Правила святого собора Константинопольского, во храме святых апостолов бывшего, глаголемого двукратного (861)

 13. Вселукавый, посеяв в Церкви Христовой семена еретических плевел, и видя, яко оне мечем Духа посекаются из корени, вступив на другой путь козней, покушается безумием раскольников разсекати тело Христово; но и сей его навет совершенно воспящая, святый собор определил ныне: аще который пресвитер или диакон, по некоторым обвинениям, зазрев своего епископа, прежде соборнаго изследования и разсмотрения, и совершеннаго осуждения его, дерзнет отступити от общения с ним, и не будет возносити имя его в священных молитвах на литургиях, по церковному преданию: таковый да подвергнется извержению, и да лишится всякия священническия чести. Ибо поставленный в чине пресвитера, и восхищающий себе суд, митрополитам предоставленный, и, прежде суда, сам собою осуждати своего отца и епископа усиливающийся, не достоин ни чести, ниже наименования пресвитера. Последующие же таковому, аще суть некие от священных, токожде да лишены будут своея чести: аще же монахи или миряне, да отлучатся вовсе от церкви, доколе не отвергутся сообщения с раскольниками, и не обратятся к своему епископу.

14. Аще который епископ, поставляя предлогом вину своего митрополита, прежде соборнаго разсмотрения, отступит от общения с ним, и не будет возносити имя его, по обычаю, в Божественном танодействии: о таковом святый собор определил: да будет низложен, аще токмо обличен будет, яко отступил от своего митрополита, и сотворил раскол. Ибо каждый должен ведати свою меру: и ниже пресвитер да пренебрегает своего епископа, ниже епископ своего митрополита.

15. Что определено о пресвитерах и епископах и митрополитах, то самое, и наипаче, приличествует патриархам. Посему, аще который пресвитер, или епископ, или митрополит, дерзнет отсупити от общения со своим патриархом, и не будет возносити имя его, по определенному и установленному чину, в Божественном тайнодействии, но прежде соборанго оглашения и совершеннаго осуждения его, учинит раскол: таковому святый собор определил быти совершенно чужду всякаго священства, аще токмо обличен будет в сем беззаконии. Впрочем сие определено и утверждено о тех, кои, под прдлогом некоторых обвинений, отступают от своих предстоятелей, и творят расколы, и расторгают единство Церкви. Ибо отделяющиеся от общения с предстоятелем, ради некия ереси, осужденныя святыми соборами или отцами, когда, то есть, он проповедует ересь всенародно, и учит оной открыто в церкви, таковые аще и оградят себя от общения с глаголемым епископом, прежде соборнаго разсмотрения, не токмо не подлежат положенной правилами епитимии, но и достойны чести, подобающей православным. Ибо они осудили не епископов, а лжеепископов и лжеучителей, и не расколом пресекли единство церкви, но потщились охранити церковь от расколов и разделений.)

 Итак раскол начинается с того, что некая церковная группа восхищает себе право ей не принадлежащее- право церковного суда. Она его присваивает себе, и вслед за тем самовольно восевше на судилище, эта церковная группа самовольно разрывает общение с высшей иерархией. Как правило, это свойство раскола, не ее запрещают или отсекают, а она отлучает церковное возглавление от себя. Этог тоже первый признак раскола. Но даже если раскол насчитывает сотни лет, как например раскол старообрядческий, раскол всегда может указать- начиная с какого времени он полагает церковь неистинной. И они, как правило, называют церковь по имени иерарха, то-есть первоиерарха, начиная с которого они церковь от себя отсекли. Старообрядцы называют церковь поэтому: никонианами. Карловчане – зарубежники : сергианами. И так далее.

Так вот, в отличие от раскола, для секты характерна противоположная инициатива. Они себя отсекают от Церкви. Само слово «секта» означает «отсечение», сектор отсюда.

Итак они себя отсекают от церкви. Совершено сознательно. И мы сейчас увидим на каких основаниях. Очень характерно, что и старообрядцы, и карловчане-зарубежники, живут преданиями. Пытаются сохранить все как было до раскола. Поэтому старообрядцы культивируют у себя XXVI век, начало XXVII. Поэтому карловчане - зарубежники культивируют у себя синодальный период. И наоборот, чем страшно опасны секты и чем они увлекают? Они творят все новое. И ссылаются при этом на слова Господни: « Се аз творю все новое…» То-есть Откровение, глава 21, стих 5. Именно вот это устройство на иных началах, объявление что Церкви нет, что она с самого начала пошла по ложному пути, а мы одни истинные последователи. Сначала павликиане - последователи апостола Павла, так это еще цветочки… Что ягодки? Так вы мне сами подскажете… Что такое Пятидесятники? А вот: «Мы переживаем пятидесятницу каждый день. Неправда, что она произошла (тогда-то и тогда-то), основание Церкви и все. У нас каждый день пятидесятница и мы каждый день говорим, так сказать, на новых языках.»

