Франция в XII – XIII вв. Складывание единого государства

Изменения в аграрном строе в XI—XIII в. Внутренняя колониза­ция и положение крестьянства. Социально-экономическое развитие Франции в это время отличали заметные сдвиги и прогресс в развитии производительных сил, следствием которых явилось повышение продуктивности сельского хозяйства (см. гл. 19). Усовершенствованные за счет железных деталей орудия труда, многократная (до 4 раз) вспашка земли, использование лошадей на сельскохозяйственных работах существенно улучшили обработку почвы и ускорили темпы производства. Этому же способствовало и распространение на севере страны трехполья. В южных областях в силу особенностей климата и почв долго сохранялись двухполье и легкий плуг. Там наряду с зерновыми культурами боль­шие площади занимали виноградники, технические культуры и плодовые деревья.

Происходили массовые расчистки под пашню залежных земель и лесов, достигшие апогея во второй половине XII в. В результате реже стал голод из-за неурожая, засухи или наводнений. Заинте­ресованные в расширении пригодных для земледелия площадей феодалы и церковь нередко выступали организаторами расчис­ток. Однако подъем нови был делом главным образом самих кре­стьянских общин, которые и придавали ему подлинно массовый характер. Внутренняя колонизация, в ходе которой осваивались новые территории, возникали новые поселения, во Франции окон­чилась раньше, чем в других странах Западной Европы. Крестья­не-пришельцы (госпиты) имели более льготные по сравнению с сервами условия пользования землей. Они не несли барщины, уплачивая натуральный оброк и небольшую сумму денег, были лично свободны, оставаясь только в поземельной и судебной за­висимости от феодалов.

Расширение посевных площадей и значительный рост урожай­ности позволили крестьянину производить в собственном хозяй­стве не только необходимый, но и прибавочный продукт. Произ­водительность труда росла преимущественно в крестьянском хо­зяйстве, так как на своем участке крестьянин трудился гораздо усерднее, чем на барщине. Поэтому сеньорам стало выгоднее реа­лизовать феодальную ренту не в форме принудительных барщин­ных отработок, а в виде части урожая, собранного крестьянами в их хозяйстве. В XII—XIII вв. началась постепенная ликвидация барской запашки и раздача крестьянам в наследственное держа­ние земель, входивших до того в домен. Это привело к замене барщинных повинностей продуктовой рентой. Процесс сокраще­ния и даже ликвидации барской запашки получил наиболее вы­раженные формы именно во Франции и особенно в хозяйствах светских феодалов. В церковных землях эти перемены происхо­дили медленнее и в меньших масштабах.

Города в XI—XIII вв.  К XIII в. в стране было множество крупных, средних и мелких го­родов, общее число которых в ходе последующего развития вплоть до XX в. увеличилось незначительно.

Особенностью развития Южной Франции в XII вв. был имен­но ранний расцвет ее городов. Этому способствовали их торговые связи со Средиземноморским регионом, а также участие в крестовых походах.

Активная внешняя торговля благоприятно отразилась и на состоянии ремесла, особенно суконного. Ним и Монпелье, например, славились производством тонкого сукна, идущего на экс­порт. Широкие возможности сбыта товаров, ослаблявшие необходимость детальной регламентации ремесла, определили такую специфическую особенность социально-экономического развития южных городов, как почти полное отсутствие цехов до конца XIV в. В условиях так называемого «свободного ремесла» контроль не столько за объемом производства, сколько за качеством товаров осуществляли органы городского управления.

Южные города рано приобрели и политическую самостоятель­ность, чему способствовали не только их экономический подъем, но и традиции позднеантичного муниципального устройства.

В процессе освобождения из-под власти сеньора южные города использовали в основном не средства вооруженной борьбы, а фи­нансовые сделки, выкуп. Это обстоятельство наряду с вовлечением части южного дворянства в торговлю смягчили противоречия между горожанами и дворянством и сделали возможным их политический союз на юге Франции.

В течение XII в. почти во всех южных городах была установлена коллективная форма власти консулат(правление консулов — выборных лиц от проживающего в городах дворянства и духовенства, а также от ремесленной верхушки). Управление принадлежало Большим советам, которые состояли из полноправных горо­жан, т.е. жителей, имевших собственность в городе и плативших налоги. Процесс этот шел без участия далекой от южных городов королевской власти. Обретя большую степень самостоятельности и ориентированные по преимуществу на внешнюю торговлю, юж­ные города не сыграли значительной роли в деле государственной централизации Франции. Напротив, их подъем питал сепаратистские тенденции в развитии южных провинций.

