Сотрудничество Китая и Кыргызстана

Китайская Народная Республика является во многом уникальным и необычным внешнеполитическим партнером Кыргызской Республики. Это единственное государство дальнего зарубежья, с которым Кыргызстан имеет физическую границу. Одновременно, это та страна мира, отношения с которой охватывают огромный по времени период исторического прошлого кыргызского народа.

Точкой их отсчета стал конец третьего столетия до н.э.Китайские исторические хроники повествуют, что государство кыргызов как самостоятельное этнотерриториальное образование возникло в конце 1 тыс. до н.э. Первое упоминание государственного образования «владение Гэгунь (кыргызы)» относится к 209-201 году до н.э. Несмотря на полулегендарный характер данных сведений, они позволяют судить о том, что истоки дипломатических отношений кыргызского народа с внешним окружением уходят корнями в седую древность.

Международные и межгосударственные связи, зародившиеся в этот период времени, послужили основой длительного исторического процесса формирования кыргызского народа и государства[1].

Древние кыргызы обитали на землях, расположенных к северу от восточного Тянь-Шаня, севернее хребта Боро-Хоро и западнее пустыни Дзосотын-Элисун. На протяжении длительного периода времени кыргызы неоднократно становились объектом экспансии и попадали в зависимость от могущественных государств хунну, сяньбийцев, жужаней[2].

Около трех десятилетий с момента возникновения Первого Тюркского каганата в середине VI века, кыргызы находились в вассальной зависимости от его правителей. В 581 году им удалось обрести независимость, после чего они сразу же стали проявлять внешнеполитическую активность. Уже в 583 году древние кыргызы вынашивали планы активного вмешательства в события в Центральной Азии. Это вызывалось не экспансионистскими устремлениями, а естественным желанием обезопасить себя от великой кочевой империи, стремительно расширявшей свое господство в регионе[3].

В качестве одного из факторов, призванного способствовать этому, рассматривалось установление прямых дипломатических отношений с китайской империей Тан.

В Тан Шу (История династии Тан) указано, что новый импульс дипломатические отношения между кыргызами и Китаем получили в эпоху раннего средневековья. Так, в 648 году в Китай было направлено кыргызское посольство[4]. Позднее, в 650-683гг. было открыто два посольства[5].

    В последующем, история взаимоотношений Кыргызстана с Китаем в эпоху нового и новейшего времени подразделяется на два крупных периода, на каждый из которых приходится в среднем около ста лет. Это вторая половина 18-го – первая половина 19-го веков (первый период) и со второй половины 19-го века до 1991 года (второй период).

Как отмечают исследователи, если первый период характеризуется относительно самостоятельной внешней политикой кыргызов по отношению к Китаю, то для второго этапа типично полное отсутствие самостоятельности во внутренней и внешней политике[6]. Взаимоотношения Кыргызстана и КНР Во второй период развивались в русле приоритетов внешней политики Советского Союза с характерными для нее этапами союзничества и конфронтации.

Равноправное сотрудничество между Кыргызской Республикой и КНР на основе самостоятельно вырабатываемых внешнеполитических приоритетов началось в 1991 году. В настоящее время наши государства активно развивают двусторонние отношения в политической, торгово-экономической, культурно-гуманитарной и иных сферах.

Правительство Китайской Народной Республики 27 декабря 1991 года признало независимость Кыргызстана, а 5 января 1992 года между двумя госу­дарствами были установлены дипломатические отношения[7].

    Китай одним из первых, в мае 1992 года, официаль­но открыл свое посольство в Бишкеке. Во время визита министра иностранных дел Кыргызстана в Китай 31 августа 1993 года в Пекине состоя­лось открытие посольства Кыргызстана, приуроченное ко второй годовщине независимости нашего государства.

Оправданность взаимозаинтересованного развития дипломатических отношений между Кыргызстаном и Китаем обусловлена рядом факторов.