Что это за глоссалалия – это другое дело. В пятидесятнице-то говорили на языках мира ! На иностранных языках! Только их мгновенно усваивали! А у этих начинается глоссалалия – и, поди докажи…

Или. Что такое евангельские христиане-баптисты? Тоже самое. «Бабтисмос» по гречески – крещение. И вот: «Мы крещеные. Мы одни воспринимаем заветы Христа. Церковь с самого начала пошла по ложному пути. То есть ее никогда и не было.»

А теперь вы мне скажите. Кто такой Лев Толстой? Раскольник, еретик или сектант?

(шушуканье в аудитории...) Сектант конечно, правда ведь… Секта-а-ант. При том основатель секты – толстовщины. Вы его с этой стороны конечно не знаете. Очень рекомендую всем прочесть работу, фундаментальную архиепископа Иоанна (Шаховского) «Революция Толстого». Так вот у Льва Толстого самый первый тезис, что апостолы исказили учение Христа. Что Церковь встала на непоправимый путь, ложный. Начиная с апостольского иерусалимского собора. То есть Деяния, глава 15, стихи 1-33. Ибо она возгласила: «Изволится Духу Святому и нам.» Как он (Толстой) говорит: «Они могла приписать Святому Духу то, что сами надумали.» И наоборот: «Мы все, сколько в нас разнообразия, столько научены Богом. То есть: «Мы все одинаково правы. Но мне ближе моя правота.» Вот это, друзья мои, просто цитаты надерганные из вот этой вот публицистики Льва Толстого. Так что, сколько мы не изучаем всяких ересей, хуже чем на нашей канонической территории не было. Так что, в этом отношении, конечно, архиепископ Иоанн (Шаховской) его изобличил и вывел на чистую воду, но в том –то и дело, что в эмиграции уже находясь. Первоначально он начал что-то такое немножко в 1928 году, к столетию со дня рождения. А по настоящему завершил свою работу только в 1975 году. То-есть уже после драки кулаками-то намахали…

Но. Все-таки, совершенно правильный его (арх. Иоанна) вывод - он (Толстой) отверг Церковь не за слабость ее священнослужителей, не за связанность ее с государством, тягостную для нее самой, даже не за чин Богослужения. Он отверг Церковь за ее веру. Поэтому главный враг для Льва Толстого – это православный Символ Веры.

Так что «толстовство» - это типичное сектантское движение. Только что оно оказалось непрочным и обратилось в безбожие, уже откровенное, после смерти Льва Толстого.

Но, с другой стороны, многие деятели и деятельницы, мнящие себя православными, вроде Анастасии Ивановны Цветаевой, были до конца жизни убеждены, что Лев Толстой был настоящим христианином. Ка видите, разговор серьезный…

Переходим ко второму вопросу: Чем отличается секта от ереси? Внимание, очень важно!

В них есть принципиальные различия. Конечно, в каждой секте присутствует прежде всего экклесиологическая ересь – отвержение 9 члена символа веры. ( «Верую во Единую Святую Соборную и Апостольскую Церковь»). Тем не менее, коренное отличие ереси от секты в том, что ересь не только возникает внутри Церкви, но, и стремится остаться в Церкви. Вот что главное!

Отстаивая свой путь, свое понимание, свою формулировку догмата… Но для всей Церкви.

Пытаясь доказать, что она истинна, а у вас ложно.

Так что ересь в общем виде никогда не стремиться отсекаться. И мы это видели, таковы все ереси. Таково арианство.

То есть, Арий настаивает на своем понимание того, что Сын – есть тварь, что Божество присвоено только Отчей ипостаси. То есть на своем варианте боготеизма.

Македоний настаивает, что Святой Дух вторичен, что Он божественного происхождения, но не Бог.

Несторий, а перед ним Феодор Мопсуэтский, настаивают, что есть личность Бога Сына, и есть личность Иисуса Христа. Это, мол, две совершенно разные личности.

