ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ПРОКУРОРА В СУДЕ ПРИ РАССМОТРЕНИИ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ.

Вопрос о процессуальном положении прокурора в суде существует в юридической литературе уже давно. И сейчас эта проблема всё ещё является актуальной. Первоосновой развернувшихся дискуссий является противоречие между функциями надзора и поддержания обвинения, которые осуществляет прокуратура. Статья 25 Уголовно-процессуалного Кодекса Республики Беларусь говорит о том, что прокурор обязан на всех стадиях процесса своевременно принимать предусмотренные законом меры по устранению нарушений закона, от кого бы эти нарушения ни исходили. Здесь важно обратить внимание на три момента: 1) прокурор обязан принимать соответствующие меры во всех стадиях уголовного процесса, значит и в стадии судебного разбирательства дела; 2) он должен реагировать на нарушения закона, от кого бы эти нарушения ни исходили, т.е. включая и нарушения допущенные судом; 3) вид и характер таких нарушений заранее не определены, следовательно, прокурор обязан реагировать на нарушения в любой их форме, будь то не соответствующее закону судебное решение (приговор, определение, постановление) или какое-либо отдельное процессуальное действие, совершённое в ходе судебного разбирательства.

Прокурор не участвующий в судебном заседании и знакомящийся с уже вынесенным приговором, поставлен перед необходимостью оценивать только итоговые выводы суда, конечные результаты его деятельности. Когда же прокурор поддерживает обвинение в суде, он не вправе выжидать, каким будет приговор, не вправе закрывать глаза на упущения в деятельности, участником которой он сам является. Прокурор везде, в том числе и в судебном разбирательстве, продолжает оставаться стражем законности, поэтому его обязанность состоит, в частности, и в том, чтобы обеспечить законность действий суда, рассматривающего дело.

Некоторые авторы наделяют прокурора в суде властными полномочиями, утверждая, что “надзорные функции обязательно предполагают наличие элемента власти, без которого первые не могут быть и не будут реализованы “[56, с.72]. Этого мнения придерживается, например, В.С.Тадевосян, указывая, что “если нарушения закона допускают судьи, прокурор устраняет эти нарушения” [49, с.207], а также В.П.Радьков, утверждая, что “ в судебном разбирательстве прокурору предоставлено право не только вскрывать нарушения закона, но и устранять их” [40, с.174], т.е. практически признают верховенство прокурора над судом.

С другой стороны в научных кругах и среди некоторых практиков активно обсуждался вопрос о значительном сужении полномочий прокуратуры. Высказывалась мысль о подчинении прокуратуры Министерству Юстиции и оставлении за ней только функции поддержания обвинения в суде. И.И.Мартинович и М.И.Пастухов говорят, что смыслом деятельности прокуратуры является изобличение преступлений во имя закона, т.е. главным в её деятельности должно стать уголовное преследование лиц, совершивших преступления, и поддержание государственного обвинения в суде. Он подчёркивают, что “в современны условиях выполнение такой функции важно ещё и потому, что обостряется криминогенная обстановка и нужен орган, координирующий усилия всех государственных структур и общественности в борьбе с преступностью” [29, с.112]. Сторонники этой точки зрения указывают на независимость и самостоятельность судебной власти, которая, в принципе, исключает необходимость контроля со стороны других государственных органов, за исключением вышестоящих судов, которые в установленном порядке проверяют законность судебных актов. Прокурор же приходит в суд, чтобы поддерживать выводы органов расследования, а возложение на него “по совместительству” ещё и функции надзора необоснованно усиливает позицию стороны обвинения перед защитой. Они считают, что должен осуществляться принцип “суд над прокурором, при котором суд перестанет быть объектом надзора со стороны государственного чиновника и станет полноправным “хозяином” процесса, подчинённым только закону, ибо суд сам способен обеспечить соблюдение всех правил судопроизводства” [44, с.24-28]. “Суд, за которым никто не надзирает, пользуется большим уважением у народа” [36, с.81].

Прокурорские работники не соглашаются с подобным утверждением и полагают, что “право прокурора на принесение протеста ни в коей мере не ставит его над судом, а тем более не подрывает принцип независимости судей” [54, с.65].

Возможно, идея сужения функций прокуратуры мотивируется тем, что в советское время она была органом надзора за исполнением законов во всех сферах жизни государства и защищала интересы тоталитарного государства. Таким образом, дискредитировалась сама идея, что в любом государстве, независимо от его идеологического фундамента, должен сохраняться вневедомственный государственный контроль за законностью в деятельности правоохранительный органов и других государственных и негосударственных структур.

