Создание Совета национальной безопасности

В 1947 году Конгресс США принял закон о национальной безопасности (National Security Act), в соответствии с которым были созданы новые правительственные органы: вначале – единый орган управления вооруженными силами (Department of Defense), в задачи которого входили реформа вооруженных сил в соответствии с требованиями национальной безопасности, разработка военной стратегии и координация действий армии, ВМФ и ВВС, затем – Совет национальной безопасности (National Security Counsil) как специальный консультативный и координационный орган при президентской администрации и Центральное разведывательное управление (Central Intellegence Agency).

Директивы Совета национальной безопасности за номерами СНБ 20/1 и СНБ 20/4 были построены на сугубо антикоммунистических посылках наиболее воинствующих творцов послевоенной внешней политики США.

В директиве СНБ 20/1, принятой 18 августа 1948 г., рассматривался вариант большой войны и поражения в ней СССР, в результате которого Соединенным Штатам пришлось бы взять на себя ответственность за «декоммунизацию» России. Но даже при таком исходе, предупреждали авторы, Соединенным Штатам не удастся полностью оккупировать территорию СССР или добиться полной и безоговорочной капитуляции советского режима.

Однако каковы бы ни были исход войны и формат послевоенного урегулирования, любому новому режиму в России «не должно быть позволено: а) сохранять военную мощь, способную угрожать любому соседнему государству; б) поддерживать экономическую автаркию, которая позволила бы воссоздавать такую военную мощь без помощи западного мира; в) отказывать в автономном самоуправлении основным национальным меньшинствам страны; г) сохранять подобие нынешнего «железного занавеса». Эти жесткие рамки, особенно – по ограничению военно-экономического потенциала, должны были подстраховать США даже на случай возможного рецидива советских намерений. «При соблюдении этих условий, - заключали авторы документа, - мы будем в безопасности, даже если первоначальный демократический энтузиазм нового режима (в России) окажется скоротечным и постепенно уступит место антисоциальным концепциям международных отношений, к которым приучено нынешнее советское поколение»[16].

Еще в одной директиве СНБ от 30 марта 1948 года говорилось: «Поражение возглавляемого Советским Союзом международного коммунистического движения жизненно важно для безопасности Соединенных Штатов. Эта цель недостижима при оборонительной политике. Поэтому Соединенные Штаты должны возглавить глобальное контрнаступление, направленное на мобилизацию и упрочнение наших собственных и антикоммунистических сил в несоветском мире, а также на ослабление коммунистических сил в сфере влияния СССР»[17].

В ноябре того же 1948 года основные положения СНБ 20/1, касающиеся целей политики США в отношении СССР и путей их достижения, были одобрены президентом Трумэном в виде директивы СНБ 20/4.

«Советская система» и «значительная мощь» СССР объявлялись в директиве СНБ 20/4 «серьезнейшей угрозой для национальной безопасности США на обозримое время», а в качестве важнейшей цели американской внешней политики выдвигалось «ограничение» мощи и влияния СССР. Это был курс, отвергавший мирное сосуществование двух систем, курс на «холодную войну» и конфронтацию между ними. В другом принятом несколько позднее документе – СНБ-40, озаглавленном «Американские цели в отношении СССР», прямо утверждалось, что мирное сосуществование и взаимное сотрудничество являются иллюзией и потому невозможны.

Следует отметить, что в директивах СНБ 20/1 и СНБ 20/4 речь шла о необходимости устранения «геополитического соперника» США в лице Советского Союза, и в первую очередь — о ликвидации социалистического строя. В этой связи в «мирное время» намечалось сделать упор на использовании разного рода методов «психологической войны», а в «военное время», которое должно было наступить в ближайшем будущем, предлагалось раздать оружие и оказать военную поддержку любой некоммунистической власти, контролирующей тот или иной район в условиях иностранной оккупации, с тем чтобы дать ей возможность до конца расправиться с коммунистическими бандами традиционными методами русской гражданской войны.

В директивах Совета национальной безопасности отмечалось, что «главное уязвимое место Кремля — характер его отношений с советским народом», поэтому необходимо «вести открытую психологическую войну с целью вызвать массовое предательство Советов…».

Непосредственным продолжением указанных документов явилась хранившееся длительное время в строгом секрете директива СНБ-68, которая была подготовлена по заданию президента Трумэна государственным департаментом и министерством обороны в феврале 1950 года.

По мнению Г.М. Корниенко, именно этот документ – своего рода хартия «холодной войны», – остававшийся совершенно секретным до 1975 года, во многом обусловил более конфронтационный характер американо‑советских отношений в послевоенный период, чем это было объективно неизбежным.