Монофизиты стремятся представить свое учение как истинно церковное. А синодиты (синодитами они именуют всю Церковь), что это мол просто так, компромисники. Учат, что два естества еще существуют до соединения. По соединению же, человечество во Христе поглощается Божеством. И стало быть недейственно и никак не проявляется.

Наши ревнители не по разуму говорят о ереси экуменизма. Такой ереси нет. Такой ереси нету, друзья мои. ( Из аудитории: Что это такое ?...) Радость вы моя, экуменические контакты.. Вон у нас чуть было с Лавром не вышло экуменического контакта. Слава Богу, удержались напоследок. (Лекция прочитана в 2002-2003 году. Вопрос о каноническом и евхаристическом общении РПЦ и РПЦЗ в то время еще находился в тупике.- А.П.) Экуменические контакты могут иметь канонические нарушения по 10 и 11 апостольским правилам. То есть невозможна молитва с отлученным от Церкви. Но это, повторяю, нарушение не догматическое, а только каноническое. Поэтому экуменические контакты возможны и с православными, или по крайней мере, мнящими себя православными.

 

Итак, третье. Значит мы говорили, что секта всегда начинается с отрицания Церкви как таковой. Если еретики, пока не закоснеют, стремятся удержаться в Церкви и стремятся вернуться в Церковь (Поэтму и существует 95 правило VI Вселенского собора о чине возвращения в Церковь из разных ересей). То секта, наоборот, стоит на своем обособлении. Его кладет в основу, под фундамент своего основания.

И, конечно же, 9 член «Символа веры» - «Верую во Единую Святую Соборную и Апостольскую Церковь» - всякая секта отрицает святость Церкви, отрицает ее вождение Духом Святым, отрицает неизменное попечение о ней Господа и Спаса нашего Иисуса Христа, и в конечном итоге, отрицает брак Агнца с Церковью невестой.

Как, помните, сказано в Откровении, глава 19, стих 7: «Ибо наступил брак Агнца и Жена Его приготовила Себя.»

Вот это три апофатические характеристики сектантства как такового. Это суть родовые черты вот апофатические (отрицательные), которые потом проявятся во всех сектантских движениях: сколько их было есть и будет.

 

А теперь мы приступаем к катафатическому (положительному) описанию сектантства.

Итак, первосекта, вот эта первосекта павликиан действительно представляет собой некий архетип. И вот в этом архетипе мы именно должны будем отметить родовые черты всех сектантских образований. Но вот удивительное дело. Они называют себя «павликианами» и Святой Дух разоблачает их сразу. Ибо как раз у Павла в Первом послании к Коринфянам прямо сказано, что плотские люди, еще не рожденные во Христе именуют себя : я Павлов, я Аполлосов, я Кифин, а я Христов…Помните: Первое послание к Коринфянам, гл.1 стих 12. И дальше в 13 стихе, громовой Апостольский вопрос: « Разве разделился Христос, разве Павел распялся за вас? Разве во имя Павла вы крестились?»

Так вот этот вопрос апостольский, апостола Павла, однако же в сектантстве не звучит.

В отличии от всякого еретического движения. Ведь ересь отрицает данный путь Церкви, и отрицает его именно как церковный путь. А тут наоборот.

Первая родовая черта любого сектантского движения – это стремление начать ВСЕ с начала.

В отличии, повторяю, от расколов. Раскол старообрядческий указывает начало. Вот начиная с патриарха Никона. Раскол зарубежный указывает начало. Вот начиная с патриарха Сергия. Великий раскол указывает начало. Вот начиная с патриарха Фотия. Секта любая – все с начала. Как и писал Лев Толстой, что Церковь началась по злой воле и интригам Апостолов.

Обычные сектанты, особенно первые, скромнее конечно. То есть они ссылаются, вот эти павликиане, на авторитет апостола Павла. Но, повторяю, в отличии от других Апостолов. От Петра, от Иоанна Богослова… И вот предлагают устройство заново и на новых началах. В этом отношении, где они ищут вот эти новые начала. Действительно в посланиях апостола Павла. Давайте посмотрим. Мы еще к этому вопросу перейдем. Но все-таки, какие новые начала у апостола Павла? В чем он «противоположен» остальным апостолам? Конечно ни в чем. Апостолы составляют собор, то есть у сектантов идет насильственное и планомерное искажение Священного Писания. Далее.

