Один из аргументов против христианского социализма

С тех пор как Спаситель пришел на землю, христианский мир не раз пытался осуществить идею «христианского социализма». Этим термином мы называем круг идей, общин или государственных образований, основанных на сочетании христианской веры с принципом общности имущества. Это сочетание отнюдь не бессмысленно. Наоборот, из христианской морали любви к Богу и ближнему принцип общественной собственности вытекает непосредственно. Ведь, по слову апостола Павла, «любовь не ищет своего», а значит, христианская любовь и братская взаимопомощь в социальной жизни находят свое естественное выражение в строе жизни, где, по слову святителя Иоанна Златоуста, «нет холодного слова «мое и твое»». Так понимаемый христианский социализм был реализован первохристианской Иерусалимской общиной, поддержан святыми отцами, принят Церковью в виде монастырского общежития, а также не раз реализовывался в жизни различного рода общин и даже государств.

Однако подлинного признания христианский социализм в Церкви не нашел. Более того, общепринятое мнение Церкви по этому поводу говорит о полной несовместимости идей христианства и социализма. Этот тезис поддерживается рядом доводов. Не пытаясь объять необъятного, в настоящей статье из всего многообразия аргументации рассматривается лишь один, но важный аргумент против христианского социализма. Аргумент этот прост: христианский социализм не обеспечивает свободу. Частная собственность, по мнению критиков христианский социализм, дает человеку независимость, если не абсолютную, то вполне реальную. Когда же у человека нет собственности, то он становится полностью зависимым от «начальства», управляющих властных структур, которые далеко не всегда хотят учитывать частные интересы людей. Отсюда делается вывод, что христианский социализм неразрывно связан с тоталитаризмом.

Обсуждение этого аргумента начнем издалека – с анализа понятия «свобода» в связи с общественной жизнью.

Свобода и социум

Слово «свобода» многозначно. Есть «свобода воли» – способность человека самому быть причиной действий; о таком метафизическом понятии свободы мы говорить не будем. Апостол Павел учит о «свободе от греха». Дело в том, что всякий грех связывает, не давая человеку увидеть Бога. В этом смысле грех ограничивает внутреннюю свободу человека. Но кроме внутренней свободы, есть еще свобода внешняя, понимаемая как отсутствие ограничений и зависимостей, налагаемых на человека извне, в том числе социумом: государством, экономикой, нацией, производственным коллективом, семьей, общественными институтами.

Между внутренней и внешней свободой существует сложное и неоднозначное соотношение. Зачастую внешняя свобода является соблазном, стремясь к которому человек теряет свою внутреннюю свободу. Хрестоматийный пример – частная собственность. Да, она дает определенную внешнюю свободу. Однако святые отцы утверждают, что стремление к собственности (любостяжание) через увеличение богатства, возрастает еще более. В результате, человек оказывается, по слову Златоуста, «крепче цепи» привязан к собственности, окончательно теряя свободу внутреннюю.

Разумеется, Церковь не может игнорировать свободу, в том числе и внешнюю, поскольку жизнь в Церкви может быть только актом свободной веры. Однако христианство учит, что свободно вступая в Церковь, христианин отдает Богу свою внешнюю свободу, становится «рабом Божиим», приобретая взамен свободу внутреннюю. Так что для христианского социализма, как для церковного учреждения, на первый взгляд, проблема внешней свободы неактуальна. Однако всё гораздо сложнее.

Во-первых, далеко не все являются христианами, а если и являются, то такими, которые вовсе не намерены отдавать свою свободу кому-либо. Как быть с ними? Ведь таких людей в мире подавляющее большинство. Загнать всех насильно в христианский социализм? Или отлучить их раз и навсегда от христианского социализма? А как быть со всякого рода промежуточными типами? Ведь падшесть человеческой природы радикальна и повсеместна, так что «всегда послушных» практически не останется. Но тогда можно ли говорить о христианском социализме как о социальном учении Церкви?

Во-вторых, как бы начальствующие в христианском социализме ни были на высоте положения, всё равно учесть все частные интересы вряд ли возможно. Значит, их придется насильно урезать, что негативно скажется и на моральном климате христианского социализма, и на качестве церковного служения. Ведь каждому Господь дает таланты: кому десять, кому пять, кому два, кому один, и все обязаны их полностью реализовать. Все ли смогут принести «прибыль», если их интересы будут ограничены ради сохранения целого?

Наконец, в-третьих, всегда есть вероятность подделки. Ведь, как уже указывалось, падшесть тотальна, и никогда нет гарантии, что вместо подлинного христианского социализма мы не обретем суррогат, а то и полную противоположность. Ясно, что в этом случае надо уходить, искать подлинное. Но без свободы это невозможно.

Отсюда ясно, что всякая реализация христианского социализма будет полноценной только при условии сохранения свободы, в том числе, и внешней.