Характеристика участников дипломатической подготовки похода

ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«КАЗАНСКИЙ (ПРИВОЛЖСКИЙ) ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

ИНСТИУТ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ, ИСТОРИИ И ВОСТОКОВЕДЕНИЯ

Специальность: 030600 - «История Поволжья и Приуралья»

 

КУРСОВАЯ РАБОТА НА ТЕМУ:

«Дипломатические подготовка похода на Астрахань 1569 г. »

 

Работу завершил: "___"______________ 2014 г.

Студент 2 курса 04.1-205 группы очного отделения контрактной формы обучения Тарисов Динар Дамирович ____________________

Работу допустил к защите: "___"______________ 2014 г.

Научный руководитель:

Доцент

Мустафина Дина Абдулбаровна____________________________

 

Казань 2014

Оглавление

 

Введение

Историография

Характеристика участников дипломатической подготовки похода

Роль Османской Порты в подготовке Астраханского похода

Роль Узбекского ханства в дипломатической организации похода

Активизация переговоров к походу на Астрахань

Роль московской дипломатии в отражении союзного похода

Заключение

Список использованной литературы

Введение

 

Причиной нашего выбора в исследовании является то, что именно она позволяет ответить на один из многочисленных вопросов в сфере взаимоотношений молодого Русского государства и его восточных оппонентов - Крымского ханства и Османской империи. Кроме того, исследование данной темы дает возможным выявить и рассмотреть основные тенденции работы русской и османской дипломатических служб, а также предоставить исследователю на изучение поэтапный механизм принятия важных внешнеполитических решений и характер дипломатической подготовки Астраханского похода 1569 года. Более того, в сей работе путем исследования и анализа источников двух сторон мы попытались заглянуть за формальные рамки дипломатического протокола и увидеть истинную картину взаимоотношений двух сторон.

Актуальность исследования обусловлена обусловлена принадлежностью вопроса о османско -крымско-русских отношениях к традиционно значимой проблеме «Россия и Восток». Изучение дипломатической и внешнеполитической деятельности Московии и его восточных оппонентов позволяет довольно объективно судить о целях и намерениях каждой из сторон в Нижнем Поволжье, найти точки соприкосновения и общие интересы у союзников, а также выявить главные точки расхождения во внешнеполитических взглядах обеих сторон. Кроме того, мы склонны рассматривать русскую Астрахань, к которой так стремилась Высокая Порта, не просто как важную точку гегемонии в Нижнем Поволжье, а как гораздо более важный объект во внешнеполитических амбициях Турции, чем еще раз обуславливается актуальность данной работы.

Исследование дипломатической подготовки данного похода являет возможным ответить на ряд вопросов, связанных как с внутриполитической ситуацией в Московии и ее политикой в Поволжье, так и с внешнеполитическими интересами Порты к Нижнем Поволжье и Средней Азии, а также ее взаимоотношениях с туркестанскими государствами и сефевидским Ираном.

Отдельные аспекты османско-крымско-русских отношений и сами они не раз становились объектом исследования ученых. Однако до сих пор они изучены весьма фрагментарно и зачастую с пренебрежением к существующим источникам. На основе существующих работ сложно составить целостную и объективную картину развития этих отношений.

Объектами нашего исследования является дипломатическая подготовка к походу на Астрахань 1569 года. Предметом же исследования станут внешнеполитические и экономические притязания Стамбула на Астрахань и дипломатические отношения между главными инициаторами и акторами этой военной акции

Хронологические рамки исследования. В качестве нижней рамки решено было установить 1568 г. - именно тогда у султана Селима II и его визиря Мехмеда Соколлу появились планы по возвращению Астрахани во владения ислама при помощи Крымского ханства и именно тогда началась активная дипломатическая подготовка к военным действиям против Астрахани. Верхней границей является 1569 год - время непосредственного похода и военной переписки султана с кафинским пашой.

Цель и задачи исследования. Цель нашего исследования состоит в изучении подготовки астраханского похода на политическом и дипломатическом уровне. Заявленная цель исследования потребовала решения определённых задач:

-   произвести (осуществить) историографический обзор дипломатических отношений между Московским княжеством и Османской Портой, Крымским ханством, а также по Астраханскому ханству.