Иначе сложилась историческая судьба городов Севера. Эконо­мический подъем наиболее значительных из них — Арраса, Бовэ, Санлиса, Амьена, Нуайона, Дана и Реймса — наметился лишь к XII в. и был связан с развитием в Северо-Восточной Франции главным образом производства суконных и льняных тканей. Ос­новным средством достижения политических и экономических прав городов на Севере явились восстания, часто неоднократные, приобретавшие особенно ожесточенные формы в тех случаях, ко­гда борьба шла против духовных сеньоров. В ходе восстаний в этих городах против горожан выступала организованная сила церк­ви, которая использовала, в частности, такое распространенное и испытанное средство, как интердикт (запрет богослужения).

Обычно горожане заключали тайный союз, члены которого бы­ли связаны присягой. Борьба сопровождалась изгнанием сеньора и его рыцарей из города или их убийством. В случае успеха фео­далы были вынуждены предоставлять городу большую или мень­шую самостоятельность, часто расценивая эту уступку как вре­менную меру.

Серию кровопролитных восстаний в городах Северной Фран­ции, развернувшихся с конца XI и в начале XII в. и получивших название коммунального движения, открыл город Камбре. После ряда попыток (967, 1024, 1077) он получил коммунальную хартию на самоуправление. Его примеру в XII в. последовали Сен-Кантен, Бовэ, Нуайон, Дан, Амьен, Суассон, Корби, Реймс и др. В ходе движения города добивались неодинаковых результатов. Не­которые из них получили права коммуны (см. гл. 8). Другие горо­да, как правило, игравшие менее значительную экономическую роль, добивались только некоторых привилегий экономического или политического характера: права личной свободы жителей, при­вилегий в области торговли или управления (города Лорисс, Бо-мон). Города, таким образом, вступали с сеньорами в договорные отношения, условия которых были зафиксированы в хартиях го­родских вольностей. Данные сеньорами, они утверждались королем. Борьбу облегчала, как правило, принадлежность города нескольким сеньорам, как это случилось в Бовэ, где власть над городом делили епископ, капитул и шателэн, представлявший интересы короля.

Коммунальное движение положило начало политическому союзу городов с королевской властью. Города при этом искали помощи у короля в борьбе против сеньоров и часто находили ее, так как монархия желала ослабления власти крупных феодалов. В этом союзе города всегда находились на положении подчиненного и неполноправного партнера, который платил налоги, покупал хар­тии привилегий и их подтверждение новым королем, предостав­лял государству займы, которые оставались безвозвратными ссу­дами. Король же получал от городов военную, денежную и поли­тическую помощь в борьбе с внешним врагом и во внутренней политике, направленной на ослабление политического могущест­ва крупных феодалов.

Завоевание городами политической самостоятельности способ­ствовало быстрому росту их экономического могущества. Основу его составляло развитие ремесла, которое привело к возникнове­нию новых специальностей и цехов. В городах Северо-Восточной Франции существовало 25 специальностей только в сукноделии. В Амьене число ремесленных специальностей, организованных в цехи, равнялось 80, в Аббевиле — 64, в Сен-Кантене — 53. Во второй половине XIII в. по решению прево (должностное лицо короля) Парижа Этьена Буало записываются уставы 100 цехов («Книга ремесел Парижа»), в частности, 22 цехов только в области производства металлических изделий. К началу XIV в. число зарегистрированных цехов в Париже достигло 350.

В Северной Франции развивалась хозяйственная специализа­ция областей. Торговля железной рудой, солью, скотом и сукном из Нормандии, полотном, сукном, высококачественным вином из Шампани и Бургундии, разнообразными ремесленными изделиями из Парижа с ориента­цией на внутренний рынок делала эти области экономически зависимыми друг от друга и таким образом связывала их. Проявле­нием торгово-экономических межгородских связей явилась организация в начале XIII в. в Париже «Ганзы речных купцов», объединившей руанских и парижских купцов, торговавших по Се­не. К ней присоединились купцы Бургундии с Верхней Соны и Йонны. Затем появилось товарищество купцов, торгующих по Луа­ре. Деятельность торговых объединений стимулировала рост про­изводства в городах по Сене, Уазе, Марне, Сомме, Верхней Соне и Средней Луаре. Эта особенность экономического развития северофранцузских городов позволила им сыграть решающую роль в централизации страны.

