Проблемы совершенствования законодательства

Разграничение бандитизма и вооруженного разбоя, совершенного организованной группой, - довольно старая проблема в теории уголовного права. С принятием нового УК РФ она также не получала ясного и убедительного разрешения, так как конкуренция норм в Кодексе сохранилась: в ст.162 УК предусматривается два таких квалифицирующих признака, как разбой, совершенный с применением оружия (п."г" ч.2), и разбой, совершенный организованной группой (п."а" ч.3). При совпадении указанных квалифицирующих признаков при совершении разбоя неизбежно в следственной и судебной практике возникает конкуренция норм - квалифицировать совершенное преступление как разбой, совершенный вооруженной организованной группой, или как бандитизм, поскольку ч.1 ст.209 УК определяет банду как устойчивую вооруженную группу. Не разрешает эту проблему и постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. "О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм".

В настоящее время и среди ученых нет единства во взглядах на этот вопрос. В учебнике уголовного права, изданном Саратовским юридическим институтом МВД России совместно с Саратовской государственной академией права в 2003 году, авторы разных глав решают его неодинаково.

Так, автор главы о преступлениях против собственности Г. Верина считает, что грань между разбоем и бандитизмом практически стирается, если разбой совершает организованная группа (особо квалифицирующий признак), оснащенная оружием. Таким образом, автор признает, что разграничить бандитизм и разбой в этих случаях практически невозможно.

В главе этого же учебника о преступлениях против общественной безопасности и общественного порядка, написанной А. Красиковым, делается попытка разграничить рассматриваемые составы. Автор считает, что по действующему УК названные преступления все же возможно различить по ряду признаков: бандитизм - это всегда применение оружия, а разбой может быть совершен и без оружия; разбой может быть совершен одним лицом, а бандитизм - только вооруженной группой; при разбое, в отличии от бандитизма может применяться не только оружие, но и другие предметы, используемые в качестве такового; специальным признаком банды является создание вооруженной группы для совершения нападений; и в отличие от группы разбойников банда - это устойчивая группа.

На мой взгляд, предпринятая А. Красиковым попытка разграничить бандитизм и разбой, совершенный организованной вооруженной группой, представляется не вполне удачной. Дело в том, что, обозначив вначале одну проблему, в ходе аргументации он произвел подмену тезиса: первоначально проблема была обозначена как необходимость отличать бандитизм от вооруженного группового разбоя, а доказывание идет другого тезиса - отличие бандитизма от разбоя вообще. Кроме того, в рассуждениях содержится принципиальная ошибка, заключающаяся в том, что А. Красиков считает, что в отличие от группы разбойников банда - устойчивая группа, а группа разбойников, продолжая мысль автора, устойчивой быть не может. Эта позиция нуждается в дополнительных разъяснениях.

Поскольку в п."а" ч.3 ст.162 УК законодатель указал такой квалифицирующий признак, как совершение разбоя организованной группой, то при его анализе следует обратиться к содержанию ч.3 ст.35 УК, которая как раз и определяет, что такое организованная преступная группа. В уголовном законе указывается достаточно четко и определенно, что преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Следовательно, разбойная группа, как и банда, может обладать признаком устойчивости, и в этом случае она признается уголовным законом организованной. Банда же является разновидностью организованной группы и в этом смысле ничем не отличается от организованной группы, совершающей разбой.

Так можно ли в принципе отграничить бандитизм от вооруженного разбоя, совершенного организованной группой? Чтобы разрешить этот вопрос, следует проанализировать сходство и различия указанных составов. Вначале о сходстве. Первое из них основано на значительном совпадении объективной стороны обоих преступлений. Как разбой, так и бандитизм - это нападение на граждан или организации, связанное с применением насилия или угрозой его применения. Второе сходство заключается в том, что группа разбойников и банда с точки зрения действующего уголовного закона (ч.3 ст.35 УК) представляет собой организованную группу. Банда и вооруженная организованная группа, совершающая разбой, как организованные группы обладают устойчивость личного состава и заранее объединились для совершения преступлений. Третье сходство банды и организованной вооруженной группы, совершающей разбой, связано с их вооруженностью. Пункт "г" ч.2 ст.162 УК указывает такой квалифицирующий признак разбоя, как совершение его с применением оружия, а ч.1 ст.209 УК определяет банду как устойчивую вооруженную группу. В указанных случаях законодатель понимает под оружием одно и то же - в том значении, как об этом говорится в Законе РФ "Об оружии".

