Уголовное право 18-20-х годов XX века.

Несмотря на военную обстановку, и, может быть, даже под влиянием ее в данный период делаются шаги к разработке норм Общей части уголовного права и к его кодификации. Этой цели и послужили уже упоминавшиеся Руководящие начала по уголовному праву РСФСР. Они стали прообразом Обшей части будущего кодекса.

Во введении к Началам излагались основные принципы советского уголовного права и пути его развития, давалась оценка буржуазного уголовного права, обосновывалось назначение Руководящих начал. В разделе III впервые формулировались понятия преступления и наказания. Преступление характеризовалось как нарушение порядка общественных отношений, охраняемого уголовным правом. Хотя это определение еще не было вполне совершенным, однако уже здесь указываюсь на важнейший признак преступления — его общественную опасность и вытекающую отсюда противоправность. Далее теоретически анализировались конкретные вопросы, относящиеся к преступлению и наказанию, в частности, о стадиях осуществления преступления, о соучастии.

Раздел VI Руководящих начал был посвящен видам наказаний, которых насчитывалось 16. При этом здесь сочетаются беспощадные кары для тяжких преступников (расстрел, объявление вне закона и т.п.) и мягкие, воспитательные меры (внушение, общественное порицание, объявление бойкота).

В разделе VII говорилось об условном осуждении. Оно широко применялось в это время и имело большое воспитательное значение как для самого преступника, так и для всего общества.

Руководящие начала по уголовному Ирану РСФСР, несомненно обладая некоторыми недостатками, в полом были удачным опытом кодификации. По этой причине они практически без изменений были восприняты на Украине, в Белоруссии, в Закавказье.

Что касается Особенной части уголовного права, то условия периода интервенции и гражданской войны определили ее направленность прежде всего против контрреволюционных преступлений. Враги Советской власти организовывали мятежи, шпионаж, террористические акты. С самого начала войны они применили методы белого террора, организовав убийства виднейших деятелей Советского государства, покушение на убийство В.И. Ленина.

В ответ на это Советское правительство объявило красный террор против «лиц, прикосновенных к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам»[74]. Красный террор привел, в частности, к применению института заложников. Бывшие эксплуататоры, полицейские, генералы, офицеры из тех, которые не хотели служить в Красной Армии, помещались в концентрационные лагеря[75]. В случае совершения кем-либо террористических актов против деятелей Советской власти определенная группа заложников подлежала расстрелу с обоснованием применения к ним такой меры. Списки расстрелянных публиковались для всеобщего сведения.

По утверждению итальянского историка Дж. Боффы, на ранение В.И. Ленина в Петрограде и Кронштадте ответно расстреляли в общей сложности 1000 контрреволюционеров. Практика красного террора длилась в основном до ноября 1918 г.[76]

Институт заложников не был изобретением Советской власти. Его применяло еще царское правительство в колониальных войнах. После революции первыми стали брать заложников белогвардейцы, о чем свидетельствует А.И. Деникин. Правда, заложников вовсе не всегда расстреливали. Существовала, например, практика обмена заложниками между белыми и красными. Тем не менее даже в 1919 г. В.И. Ленин писал по поводу института заложников: «...При обострении опасности употребление этого средства необходимо, во всех смыслах, расширять и учащать»[77]. Несколько позже такой опыт был перенят в Бухарской Народной Советской республике, хотя и своеобразно. В ходе борьбы с басмачеством там брали заложников из уважаемых местных людей для гарантии сохранности телеграфных и телефонных линий[78].

В целях усиления борьбы с контрреволюционными преступлениями было издано несколько инициальных декретов. В них подтверждалось право ВЧК осуществлять непосредственное подавление вооруженных выступлений против Советской власти, а также определялись другие случаи, когда ВЧК имела право применить непосредственное подавление.

Другое важное направление развития уголовного права связано с воинскими преступлениями. Уголовное право своими специфическими методами боролось за создание крепкой и организованной Красной Армии, решало задачу организации обороны страны. Особое внимание было обращено на дезертирство. Л.И. Деникин, кажется, прав, что во все армии того времени, не только белые, но и красную, народ шел «с превеликим нежеланием»[79]. Отсюда и массовое дезертирство. Для борьбы с ним было издано несколько законов. Суды располагали весьма широким диапазоном наказаний за дезертирство — от штрафа до расстрела. Это позволяло отделить злостных дезертиров от дезертиров по несознательности.

Уже в первый, трудный, период (Советское государство объявило решительную войну такому мерзкому явлению, как пьянство. В декабре 1919 г. CI1K РСФСР принял постановление, установившее уголовную ответственность за незаконное производство спиртных напитков и даже за появление в нетрезвом виде в общественных местах.

Развитие законодательства о контрреволюционных, воинских и других преступлениях расширяло число видов и родов преступлений, предусмотренных законом.

1. Сущность и правовые основы политики «военного коммунизма»

Хотя развитие страны в данный период не может не подчиняться условиям жестокой войны, однако продолжают действовать закономерности и более широкого исторического масштаба. Это прежде всего относится к экономической политике Советского государства, которая вошла в историю под названием «военный коммунизм».

Главной характерной чертой военного коммунизма было стремление собрать все силы и средства в одних руках, в руках государства. Притом преимущественно его центральной власти, с тем, чтобы по возможности рационально использовать скудные ресурсы для ведения войны.

Прежде всего это коснулось промышленности, где продолжалась всеохватная национализация. Что касается сельского хозяйства и организации снабжения населения, то здесь характерным было введение хлебной монополии и продразверстки. Сами эти институты существовали и до революции, но только новая власть и именно в данный исторический период стала решительно проводить их в жизнь. Следует отметить, что первоначально государство попыталось наладить товарообмен с деревней. Однако промышленных товаров, необходимых деревне, не хватало, к тому же крестьяне все больше взвинчивали цены, пользуясь безвыходным положением городского населения. Тогда-то власти не оставалось ничего иного, как прибегнуть к насильственному изъятию продуктов для голодающих районов. При этом распределение предметов первой необходимости было поставлено под полный государственный контроль. В руки государства перешло полностью и распоряжение трудовыми ресурсами на основе всеобщей трудовой повинности, под которой понималась всеобщая обязанность трудиться.

Нельзя не видеть, что политика военного коммунизма диктовалась прежде всего потребностями войны. Однако совершенно очевидно и другое — в руководящих кругах партии большевиков и государства в ней видели и определенный исторический шаг на пути к социализму. Действительно, полное обобществление средств производства в промышленности, полный контроль над производством в сельском хозяйстве и за распределением, над трудовыми ресурсами — все это казалось непременными элементами будущего социализма. Сюда же следует отнести тщетные попытки полностью искоренить рыночные отношения, наладить бестоварный продуктообмен. Дальнейшая практика показала бесперспективность и ошибочность таких взглядов, однако в условиях войны проводимая экономическая политика явилась действенным средством мобилизации хозяйства для достижения победы над врагом.

Несмотря на войну, удалось сделать даже некоторые шаги на пути мирного строительства. Началось сооружение первых крупных электростанций (Каширской и Шатурской), большого по тем условиям числа школ. В 1919 г., в разгар войны, в Петрограде были организованы две физические лаборатории, на базе которых потом вырос крупный институт, заложивший основы будущих успехов советской ядерной науки и техники.