Найти источники по связям Стамбул с другими государствами для осуществления похода

-   определить характер дипломатической подготовки к походу

    выявить роль дипломатии Московии в разрешении данного конфликта

    освещение дипломатической переписки между основными акторами похода

    Охарактеризовать основных участников данной акции

В качестве источников исследования мы использовали мусульманские делопроизводственные документы, применяемые в дипломатической практике, в основном османского и среднеазиатского происхождения. В качестве нарративных источников были использованы русские летописи ( в частности, Никоновская и Львовская) для более полной характеристики роли Московии в этом дипломатическом противостоянии. Кроме того, использовались частные письма-отчеты наместников султана в определенных областях, что оказало нам существенную помощь в изучении этапов осуществления турецкой военной акции 1569 года.

Таким образом, подобная широкая база источников позволяет полно решить поставленные перед данным исследованием задачи.

Историография нашего исследования, а также обзор историографического процесса были отведены нами в специальную главу ввиду обширности этого вопроса.

Историография

 

Как показала история, с падением Золотой Орды Руси пришлось столкнуться со множеством хоть и более мелких, но не менее опасных и непредсказуемых государств-осколков Джучиева Улуса. Несмотря на уже довольно внушительный опыт взаимоотношений с ним, Москве, тем не менее, едва ли каждые десять-пятнадцать лет вырабатывать новую модель безопасных для себя взаимоотношений с джучидскими государственными образованиями. Исключением не стало и Крымское ханство, наиболее могущественное и долговечное из всех ханств, образовавшихся после падения в 1502 Taht Eli. Именно в XV - XVI его роль в истории России наиболее драматична с точки зрения международных отношений и дипломатии и во многом составила одну из основных - восточных линий Московской внешней политики. Интерес к вышеназванному государству не угасает до сих пор. Чем же он был вызван?

Интерес Крыму возник в конце XVIII века после завоевания данного региона Российской Империей. Именно тогда у историков той эпохи возникло желание узнать поближе этот богатый край, глубже понять его историческую роль в становлении России. Своеобразное государственное и социальное устройство, агрессивная внешняя политика составляли для исследователей XVIII века действительно интересную проблему того, насколько важным испытанием и вехой стали взаимоотношения между двумя государствами.

Первый этап в изучении русско-крымских отношений характеризовался компилятивной работой и сбором исторического материала. Первооткрывателями данного вопроса стали Ст. Сестренцевич-Богуш и А.Нарушеский, причем первый довольно критично оценивал внешнюю политику Менгли-Гирея и Хаджи-Гирея, характеризуя их как неких деспотов, стоявших на пути Москвы. Примечательно, что автор установил, что падение Большой Орды была закономерной, ибо она утратила свою силу и на ее месте должна была встать новая, более жизнесопособная Орда. Как и следовало ожидать, его труд был скорее царственным “заказом”, нежели полностью независимым исследованием, ибо автор открыто восхвалял монархический строй, противопоставляя его диким ордам татар. Довольно близок к точке зрения последнего и А. Нарушевский, заявляя, что завоевание Крыма стало наконец логическим завершением борьбы осколками Золотой Орды, от которого русский народ только выиграл. Любопытно, что автор сумел проследить динамику отношений ханства и с другими государствами. Так, он критикует доверчивость и недальновидность Королевства Польши (здесь и далее - КП) и Великого Княжества Литовского (здесь и далее - ВКЛ) за дальнейшее усиление Крыма. Более систематизировано рассмотрел наш вопрос С.М. Соловьев, когда в пятом томе “Истории России” он прозорливо усмотрел противоречивые русско-крымские отношения среди отношений с Портой, ВКЛ и Королевством Польшей. Наиболее весомый вклад в исследовании этих отношений он внес, изучая дипломатические проблемы вокруг договора 1474 года и сокращении Москвой размера выплаты поминков. Довольно интересным в историографическом отношении стал труд В.Д. Смирнова, где он предельно детально благодаря османским и крымским рукописям рассмотрел историю ханства. Его тезис о полной зависимости государства от Стамбула на долгие годы стал камнем преткновения в изучении внешней политики Москвы по отношению к Бахчисараю. Тем не менее, современный исследователь А.Л. Хорошкевич утверждает, что такая точка зрения не будет вполне исчерпывающей, так как господин Смирнов использовал лишь нарративные источники, не опираясь при этом на делопроизводственные, и уж тем более посольские материалы. Ф.Ф. Лашков достойно сумел продолжить задачу В.Д. Смирнова и расширить сферу исследований нашего вопроса, используя материалы крымских шертных грамот из архива МГА МИД. Мнение господина Лашкова привлекательно тем, что исследуя шерти 1535 и 1537-х гг., он усмотрел в них главным образом экономическую составляющую и впоследствии утверждал, что идея материальной наживы определяла всю суть внешней политики Крымского ханства. Вышедшая в 1877 г. в Москве книга Г. Перетятьковича внесла довольно свежий взгляд на русско-крымский союз по отношению к постордынским государствам. Как И.В. Зайцев, Москва всеми силами стремилась не допустить взятия Бахчисараем контроля над всеми осколками Большой Орды. Польский историк-исследователь Л. Колянковский выделяет особую роль ВКЛ в развитии отношений Руси и Крыма и показывает читателю отношение Менгли-Гирея на договор хана Ахмеда с ВКЛ, который слишком поздно осознал его опасность для Москвы. Интересно, что господин Колянковский сходен с В.Д. Смирновым во мнении, что Крым был лишь послушным орудием в руках Стамбула.