Теперь рассмотрим различия банды и вооруженной организованной группы, совершающих разбой. Одна из таких попыток сделана в п.3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г., в котором указывается, что от иных организованных групп банда отличается своей вооруженностью и преступными целями - совершение нападений на граждан и организации.

Считаю, что разъяснение мало чем помогает отличить банду от вооруженной организованной разбойной группы. Ранее уже показано, что такие признаки, как вооруженность и цели создания - совершение нападений на граждан и организации, в этом случае как у банды, так и у вооруженной организованной группы, совершающей разбой, практически совпадают.

Анализируя сложившуюся ситуацию, следует прийти к выводу, что разграничить банду и вооруженную организованную группу, совершающие разбойные нападения, совершенно невозможно. Да в этом, на мой взгляд, и нет необходимости. Просто следует признать, что разбой, совершенный организованной и вооруженной группой, - это и есть бандитизм, что полностью соответствует ст.209 УК. Если разбой совершен при наличии таких квалифицирующих признаков, как применение оружия (п."г" ч.2 ст.162 УК) и совершение организованной группой (п."а" ч.3 ст.162 УК), то его следует квалифицировать как бандитизм. Предлагаемый подход позволит прекратить длительные дискуссии по этому вопросу и облегчит квалификацию указанных преступлений в следственной и судебной практике.

Конечно, такие квалифицирующие признаки, как применение оружия и совершение разбоя организованной группой, в ст.162 УК должны быть сохранены, так как всегда может возникнуть необходимость в квалификации разбоя только по одному из них. При наличии же двух указанных квалифицирующих признаков разбойное нападение должно квалифицироваться по ст.209 УК. Изменить существующую практику может соответствующее разъяснение Пленума Верховного Суда РФ.

Анализ материалов более чем 100 уголовных дел, рассмотренных судами Удмуртской Республики показал, что в понимании ряда норм Уголовного кодекса Российской Федерации о хищении и практике их применения имеют место определенные разночтения.

Это прежде всего касается самого понятия хищения. Как видно из примечания к ст.158 УК, законодателем сделана попытка дать универсальное определение хищения, распространив его не только на преступления против собственности, но и на ряд деяний, посягающих на общественную безопасность (ст.ст.221, 226 УК), здоровье населения и общественную нравственность (ст.229 УК). Попытка эта, думается, оказалась не совсем удачной, поскольку привнесла в составы хищений радиоактивных материалов, оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, наркотических средств или психотропных веществ обязательную корыстную цель.

Из примечания 1 к ст.158 УК следует, что оно распространяется на любое хищение, предусмотренное в статьях настоящего Кодекса. Однако данная законодательная новелла противоречит как традиционному пониманию хищений объектов, предусмотренных ст.ст.221, 226 и 229 УК, так и практике применения указанных норм (см., например, постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 апреля 1993 г. "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, сильнодействующими и ядовитыми веществами" и от 25 июня 1996 г. "О судебной практике по делам о хищении и незаконном обороте оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ"). Что же касается хищения радиоактивных материалов, то в специальной литературе прямо утверждается, что корыстная цель не является его обязательным признаком.

65% судей и следователей высказались против распространения понятия хищения имущества на преступления, предусмотренные ст.ст.221, 226 и 229 УК. Особо отмечу: в последнее время возникает масса вопросов, связанных с квалификацией действий лиц, похищающих имущество (по их заявлениям и с представлением "доказательств"), - "в целях восстановления справедливости" (возврата долга, помощи обездоленным в связи с задержкой зарплаты и т.п.). Установить корыстную цель в каждом конкретном случае крайне затруднительно, а подчас и невозможно.

Полагаю целесообразным исключить из примечания 1 к ст.158 УК слова "...совершенные с корыстной целью".

Одна из острых проблем - квалификация хищения, совершенного неоднократно. Понятие неоднократности дается в примечании 3 к ст.158 УК. Как следует из ч.1 ст.16 УК, неоднократность - это совершение двух или более преступлений, предусмотренных одной статьей или частью статьи Уголовного кодекса. Однако применительно к хищениям установлена повышенная ответственность не только при "неоднократности", но и для лица, ранее два или более раза судимого за хищение либо вымогательство (например, п."в" ч.3 ст.158 УК). Отсюда возникает проблема разграничения либо сочетания двух квалифицирующих признаков хищения, связанных с неоднократной судимостью и простой неоднократностью.

