Всехсвятский Храм в период с 1920 по 1941 годы.

    Всехсвятская церковь оставалась бесприходной до 1917 года. После Октябрьской революции согласно принятого в 1918 году Декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» все религиозные организации были лишены права юридического лица и права владения собственностью. Все церковное имущество объявлялось народным достоянием, а верующие могли им только пользоваться, заключив с местными органами власти соответствующий типовой договор. Документ этот составлялся при наличии в храме общины, все члены которой учитывались по спискам. Для руководства общиной избирался Совет. Община Всехсвятской кладбищенской церкви была создана в 1920 году. 28 сентября 1920 года община Храма Всех Святых заключает договор с Екатеринбургским Советом Рабочих и Крестьянских Депутатов. Предмет договора – бессрочное и бесплатное пользование зданием Храма и церковным имуществом, передаваемым общине Екатеринбургским Советом. Идентичный договор заключен с общиной Иоанно-Предтеченского кладбищенского Храма днем позже – 29 сентября 1920 года. Правомерно предположить, что процедуре заключения договора предшествовала опись церковного имущества: об этом свидетельствует подпись представителей УГОРисполкома на документах договора с общиной Иоанно-Предченского кладбищенского Храма – 17 сентября 1920 (см. Приложение ). Те же подписи – на тексте договора с общиной Всехсвятского Храма. Смысл договора - нормативно-правовое обеспечение всеобъемлющего контроля со стороны органов советской власти за деятельностью общины в части распоряжения «народным» имуществом и деятельности прихода в целом. «Ключевые слова» более чем 80% статей договора – «мы обязуемся», «мы обязаны». Обязательств и ответственности со стороны органов Советской власти текст договора не фиксирует[68]. Подробно исполненная опись движимого и недвижимого церковного имущества (вплоть до деревянных табуретов в сторожке и половиков[69]. (см. Приложение ) значительно облегчила процесс изъятия церковных ценностей в мае 1922 года. Во Всехсвятской церкви в реестр наиболее дорогостоящих предметов были внесены серебряные и позолоченные оклады икон, напрестольный крест накладного серебра, золотые крестики, венчики, отделанные драгоценными камнями[70]. Акт изъятия церковных ценностей Всехсвятского Храма не сохранился: до наших дней дошел только составленный в мае 1922 года «Реестр церковных ценностей» (см. Приложение ). Община Всехсвятской кладбищенской церкви, сформировавшаяся в 1920 году, стояла, по всей видимости, на позициях Патриарха Тихона, и была менее лояльна Советской власти.

В 1923 году при храме зарегистрировалась новая община, уже обновленческая[71]. Возникновение обновленческого раскола тесно связано с проводимой властями весной 1922 года кампанией по изъятию церковных ценностей. Помимо прочего кампания должна была выявить степень лояльности к данной акции конкретных представителей духовенства и наиболее лояльных различными посулами соблазнить на поддержку выступления против церковной иерархии во главе с Патриархом Тихоном. После ареста Патриарха Тихона в мае 1922 года при поддержке властей группа столичного духовенства под руководством Введенского, Белкова, Калиновского объявила об отстранении Патриарха от управления церковью и создании так называемого «Высшего Церковного Управления (ВЦУ)». Группировка назвала себя «Живая Церковь». Термин «обновленческий раскол» возник в результате того, что на учредительном собрании группы «Живая Церковь» главной целью ее деятельности провозглашался «пересмотр и изменение всех сторон церковной жизни». Это неизбежно влекло за собой коренную и неоправданную ломку традиционного облика Православной Церкви. В первые месяцы существования раскола обновленцы занимались тем, что завоевывали жизненное пространство: при помощи властей, устранявших наиболее опасных противников раскола, «живоцерковники» захватывали епархиальные управления и на все ключевые церковные посты ставили своих людей. Большинство епископата под страхом репрессий признало обновленческое ВЦУ. Раскол очень быстро набирал силу. В первой половине августа 1922 года на съезде обновленцев в Москве произошел раскол в расколе, вызванный серьезными разногласиями среди обновленческих лидеров. Образовались сначала – 2, а затем и 3 группировки: «Живая Церковь» во главе с В. Красницким; «Союз церковного возрождения» во главе с бывшим епископом Антонином (Грановским); «Союз общин Древле-Апостольской Церкви» во главе с А. Введенским. Важнейшим событием в истории обновленчества стал «Первый обновленческий собор», названный раскольниками «Вторым Поместным Собором Православной Российской Церкви», проходившем в Храме Христа-Спасителя с 29 апреля по 9 мая 1923 года. Лжесобор узаконил антиканонические реформы: закрытие монастырей, женатый епископат, допустимость второбрачия для духовенства, переход на гри горианский календарь в богослужении и др. В качестве руководящего органа был избран Высший Церковный Совет. К «живоцерковникам» советская власть была благосклонна – «Деяния II Всероссийского Поместного Собора 1923 года» опубликованы в «Известиях ВЦИК» №98,99. 