Как отмечено выше, Китайская Народная Республика и Кыргызстан являются государствами-соседями, имеющими протяженную совместную границу в 1071,8 км. Исторически и географически территория Кыргызстана и западной части КНР (СУАР) входят в единый политико-культурный регион, представленный родственными народами, имеющими сходную веру и родственные языки. Эта близость делает естественным развитие политических и торгово-экономических отношений. Еще более важным представляется то, что в изменившейся конфигурации мира и новых условиях сотрудничества государств этот регион остался не только местом пересечения границ исламской, христианской и конфуцианской религий, культурным, коммуникационным и транспортным мостом между Востоком и Западом. Он также является регионом, где усилились и активно проявляются новые вызовы современности, имеющие трансграничный характер: религиозный экстремизм, этнический сепаратизм и международный терроризм, организованная преступность и наркотрафик.

Необходимость взаимодействия Китая и Кыргызстана по целому ряду направлений, включая обеспечение региональной безопасности и стабильности, отвечает реалиям современного этапа международных отношений.

Подобный подход и особая роль в этом Китая как партнера Кыргызской Республики лежат в основе внешней политики нашего молодого суверенного государства. Это обстоятельство неоднократно подчеркивалось главой Кыргызстана А. Акаевым в ходе его официальных выступлений[8].

Оба государства, существенно различаясь по территории, численности населения, экономическому и военному потенциалам настроены на создание взаимовыгодного формата двусторонних отношений. В совместном кыргызско - китайском Коммюнике от 16 мая 1992 года отмечено, что Кыргызстан и Китай рассматривают друг друга как дружественные государства и намерены развивать взаимоотношения на основе универсальных принципов межгосударственных отношений. Там же отмечено, что стороны будут решать все вопросы между двумя государствами в форме мирных переговоров, в духе добрососедства и дружбы, отказываясь от применения силы[9].

Сотрудничество в сфере безопасности между двумя государствами эффективно развивается на двустороннем и многостороннем уровнях – в рамках Организации Объединенных Наций, Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии, Шанхайской Организации Сотрудничества.

Не менее важно и единство позиций Кыргызстана и КНР в отношении проблемы Тайваня. В Коммюнике 1992 года Кыргызстан отмечает, что правительство КНР является единственным законным Правительством Китая и Тайвань является неотъемлемой частью территории Китая. Правительство Кыргызстана подтвердило, что не будет устанавливать с Тайванем официальных отно­шений.

Важнейшей составной частью политического сотрудничества между КНР и Кыргызстаном в 90-е годы явилось урегулирование вопросов прохождения линии государственной границы. Кыргызстану, в наследство от царской России и Советского Союза досталось несколько участков совместной границы, где линия ее прохождения оставалась несогласованной. Успешное решение этого вопроса было направлено на улучшение межгосударственного сотрудничества между Кыргызстаном и Китаем в военной и политической областях.

Правовой основой переговоров в этой сфере еще во времена СССР послужили договоры и протоколы о линиях разграничения пределов между Российской империей и Китаем от 1860, 1864, 1882 и 1884 годов[10].

Плохое знание топографических особенностей и реального положения на местности, упрощенное описание границ привели к возникновению разночтений в определении отдельных участков. Сложилось два уровня границ: один - формальный, другой - реально охраняемый, но не совпадающий с первым. Переговоры между СССР и КНР по пограничному урегулированию проводились с 1964 по 1991 годы.

После распада СССР для решения этих вопросов в 1992 году была образована специальная комиссия в формате «Совместная делегация – КНР», определившая на основе топографических карт линию государственной границы между двумя странами. После этого ею были проведены демаркационные работы и установлены пограничные знаки в согласованных участках. Спорными между Кыргызстаном и КНР были пять пограничных участков площадью более 34 тыс. кв. км. Большая часть из них находилась в труднодоступных районах, имевших стратегическое значение.

В ходе переговоров с 1992 по 1996 годы между делегациями Кыргызстана и КНР была достигнута договоренность по прохождению линии границы на четырех участках из пяти. Остававшийся спорным участок Узенги-Кууш вошел в соглашение по границам между КНР и Кыргызстаном от 4 июля 1996 года как сохраняющий особый статус, по которому необходимо было продолжить переговоры[11].