Предлагалось такое разграничение провести по числу судимостей. При наличии одной судимости за какое-либо из преступлений, предусмотренных в примечании 3 к ст.158 УК, повторное хищение - квалифицировать по признаку неоднократности. Если же судимостей было более одной, то вновь совершенное преступление подлежит квалификации по признаку специального рецидива.

Есть другое мнение: под неоднократностью хищений следует понимать только деяния, за которые субъект осужден еще не был. Нетрудно заметить, что и первое, и второе предложения не соответствуют уголовно-правовому понятию неоднократности.

На мой взгляд, судимость виновного следовало бы учитывать лишь при назначении наказания, не вводя ее в нормы Особенной части кодекса в качестве признака состава преступления. Проведенный опрос показал, что более половины респондентов поддерживают предложение об исключении из числа квалифицирующих признаков ст.ст.158 - 165 УК прежней судимости и о сохранении "неоднократности". 45% выступают за сохранение в качестве квалифицирующих признаков как рецидива, так и неоднократности; 2% практиков высказались за сохранение в качестве квалифицирующего признака хищения только судимости.

О квалификации хищений, предусмотренных ст.164 УК ("Хищение предметов, имеющих особую ценность"). Среди квалифицирующих признаков, т.е. в ч.2 данной статьи, не оказалось совершения хищения путем разбоя с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего. Следовательно, такое деяние подлежит квалификации по ч.1 ст.164 УК и, соответственно, наказанию в виде лишения свободы на срок от 6 до 10 лет. Однако сам разбой, совершенный с причинением тяжкого вреда, может быть наказан лишением свободы на срок от 8 до 15 лет (ч.3 ст.162 УК).

Заключение

За последнее десятилетие в России ускоренными темпами идет процесс реформирования и приспособления к современным условиям многих отраслей права, в том числе и уголовного законодательства. Существенным изменениям, в частности, подверглась система норм, регулирующих ответственность за посягательства против собственности.

Значительно изменены санкции за преступления против собственности. Увеличен максимум наказания, которое может быть назначено за соответствующее преступление, а также расширены права суда в определении санкции для конкретного правонарушителя.

Нужно отметить, что при подготовке проектов новых законов по борьбе с посягательствами против собственности, российским юристам целесообразно использовать опыт других государств. Ссылки на опыт зарубежного законодательства - это новое явление в развитии уголовно-правовой доктрины и законодательной практики.

Включение в число квалифицирующих обстоятельств проникновения в жилище, помещение или иное хранилище имеет важное значение для повышения эффективности уголовно-правовых средств борьбы с посягательствами на частную собственность. То, обстоятельство, что имущество изымается из жилища, повышает степень общественной опасности кражи, ибо обуславливает причинение сравнительно большего ущерба частной собственности. В то же время решение субъекта совершить кражу с проникновением в помещение или хранилище свидетельствует о сравнительно большей степени общественной опасности личности виновного.

Наличие в ст.158 УК РФ такого квалифицирующего признака, как «проникновение в жилище, помещение или иное хранилище», требует пристального внимания правоохранительных органов к правильной трактовке этих понятий и, соответственно, обоснованной квалификации по ч.2 ст. 158 УК РФ. На практике всё ещё допускаются ошибки при квалификации краж чужого имущества, возникают спорные вопросы.

Российское уголовное право уделяет много внимания ответственности за квартирные грабежи и разбои, предусматривает широкий диапазон мер наказания преступника. В настоящее время крайне необходимо теоретическое осмысливание нового законодательства об уголовной ответственности, внесённых им новелл и практики применения.

Изучение процессов детерминации и причинности преступности против собственности связано с ответом на вопросы: как, почему она существует и развивается, какие социальные, экономические и иные обстоятельства выступают в качестве порождающих ее причин; каковы особенности условий, способствующих проявлению причин и наступлению криминального результата в виде одного или нескольких преступлений этого вида; и конечно, каковы особенности взаимодействия всех этих явлений в их интеграционном сочетании.

Преступность против собственности как составная часть целостного явления преступности определяется системой социально-экономических отношений, ее типом. Вместе с тем взаимодействие указанной системы и рассматриваемого вида преступности обладает важной особенностью. Эта особенность заключается в том, что в отличие от многих других видов преступлений преступность против собственности органически связана с социально-экономической системой (формацией), ее отношениями. Объясняется это тем, что сущность любой формации составляют, как известно, отношения собственности. Таким образом, этот вид преступности генетически связан с определенной системой отношений собственности.