Вторая характерная родовая черта сектантского движения – всякого. Вот мы говорили об устройстве на новых началах. Но ни одна секта не претендует на то, чтобы это устройство на новых началах осуществлялось для всей вселенской Церкви, для всего церковного общества. Нет, всякая секта мыслит себя «малым стадом», а церковный путь и Церковь как таковую считает пространным путем, ведущим к гибели. То есть: « Вот вас много, ну вот вы все в ад и пойдете. А спасется малое стадо. Мы.»

Вот эта схема у всех одна и та же. Свой путь – это « узкий», всякая секта противопоставляет пути церковному – «широкому», или «пространному», ведущему к гибели. И всегда именует себя «малым стадом», а церковное общество «толпой». Кстати говоря. Недавний пример, ИПЦ-шники, так называемые катакомбники. Характернейшее сектантское движение.

Итак, устройство на новых началах для своего узенького собрания. Для себя. Поэтому никакая секта не ставит перед собой общецерковных задач, ибо отрицает Церковь. Никогда не гонится за числом прозелитов, за численностью. В отличие от Церкви. Ведь двери Церкви открыты для всех. Для всякого жаждущего спасения: «Идите и научите все народы. Крестя их во Имя Отца и Сына и Святаго Духа…» То есть крещение является разверстой дверью в храм, в Церковь и во спасение. А секта нет. Секта всегда вербует себе прозелитов из нужных людей, отвечающих каким-то определенным требованиям. Обладающих выдающимися способностями. Или, хотя бы, чтоб они были в большой моде. Это могут быть люди, занимающие высокие посты в государстве. Например, секта Татариновой при Александре I, замотала к себе князя Голицина - оберпрокурора Синода.

Рассчитывали и на царя. Но его окончательно совратить не удалось. То есть он приходил каяться к Серафиму Саровскому. Или ИПЦ-шники наши. Вот они залучили к себе Игоря Талькова. Незадолго до его смерти. Он у них причастился, соколик. ( Для сект типа строители «пирамид», «Свидетели Иеговы» - где идет погоня именно за численностью прозелитов, устройство на новых началах организуется для узкого «верхнего круга» посвященных. Все остальные – внешний, «сырьевой» фундамент. –А.П.)

 

Наконец, третье. Третий катафатический признак. Всякая секта стремится крепко спаять людей своего духа. Если это настоящая секта, конечно. У нее обязательно существует железная дисциплина внутри, основанная на известных, заранее принятых и утвержденных началах.

Ибо во всякой секте есть «костяк» и «прозелиты», которые уже принимаются на известных началах. Эти известные начала суть не что иное как программа, это аналог программы партии. То есть в этом смысле секта подобна партии. Итак, мы теперь переходим к феноменологическому описанию сектантского движения как такового.

(Феномен переводится - «явление»). Вот это феноменологическое определение, уже сугубо катафатическое.

Итак:

Первая катафатическая характеристика – это отрицание выделенного клира священнослужителей, следовательно и иерархии: епископата, пресвитериата, диаконата. И действительно. На основании буквы апостола Павла. Было установлено внутри них, что руководители общины должны работать своими руками. Вот это уже было отслежено в 775 году. То есть уже секта стала развитым образованием. Византийская же церковная история запечатлевает и имена вот этих руководителей секты павликиан. Например Сергий, принявший имя Тихика, то есть апостола единого от семидесяти, ученика Павла. По профессии он был плотник, разумеется отрицал иерархию, отрицал любое церковное образование, любую церковную структуру. Уж тем более такую, как синод. И конечно отрицал такое служение, как служение предстоятеля данной Поместной Церкви. Например, константинопольского Патриархата. И конечно монашество. (Кому оно нужно, когда у Павла такой буквы нет.)

Это тоже осталось во всех сектах: руководители секты – «миряне». И поскольку первая секта поднимает некое знамя, становится на некий пьедистал и претендует на некую нравственную высоту. Вот это так и осталось во всю историю Церкви. То есть в сектах строгих их руководители обязаны работать своими руками. Как Павел, палатки делал. Если уже сейчас, как в подавляющем большинстве сект, руководители живут на средства богатых сектантов, то это уже воспринимается как слабость. Ну к ним можно быть более или менее снисходительным. Но в глубинах сектантского сознания так и осталось, чтоб он работал своими руками , и не в каком- нибудь там университете, а занимался физическим трудом.