Содержание Устава обновленческой общины Всехсвятского Храма отличалось от положений Приходского Устава, принятого Поместным Собором 1917 – 1918 гг. В Уставе обновленческой общины Всехсвятского Храма отсутствуют положения

· о каноническом управлении приходом епархиальным архиереем под руководством поставленного последним священника – настоятеля;

· об объединенности православных христиан прихода верой во Христа, молитвами, Таинствами, христианским учением и церковной дисциплиной;

· о содействии друг другу в достижении спасения через христианское просвещение, добрую жизнь и дела христианского благотворения[72].

В «обновленческом» Уставе общины Всехсвятского Храма (редакция – ноябрь 1923 года – см. Приложение ) читаем: « 1. Всехсвятское религиозное общество имеет целью объединение граждан православного исповедания для удовлетворения своих религиозных потребностей по Уставу православной христианской церкви в районе г. Екатеринбурга. 2. С этой целью Всехсвятское религиозное общество:

А) устраивает православно – молитвенные собрания;

Б) управляет церковным имуществом…;

В) заключает сделки частно-правового характера…;

Г) участвует в съездах религиозных обществ православного исповедания…[73]

    Приходской Устав 1917 года фиксирует следующую норму: «Избрание и назначение на священно- и церковно-служительские должности принадлежит епархиальному архиерею, который при этом принимает во внимание и кандидатов, о коих ходатайствует приходское собрание». В задачах «религиозного общества» «обновленческого» Устава записано: «…религиозное общество… избирает священнослужителей для совершения религиозных обрядов, с благословения своего исполнительного Епархиального органа. Применительно к ст. 9 инструкции НКЮ «О порядке регистрации религиозных обществ и выдачи разрешений на созыв съезда таковых, объявленной в «Известиях ВЦИКА» от 27 апреля 1923 года за № 92»[74]. 

«Приходской Устав» определяет, что «настоятель прихода и прочие священники вместе с другими членами приходского причта ответственны перед Богом и своим архиереем за благосостояние прихода со стороны религиозной настроенности, духовного просвещения и нравственного преуспевания». В Примечании к статье 2 раздела 1 «Обновленческого Устава» записано: «Для успешного осуществления означенных целей каждое религиозное общество православного исповедания находится в добровольном нравственном общении со всеми православными обществами в пределах Российской Республики, имеющими тождественный с настоящим Устав и признающими для себя нравственно обязательными постановления II Всероссийского Поместного Церковного Собора 1923 года»[75]. «Приходской Устав» одним из основных предметов контроля определял, исповедуется ли прихожанин и как часто он бывает у Святого причастия. Это фиксировалось в особом документе, определяемом Уставом - «приходской книге»: «…В книге в особых графах отмечается фамилия, имя, отчество, звание и род занятий каждого, время его рождения и Крещения, бытие у Исповеди и Святого Причастия и вступление в брак, время смерти, время переселения в приход или убытия из прихода»[76]. В «обновленческом Уставе» бюрократизируется процесс прибытия и убытия прихожанина: «Зачисление в члены общества производится общими собраниями по подаче письменного заявления, по общей форме открытым голосованием простым большинством голосов. Выбытие из числа членов общества производится по письменному заявлению выбывающего или по постановлению 2/3 наличного числа членов общества по спискам и по постановлению епархиальных церковных органов. Списки членов общества ежегодно представляются в Отдел Управления ОКР или ГУБисполкома». (ГАСО. Ф. р-575. Оп. 1. Д. 6. Л. 12 – 13об.)