Некоторые авторы указывают на двойственную природу выполняемой прокуратурой функции в суде. С одной стороны, прокурор-представитель государства, обязанный отстаивать не частные, а обще государственные интересы.” Эти интересы заключаются в соблюдении закона, прав участников процесса, постановлении законного и обоснованного приговора.”[55,с.36] С другой стороны, он должен поддерживать государственное обвинение. М.Н.Маршунов в своей работе “Прокурорско-надзорное право” утверждает, что “отношения, в которые вступает прокурор, будучи процессуальными по форме, являются надзорными по существу.” [30,с.35]

Представляется, что нельзя впадать в крайность и ставить вопрос так: либо только суд следит за законностью, либо это относится к исключительной компетенции прокурора. Прокурор в суде – сторона, обвинитель, его задача поддержание предъявленного обвинения и изобличение перед судом виновного, “он должен убедить суд в правильности сформулированного им обвинительного вывода”.[45,с.32] Поддержание обвинения или отказ от обвинения – вот что составляет основное содержание деятельности прокурора в суде, вот что определяет его процессуальное положение как участника судебного разбирательства. Выполняя обязанности государственного обвинителя и лишь в связи с этими обязанностями, прокурор одновременно осуществляет надзор, т. е. Надзор прокурора за соблюдением законности в суде вытекает из осуществляемой им функции государственного обвинителя, а не наоборот.

В связи с введением в действие нового Уголовно-процессуального Кодекса Республики Беларусь и закреплением принципа состязательности на законодательном уровне прокурору не предоставляется никаких привилегий и преимуществ перед другими участниками судебного разбирательства по представлению доказательств, участию в их исследовании, заявлению всякого рода ходатайств и др. В то же время закон ставит прокурора в процессуальное положение, отличное от других участников процесса. И это не привилегия прокурора, а создание необходимых условий для успешного осуществления возложенных на него функций блюстителя закона.

Если обвиняемый, потерпевший и другие, выступая от своего имени, а защитник- по поручению следователя, прокурора, суда- могут реагировать на нарушения закона, допущенные в судебном заседании, но могут и не делать этого, ибо закон не обязывает их, а лишь даёт право.” То прокурор, выступая от имени закона и государства, не только вправе но и обязан принять меры в любом случае нарушения закона, отступления от его требований, независимо от того, от кого они исходили, кем допущены эти нарушения.”[28,с.135] Например, если председательствующий в судебном заседании не разъяснил обвиняемому его права, установленные законом, прокурор обязан обратить внимание суда на это нарушение и настоять на точном выполнении председательствующим требований Уголовно-процессуального Кодекса Республики Беларусь. При отказе суда устранить отмеченные прокурором нарушения закона прокурор настаивает на занесении своих возражений в протокол судебного заседания. В результате он приобретает возможность по окончании судебного разбирательства принести протест на приговор суда, постановленный с нарушением закона.

Очень чётко эту связь между обязанностями прокурора до и после вынесения приговора выразил Н.Н.Полянский : “Достаточно сказать, что законность приговоров и решений предполагает законность всех процессуальных действий суда.”[39,с.149]

Кроме того, с точки зрения соотношения функций суда и прокуратуры, “с одной стороны прокурор призван осуществлять надзор за соблюдением законности во время судопроизводства и реагировать указанными в законе средствами на всякие нарушения закона любыми участниками процесса, в том числе и судом,” с другой стороны, суд имеет право контролировать законность действий в судебном заседании и реагировать в установленном законом порядке на любое действие прокурора, которое он, суд, сочтёт незаконным и нарушающим правила судопроизводства.”[41,с.243]

Таким образом, в самом судебном разбирательстве прокурор” никаких мер ни к участвующим в деле лицам, ни к суду применить не может.”[46,с.163] А его возражения и протесты, высказанные во время судебного разбирательства, не обязательны для суда, рассматривающего дело. Они учитываются судом лишь в меру их обоснованности.

Прокурор не вправе также давать указания суду о выполнении каких-либо действий, Между тем, вышестоящие суды, судебные органы таким правом обладают. Они, не ограничиваясь констатацией самого факта нарушения закона, не только вправе, но и обязаны в пределах своих полномочий устранить обнаруженные ими или прокурором нарушения, исправить ошибку, допущенную органом расследования или судом. Они также наделены правом давать нижестоящим судам обязательные для них указания. Таким образом, в конечном итоге, все вопросы решает суд, потому его и называют судебной властью.