По результатам переговоров, состоявшихся 26 августа 1999 года в Бишкеке, лидерами двух государств было подписано соглашение в отношении территории Узенги-Кууш, по которому стороны согласились, что 70% территории отходит Кыргызстану, а 30% - Китаю[12]. Весной 2002 года этот договор был использован политической оппозицией как повод для смены руководства Кыргызстана. Позиция части кыргызских парламентариев сводилась к тому, что согласно Конституции Кыргызской Республики территория государства неделима и принадлежит народу. Ссылаясь на факт признания Китаем независимости Кыргызстана, они утверждали, что Китай одновременно признал и существующие территориальные границы. Однако, поскольку сам факт признания еще не означает урегулирования имеющихся вопросов по спорным территориям, то представляется целесообразным их обоюдное разрешение через переговоры и согласование мнений и интересов сторон, основываясь на имеющихся документах. В результате, 16 мая 2002 года в атмосфере острых разногласий в парламенте Кыргызской Республики договор по остававшемуся спорным участку Узенги-Кууш был ратифицирован. Таким образом, пограничные вопросы между двумя государствами, к настоящему времени, разрешены. Глубокий позитивный смысл этого события для обеих сторон не вызывает сомнений, поскольку он позволил перейти к новому формату более тесных и конструктивных контактов.

Важным элементом двусторонних отношений Кыргызстана и КНР на современном этапе стали визиты глав государств и правительственных делегаций. В мае 1992 года состоялся первый официальный визит гла­вы Кыргызской Республики А. Акаева в Китайскую Народную Республику. В ходе визита были подписаны со­вместное кыргызско - китайское коммюнике, в котором нашли отражение принципы взаимоотношений между двумя государствами, а также соглашения, заложившие договорно-правовую основу двустороннего сотрудничества с КНР. Именно поэтому, данный визит был справедливо оценен как важное политическое событие для обеих государств[13].

Существенный вклад в развитие двусторонних отношений между Кыргызстаном и КНР внесли взаимные визиты глав прави­тельств. 24-26 августа 1999 года для участия в саммите «Шанхайской пятерки» Кыргызстан с рабочим визитом посетил Пред­седатель КНР Цзян Цзэминь. В его рамках между Кыргызстаном и КНР было подписано «Дополнительное Соглашение о государственной границе», а также трехсторон­нее кыргызско - казахско - китайское «Соглашение о точке стыка государственных границ». Сходное соглашение между Кыргызстаном, Таджикистаном и Китаем было подписано во время саммита «Шанхайской пятерки» в июле 2000 года в Душанбе[14].

С урегулированием пограничных вопросов акцент кыргызско-китайских отношений был перенесен из военно-политической в торгово-экономическую область. Торгово-экономические отношения до сих пор не получили должного развития и остаются одной из проблемных зон.

Их правовую основу составляют соглашения между правительствами Кыргызской Республики и КНР от 6 января 1992 года и 27 апреля 1998 года. Несмотря на то, что к настоящему времени сложились все предпосылки для успешного сотрудничества, взаимодействие сторон в этой сфере еще не соответствует возможному уровню и характеру. На протяжении длительного времени положительное торговое сальдо складывалось в пользу КНР. Экспорт из Кыргызстана до сих пор имеет сильную сырьевую направленность. Из Кыргызстана в Китай поставляются хлопок, черные и цветные металлы, кожевенное сырье, шерсть. В свою очередь, из Китая в Кыргызстан поставляются продовольственные продукты, товары легкой и текстильной промышленности, а также сельскохозяйственная техника и товары широкого потребления. Торговый ассортимент остается очень узким. Зачастую в Кыргызстан поставляются товары «кустарного Китая», на которые из-за бедности населения находится широкий спрос. Вместе с тем, КНР занимает второе место после Германии во внеш­неторговом обороте Кыргызстана со странами дальнего зарубежья.

После заключения соглашения 1998 года товарооборот Кыргызстана с КНР увеличился в 2000 году по сравнению с 1999 го­дом на 18,8% и составил 81 млн. долларов, при­чем впервые с положительным сальдо. Однако эти показатели не отражают реального потенциала торгово-экономического сотрудничества двух стран[15].

Для его усиления активизировала деятельность Межправительственная кыргызско-китайская комиссия по торгово-экономическому сотрудничеству, образованная в 1994 году. 16-21 декабря 1999 года в Пекине состоялось очередное, 4-е заседание комиссии, на котором были обсуждены и проанализированы вопросы состояния двусторонних торгово-экономических отношений, строительства картонно-бумажной фабрики, сотрудничества в области транспортной, банковской и другой инфраструктуры, электроэнергетики.