Понятно, что рассматриваемый вид преступности прежде всего, по сравнению с другими видами, должен испытать и действительно испытывает давление тех свойств, которые присущи определенному типу социально-экономических отношений, и одновременно указанный вид преступности, как никакой другой, концентрирует в себе все сущностные признаки этой формации. Специфика детерминации преступности против собственности в условиях рыночной экономики заключается прежде всего в их жесткой взаимной обусловленности.

На характер связей оказывают непосредственное или опосредованное влияние многочисленные и разнообразные сферы государственной и общественной жизни, их состояние, развитие, направленность, содержание, степень воздействия на общество и т. д.

При этом не надо забывать о влиянии таких категорий, обусловленных историей народа и государства, как преемственность поколений, устойчивость социальной психологии и гражданских установок по поводу собственности, в том числе частной; традиции, привычки, национально-демографические и территориальные особенности, связанные с отношением к собственности, к чужому имуществу. И сами эти категории, и их влияние на состояние и развитие преступности против собственности весьма специфичны.

Уже из этого перечисления видно, насколько сложен причинный комплекс преступности против собственности. В связи с этим сложен и процесс криминологического анализа причинного комплекса взаимодействующих явлений. Причем этот процесс еще более усложняется, когда государство и общество переживают либо кризис, либо вступают в переходный этап.

Среди явлений, детерминирующих преступность можно выделить:

- увеличение имущественной дифференциации населения и повышение уровня бедности, расслоение общества на узкий круг богатых и преобладающую массу бедных, не уверенных в своем будущем людей; увеличение доли бедных слоев населения в городе по сравнению с селом; рост безработицы; задержка заработной платы, остановка предприятий;

- криминализация общества и хозяйственной деятельности;

- ослабление системы государственного контроля.

Наряду с указанными явлениями, детерминирующими преступность, в том числе преступность против собственности, в условиях рыночных отношений существуют и другие. Они также для рыночных отношений обязательны и неизбежны: эксплуатация и сверхэксплуатация; накопление капитала на первоначальном этапе нередко криминальным способом, в дальнейшем - за счет обесценивания труда, получения сверхприбыли; неравенство возможностей; перерастающая в обман и насилие конкуренция, не останавливающаяся ни перед каким преступлением; власть денег, культ наживы, индивидуализм и агрессивность; отстраненность и даже пренебрежение к людям, не сумевшим приспособиться к этим отношениям; распространение торгашества на деятельность в области культуры и сферу нравственных ценностей. Все это - фундамент преступности против собственности, объективно существующие негативные экономические, политические, социальные и нравственные обстоятельства, которые порождают преступников и преступления, посягающие прежде всего на чужое имущество.

Стратегия предупреждения заключается в локализации явлений, образующих причинный комплекс преступности против собственности, а также в предотвращении или смягчении последствий действия этих явлений.

Это предусматривает осуществление мер, которые могли бы обеспечить способность экономики функционировать в режиме расширенного воспроизводства (и следовательно, более низкого уровня безработицы), устойчивость финансовой системы, иные меры по укреплению и развитию рынка, экономических отношений (меры общего характера).

К числу мер, имеющих специальную направленность относятся: создание экономических и правовых условий, исключающих криминализацию общества и всех сфер хозяйственной и финансовой деятельности, захват криминальными структурами производственных и финансовых институтов, их проникновение в различные структуры власти; экспертиза принимаемых решений по финансовым и хозяйственным вопросам с позиции экономической безопасности, а также обязательное прохождение с той же целью экспертизы законодательных или иных нормативно-правовых при их подготовке.

К предупредительным социальным мерам относятся:

- правовая пропаганда о деятельности правоохранительных органов;

- разработка мер по повышению уровня материальной базы сиротских, социально-реабилитационных и коррекционных учреждений; жилищных и бытовых условий многодетных и малообеспеченных семей; создание специальных служб для детей, оставшихся без средств существования;

- разработка и реализация мер по обеспечению социальной занятости подростков и молодежи, безработных и бездомных, беженцев и вынужденных переселенцев, ранее судимых и иных лиц, не имеющих постоянных доходов и источников существования;

- создание центров реабилитации лиц, занимающихся бродяжничеством и попрошайничеством;

- осуществление мероприятий по развитию сети учреждений для социальной помощи лицам, оказавшимся без определенного места жительства и занятий.

Приведенный перечень криминологических признаков преступности против собственности достаточно внушителен и убедительно подтверждает, насколько велика общественная опасность этой категории преступности. Понятно, что изучение указанной преступности, конкретных преступлений, разработка мер по предупреждению преступности против собственности является для криминологии важнейшим делом.