Собственно это и обуславливает процессуальное положение прокурора в суде, являясь выражением того, что ”функция надзора отделена от функции правосудия, осуществляемой только судом и ни кем иным.”[35,с.103] Такое размежевание основных процессуальных функций между судом и прокурором создаёт все необходимые условия для действительно полного, объективного, всестороннего и справедливого исследования и разрешения дел, обеспечивает надёжную правовую защиту интересов государства, общества и граждан.

К числу правовых актов, используемых при этом прокурором и способствующих устранению нарушений закона, допущенных при рассмотрении судами уголовных дел, относятся: заявления ходатайств, возражения, протесты и представления.

Выступая представителем единого централизованного органа, призванного осуществлять надзор за законностью, прокурор реализует эти свои функции независимо, что позволяет ему находиться в таких условиях, при которых он процессуально самостоятельно принимает решения по любому вопросу, возникшему или связанному с производством по уголовному делу. Однако, в силу централизации и единоначалия, на которых строится деятельность органов прокуратуры, вышестоящий прокурор вправе отменить или изменить решение нижестоящего прокурора, если оно не соответствует или противоречит закону.

В литературе существует мнение, что необходимо за прокуратурой оставить только надзорные функции, а для поддержания государственного обвинения создать специальный орган, на который не будет возложена функция надзора за законностью судебных постановлений. Сторонники данной позиции предлагают также наделить должностных лиц, которые поддерживают обвинение в суде, “властными полномочиями относительно обвинения, предъявляемого в стадии предварительного расследования, что способствовало бы формированию чёкой личной позиции обвинителя по уголовному делу и его убеждённости в правильности выводов следствия, что в свою очередь повысило бы эффективность поддержания обвинения.”[18,с.14]

Что касается процессуального положения прокурора при рассмотрении приговоров кассационной инстанцией, здесь также различные точки зрения. Профессор М.С.Строгович, в частности, считает, что процессуальное положение прокурора в этой стадии процесса иное, чем в суде первой инстанции. “Он не сторона, не обвинитель, а представитель органа наблюдающего за законностью.”[46,с.188] Эту точку зрения полностью разделяет профессор М.А.Чельцов, который также считает, что “прокурор в суде кассационной инстанции не является стороной, а выступает исключительно в роли блюстителя законности.”[50,с.39 ] Такого же мнения придерживаются Э.Ф.Куцова, В.А.Познанский, А.Л.Ривлин. [26,с.41-47; 37,с.20; 42,с.146]

На противоположной точке зрения стоял профессор М.А.Шифман. Он считал прокурора, участвующего в суде кассационной инстанции, стороной в процессе ,который как сторона имеет такие же процессуальные права и обязанности, как и в суде первой инстанции. В своей работе “Прокурор в уголовном процессе ”он пишет: “если начальным моментом, с которого прокурор, участвующий в судебном разбирательстве уголовного дела, приобретает процессуальное положение стороны, является момент объявления председательствующим судебного заседания открытым, то конечным моментом деятельности прокурора в качестве стороны следует признать момент вступления приговора в силу.”[53,с.50] Таким образом он утверждает, что пока приговор не вступил в законную силу, пока дело подвергается кассационной проверке в суде второй инстанции, прокурор, как правило, продолжает выполнять функции обвинения, т.е. отстаивает обвинительный приговор в суде второй инстанции, либо поддерживает свой протест на оправдательный приговор или на приговор, подлежащий, по его мнению, отмене по мягкости назначенной судом меры наказания.

Довольно своеобразную позицию в вопросе процессуального положения прокурора в кассационной инстанции занимал профессор М.М.Гродзинский, который считал, что” прокурор в суде второй инстанции, по общему правилу, не является стороной, но когда прокуратурой приносится протест на приговор суда первой инстанции, прокурор является стороной и представителем органа, осуществляющего надзор за законностью.”[15,с.37]

Согласиться с этой точкой зрения, - означало бы признать за прокурором в суде второй инстанции двоякую роль : в одном случае наделить его процессуальными правами, в другом – лишить этих прав только потому, что он не поддерживает протеста.