Вторая катафатическая характеристика естественно вытекает из первой. Это отрицание таинств. Секта павликиан и здесь дает архитип. Все типичные секты отрицают прежде всего таинство таинств – Евхаристию. Преломление хлеба на собрании общин павликиан совершалось в воспоминание. Как бы ухватывают букву Священного писания. Господь сказал: «Се творите в мое воспоминание.» (Лк.22:19) И воспоминание рассматривается как психологическое переживание тех событий. То есть психологическое переживание истории и духа тех событий. Это тоже осталось и поныне во всех сектах сколько их есть.

Ни одна секта о преложении или пресуществлении Святых даров в Тело и Кровь Христову не говорит, не исповедует и отрицает. Другое дело, что она же говорит и утверждает, что этого нет и в Церкви: «Это они, церковники, лгут.»

В этом отношении, например, что такое обновленцы – это раскол. У них тот же самый чин богослужения, та же самая Евхаристия. И хотя она у них не совершалась, они-то утверждали что есть.

Кстати в секте павликиан, преломление хлеба совершает не только руководитель общины, а в его отсутствии может совершить любой член общины, только мужского пола. По сиюминутному выбору общины. И сами слова Христовы: «Приимите, ядите, сие есть тело мое..» расценивалось только как иносказание. То есть воистину никакого преложения Святых даров в тело и кровь Христову не допускалось, даже мысленно, и не исповедывалось. Конечно его и не было. Это понятно.

Третья катафатическая характеристика. Отрицание богослужения и всего богослужебного устава.

Тоже понятно. Раз отвергается священство, то отвергается и храм и отвергается весь богослужебный чин. В этом отношении кощунственная ненависть, какую вызывало у Льва Толстого православное богослужение. Как это описано в романе «Воскресение». Вот это общая для всех сект катафатическая черта.

Четвертая катафатическая характеристика сектантского движения как такового.

Отрицание почитания Божией Матери и святых. На том основании, что у апостола Павла о ней нет ни слова. У апостола Павла сказано, что буква убивает, а Дух животворит. Но это уже не для них сказано. В этом отношении полная аналогия со Львом Толстым. Он принимает Нагорную Проповедь, принимал слова Иоанна Богослова о любви. Но отвергал его же слова об Антихристе, о реальном будущем его приходе. И конечно отвергал слова Иоанна Богослова о том, что «Слово плоть бысть». А Чертков, его ученик, вообще говорил, что первая глава Евангелия от Иоанна не имеет никакого смысла.

       Затем, точно так же, Павликиане отвергали поклонение Честному кресту. Казалось бы у апостола Павла много упоминаний о кресте. И даже есть слова, что я положил не знать ничего, кроме Христа, притом распятого. (1 Кор.2:2) Тем не менее, как всегда, сектантское сознание уклоняется от прямого ответа. Говорит: «Это надо понимать духовно.» А духовно, по их мнению, это иносказательно. Главное же в секте - ее , так сказать онтологическая основа, это отрицание благодати и силы, подаваемой свыше.

Ведь почитание Божией Матери, это не признание ее исторического существования. Это вера в ее молитвенное ходатайство. Здесь и теперь. Притом, молитвенное ходатайство, которого может достичь каждый притом и разбойник. Потому и явлена икона «Нечаянной радости». Павликиане отвергали предстательство Божией Матери и святых. И отвергали возможность их помощи. Это и есть та родовая черта, которая присуща всему сектантскому движению в целом. Но тогда естественный вопрос. Если они почитали апостола Павла. То как же они Павла-то почитали? А вот. Почитание апостола Павла у них только в смысле морального учительства и тактического руководства его наставлениями в его посланиях. В этом отношении – это очень похоже на почитание Христа Львом Толстым. Для него кто такой Христос – моральный учитель, живший около 2000 лет назад. И, стало быть, в одном ряду с Конфуцием, Буддой и другими учителями человечества. Отсюда его, Льва Толстого, исправления Евангелия и самих изречений Господа Иисуса Христа. Он так и писал и говорил: «Да я обязан исправлять их. Они жили в свое время, а с тех пор изменилась ситуация и мировая и местная.»

Таким образом мы приходим к двум крайним точкам. И в начале VIII века, и в начале XX века. То есть XII столетий спустя ничего не изменилось. И не изменится.

Все. Пошли дальше.

Вот у нас семь основных характеристик. Три апафатических, четыре катафатических.

А теперь рассмотрим историческую конкретику, которая опишет нам историческое поведение павликиан, то есть первосекты. Очень важно. Такие вещи соотносятся как фотография и кино. Фотография дает статическое выражение. Кино – кинематическое, то есть движущееся. Очень важно посмотреть наш предмет на разном фоне, в разных исторических условиях. Как он реагирует. Так вот за 70 лет своего спокойного существования. То есть с 775 по 845 годы, основатели, то есть вожди секты павликиан, обходят те самые города, которые обходил апостол Павел. Это некий историзм подхода. При том, пути апостола Павла, обязательно обходят пешком.