К XIII в. относится расцвет знаменитых шампанских ярмарок, которые проходили в городах, расположенных на Марне и Сене с их притоками (см. гл. 8). Присоединение Шампани в 1284 г. к королевскому домену закрепило ее экономические связи с Парижем. В XIII в. определилось место Парижа как крупнейшего экономи­ческого центра Северной Франции и политической столицы государства. Его население было весьма многочисленным: 70 тыс. жителей; в Руане проживало около 50 тыс. человек, но большин­ство других городов было среднего размера — до 5—6 тыс. жителей.

На фоне экономического подъема в городах начинается процесс имущественной дифференциации, который не в состоянии были предотвратить цеховые ограничения. Из среды горожан выделяется зажиточная купеческая и ремесленная верхушка, владевшая дви­жимой и недвижимой собственностью и захватившая в свои руки городское управление. Ей противостояла основная масса ремеслен­ников и торговцев, ущемленных в политических правах и лишен­ная доступа к городскому управлению. В XIII в. по городам прокатилась волна выступлений ремеслен­ников против патрициата, осложненных внутрицеховыми и меж­цеховыми противоречиями. Так, например, в Бовэ «малый на­род» убивал богатых горожан, пытаясь добиться права участия в выборах органов городского управления для всех цехов. Эти вол­нения служили поводом для вмешательства королевской власти в дела городского управления и проведения с конца XIII в. полити­ки постепенной ликвидации коммунальных вольностей.

Влияние товарно-денежных отношений на французскую деревню. В XII и особенно XIII в. жизнь французской деревни развивалась под значительным воздействием экономически сильных городов. Это вызвало сравнительно быструю замену продуктовой ренты денежной. В условиях наметившейся ранее тенденции к сокра­щению домена основным поставщиком сельскохозяйственных то­варов на рынок стал французский крестьянин. Преимуществен­ная связь деревни с городским рынком через крестьянское хозяй­ство составила одну из важнейших особенностей французской экономики, которая определилась в этот период.

Следствием отмеченных изменений явился начавшийся в XII в. выкуп крестьян на волю. Бывший серв выкупал четыре основ­ные повинности, характеризующие личную зависимость во Фран­ции: побор с наследства (право «мертвой руки»), брачный побор, произвольную талью и поголовный побор. Земля при этом оставалась собственностью феодала, за пользование которой крестьянин платил денежную ренту — ценз, отчего крестьянин стал называться цензитарием, а его земельный участок — цензивой. В таком случае рента была фиксированной. Крестьянин мог распо­ряжаться своим держанием, закладывать или продавать его. При отчуждении участка сеньор получал дополнительную плату. Со­хранялась судебная зависимость крестьян от феодала, однако в качестве лично свободных людей (вилланов) крестьяне могли обращаться в королевский суд, апеллируя на решения сеньориаль­ного суда.

Выкуп мог быть индивидуальным или коллективным, его сумма определялась договором, оформленным в виде хартии. Иногда она была настолько обременительна, что крестьяне предпочитали не менять своего положения, и тогда «освобождение» могло быть при­нудительным.

Распространение продуктовой и денежной форм ренты, участие крестьян в торговле повышали самостоятельность крестьянского хозяйства и диктовали необходимость предоставления личной сво­боды, хотя и не были единственной причиной этого процесса, большую роль в его развитии сыграла борьба крестьян, которую в этот период отличает их стремление улучшить не только свое эко­номическое положение, но и социальный статус. В XII—XIII вв. в деревнях Франции идет борьба крестьян за расширение эконо­мических, административных и юридических прав сельской об­щины. Этот процесс шел параллельно коммунальному движению в городах и мог иметь своим результатом образование сельской коммуны, для которой были характерны статус личной свободы жителей, право выборного управления, самостоятельного сбора ренты в пользу сеньора, выбора прокуратора — доверенного лица в ее внешних контактах, право низшей юстиции по конфликтам, возникающим между ее членами. Права сельской общины закре­плялись письменной хартией. Все это укрепляло крестьянскую общность, обеспечивая ее противостояние феодалам, которые в условиях развития товарно-денежных отношений пытались уве­личить размеры денежной ренты.