Второй этап в исследовании русско-крымских отношений, т.н. Советский, характерен некоторой стагнацией не без помощи центральной власти. В связи с этим, актуальность данной темы была искусственно нивелирована. Пожалуй, одним из наиболее последовательных и скрупулезных ученых данного периода стал В.Е. Сыроечковский. Именно он одним из первых сумел систематизировать и обобщить территорию ханства, сухопутные и речные пути сообщений между державами. Широта исследований господина Сыроечковского позволила взглянуть и на экономические отношения Бахчисарая и Московии, определить ассортимент товаров, обмен которыми осуществлялся между ними. Более того, автору удалось по материалам Посольских книг почти доподлинно описать внутриполитическую составляющую Крымского ханства, что и сейчас является наглядным пособием в изучении нашего вопроса. На фоне почти не сдвигающейся с мертвой точки стагнации любопытным выглядит труд А.А. Новосельского, который поставил под сомнение тезис В.Д. Смирнова о полной ограниченности Бахчисарая во внешней политике ввиду влияния Порты. Он предположил, что во внешней политике Крыма существовало два начала: добиться ведения независимой от Стамбула внешней политики и в то же время выполнять перед султаном свои обязанности. На сегодняшний день наиболее результативными по истории русско-крымских отношений дореволюционной эпохи можно считать работы С.М. Соловьева, В.Д. Смирнова и М.Н. Бережкова. Главной их заслугой можно считать обширную и скрупулезную работу с источниками. Таким образом, Смирнов, делая упор на тюркоязычные источники, постарался вывести общую для Крыма внешнеполитическую линию развития. Бережков делал свои выводы на основе посольской книги, Соловьев же поднял целый корпус российких дипломатических документов.

Что же касается зарубежной историографии, то в данном случае мы хотели бы выделить три блока: турецкая историография, польская и западноевропейская.