Это уже восьмая характеристика, дополнительная. Существенная характеристика всякого сектантского движения, взятого в его основании – это героизм. Без героизма, секты, особенно в основании, не будет. Это как раз к вопросу о том, кто кого замотал в смысле Игоря Талькова. Конечно они его. Он им был нужен как модная фигура. Они вербуют себе нужных людей. Меня вербовали. Будет вопрос - расскажу.

Героизм нужен. Без героизма основателя секты нет. Он никого не увлечет за собой. Героический пример. Он и действует как пример. Другое дело, что героизм может быть ложным, даже маскарад. Он нужен. Тот же самый Лев Толстой. Вот его шутовское раздаяние своего имения детям и внукам, а оставление себе несобственной собственности.

То есть всем владеет Софья Андреевна, а денежки он требует сколько захочет и сколько нужно ему. Мало того. Хорошо известен некий безбожный аскетизм, проповедуемый Толстым. Отсюда его землепашество, отсюда его толстовка. То есть, да, даже новая одежда разработанная. Землепашество, как писал Репин на известной картине. Но, друзья мои, ни одной делянки он по настоящему не вспахал. Он шил сапоги, но носить их было нельзя. Как говорила Софья Андреевна: « Сапожник это сделает лучше» И такие вещи есть всегда. Это некий видимый героизм, демонстрируемый у всех на глазах.

Поэтому, на Льва Толстого, в глазах его последователей работал и уход из Ясной Поляны, то есть освобождение от привычных условий, комфорта и уюта. При этом забывают, а скорее замалчивают, что ушел-то он в никуда. Он не имел цели куда идти. И уж заведомо не имел место назначения. Так вот в отличие от сектантства позднего, сектантство раннее все-таки имело место назначения. Ну, с одной стороны, оно руководствуется примером апостола Павла, и обходят те самые города в которых он бывал и проповедывал. А потом уже наступает некоторый маскарадный историзм. То есть общины–то павликиан организуются в разных местах Византийской Империи. Но называются они как у апостола Павла : Ахайя, Македония, Олимп, Эфес… Хотя географически они совсем не там. Географически им удалось распространиться в Малой Азии, отчасти в Великой Армении, Сирии и других районов Ближнего Востока. Так же руководители их меняют имена и называются именами сотрудников Павла. То есть бывший Константин принимает имя Силуана, бывший Семеон имя Тита. Вот этот наш знакомый Сергий-плотник – имя Тихика. И снова героический пафос. То есть свои общины они обходят пешком. Не позволяя себе ни осла, ни мула даже, не говоря о лошади. И постепенно, разумеется, они все порывают с Церковью. Это тоже родовое свойство любого сектантского движения.

Надо сказать, что первое время у Православной Церкви Константинопольского патриархата и у византийской императорской власти, новая секта Павликиан уже отслеженная однако же не вызывала никаких подозрений в их опасности. Им позволялось жить как угодно, пешком ходить, читать апостола Павла, знать его наизусть. Но вот когда они явно порвали с Церковью сами и стали учить этому других. Не только хулить Церковь на своих закрытых собраниях, но и при обработке прозелитов. То вот тут они стали заметны при их, хотя прикровенной долго, но неуклонной проповеди. Как во всякой секте, у павликиан расцветают злые ереси, в частности против учения Церкви о Духе Святом. А именно Сергий, он-же Тихик, прямо называет Духом и Утешителем себя. Духом и Утешителем, обещанным верующим. То есть находится уже в глубокой прелести. То-же самое будет и в близкие к нам времена. Кто-нибудь читал Михаила Пришвина «Святое озеро»? Читали. Если помните, там эти самые мужики-сектанты что ему объясняют, Михал Михалычу? Что каждый мужик может стать Богородицей, ибо рождает слово. Вот так… Интересно. Много интересного в жизни…

 Так вот, друзья мои, всегда при изучении сектантских явлений наша задача будет распознать сначала родовые черты, а потом уже выявлять некие видовые особенности. Это нужно и для самих сектантов. Пока человек жив, не следует отчаиваться в его спасении. А при общении с ним очень важно показать, что ты, голубчик, ничего новенького не выдумал. Ты старенький, ты весь уже был, мы тебя в восьмом веке видели…

Кстати сказать насчет героизма, кто читал у нас Солженицина «Один день Ивана Денисовича». Почти все, молодцы… Помните там Алешка-баптист говорит, что православных-то попов не сажают, или пять лет. Потому-что у них вера не твердая. Это он так считал, и не он один. После войны дело-то происходит, 48-49 год. В это время действительно православным больше пяти лет не давали. И отпускали по хадатайству Патриарха, например.