Существует и точка зрения, что ” в соответствии c функциями прокурора на каждой стадии процесса изменяется и его процессуальное положение.”[32,с.145]

Л.Г.Максимов считал, что процессуальное положение прокурора как блюстителя законности остаётся в любой стадии процесса неизменным. “Изменяются лишь формы надзора и средства прокурорского реагирования на обнаруженные нарушения закона.”[28,с.135]

Нам представляется, что прокурор в кассационной инстанции не является государственным обвинителем, а осуществляет надзор за законностью в этой инстанции присущими ему в данной стадии процессуальными средствами.

Одной из особенностей процессуального положения прокурора в кассационной инстанции является то, что здесь идёт речь о законности и обоснованности уже постановленного судом приговора. Другая особенность в том, что осуществление надзора в этой стадии может перейти к прокурорам вышестоящих прокуратур, т.е. к прокурорам, которые ранее не имели отношения к надзору за соблюдением законности при рассмотрении данного дела в суде первой инстанции. И это является одним из условий, обеспечивающих объективность и процессуальную независимость этих прокуроров. Участвуя в рассмотрении дела кассационной инстанции, прокурор осуществляет надзор за законностью рассмотрения дела и самой кассационной инстанцией.

Процессуальное положение прокурора в данной стадии процесса во многом отлично от процессуального положения обвиняемого, защитника, потерпевшего, других участников.

Закон предоставляет всем участникам уголовного процесса право в течении установленного срока в кассационном порядке оспаривать приговор, определение или постановление суда. Обвиняемый, защитник, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик данное право воплощают в кассационной жалобе, наличие которой обязывает вышестоящий суд проверить законность, обоснованность и справедливость приговора, определения или постановления суда. При этом, никому из них не ставится в упрёк обжалование любого, по их мнению неправосудного приговора. Прокурор же поставлен здесь в иные рамки. Исходя из требований Уголовно-процессуального Кодекса, прокурор не только вправе, но и обязан опротестовать в кассационном порядке каждый приговор, постановленный с нарушениями уголовного или уголовно-процессуального закона.[2,ст.370] Не опротестование прокурором такого приговора рассматривается как нарушение им своего служебного долга.

Примерно такой же остаётся роль прокурора и в надзорной судебной инстанции. Прокурорский надзор в этой стадии осуществляется путем поддержания на заседаниях суда надзорной инстанции принесённого соответствующими прокурорами протеста или дачи заключения на протесты председателей судов.” Процессуальное положение прокурора как блюстителя законности подчёркивается ещё и тем, законодатель устанавливает в качестве непременного условия рассмотрения уголовных дел судами надзорной инстанции участие прокурора, который поддерживает принесённый и протест или даёт заключение по делу, рассматриваемому по протесту председателя суда.”[12,с.58] Участие же осуждённого или оправданного ставится в зависимость от усмотрения суда, рассматривающего дело в порядке надзора. Таким образом, участие прокурора при рассмотрении уголовных дел судами надзорных инстанций – одно из условий, обеспечивающих вынесение законных, обоснованных и справедливых определений и постановлений.

Особенностью процессуального положения прокурора в надзорной инстанции является и то, что в этой стадии процесса речь идёт уже о проверке законности и обоснованности вступившего в законную силу судебного акта. В связи с этим осуществление функции надзора переходит уже к вышестоящему прокурору.

Выступающий с заключением в надзорной инстанции прокурор, не является представителем государственного обвинения, а потому он даёт заключение независимо от позиций занимаемых по тому же делу государственным обвинителем и прокурором, участвующим в заседании кассационной инстанции.

Следует обратить внимание на некоторое несоответствие, содержащееся в статье 25 Уголовно-процессуального Кодекса, определяющей осуществление прокурорского надзора в уголовном процессе. В части первой данной статьи речь идёт лишь о надзоре в ходе предварительного расследования, за соответствием закону судебных решений по уголовным делам и их исполнением. Тогда как часть вторая говорит об обязанности прокурора на всех стадиях процесса своевременно принимать предусмотренные законом меры по устранению нарушений закона, от кого бы эти нарушения ни исходили. Следовательно, из этого можно сделать два вывода. Либо понятие прокурорского надзора за соответствием закону судебных решений по уголовным делам следует толковать расширенно, включая сюда и надзор в ходе самого судебного рассмотрения дела, чего уголовно-процессуальный закон не допускает. Либо, исходя из части первой данной статьи, стадия судебного разбирательства не является стадией уголовного процесса.

Представляется необходимым, чтобы законодатель внёс некоторую ясность в данное положение, а при необходимости и соответствующие изменения в уголовно-процессуальный закон.