Среди многих трудов исследователей из Турецкой республики наиболее заметными для нас стали работы А.Н. Курата и Х. Иналджика. Первый автор в своем первом историческом труде о России на турецком языке отводит важное место “тюркскому элементу” в истории своего северного соседа. В частности, ставя вопрос о взаимоотношениях Крымского ханства и Московии, он акцентирует свое внимание на борьбе двух внешнеполитических альянсов: антиордынскому между Бахчисараем и Москвой и союзу между Большой Ордой и ВКЛ. Особое же место в балансе международных сил он отводил в уплате обеими “Русями” поминков Крыму. На основе трудов Х. Иналджика вполне логичной для того периода выглядит версия об использовании Бахчисараем своей шерти с Русью для борьбы сперва с Tahit eli, а затем уже и для собирания оставшихся еще с Золотой Орды более мелких государственных образований. Польская сторона активно рассматривала вопрос о русско-крымских отношениях в первой четверти XX века. В данном случае интерес для нас представил труд А. Прохазки, где он сумел определить основной круг географических объектов, разделение на них сфер влияния между Витовтом и Тохтамышем на основе договора 1397 г., долгое время определявшим основные внешнеполитические тенденции и притязания двух государств. Важной фигурой в исследовании вопроса русско-крымских отношений является Л. Колянковский, который затронул такой момент, как выплата поминков Москвой Орде, уменьшение объемов которой повлекло за собой в 1460 г. походы Ахмата на Рязань и Переяслявль-Рязанский, а в 1465 г. на Москву. Среди западноевропейских исследователей в XX в. для нас представили интерес работы А. Беннигсена и Ш. Лемерсье-Келькеже. Первый предполагал, что внешнеполитические интересы Бахчисарая в целом были свободны от вмешательства Стамбула, который, кстати, свои собственные цели в отношениях с Московией ставил на второй план. Лемерсье-Келькеже наоборот, видела основную цель Стамбула в желании помочь Крыму в борьбе с Русью.

Третий, современный этап в изучении русско-крымских отношений, к сожалению, пока не может дать исследователю широкий выбор для изучения. Наибольший вклад на этом этапе внес В.В. Трепавлов, сгруппировав точки противоречий и сближения между кочевыми и оседлыми народами в Восточной Европе, а также предлагает свою периодизацию отношений между кочевниками из степи и Московским княжеством. Касательно торговли между двумя государствами стоит отметить работы С.П. Карпова и А.С. Мельниковой, которая доказала существование некоего торгового “рынка валют”, где преимуществом пользовались гирейские серебряные акче. Что же касается самих дипломатических отношений между Бахчисараем и Москвой, то в этом случае довольно исчерпывающие факты приводит А.Л. Хорошкевич. В своей работе “Русь и Крым: от союза к противостоянию” автор на основе книг посольской переписки, материалов крымской историографии и архивов из Музея Топкапы и привлекая книги Литовской метрики, детально исследует договоры и шерти между двумя государствами, выделяет основные тенденции развития отношений в разные периоды и старается выяснить общие точки сближения в конце XV и начале XVI веков и главные точки расхождений взаимных интересов, приведшие в дальнейшем к длительному противостоянию. Также автор не обошла стороной и такие важные моменты в отношениях Крыма и Руси, как поминки и запросы, составлявших основу экономических отношений между ними размер которых Москва стремилась сократить.

Итак, подводя итоги нашего исследования историографии по Крымскому ханству, можно сделать следующие выводы:

·   На начальном, дворянском этапе, изучение Крыма характеризуется накоплением материала о государстве, дающем лишь некоторые смутные черты о нём и представляющим его как неизбежное препятствие для Российского государства на пути к его величию и могуществу.

·   Следующий этап, включающий в себя период с конца 19 и первую половину 20 века, даёт большее предпочтение анализу исторического становления Крыма и его взаимоотношений с соседями, в особенности, с Россией. Вместе с тем даётся и характеристика социально-экономического фактора государства, однако в силу существовавшего в те времена политического режима и государственной идеологии, она претерпела сильное влияние с их стороны. Однако уже в эпоху становления Советского Союза это время в истории крымоведения характеризуется некоторой застойностью с советской стороны. Тем не менее, исследователь при присущем ему желании может иметь дело с богатейшим собранием исследований зарубежных авторов, в особенности, из Турции, где, после установления республиканской власти, интерес к Османской Империи и ее союзникам поощрялся со стороны государства.