(реплика: Вера Михайловна, выходит Алешка прав…?)

Понимаете друзья мои, это и есть сектантский героизм. Вот что это такое тебе еще предстоит хорошо осмыслить, иначе ты не годишься.

       И, наконец, несколько слов об исторической обстановке. Когда вот это сектантское движение, так сказать, дошло до кондиции. Это 775 год. Это как раз время преддверья Седьмого Вселенского Собора. Только-только умер Константина V, это еще время правления Льва IV. Значит, сначала смерть сильного императора – иконоборца Константина V . Восшествие на престол Льва IV. И его пятилетнее правление 775-780 годы.

Затем в 780 году Ирина утверждена, как императрица – регентша, при малолетнем наследнике Константине VI . То-есть обстановка того времени, это медленное заживление глубоких ран нанесенных иконоборчеством и императором иконоборцем всему церковному телу. Затем добровольный уход патриарха Павла на покой, избрание нового патриарха – святителя Тарасия, восстановление молитвенно-канонической и литургической связей со всеми патриархами Востока и с Римским папским престолом. Затем созыв Седьмого Вселенского Собора, затем борьба с правой студийской оппозицией патриарха Тарасия, дворцовая борьба, ослепление Ириной ее сына Константине VI и окончательное его свержение в 797 году. Затем свержение самой Ирины, при живущем еще Тарасии. Коронация нового императора Никифора, затем смерть Тарасия, избрание нового патриарха Никифора. Укрепление достоинства и престижа Константинопольского патриархата. Наконец, вторая иконоборческая смута при императоре ЛьвеV, новые гонения на иконопочитателей со стороны императора Феофила и новое восстановление иконопочитания. Наконец, Торжество Православия – первое воскресенье Великого поста 843 года. То-есть 70 лет Церковь жила неизбывным внутренним напряжением. Естественно, что и патриарху, как и императору (всем патриархам и всем императорам) было просто некогда обращать внимание на каких-то новых проповедников. Тем более что они сильно не высовывались, а делали свое дело втихаря.

       Легко понять поэтому, что до 845 года внимание правительства не могло быть обращено на эту новую секту. И естественно, с другой стороны, внимание это было ею привлечено после торжества Православия. Именно когда уже удален бывший патриарх Иоанн Грамматик, уже избран Святитель Мефодий – патриарх Константинопольский. То-есть только к 844 году Церковь все-таки начинает дышать полной грудью. И что характерно, сектами сразу стало заниматься государство. Государственный совет под руководством Феодоры. И наоборот, за счет того, что государственное внимание абсолютно отвлекается от церковных задач, а уже все предоставляет пастырскому попечению патриарха Мефодия. Там оставались остатки внутрицерковных смут, то есть борьба патриарха Мефодия с правой оппозицией ( со студийцами) уже государственное внимание не привлекают. Это его внутреннее дело.

И вот тогда внимание правительства Феодоры обратилось на жизнь страны. 845 год, повторяю, это как раз то время, когда правительство отвлекается от церковных задач и обращает внимание всецело на задачи государственные. А вот эти государственные задачи и включили в себя борьбу с соблазнителями народа, то-есть с сектантами (так называемыми Павликианами). И теперь нам осталось рассмотреть характер борьбы правительства Феодоры с новым сектантским движением. Обычно правительству, даже христианскому, трудно войти в существо возникающего нестроения. Тем более, что свойство любой секты – это полуподполье, иногда полное подполье. Сектанты изучаются специалистами, как и секты. А с высот императорского престола разбираться с ними тяжело и несподручно. Поэтому правительство Феодоры записывает их просто в иконоборцы, но только потому, что имеется уже готовая «графа» и их можно туда записать. Как попроще, это свойство многих правительств. При Николае I , например, всех сектантов записали в старообрядцы, каковыми они конечно же вовсе не были. И только такой эксперт, как Мельников-Печерский, чиновник для особых поручений при Нижегородском губернаторе стал эти вещи изучать. И как раз по его докладным запискам мы можем отследить что такое сектантское движение в России в XIX веке. Это его «Очерки беспоповщины».