Документ был подготовлен под руководством преемника Кеннана на посту директора ОВП Поля Нитце и сохранял определенную преемственность с СНБ 20/1 и 20/4. Главная ставка по-прежнему делалась на то, чтобы, не прибегая к большой или превентивной войне, вынудить Советский Союз к отступлению и радикальному пересмотру своего подхода к международным делам.

В концепции СНБ-68 «Задачи и программы национальной безопасности США говорится: «…наши задачи в отношении Советского Союза как в мирное, так и в военное время, как указано в документе NSC 20/4, остаются по-прежнему в силе, равно как и цели и указанные там меры»[18]. В СНБ-68 предлагалось направить значительную часть ВНП Соединенных Штатов (до 50%) на обороннные расходы, увеличить оборонный бюджет с 13,5 до 45 млрд долларов в год, наращивать ядерный арсенал, а также содержались другие предложения по усилению военной мощи США и их союзников с тем, чтобы она превосходила военный потенциал СССР и его союзников.

Ревизия коснулась нескольких ключевых положений американской стратегии. Во-первых, «советская угроза» приобрела «более экстренный характер», соотношение сил трактовалось как быстро меняющееся в пользу СССР. Момент «максимальной угрозы» относился к 1954 г., когда, по расчетам авторов документа, ядерный потенциал СССР мог сравняться с американским, а советское руководство – решиться на превентивную войну против США. Во-вторых, были существенно «выпрямлены» советские цели и намерения: в отличие от неоднозначных оценок Кеннана они были сведены к «большому замыслу Кремля», направленному на завоевание мирового господства. «Советский Союз развивает свой военный потенциал с целью обеспечения реализации своих планов установления мирового господства»[19]. В-третьих, важнейшей целью США теперь объявлялся «срыв» этого замысла, что, по мнению авторов документа, должно было стать «важнейшим шагом» к ослаблению и подрыву всей советской системы как главной гарантии необратимости требуемых перемен в советской политике. Кеннановские допущения возможности перестройки внешнеполитического мышления Кремля при сохранении основ советского строя опускались, и задачей США объявлялось «стимулирование коренных изменений в сути советской системы», поскольку без этого «невозможно ожидать долговременного ослабления нынешнего кризиса». Наконец, в отличие от «раннего сдерживания» главным средством достижения этой цели становилась военная сила: «Без превосходящей и быстро мобилизуемой военной мощи политика «сдерживания», сутью которой является постепенное и дозированное принуждение, будет не более чем блефом»[20]. Директива СНБ требовала в связи с растущей советской военной угрозой предусмотреть такое увеличение военной мощи в Западной Европе, чтобы получить возможность удержать Советский союз от развязывания большой войны или, во всяком случае, оттянуть на время захват Западной Европы и, если будет сочтено возможным, получить плацдарм на континенте против наступления Советского Союза. 

Директива СНБ требовала увеличить ядерный потенциал США наряду с другими видами вооружений. Необходимость таких мер предполагала нанесение «мощного упреждающего удара» по СССР, а также развитие военного превосходства Соединенных Штатов в длительной войне.

«Общая мобилизация» Запада требовала политической инициативы со стороны США. Сначала американское правительство должно выработать консенсус, подчеркивалось в документе СНБ. А уж общность взглядов, как предполагалось далее, укрепит «национальную волю» к мощному политическому наступлению против Советского Союза. «Широкая и действенная программа обеспечения мира», по мнению авторов документа, должна ориентироваться на следующие положения: 1) политическое и экономическое сближение стран западного мира; 2) неуклонное повышение их расходов на оборону с целью добиться качественного и количественного превосходства во всех видах вооруженных сил и родах войск над армиями социалистическх стран; 3) ощутимое расширение программы военной помощи иностранным государствам; 4) расширение программ экономической помощи; 5) координация действий по стабилизации американского торгового баланса; 6) обязательство всех западных стран поддерживать США и их программы «открытой психологической войны» против социалиистических стран.

В документе СНБ-68 признавался общественный и идеологический кризис «свободного» мира, который якобы мог быть «преодолен» только путем решительной борьбы против его антипода – мира социализма. Секретные документы и другие материалы, послужившие основой для упомянутого документа, лишь тем отличаются от формулировок «доктрины Трумэна», что они изложены более четко и откровенно.