·   Современный, или этап пробуждения крымоведения, включает в себя периоды с последней четверти 20 и начало 21 века. Наблюдается активный интерес к этой проблеме не только с российской, но и украинской стороны, а также Турции. Стоит отметить, что после распада СССР ввиду сложной экономической и политической ситуации, история русско-крымских отношений была на некоторое время забыта. Тем не менее, уже с конца 90-х гг. этот интерес стал возрождаться. Главным отличием современной эпохи крымоведения от предыдущих является то, что исследователи и ученые, абстрагируясь от политических и идеологических предубеждений, и применяя прошлые исследования проблемы, основывают свои исследования на архивных источниках не только России и Крыма, но и на архивах бывшей Османской империи, исследованиях западных учёных, современников важнейших политических событий той эпохи. Отдельного внимания заслуживает тот факт, что помимо изучения общей истории государства и его взаимоотношений с соседями, отдельные авторы (включая и зарубежных) акцентируют внимание на таких казалось бы узких, но вместе с тем определяющих развитие государства, как торговля и характер экономических взаимоотношений между государствами, а также политические предпосылки для их формирования и последствия. Что же касается непосредственно астраханской историографии, то в данном случае, к сожалению, специализированных трудов по этой тематике более чем мало. Наиболее полно историю хаджи-Тархана сумел, используя отечественные материалы Посольского приказа архивы Музея Топкапы, современный исследователь И.В. Зайцев. В своем одноименном труде он, опираясь на исследования таких авторитетных ученых, как Ш.Марджани и М.Г. Сафаргалиева, хронологически восстановил последовательность правления местных ханов, а также определил целый ряд проблем, стоящих в деле изучения истории Астраханского ханства. Именно благодаря его труду удается определить тот круг внешних контактов, куда была вовлечена Астрахань, степень и последовательность взаимоотношений с Крымским ханством. Более того, И.В. Зайцев совершил в целом успешную попытку по изучению культуры государства, что до него почти не затрагивалось ни в отечественной, ни в зарубежной историографии. Помимо труда господина Зайцева можно назвать статьи таких российских исследователей, как Рычков (1767), Перетятькович (1877), Вереин (1958), Карнович (1896). Кроме того, по утверждению самого И.В.Зайцева, только статья М.Г. Сафаргалиева более или менее полно охватывает историю Астрахани до ее завоевания, в то время как подавляющее большинство трудов посвящены уже ее истории в составе Московии.

В целом стоит отметить, что давний интерес исследователей к Крымскому и Астраханскому ханствам вряд ли когда либо угаснет, ибо Крым с самого формирования Московского государства играл определяющую роль во внешней политике России и во многом ставило основные маркеры в горизонте внешней политики Московии. Астрахань же стала своеобразным символом преемственности Москвы от Золотой Орды. Благодаря усилиям нескольких поколений учёных собрался огромный материал для анализа и исследований по истории внешней политики Астрахани и Крым. Но всё же на сегодняшний день есть ещё великое множество слабо, а порой и полностью не изученных проблем, напрямую связанных с ними, которые, несомненно, ещё только предстоит раскрыть и осветить исследователю.

В своём стремлении осветить одну из таких проблем, мы попытаемся изучить вопрос Астрахани как об объекте внешнеполитических притязаний Крымского ханства.

 

Характеристика участников дипломатической подготовки похода

дипломатический подготовка поход астрахань

Для более полного понимания всей сложности ситуации и политических хитросплетений вокруг астраханского похода, стоит прежде всего описать основных акторов в подготовке этой акции. Каждая из сторон имела свои интересы, тайные и явные, но, тем не менее, видела успех сей операции лишь при помощи союзников.

Итак, Средняя Азия в тот период представляла собой весьма разнородный регион. То время, когда Москва уже захватила Астрахань, было довольно хорошо описано Энтони Дженкинсом, пытавшийся развить торговлю Англии в Китае через Россию. Его описания Бухары и Ургенча, крупнейших экономических центров Туркестана в противовес описаниям братьев Поло, свидетельствует о глубоком экономическом упадке в регионе. Связано это было с тем, что ранее, в VIII-XIII вв. регион находился в самом центре экономических отношений между Китаем, Индией и Западным миром. Однако открытие морского пути к Индии в конце XV в. заставляет пересмотреть всю ситуацию. Что интересно, в то же время в Иране к власти приходят Сефевиды, из чего незамедлительно следует закрытие южного торгового пути, усиление внутренних беспорядков и снижение безопасности во всей Средней Азии. Если Дженкинсон отмечал чудовищные последствия перемещения торговых путей для экономического, политического и культурного положения Туркестана, то он, по видимому, вряд ли был в курсе отчаянных попыток хана Бухары Абдуллы по объединению всего региона с целью вернуть былое процветание Средней Азии. Вполне логичным является вопрос о том, что принесло бы ей возвращение Хаджи-Тархана в лоно ислама?