Итак для экономии времени, чтобы не созывать нового собора против этой первосекты, правительство императрицы Феодоры записывает их как иконоборцев, поскольку против иконоборцев уже имеются готовые и церковные и правительственные акты. На западе, где иконоборчество не получило такого распространения, а павликиане были, так их записали безо всяких в манихеи. (Манихеи – движение еретическое, которое признает два начала творящих и образующих: Бог, как начало доброе и диавол, как начало злое. Дуализм, в общем.) Как на западе, так и на востоке Феодора посылает против них войска. Очень любопытно, как наша первосекта реагирует на правительственные репрессии. Только не по Павлу. Они объединяются в боевые дружины под руководством профессиональных военных. Ими распропагандированных и завербованных. И объединяются уже как дружины с мусульманами и врагами империи и начинают нападать на мирные христианские селения империи. (Для порядку вот вам спецзадание: Бернарда Шоу

«Ученик Диавола» читали? Нет? А надо прочесть.) Так вот обязательно прочтите – это как раз вооруженные формирования сектантов под руководством, в конечном итоге, Джефферсона и Вашингтона. Вот там, конечно, стоит мирянину нарядится в черный сюртук, и он становится священником. Тоже стиль секты.

       Кстати сказать, в этом отношении секта подобна партии, но коммунисты до таких «высот» не дошли. Все-таки первоначальная красная гвардия была набрана из оборванцев. Здесь же, прежде всего уже заранее завербовали нужных людей. То есть людей богатых, влиятельных и особенно профессиональных военных.         

(реплика: Вера Михайловна, а масонство. Они тоже вербуют нужных людей…)

Масонство – вещь более древняя, а пока вот к тому кого вербует секта - нужных людей.

Когда я ехала тут с одной старушкой уже, 35 года рождения, сектанткой (типа пятидесятников), в электричке.

Ну сначала-то она мне конечно рассказала как замотали туда ее, в 47 году, во время голода. Ее просто накормили и стали кормить постоянно. А потом она стала приглашать меня хотя бы посетить их собрание. Говорит: вот у нас какой проповедник замечательный…Я, говорю, лучше вашего проповедника.

Ну возвращаемся к павликианам. Конечно с иконоборцами они не имели ничего общего. Мы помним, что было низложено до 20 тысяч иконоборцев и они как-то все рассосредоточились по церковным каким-то благотворительным заведениям, в чтецы, в псаломщики, в санитары и т.д. Но они все остались мирно в церкви и они все продолжали причащаться Святых Христовых Тайн. Бывшего патриарха Иоанна Грамматика высекли, но он совершенно не порвал с Церковью связи, он был рад что его не отлучили и так далее… Тут, совсем другое дело.

Так вот секты- это всегда неустранимый разрыв в ткани даже церковной истории. Они не только рвут и раздирают хитон Христов, они раздирают даже течение истории. Получается какой-то громадный првал. И действительно, первая секта уводит нас из ровной ткани церковно-государственных отношений истории Византии и служит, через века, предтечей вот этих вот вооруженных формирований в Америке.

Певая секта, павликиане, доказали воочую, что взять из военной силой не так просто. Они понимая, что правильными военными действиями они потерпят поражение, открывают партизанскую войну. Одной партизанской войной, конечно, долго не продержишься, приходится грабить местное население. И дело кончилось тем, что к арабам вышло вооруженное формирование павликиан, около 50 000 человек. В арабском эмирате им предоставлены были земли в Великой Армении. Где они вновь обратившись в мирное население построили город Тефрику, который и стал центром сектантской эмиграции. Те кто остались продолжали партизанить и потихонечку превратились в разбойников

       Наконец, в 871 году, уже при новой династии, македонской, вот этой первосекте ( а ей уже насчитывается более ста лет) наносится решительное военное поражение. И во второй половине X века они добровольно эмигрируютв Болгарию (бывшую Фракию). Где

мы встречаем их уже под именем богомилов. (с богомилами напрямую связаны хлысты – это хорошо показал Мельников-Печерский. У современных хлыстов уже героизма не осталось).

И с ними уже работают, увещевают их, пишут апологетические труды ученики равноапостольного Мефодия (Климент Охридский). И затем ученики учеников ( пресвитер Косьма и впоследствии Иоанн Болгарский). Вот это то, что касается первосекты. Молимся…

 

 

№27