ГЛАВА 2. СИСТЕМА ВЗАИМООТНОШЕНИЙ КИТАЯ С ГОСУДАРСТВАМИ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ: ТРАДИЦИИ И СОВРЕМЕННОСТЬ

Политическая традиция

Основы государственности, определённой политической традиции в Китае сложились довольно давно. Важнейшие её категории описаны еще великим китайским историком Сыма Цянем (145-86 гг. до н.э.) в его “Истории”. Анализируя формы правления владетельных домов, правивших в древнем Китае в своей “Истории” он говорит о трех принципах- чжун, цзин и вэнь. как о сложившейся политической традиции, согласно которой “в царстве Ся в правлении опирались на чжун, присущее человеческой природе прямодушие; в царстве Инь - на цзин, на заложенный в человеке инстинкт почитания; в царстве Чжоу – на вэнь, на культуру , …”(курсив наш- А.Т.) .

Общеизвестно, что в Китае с древности до настоящего времени с конфликтами справляются при помощи неформальных механизмов примирения и согласия, по возможности приближенных к форме дискуссии. Общество управлялось преимущественно через ритуальные отношения, поэтому требовалось минимальное вмешательство правительства. Это и есть та самая общинная гармония, которая обусловливает порядок на непосредственном уровне, на котором определяется и выражается также консенсус власти и народа, общества и государства.

Основополагающие принципы конфуцианства, спроецированные на систему взаимоотношений Китая с внешним миром, породили китаецентризм, для которого характерны “вертикальные связи” в международных отношениях – от высшего к низшему. В их создании главную роль сыграла конфуцианская концепция патернализма, иерархии отношений в семье, в общине и в отношениях между государствами. Эта имперская идеология постепенно породила особый миропорядок, в рамках которого сосуществовали Китай и его соседи. Однако, Китай никогда не был таким могущественным, как соседняя Монголия во времена Чингисхана и не мог утверждать власть над соседями путем военной агрессии Являясь центром миропорядка, Китай (“Срединное государство”) утверждал свою власть над соседями больше в сфере экономики и культуры, нежели путём военной агрессии, полагая, что “влияние – важнее власти”. Следует вспомнить, что Китай на протяжении длительного периода истории не испытывал необходимости экономического господства над соседями (самодостаточность), скорее, соседние государства испытывали нужду в экономических связях с Китаем. Как известно, именно китайцы изобрели многие “двигатели прогресса” вроде пороха, бумаги, фарфора, шелка и даже бюрократию! Не маловажно и то, что Китай наряду с Россией, Индией, Ираном, является носителем конкретной культурно-исторической идеи, уходящей своими корнями в глубь веков.

Практически имперская идеология и основанная на ней система “Большого Китая” просуществовала до середины Х1Х века, когда вторжения европейцев разрушили традиционную систему отношений с соседями. Возглавившие Китай в 1949 году Мао Цзедун и его соратники постарались представить себя наследниками древней традиции, отождествить себя с китайским народом и его цивилизацией. Этот принцип и эта идеология остаются определяющими и во внешней политике КНР. “В отношениях с соседними государствами Китай явил себя правопреемником традиционного имперского курса”.

Китай вполне реально может стать и становится центром такого динамично развивающегося региона, как АТР. Кроме того, Китай имеет надёжную геополитическую основу (обширная территория с богатыми ресурсами и многочисленным населением), чтобы играть роль естественного центра притяжения для окружающих стран и народов ,куда кроме стран Восточной Азии входят южноазиатские страны и недавно возникшие страны Центральной Азии. В условиях нового миропорядка под становлением “Большого Китая” понимается экономическое единство, скрепленное этнической общностью. Китай хочет определить и утвердить своё место на мировой арене, максимально обеспечить безопасность страны, создать благоприятные условия для своего развития, прежде всего, путем завоевания неформального лидерства в АТР. Мощь этой сферы влияния китайских экономических интересов, как утверждалось в докладе Всемирного банка от 1993 года, в недалеком будущем может превзойти экономическую мощь Японии и сравниться с американской. В этих условиях традиционные принципы внешней политики Китая формулируются прежде всего, как регионализм и патернализм. По мнению китайских аналитиков регионализм предполагает уменьшение “внешнего вмешательства, влияния на региональном уровне”. , будет стимулировать развитие многополюсности, поможет отвечать вызовам глобализации.

Известный китайский политический еженедельник “Ляован” в 2000 году написал о том, почему китайская внешняя политика должна ориентироваться на приграничные, соседние государства.

Во-первых, указывается в статье, интересы Китая в основном сконцентрированы на приграничных с ним районах. В сфере экономики, китайская внешняя торговля, 56% экспортно-импортной деятельности, сосредоточены в соседних странах, среди них 53,6% приходится на Юго-Восточную Азию. В военной области, вопросы безопасности соседних регионов (в настоящее время опасность развязывания конфликтов в Азии довольно велика), также прямо связаны с безопасностью КНР. Далее китайские аналитики отмечают, что, за исключением Японии все остальные страны в этом регионе принадлежат к развивающимся (включая Россию), поэтому у них много схожего в вопросе о создании нового экономического порядка. Кроме России и Филиппин, культурная традиция соседних стран в основном восходит к буддизму, конфуцианству и исламу. Все они принадлежат к незападной культуре. Поэтому позиция этих стран и Китая в таких важных для западной политической культуры вопросах как права человека, государственный суверенитет невмешательство во внутренние дела другого государства и др. имеет много общего.

Китайскими исследователями выдвигается тезис, что мощь Китая может помочь защитить приграничные государства. В этой идее явно прослеживается конфуцианская вертикальная модель выстраивания отношений Китая с другими государствами, когда повелитель должен оберегать своих подчинённых.

Однако, нельзя забывать, что судьбы Казахстана и бывших республик Средней Азии в силу различных исторических обстоятельств тесно связаны с Россией, и потому проблемы международного сотрудничества Китая и Казахстана нельзя рассматривать вне их соотнесения со стратегией и тактикой взаимодействия этих государств с Россией.