В ходе 5-го заседания Межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству в апреле 2001 года в Бишкеке стороны подписали кредитное соглашение на 100 млн. юаней, отсутствие которого на протяжении 3-х лет препятствовало реализации про­екта по строительству картонно-бумажной фабрики. Одновременно, в ходе этого заседания комиссия обсудила ряд важных вопросов, в число которых вошли оценка перспектив дальнейшего углубления торгово-экономического сотрудничества, сотрудничество в обла­сти сельского хозяйства, взаимодействие между таможенными службами.

    Китайская сторона также выразила заинтере­сованность в разработке золоторудного месторождения в Талды-Булаке и предложила сотрудничество в телекоммуника­ционной области.

С целью укрепления двусторонних отношений правительством Кыргызской Республики в августе 2000 года принят Комплексный план мероприятий по сотрудничеству на 2001-2003 годы, охватывающий большинство направлений кыргызско-китайских взаимоотношений[16].

По итогам 11 месяцев 2003 года суммарный товарооборот Кыргызской Республики с Китайской Народной Республикой составил 92,2 млн. долларов. При этом, экспорт в Китай составил 21,7 млн. долл., что меньше в сравнении с соответствующим периодом 2002 года на 16,8 млн. долларов. В свою очередь, импорт из КНР по отношению к аналогичному периоду 2002 года вырос на 17,2 млн. долларов, достигнув 70,5 млн. долларов. Как и ранее, в импорте из КНР значительный удельный вес (около 50%) составляют потребительские товары.

К этому следует добавить, что в период 2001 – 2003 годов КНР оказало значительную помощь силовым министерствам и ведомствам Кыргызстана в их оснащении современными техническими средствами на грантовой основе.

По мнению кыргызстанских экспертов, причинами низкого уровня торгово-экономических отношений между Кыргызстаном и Китаем являются инертность, отсутствие заинтересованности министерств, ведомств, отдельных предприятий и предпринимателей в развитии сотрудничества, несовершенство законодательной базы двух стран в области иностранных инвестиций физических и юридических лиц, недостаточная эффективность коммуникаций.

    Более значимых результатов Китай и Кыргызстан достигли в развитии совместной транспортной инфраструктуры. В 1995 году было завершено строительство дороги Иркештам - Коноо - Улугчат. Особую значимость приобретает проект создания коммуникационного коридора Андижан - Ош - Иркештам, работа над которым была начата в 1999 году. Предполагается, что его успешная реализация принесет выгоды всем его участникам: Китаю, Кыргызстану и Узбекистану, способствуя созданию транспортного коридора с Востока на Запад с существенным сокращением нахождения груза в пути. Своеобразная «реанимация» данного проекта произошла в ходе встречи глав правительств ШОС в сентябре 2004 года, когда было заявлено о возобновлении работ после имевшего места 2-летнего перерыва.

    Особую область в развитии межгосударственных отношений между Кыргызстаном и Китаем представляет сотрудничество в области региональной безопасности. Его основу составляет взаимодействие в рамках Шанхайской организации сотрудничества, начатое в 1996 году с создания «шанхайской пятерки»[17].

    Сотрудничество Кыргызстана с КНР в рамках ШОС прошло значительную эволюцию. Начинаясь с урегулирования пограничных вопросов, оно охватило широкий комплекс проблем в сфере экономики, совместного противостояния угрозам международного терроризма, организованной преступности, радикальному экстремизму и этническому сепаратизму. Соответствующие решения были зафиксированы первоначально в Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом от 15 июня 2001 года, а позднее в Хартии ШОС, ставшей правовым фундаментом этой организации. Шанхайская организация сотрудничества на современном этапе все более очевидно превращается в значимый фактор поддержания стабильности в Центральной Азии и мире, символизируя собой новую концепцию безопасности, основанную на принципах многостороннего участия, взаимного уважения, мирного решения проблем.

Существенным элементом обеспечения региональной безопасности выступает скоординированная позиция Кыргызстана и КНР в отношении проблемы уйгурского сепаратизма в СУАР КНР. В декабре 2002 года президентом КР А. Акаевым было отмечено, что Кыргызстаном, как и ранее, будут полностью поддержаны действия китайских властей в отношении уйгурских сепаратистов. Позднее, в ноябре 2003 года, Генеральной прокуратурой Кыргызской Республики, Исламская Партия Восточного Туркестана (ИПВТ), костяк которого составляют выходцы из СУАР КНР, была объявлена международной террористической организацией, деятельность которой запрещена на территории Кыргызстана и будет преследоваться в уголовном порядке.