Сравнение двух документов показывает, что «обновленческий Устав» с одной стороны ужесточил, формализовал и бюрократизировал, с другой стороны – неоправданно упростил требования к приходской жизни.         

Опишем ключевые характеристики качественного состава обновленческой общины Всехсвятского Храма на примере списка, представленного в ГУБисполком 11 августа 1926 года в форме таблицы, составленной по материалам ГАСО. Ф. р-575 Оп. 1. Д. 6. Л. 189-190.

Таблица № 1. Ключевые характеристики качественного состава обновленческой общины Всехсвятского Храма в августе 1926 года. (Всего 73 человека).

Из таблицы видно, что прихожанок-женщин больше, чем прихожан – мужчин на 12,6%. Особенно велико различие количества прихожан мужчин и женщин в возрастной группе 31 – 45 лет (женщин больше на 11,8%). Это объясняется «призывным возрастом» данной группы мужчин и, следовательно, активным участием в событиях Первой мировой и Гражданской войн. Примечательно, что число членов общины в возрастной группе 18 – 30 лет достаточно велико: прихожан обоего пола этой возрастной группы более 35% (возрастная группа 31 – 45 лет - 28,2%; возрастная группа 46 – 65 – 33,6%). Собственниками (в основном, домовладельцами), заявили себя 57,4% членов общества, причем наибольшее число владеющих собственностью в возрастной группе 18 – 30 лет. Напротив, в возрастной группе 46 – 65 лет наибольшее число (20,7%) заявили о себе, как не владеющими собственностью. К «пролетарской» (рабоче-крестьянской) социальной группе отнесли себя 65,8% членов общества – наибольшее число – вновь в возрастной группе 18 - 30 лет. Известно, что список членов обновленческой общины заполнялся по строго определенной форме со множеством граф: ФИО, местожительство, социальное положение, общественное и служебное положение до и после 1917 года, принадлежность к тому или иному сословию до революции, имущественное положение, время присоединения к данному религиозному культу. (Образцы списков представлены в Приложении )[77]. Таким образом, каждый верующий брался на персональный учет органами советской власти. Члены «религиозного общества» по возможности старались максимально «приблизить» к пролетарскому свое истинное социальное положение. В частности, активный участник обновленческой Всехсвятской общины А.Г. Косых (церковный староста в 1925 году, «каршной» и временный председатель общинного Совета в 1926 году), в списках 1925 года показал себя легковым извозчиком, а в списках 1926 года – рабочим – инвалидом.

К служащим (служ.) отнесли себя 9,5% прихожан; («иное») социальное положение – священнослужители (1 человек), домовладельцы, домохозяйки отнесли себя 24,7% членов общества.

Список служителей и членов Совета общины в 1925 году состоял из 7 человек: председателя – священника Н.П. Долгушина, его супруги А.Г. Долгушиной, ее сестры А.Г. Широковой, церковного старосты А.Г. Косых и его супруги М.А. Косых, секретаря К.П. Мамаева и члена совета А.Ф. Маюрова - неграмотного[78].

Количественный и качественный состав Совета общины в марте 1926 года характеризуются следующим образом.

 Общее число членов совета – 11 человек; председатель – протоиерей П.Д. Архангельский. Из числа членов прежнего Совета общины остался только А.Г. Косых[79]. Заслуживает внимания, что свою должность в Совете А.Г. Косых называет «каршной». Словарь В.И. Даля дает следующую дефиницию этого слова: «карша ж. копия с документа, секретно взятая из присутственного места – перм.»[80] В составе Совета в марте 1926 года уже 3 неграмотных – 30% от общего числа членов и в 3 раза больше, чем в «Совете» 1925 года.