По мнению Г.М. Корниенко, основной концептуальный порок документа СНБ-68 заключался в том, что его авторы – в отличие от Кеннана – поставили знак равенства между декларировавшейся советским руководством уверенностью в победе коммунизма во всем мире и приписываемым Советскому Союзу как государству стремлением «установить свою абсолютную власть над остальным миром». Тезис о стремлении СССР к мировому господству многократно повторяется в документе как нечто само собой разумеющееся без малейшей попытки обосновать его теоретически или фактологически.

Г.М. Корниенко пишет, что он не отрицает, что «Советскому Союзу (как, впрочем, и другим великим державам, включая не в последнюю очередь США) было присуще стремление к расширению сферы своего влияния. И естественно, что Советский Союз воздействовал на внутреннее развитие тех стран, где он имел такую возможность, пытаясь создать режимы по своему образу и подобию; но точно так же поступали и Соединенные Штаты»[21].

С этой точки зрения, по мнению  Г.М. Корниенко, у авторов документа СНБ 68 явно не сходились концы с концами, когда они, с одной стороны, утверждали, что США, будучи «свободным обществом», не стремятся к «превращению всех других обществ в подобные себе», а с другой – предлагали, чтобы политика и действия США были направлены на «достижение фундаментального изменения природы советской системы». Или когда они требовали, чтобы Советский Союз строил свои отношения с другими странами на основе равенства и уважения их прав, отнюдь не будучи готовыми в то же время считать его самого равноправным членом мирового сообщества.

Указанный концептуальный порок документа СНБ 68 (приписывание Советскому государству планов установления своего господства над миром) в практическом плане существенно усугублялся допущенным его авторами весьма серьезным искажением действительного положения вещей чисто фактического порядка.

В подкрепление своего тезиса о наличии у Советского Союза планов установления господства над миром, а для начала над Евразией, авторы документа утверждали, будто в 1950 году Советский Союз обладал способностью захватить континентальную часть Западной Европы, выйти к нефтеносным районам Ближнего и Среднего Востока, а также нанести ядерные удары по США и Канаде, не говоря уж о Британских островах. Более того, для пущей убедительности в документе утверждалось, что даже если бы США первыми нанесли мощный ядерный удар по Советскому Союзу (а такой способностью США реально обладали), то якобы и после этого Кремль был бы способен использовать контролируемые им силы для установления господства над большей частью или всей Евразией.

Все это не было просто преувеличением. Это в корне не соответствовало действительности. Между тем именно из этой ложной посылки вытекала главная рекомендация авторов документа СНБ-68 – насчет необходимости форсированного всеобъемлющего наращивания военной мощи США и их союзников.

Одобрение президентом Трумэном документа СНБ-68 предопределило на многие годы вперед бешеную гонку вооружений в мире. По мнению Корниенко, этого вполне можно было избежать, если бы в администрации США в ту пору взяла верх предлагавшаяся Кеннаном концепция «сдерживания» Советского Союза преимущественно политическими и экономическими методами, а не главным образом военными средствами, к чему привело принятие документа СНБ-68.

Директива СНБ-68 стала образцом документа, выполненного в духе «холодной войны», когда любым способом надо было добиться выполнения поставленной цели. Анализируемый документ полностью совпадал с духом того времени, с огромным напряжением сил и средств в начавшемся международном противостоянии. Он также вписывался в доктрину внешнеполитического курса Вашингтона и лично президента Трумэна.

Следует отметить, что еще одной формой «холодной войны» стало военно-политическое, блоковое противостояние. 4 апреля 1949 г. 10 государств Западной Европы (Великобритания, Франция, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Италия, Португалия, Норвегия, Дания, Исландия), США и Канада подписали Североатлантический пакт – создание военно-политического блока НАТО (North Atlantic Treaty Organization). Направленность НАТО с самого начала была однозначной – противостояние СССР и его союзникам в Центральной Европе. В 1952 г. в состав НАТО вошли Греция и Турция, а в 1955 г. – ФРГ.

К весне 1951 г., однако, политический авторитет президента Трумэна находился на самой низкой точке за весь период его президентства. Сказались начавшаяся война в Корее, складывавшаяся для Соединенных Штатов не совсем удачно, безудержная гонка вооружений, сокращавшая социальные программы и ведшая к снижению уровня жизни, а также обострившаяся внутриполитическая борьба.

В ноябре 1952 года победу на президентских выборах одержали республиканцы. Президентом был избран генерал Эйзенхауэр. В своей избирательной кампании он критиковал проводимую администрацией демократов политику сдерживания коммунизма и настаивал на политике его отбрасывания.