Такое решение носит вполне обоснованный и объективный характер. Активисты ИПВТ в 1998-2003 годах совершили в Кыргызстане ряд террористических актов, включая организацию взрывов и поджогов в общественных местах, серию убийств должностных лиц и представителей местной уйгурской общины, отказавшим им в финансовой и иной поддержке[18]. В последние годы становится все более очевидным, что в деятельности активистов ИПВТ лозунги за самоопределение Уйгуристана отступают на задний план, уступая место идеям радикальных исламских группировок, направленным на свержение светских режимов Центральной Азии и создание здесь исламского государства. Национально-освободительная риторика призвана сыграть роль катализатора в распространении очагов нестабильности на территории СУАР КНР и центральноазиатских государств, где проживает значительная уйгурская диаспора. Обеспокоенность руководства Кыргызстана и КНР возможным негативным развитием событий способствует дальнейшему сближению и выработке согласованной политики по отношению к национальному и религиозному экстремизму в регионе. В то же время, можно согласиться с тем, что проведение Пекином скорректированной политики по предупреждению террористических проявлений в СУАР, включающей в себя пересмотренное отношение к «национальному вопросу» в значительной мере способствовало бы уменьшению социальной базы этого экстремистского движения среди коренного населения[19].

Определенную неясность в отношения Китая с Кыргызстаном, как и с другими государствами Центральной Азии, вносит размещение сил международной антитеррористической коалиции, возглавляемой США на территории Кыргызстана и Узбекистана. Данный факт, в свете усиливающихся глобальных амбиций США и КНР[20], не может не вызывать обеспокоенности руководства последнего. При этом, особое значение для понимания этого сохраняет издавна существующая в Китае концепция, согласно которой земли, некогда входившие в состав китайского государства или же находившиеся в любой степени зависимости от него, считались частью его территории. После обретения ими самостоятельности, как в случае с государствами Центральной Азии, они рассматривались как «утраченные территории»[21]. Хотя этот тезис не находит прямого отражения в выступлениях официальных лиц КНР, об этом все же не стоит забывать в контексте их геополитических притязаний.

После размещения в регионе сил западной антитеррористической коалиции со стороны КНР по отношению к центральноазиатским государствам не предпринимались меры, которые можно было бы однозначно трактовать как методы дискриминации и давления. Это дает основание предположить, что руководство Китая, не разделяя позиции лидеров центральноазиатских государств, вынуждено принимать ее из-за сохраняющегося доминирования США на мировой арене.

Анализ приведенных выше данных показывает значимые перспективы сотрудничества между Кыргызской Республикой и Китайской Народной Республикой. Наиболее актуальными представляются задачи развития и укрепления сотрудничества в области региональной безопасности и экономического сотрудничества. При этом, торгово - экономическое сотрудничество, имея огромный неиспользованный потенциал, выступает в качестве фундамента для дальнейшего укрепления взаимовыгодных отношений между Кыргызской Республикой и КНР.

Обоснованным представляется мнение М. Иманалиева о том, что наша республика в межгосударственных отношениях с КНР должна преследовать следующие цели:

1. Китай может и должен стать одним из крупнейших партнеров Кыргызстана в торгово-экономическом отношении. Умелое использование экономического потенциала КНР позволит Кыргызстану «прицепиться» к «локомотиву» мировой экономики в лице одной из наиболее динамично развивающихся стран,

2. Китай и Кыргызстан должны выступить в качестве гарантов региональной безопасности, не позволяя разнонаправленным силам стать источником угрозы Центральной Азии,

3. Китай должен быть равноправным политическим партнером Кыргызстана, способным в силу своих преимуществ выступить гарантом стабильности и развития в центральноазиатском регионе[22].

Несмотря на то, что последний пункт не разделяется мною безоговорочно, все же не вызывает сомнений значимая стабилизирующая (или дестабилизирующая - в случае негативного сценария) роль КНР в регионе.

Итогом всему отмеченному является необходимость дальнейшего последовательного укрепления взаимовыгодных отношений с Китайской Народной Республикой на долговременную перспективу.