В августе 1926 года Совет общины вновь изменен. Бессменным его участником остается А.Г. Косых – здесь его должность - церковный староста. Следует отметить, что подпись А.Г. Косых стоит на описи церковного имущества, составленной для заключения договора 1920 года[81]. Временный председатель Совета общины – бухгалтер К.М. Цветухин, а священник А.В. Михайловский занимает должность секретаря. В составе Совета владелец портняжной мастерской И.В.Попов; А.А. Сведенцева и К.А. Паньшина. Общее число членов – 6 человек. (Списки членов церковного совета разных лет представлены в Приложении  ).

Для проведения общих собраний «религиозной организации» Совет испрашивал разрешения у Адмотдела Окрисполкома. Это, в частности, приводило к значительному увеличению затрат времени на процедуру принятия решения; делала работу Совета как управляющего органа общины неэффективной. 21 декабря 1926 года временный председатель общинного Совета Всехсвятского Храма А.Г. Косых отправляет в Административный отдел Свердловского окрисполкома письмо следующего содержания: «В ответ на ваше отношение от 18 декабря с/ г № 5706 общинный совет сообщает, что на бывшем 17 октября с/г общем собрании членов общины, вопрос о дополнительном принятии в члены общины прихожан был выдвинут, и было поставлено (решено) дополнительные списки, по мере их заполнения, предоставлять для регистрации в Адмотдел Окрик-а, но т.к. этого вопроса, выдвинутого на общем собрании членов общины, в повестке собрания, разрешенного Адмотдела на 17 октября с/г указано не было, то этот вопрос с повестки дня был снят и в протокол собрания чл. Общины от 17/Х с /г зафиксирован не был, а посему общинный совет просит вашего разрешения на устройство общего собрания членов общины в воскресение 26 сего декабря по окончании литургии, т. е. в 12 часов дня в здании Михайловской кладбищенской церкви с повесткой дня: Прием и утверждение в члены общины вновь записавшихся прихожан. В случае, если собрание в 12 часов 26 сего декабря из-за недостаточного количества собравшихся членов общины не состоится, то просьба разрешить собрание членов общины в тот же день, в 1 час дня, при всяком числе собравшихся»[82] (см. Приложение ).

Состояние церковного имущества, переданного по договору 1920 года, регулярно контролировалось властью. Соответствующий акт результатов проверки состояния «культового имущества» Всехсвятской общины был составлен 14 июня 1926 года. (см. Приложение ) Документ подписали со стороны властей «инспектор Окрадмотдела т. Михаев и Член Горсовета т. Иванов»; от общины – председатель церковного Совета, «священник Архангельский, члены Совета Леконцев, Косых, Полымов, Шестаков и служитель культа, священник Михайловский»[83]. Аналогичная проверка произведенная летом того же 1926 года в Екатерининском соборе, закончилась возбуждением уголовного дела «О расхищении церковного имущества»[84]. Сохранилось немного документальных свидетельств о священнослужителях обновленческой общины Всехсвятского Храма. Известно, что в 1923 году (время регистрации обновленческой общины) это были священник Валентин Николаевич Веселицкий и диакон Василий Ильич Новиков[85]. В 1925 году в Храме служил священник Николай Павлович Долгушин[86]. В списке членов Совета общины, составленном в марте 1926 года, упомянут протоиерей Петр Данилович Архангельский [87]. В «Списке служителей христианского религиозного общества Всехсвятской церкви, что при Михайловском кладбище» от 29 июля 1926 года названы два священника: Александр Васильевич Михайловский и Олимп Поликарпович Попов[88]. По списку 19 мая 1927 года настоятель Храма, протоиерей Симеон Николаевич Хлынов и временно исполняющий должность псаломщика протодиакон Иоанн Иоаннович Хаймин. Эти фамилии также принадлежат к традиционным священническим родам (см. Приложение ).