Весь период правления хана Абдуллы был отмечен отчаянными попытками вернуть себе первостепенное положение, проложив торговые пути по пустыне. Экономические связи с Индией и Китаем были сильно урезаны, поэтому единственным шансом в спасении экономического благополучия региона Абдул было сохранение торговых связей с Западом по Средиземному морю, что с каждым годом становилось все сложнее. Тем не менее, большим препятствием здесь служила Персия, в которой отныне правили Сефевиды, которые к 1525 г. вытеснили узбеков по пределов Амударьи. Это послудило дальнейшему отторжению всех связей Турана со средиземноморьем к югу от Каспийского моря. Поэтому единственный выход был на севере - через Хаджи-Тархан. Путь этот и раньше не пользовался популярностью у узбеков, а после его захвата русскими его прохождение стало еще более трудным. Итак, здесь среднеазиатские торговцы сталкивались с двумя проблемами подряд: присутствие русских на Нижней Волге и полное отсутствие безопасности. Более того, даже при успешном пересечении Астрахани, купцы, пересекая и так сильно удлиненный маршрут, рисковали стать жертвами воинственных ногаев, не признававших никакой власти.

Таким образом, доведенный до отчаяния, Абдулла стал активно искать союзников, способных помочь ему в восстановлении южного пути от шиитов-персов, а также в освобождении Хаджи-Тархана от власти “неверных”, чтобы обеспечить безопасный проход своим торговцам к Западу. Всеми этими мерами он надеялся возродить былую мощь Туркестана. И, несомненно, выбор его пал на сильнейшего игрока внешнеполитической арены того времени - Османскую Порту.

В период, изучаемый нами, Османская Империя находилась на пике своего могущества и уже без особого труда могла диктовать свою волю крупнейшим европейским государствам. В то же время идет довольно успешное противостояние с сефевидским Ираном, чему блестящим примером служит битва при Чалдыране 1514 года. На востоке территории государства увеличились за счет присоединения Мамлюкского Египта, после чего стало возможным для Стамбула содержать собственный флот на Красном море. Именно этот фактор и привел к последующему морскому противостоянию Турции и Португалии. Отдельного внимания заслуживает период славного правления Сулеймана Кануни, когда Порта приобретает огромнейшие территориальные владения за счет Венгрии, Молдавии и Валахии. Более того, Сулейман сумел получить доступ к Персидскому заливу, а также завладел Месопотамией (или, как ее называли мусульмане, Джазирой). Именно такое могущественное государство наследует сын Сулеймана, Селим II. Именно в период его правления в Поволжье происходят столь известные драматические события, связанные с закреплением Московии во всем регионе. Что интересно, Порта далеко не занимала сочувствующее Казани и Астрахани положение, а лишь пассивно наблюдала за происходящим. Привлечь же внимание Стамбула сумели среднеазиатские правители, умело взывая к ее экономическим интересам, а также к мусульманской солидарности. Тем не менее, именно взятие Хаджи-Тархана серьезно обеспокоило турецкого султана Селима II, ведь именно в результате укрепления Московии на границах Урала и Черного моря в районе рек Дон и Волга, северные торговые пути и маршруты мусульманского паломничества, которые связывали Центральную Азию с Крымом и Анатолией, что серьезно ограничивало сферу влияния Порты в этом регионе, что вполне могло грозить и ее крымским и кавказским вассалам. Кроме того, усиления влияния Русского государства на Кавказе могло повлечь за собой и серьезные проблемы в отношениях с Азербайджаном, который в то время вел борьбу с Ираном. Любопытно, что в борьбу с ним был вовлечен и Туркестан, из чего следует, что связь Анатолии с Туркестаном также прерывалась. Именно поэтому в этот период наблюдается рост актуальности старинных караванных путей из Средней Азии на запад, проходящих севернее Каспийского моря. Итак, именно желание турецкого султана вернуть под свою сферу влияния астраханский регион, восстановить доминирование на Кавказе, а также возродить активность торговых путей из Средней Азии, проходящих через Хаджи-Тархан, и вынудили Селима пойти на такую военную авантюру. В качестве своего союзника он активно предлагал принять участие в походе и Девлет-Гирею, который, хотя и был в вассальных отношениях с султаном, но все же вел самостоятельную политику по отношению к джучидским государственным образованиям.