Рост рентных платежей значительно затруднял крестьянам реа­лизацию продукции на рынке. Большая сумма выкупных платежей побуждала крестьян обращаться к ростовщикам и оборачивалась долговой кабалой для них. Особенно тяжелыми были условия вы­купа свободы у церковных феодалов. Заметным бременем на кре­стьянах лежала и церковная десятина («большая» — с урожая зер­на и «малая» — со скота, шерсти и продуктов животноводства). Наконец, именно с XIII в. определились посягательства государ­ства на доходы крестьянского хозяйства. Все это создавало на­пряженную обстановку в деревне, которая часто разряжалась от­крытыми выступлениями крестьян.

В 1251 г. во Фландрии и Северной Франции началось самое крупное в XIII в. восстание «пастушков», как называли себя кре­стьяне. Особенностью его явился ярко выраженный антицерков­ный характер. Громя монастыри и церкви, крестьяне двигались к Парижу и далее на юг к Туру и Орлеану. Восстание свидетельст­вовало о глубоком недовольстве в среде крестьянства.

Политическая раздробленность в XI—XII вв. Факторы процесса централизации. Во Франции, как и повсюду в Европе, процессу централизации предшествовал довольно длительный период ос­лабления королевской власти и политической раздробленности.

До XII в. положение французского короля было крайне затруднительным по нескольким причинам. Среди них следует назвать ограниченные материальные возможности правящей династии и компактную структуру земельных владений крупных феодалов, создающую благоприятные условия для их политической автоно­мии. Специфика вассальной системы во Фран­ции позволяла королю рассчитывать лишь на помощь непосред­ственных вассалов. Отсутствовал в обществе дополнительный со­циальный резерв в виде свободного крестьянства, который могла бы использовать монархия, подобно тому, как это было в Англии, Швеции или Кастилии. Королевская власть имела выборный ха­рактер. Своеобразие экономического и политического развития юга и севера страны, усиленное наличием двух народностей, усу­губляло политическую раздробленность. Тем не менее процесс го­сударственной централизации начал последовательно осуществ­ляться во Франции, в первую очередь в ее северной части.

Одним из решающих факторов этого явилось возникновение и развитие городов и товарно-денежных отношений, которое на­рушило хозяйственную замкнутость отдельных территорий. Это сделало возможным достижение экономического единства — необходимого условия политического объединения. Развитие городов вызвало также становление в обществе новой социальной силы — сословия горожан, заинтересованных в усилении королевской власти, с которой они связывали надежду на ликвидацию феодальной анархии и создание благоприятных условий для тор­говли (устранение таможенных границ, единство мер и весов, за­щита от иностранных купцов).

Возник политический союз городов и королевской власти. Он приобрел исключительное значение в ходе процесса централиза­ции во Франции из-за узкой социальной базы королевской вла­сти и политической силы крупных феодалов. Союз городов с ко­ролевской властью как осознанная монархией линия ее внутрен­ней политики оформился в результате освободительного движения городов, хотя не сразу и с отмеченными выше особенностями. Тем не менее Людовик IX (1226-1270) в своем поучении сыну завещал хранить союз с городами, сила которых, по его словам, должна была служить гарантией безопасности монархии.

Другим фактором, содействовавшим процессу централизации, были изменения в расстановке сил внутри слоя феодалов. Рост хозяйственной самостоятельности крестьян, улучшение их соци­ального статуса, возрастающий отпор крестьянства затрудняли реализацию по отношению к нему внеэкономического принужде­ния. Феодалы вынуждены были сплотиться вокруг королевской власти. К этому их толкала также надежда на извлечение допол­нительных доходов от службы в королевской армии и растущем государственном аппарате, от государственной эксплуатации кре­стьянства. В сильной королевской власти особенно нуждались мел­кие и средние феодалы, не располагавшие ни достаточными ма­териальными средствами, ни средствами внеэкономического при­нуждения. Противниками централизаторской политики оставались крупные феодалы, более всего дорожившие своей политической самостоятельностью, властью над населением и доходами с него. Королевская власть как представительница порядка в обществе поддерживала то одну, то другую группу феодалов, используя для собственного усиления внутрифеодальные противоречия.

Рост королевского домена. Процесс государственной централизации прошел, не без труда и отступлений, через несколько этапов. До конца XII в. французские короли решали проблему усиления собственной власти в пределах домена. На первых порах резуль­татами развития городов, подобно королю в его домене, восполь­зовались крупные феодалы — герцоги и графы. Поэтому центра­лизация разделилась на два этапа — централизация по провинци­ям и общегосударственное объединение.