Обновленческое духовенство пыталось оживить приходскую жизнь путем обращения к уже известным Церкви формам объединений прихожан. Митрополит Сергий (Корнеев) в марте 1927 года выступил с инициативой создания «сестричеств» при церковно-приходских Советах. Собрание общины Екатерининского собора – кафедры уральских обновленческих митрополитов – одобрило и утвердило Устав «сестричества». В том же месяце – 24 марта 1927 года настоятель Всехсвятского Храма, протоиерей С.Н. Хлынов предложил Церковному совету Всехсвятской общины внедрить эту инициативу. «Сестричество» организовалось в июне 1927 года под руководством Паньшиной К.А., избранной в Церковный Совет в 1926 году. Члены «сестричества» занимались благотворительностью и следили за чистотой и порядком в церкви. Как отличительный знак носили белые косынки с крестиком на лбу. «Сестричество» Всехсвятского Храма носило название «Скорбященское» в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость». Прихожанки, объединившиеся в «сестричество» имели право участвовать в заседаниях Церковного Совета с правом совещательного голоса. Иногда устраивались объединенные заседания Церковного Совета и «сестричества» для разрешения вопросов по украшению Храма и дел благотворительности. Советская власть Свердловска предвзято отнеслась к деятельности «сестричеств». «Немедленно сообщите, что вами исполнено по акту обследования «сестричества», - говорится в записке помощника начальника Окрадмотдела в Церковный Совет Екатеринского собора от 7 июня 1928 года[89]. «Скорбященское сестричество» обследуется властями в то же время – в июне 1928 года. По результатам обследования составлен следующий акт.

«А К Т

«1928 года 23-го июня, Я, Инспектор Окрадмотдела Веденеев Н.Н. произвел обследование деятельности сестричества при Всехсвятской церкви (Михайловское кладбище), при чем оказалось: …к 1 июня 1928 года сестричество состояло из 7 человек женщин – прихожанок Храма. Духовное руководство сестричеством осуществлялось настоятелем Храма Хлыновым. За время своего существования для нужд сестричества собрано было 19 рублей 78 копеек. Израсходовано 18 рублей 80 копеек. В кассовой книге Церковного Совета имеется особый счет сборов сестричества. Сестричество знакомилось с нормальным уставом сестричества, полученным из епархиального управления г. Свердловска. К руководству его не приняли по причине широты устанавливаемых Уставом задач. Одной из причин возникновения сестричества явилось обострение борьбы между существующими в Свердловске течениями синодальным (обновленческим), к какому принадлежит Всехсвятский Храм, и Григорианским. Сестричество под руководством настоятеля Храма Хлынова использовано для пропаганды среди верующих идей обновленческого течения. Для этой цели настоятелем Храма с сестричеством были проведены три беседы на темы: 1) различия между религиозными течениями: Синодальным и Григорианским с краткой историей их возникновения. 2) Женатый епископат. 3) Второбрачие духовенства. 4) О переемстве Высшего Церковного Управления. Через сестричество имеющаяся при Храме литература в 30-40 экз. по вопросам обновленческой идеологии давалась для прочтения верующим. Главным образом при посредстве сестричества Всехсвятский Храм остался за сторонниками обновленческого течения. К 1 июня сего года сестричество Екатерининского собора оказалось распущенным Административными властями. Это побудило Церковный Совет распустить и сестричество при Всехсвятском Храме, что 1 июня с.г. и вынес свое постановлении. С этих пор сестричества, как такового, не существует, члены сестричества (грамматика сохранена) участвуют добровольно по просьбе помощника церковного старосты Паньшиной в уходе за культовым имуществом.

ПОДПИСИ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Существование сестричества законом не предусмотрено, почему сестричество при Всехсвятской церкви являлось организацией незаконной, а Церковный Совет, организовавший его, вышел за пределы Устава, на основании которого существует религиозное общество.

Необходимо: 1) предупредить Церковный Совет, что в будущем подобные нарушения Устава повлекут за собой привлечение к уголовной ответственности виновных и роспуск религиозного общества. 2) Предлагаю Церковному Совету немедленно и окончательно ликвидировать сестричество, взяв на себя все функции по обслуживанию культового имущества и установления порядка в Храме.