Итак, Крымское ханство в выщеозначенный период по-прежнему оставалось вассалом Стамбула. В отличие от своего сюзерена, ханство ощутило довольно сильный урон своему внешнеполитическому престижу, ведь оно имело довольно сильно влияние на Казанское и Астраханское ханства, несмотря на то, что с последним у Бахчисарая были давние натянутые отношения. И сводилось это не только к тому, что Гиреи страстно желали окончательно ликвидировать потомков Ахмедовичей, правивших в Хаджи-Тархане. Гораздо более серьезной причиной давней конфликтации стало стремление крымских ханов завладеть важным пунктом в северном торговом пути на Каспии, чему отчаянно сопротивлялись астраханские ханы. С завоеванием ханства ситуация коренным образом изменилась. Несмотря на то, что Бахчисарай по-прежнему питал надежды на овладение уже бывшим Хаджи-Тарханом, вступать в открытую конфронтацию с Московией оно пока не желало, ибо два государства еще связывала шерть 1518 года (хотя и морально устаревшая в связи с изменением геополитической ситуации), обязывавшая их воевать против врагов своих союзников. Тем не менее, идея своего сюзерена, Селима II, не только не воодушевила Девлет-Гирея, а даже наоборот, вселила в него тень сомнения в целесообразности такого предприятия, ведь в случае успеха такого предприятия, Бахчисарай полностью потерял бы свою автономию, став лишь одним из многих подчиненных Стамбулу регионов ввиду того, что Турция обрела бы достаточную мощь, чтобы окончательно подчинить Крым и распространить свою власть даже на хана. И дело здесь не только в том, что Порта уже давно мечтала это сделать, а в том, что она, скорее всего, уже давно догадывалась о личных амбициях крымских ханов в отношении Хаджи-Тархана и боялась серьезного усиления Бахчисарая путем обретения им северного пути из Турана через Каспийское море и установления связей с ненавистным Сефевидским Ираном. Тем не менее, Девлет-Гирея беспокоило строительство русской военной крепости на Тереке в 1567 г. и активная военная деятельность черкесов. Поворотным моментом в отношении крымского правителя к делам Порты стали успехи Московии в Ливонской войне. Хан предвидел в случае худшего развития сценария закрепление русских в дельте Днепра и утверждение в Киеве, что обозначало бы обход ханства с востока. А это бы означало блокирование всей внешней политики ханства если бы Русь вплотную приблизилась к нему. Именно поэтому из двух зол Бахчисарай выбрал меньшее - уж лучше в случае чего быть хоть под властью, но все же единоверцев, чем у Московии - давнего соперника во внешних делах.

Что же касается Московии, то она, в свою очередь, испытала с подобной военной акцией большую трудность. Ввиду продолжавшейся затяжной Ливонской войны, правительству пришлось развернуть военные действия и на восточном фронте. Тем не менее, благодаря удачному стечению обстоятельств и талантливому руководству военным отпором князя П. С. Серебряного, русской стороне удалось одержать верх в этом противостоянии. И этот факт сильно контрастирует с внутренней политикой Ивана Грозного. В то время страну раздирала опричнина, которая, по мнению царя, должна была искоренить центробежные силы. Чудовищные репрессии, сильный спад национальной экономики из-за опустошительной Ливонской войны лишь подготавливали почву для почти полного краха государства в последующие годы. Но все же ко времени Астраханского похода Московия продолжала оставаться существенным игроком на международной арене. О том, как именно работа русская дипломатия для предотвращения или хотя бы ослабления военного вмешательства других государства в Поволжье, мы постараемся рассмотреть в последующем.