Начало XII в. явилось переломным моментом в укреплении ко­ролевской власти. Людовик VI (1108—1137) и его канцлер аббат Сугерий положили конец сопротивлению феодалов — сеньоров Монтлери, Пюизе и Томаса де Марль в королевском домене. Их замки были разрушены или заняты королевскими гарнизонами. Людовик VII (1137—1180) начал увеличивать королевский домен, присоединив города Бурж и Сане. Благодаря браку с Элеонорой Аквитанской он распространил свое влияние и на юг страны.

Значительное увеличение домена произошло в правление Фи­липпа II Августа (1180—1223). Ему принадлежит заслуга борьбы с самым крупным соперником французской монархии — англий­ским королем. При Генрихе II Плантагенете резко увеличились континентальные владения Англии, куда входили Анжу, Мэн, Турень, Нормандия, Пуату, а после женитьбы на бывшей коро­леве Франции Элеоноре — Аквитания .Его владения превышали домен французского короля. Филипп II, искусный политик и дипломат, используя нарушения английским королем вассальных обязательств, начал борьбу с ним.

Наибольших ус­пехов Филипп II добился в борьбе с английским королем Иоан­ном II Безземельным. Объявив его владения во Франции кон­фискованными, он завоевал в 1202-1204 гг. Нормандию, которая считалась самой ценной жемчужиной английской короны. Война приобрела значение европейского конфликта, так как Иоанн привлек на свою сторону императора Оттона IV, графа Фландр­ского и некоторых других феодалов. Но в 1214 г. французы раз­громили англичан в битвах при Ларош-о-Муане близ Анжера и при Бувине (во Фландрии). Большую помощь королю оказали города домена и крестьянство. Не случайно от этого времени со­хранилось большое число коммунальных хартий, дарованных Фи­липпом II.

Альбигойские войны. Следующее значительное увеличение до­мена произошло за счет южных областей страны, которые до на­чала XIII в. жили почти обособленно от северной ее части. Задачу присоединения юга к домену облегчила сложившаяся там внут­ренняя обстановка.

Экономическое процветание южнофранцузских городов, их политическая самостоятельность способствовали обострению социальных противоречий в этом регионе. Они проявились в идео­логической борьбе, вызванной развитием еретических учений вальденсов и катаров в 40-е годы XII в. Центр активного распространения ереси на юге Франции — город Альби — дал ей назва­ние «альбигойской ереси», вскоре превратившейся в массовое народное движение с антифеодальной и антицерковной направленностью.

Приверженцы дуалистической идеи о добре и зле, катары счи­тали земной мир и католическую церковь созданием дьявола, от­рицая ряд догматов христианства, они были преисполнены жаж­дой духовного очищения. Они требовали ликвидации церковной Иерархии, церковного землевладения и десятины. Вальденсы ра­товали за возвращение евангелической простоты и равенства ран­нехристианских общин. Часть их выступала с проповедью бедности и отказа от богатств. «Никто не должен ничем владеть», — учил основатель ереси вальденсов Петр Вальдо из Лиона.

Основную массу альбигойцев составляли горожане и крестьян­ство. Однако к движению примкнули рыцари и знать. Даже граф Тулузский Раймонд склонялся к альбигойству. Причастность при­вилегированных слоев к ереси диктовалась желанием использовать земельные богатства церкви, а также политическими расчетами. Они сводились к стремлению сохранить политическую автономию юга, тогда как католическая церковь на этом этапе находилась в тесном политическом союзе с Капетингами. Была угроза распространения ереси в Северной Франции. Но, главное, движение давало удобный повод для вмешательства. В 1209 г. па­пе Иннокентию III удалось организовать крестовый поход про­тив альбигойцев с участием северофранцузских феодалов. Их во­енным предводителем являлся барон Симон де Монфор. В 1213 г. в битве при Мюрэ крестоносцы одержали решительную победу. После ожесточенного сопротивления были взяты города Безье и Каркассон. Однако Раймонду Тулузскому удалось удержать Тулузу, Ним, Бокер и Ажан. После гибели Симона де Монфора в борьбу вмешался французский король Людовик VIII. В итоге двух ус­пешных походов в 1224 и 1226 гг. он присоединил к домену граф­ство Тулузское и часть земель по Средиземноморскому побере­жью (1229). Последний оплот альбигойцев — крепость Монтсегюр была взята только после 10-месячной осады; оставшиеся в ней 200 еретиков были уничтожены (1244). Однако Аквитания осталась в руках Плантагенетов.

