что структуру личности определяют основные элемен­ты структуры человеческой деятельности.

В схеме структуры человеческой деятельности, предложенной
Б.Г. Ананьевым, три элемента: труд, познание, общение. М.С. Каган дополнил эту схему еще одним элементом – оценкой и применил свое представление о человеческой деятельности к анализу природы искусства. Ю.Б. Борев углубляет и это представление. Он отмечает, что М.С. Каган, рассматривая человеческую деятельность, направленную от субъекта вовне, не касается деятельности, направ­ленной от субъекта вовнутрь, т.е. самосозидания личности. Этот тип деятельности не самостоятелен, более того, он зависит целиком и полностью от остальных. Деятельность, направленная внутрь су­бъекта, обеспечивается развертыванием субъективных сил человека вовне и только через них осуществляется. С другой стороны, только определенным образом осознающая себя, свою индивидуальность, личность может вести трудовую, оценочную, коммуни­кативную и познавательную деятельность. Индивидуальность – сочетание биологических, физических, социальных, психологических и других качеств человека, отличающее его от других людей. Коммуникации – контакты, общение, обмен информацией и взаимодействие людей друг с другом. Как личность является по своей сути продуктом социализации, общественных связей, так и ее общественные связи являются распредмечиванием и самоосуществлением ее сущности. Это диалектическое взаимодействие особенно важно сейчас, когда возрастает роль личности во всех социальных процессах.

Учитывая вышесказанное, представляется целесообразным при исследо­вании проблем искусства опираться на модель человеческой деятельности, состоящую из двух элементов, каждый из которых делится на подэлементы.

I элемент – деятельность субъекта, направленная вовне:

а) познание,

б) оценка,

в) труд,

г) общение.

II элемент – деятельность субъекта, направленная вовнутрь:

а) самопознание,

б) самооценка,

в) самосозидание,

г) “самообщение”, или автокоммуникация.

Автокоммуникация – самообщение, которое осуществляется как внутреннее обсуждение сложной проблемы, внутренний монолог в форме диалога или как соотношение сознания и подсознания.

Деятельность “вовне” и “вовнутрь” взаимосвязаны. Человек разворачивает, обогащает и развивает свои сущностные силы, трудясь, познавая, оценивая и общаясь. Одновременно самооценка, самопознание, самосозидание и “самообщение” является процессом, не только формирующим и строящим личность, но и неизбежно выливающимся в деятельное вторжение человека в жизнь.

Воспитание личности иногда понимается как пассивное восприя­тие индивидом внешнего воздействия. При этом не учитываются барьеры внутренних установок личности. Можно, конечно, влиять на установ­ки, цели и основания личности. Но такое влияние идет не через воздействие на внутреннюю структуру человека, а лишь через взаимодей­ствие с ней. Воспитание – это всегда и самовоспитание, то есть процесс, контролируемый и корректируемый сознанием и волей индиви­да, процесс, не только идущий извне, но и направляемый вовнутрь самой личностью. Только с учетом этих моментов можно понять гедонистическое и эстетическое начала в искусстве как непременные и обязательные его сущностные функции. Гедонизм – эстетическая позиция, утверждающая наслаждение как высшее благо и критерий человеческого поведения, в переносном значении – синоним наслаждения. Искусство доставляет людям духовное наслаждение, делая их сопричастными творчеству художни­ка. Функции искусства нельзя понять, не признав самоценности личности и роли искусства в моделирующе-формирующем воздей­ствии не только на деятельность субъекта “вовне”, но и на деятель­ность по конструированию собственной личности.

Когда в силу тех или иных обстоятельств своего исторического бытия искусство, моделируя личность и воздействуя на нее, сосредоточивается только на своей самоценности, возникает “искусство для искусства”, которое признает за личностью ее самоценность, однако не учитывает важности ее включенности в систему общественных связей. “Искусство для искусства”, или “чистое искусство”, – эстетическая концепция, утверждающая абсолютную самостоятельность и автономность художественного творчества, отрицающая связь искусства с общественной жизнью, моралью, наукой и другими формами общественного сознания.

Столь же односторонне, а следовательно, неправомерно рассма­тривать человека только под углом зрения его общественной жизне­деятельности, забывая о самоценности личности, ее неповторимос­ти, о ее собственных потребностях. Необходимо брать во внимание не только общественную ответственность человека перед историей, но и ответственность общества в целом и искусства как одного из институтов общества за судьбу и счастье личности.

Искусство воссоздает жизнь в ее целостности, дабы продлить, расширить, углубить реальный жизненный опыт общественного челове­ка. Оно – образная модель человеческой жизнедеятельности. “Дубли­руя” оба типа деятельности человека (“вовне” и “вовнутрь”), оно воспроизводит личность во всей ее многогранности и целостности, оно влияет на всю структуру сознания и деятельности человека, взаимодействуя с его жизненным и художественным опытом.

Художественно-образная модель жизни в реалистическом искус­стве в идеале изоморфна действительности. Од­нако искусство вовсе не тождественно реализму. И уже романтический или классицистический образ не стремится с точностью воспро­извести мир. Существует историческое многообразие типов художест­венной правды, типов исторического соответствия искусства жизни. Степень и характер такого соответствия исторически подвижны и за­висят от изменений в типе и характере форм деятельности человека. Идентичность художественно-образной модели и жизни – не всеобщий закон искусства, а лишь один из моментов в развитии художественного сознания человечества, исторически обусловленная закономерность реалистического мышления. Общей закономерностью искусства является соответствие художественного сознания исторически конкретным формам деятельности личности.