ПОДПИСИ»[90]. (Полный текст акта представлен в Приложении ). Яркой характеристикой негативного отношения власти к инициативам священнослужителей выступает резолюция на письме настоятеля Екатерининского собора протоиерея – «обновленца» И.Н. Уфимцева в Свердловский окрадмотдел 30 апреля 1924 года: «Отказать. Несоответствует (орфография оригинала – Н.Т.) духу времени». (см. Приложение ). В чем же отказано отцу протоиерею? Приведем текст письма. «З мая предстоит «Радоница», день, когда наши кладбища посещаются тысячами верующих. Тысячи людей приходят сюда и раздают милостыню той массе «нищих», какая откуда-то собирается в этот день на кладбища. Можно предполагать, что здесь не обходится дело без тунеядцев. Церковный Совет Екатерининского собора в заботах оберечь христианскую настроенность верующих от возможностей ее эксплуатации недостойным элементом и дать полезное направление этой благотворительности просит адмотдел разрешить ему 3 мая на Ивановском и Михайловском кладбищах открыть для сбора подаяний палатки в пользу или беспризорных, или заключенных в домзаках, или тех, и других, обещаясь соблюдать правила санитарии при сборе съестных припасов и представить подаяния в тот же день по назначению. Для сбора денежных пожертвований желательно иметь опечатанные кружки, а для общего наблюдения кого-либо по командированию тех учреждений, в пользу которых будет производиться сбор»[91].

15 февраля 1930 года Президиум Свердловского Горсовета принял решение о закрытии Екатерининского собора. Общине, которая в это время насчитывала 200 прихожан, было предложено пользоваться Всехсвятским Храмом. 3 марта 1930 года Всехсвятскому Храму передана значительная часть Богослужебного имущества[92]. (см. Приложение ) Екатерининский собор был взорван в начале апреля 1930 года. Кафедра уральских обновленческих архиереев была перенесена во Всехсвятский Храм. Представляется обоснованным предположение о том, что именно во Всехсвятском Храме 17 мая 1931 года была совершена обновленческая епископская хиротония во епископа Ишимского Уральской митрополии протоиерея Николая (Кратирова). Других сведений о нем не имеется[93]. В то время обновленческую епархию возглавлял митрополит Сергий (Корнеев Сергей Ефимович) 1885 – 1937. Управлял Уральской, (с 1926г.), а с 1934 года – Свердловской митрополией до 5 августа 1936 года. В 1937 году арестован и расстрелян в г. Уфа[94]. 30 сентября 1930 года приговорен к 3 годам ссылки на север настоятель Всехсвятского храма, протоиерей С.Н. Хлынов - родился в 1871 году, в 1947 году принес покаяние Патриарху Сергию, скончался в 1949 году, погребен на Ивановском кладбище г. Екатеринбурга (См. Приложение № )[95]. 

    5 августа 1936 года на екатеринбургскую обновленческую кафедру назначен митрополит Михаил (Трубин Михаил Иосифович, год рождения 1893, расстрелян в Свердловске 27 сентября 1937 года)[96]. 18 июня 1937 года митрополит Михаил уволен за штат. На кафедре его сменяет архиепископ Софроний (Яцкевич Софроний Трофимович, год рождения 1895, расстрелян в Свердловске 7 марта 1938 года. Арестован 11 февраля 1938 года, 17 февраля освобожден от управления Свердловской митрополией и уволен за штат)[97].

    После 1938 года на Урале не осталось ни одного епископа. Были арестованы и расстреляны все «сергиевские» «григорьевские» и «обновленческие» архиереи, большинство духовенства репрессировано. Уцелевшие священники переходили на гражданскую работу. В ряде Храмов служить стало некому; продолжалось их закрытие: в 1937-38 гг. в Свердловской епархии было закрыто не менее 53 церквей различной ориентации; в 1939 году закрыто не менее 15 церквей; в 1940 – не менее 13, а в первом полугодии 1941 года – не менее 15; в Свердловске были закрыты последние обновленческие Храмы: Свято-Духовская церковь, помещавшаяся в правом подвале Иоанно-Предтеченского Храма и Всехсвятская церковь Михайловского кладбища[98].