Война нанесла жестокий удар по экономическому могуществу южных городов, от которого они постепенно оправились, хотя и потеряв прежнюю независимость от королевской власти.

Государственное управление в XIII в. В середине и второй поло­вине XIII в. расширение королевского домена было подкреплено созданием общегосударственного аппарата управления. Его осно­ву составили центральные органы, выросшие из королевской фео­дальной курии: Королевский совет — верховный орган управле­ния; Парижский парламент (верховный суд) и финансовое ведом­ство — Палата счетов.

Основной линией развития государственного аппарата была постепенная замена службы по вассальным обяза­тельствам службой, оплачиваемой государством, которую несли специально обученные чиновники — легисты, знатоки законов и часто выходцы из неблагородных сословий. Королевский совет как постоянный орган при короле состоял из приближенных к нему крупных феодалов, принцев крови, а также легистов. Во главе отдельных административных округов, на которые был разделен домен, стояли бывшие управляющие королевскими поместьями — прево. Округа соединялись в более крупные единицы — бальяжи (на севере) и сенешальства (на юге). Возглавлявшие их бальи и сенешали как чиновники короля соединяли в своих руках административную, судебную и военную власть. Король назначал их из числа крупных феодалов, стремясь обрести в них политиче­ских союзников.

Королевская власть постепенно утрачивала свою патримониаль­ную основу и превращалась во власть, представляющую «общее благо» и имеющую публично-правовой характер. Существенное значение при этом имела тенденция к замене выборной власти короля наследственной. Представители правящей династии Капетингов пытались реализовать наследственный принцип, коро­нуя наследника при живом отце. Государство не считается теперь личной собственностью короля, которая могла быть разделена ме­жду наследниками или подарена частным лицам. Утверждается принцип неотчуждаемости домена. Король перестает рассматри­ваться как частное лицо, когда он должен был, подобно любому другому феодалу, приносить клятву сеньору, во владениях кото­рого им приобреталась земля. Чтобы избежать унизительной про­цедуры принесения оммажа короли перекладывают ее на своих чиновников, а затем вообще отказываются от нее. Король стано­вится законодателем. Укореняются понятия о священной природе королевской власти и государственной измене.

Наиболее крупные и важные реформы внутреннего управления были проведены в царствование Людовика IX (1226-1270). На территории королевского домена были запрещены судебные по­единки (решения тяжб с помощью поединка спорящих сторон, широко применявшиеся в сеньориальном суде). Появилась возможность перенести дело в королевский суд. На решение любого суда — сеньориального или городского — могла быть подана апелляция в королевский суд. Парижский парламент становился верховной судебной инстанцией королевства. Наиболее важные де­ла, в первую очередь уголовные, были только в ведении королевского суда. Общественному порядку и ослаблению феодальных усобиц в государстве содействовал запрет Людовика IX вести частные войны на территории домена, а также установление правила, действующего на земле всего королевства и получившего название «40 дней короля». В течение этого срока сеньоры, оказавшиеся перед угрозой военного конфликта, могли апеллировать к королю.

В королевском домене была введена единая монетная система; королевская монета получила право хождения по всему государству наряду с местными монетами сеньоров. Право чеканки собственной монеты имели тогда около 40 сеньоров. Постепенно ко­ролевская монета стала вытеснять из обращения местную монету. Отличаясь высоким содержанием серебра или золота, она широ­ко использовалась как во внешней, так и во внутренней торговле. Это содействовало экономическому единству страны.

Людовик IX, снискавший себе имя «Святого», пытался реализовать идеал «христианнейшего государя», объявив целями своей инутренней и внешней политики мир и справедливость. Он выступил организатором VII и VIII крестовых походов против «неверных» и добился мира с соседями в Европе. Им были заключе­ны договор с королем Арагона, который содействовал спокойст­вию на юге Франции, и в 1259 г. — с королем Англии. Английский король Генрих III сохранил Гиень, за которую давал клятву вер­ности французскому королю. Неоднократно Людовик IX высту­пал в роли арбитра в спорных европейских делах.

Но о тщетности его усилий добиться «справедливости» внутри страны красноречиво свидетельствовали многочисленные городские волнения и случившееся в период его царствования восста­ние «пастушков». Вместе с тем проведенные им реформы имели прогрессивное значение для углубления процесса централизации. Последующее усиление налогового гнета, рост злоупотреблений со стороны центральной и местной властей и тяготы войн побу­дили современников этих явлений считать время Людовика IX «золотым веком» в истории страны.