Палата заявляет, что несмотря на какую бы то ни было трактовку как Советским Союзом так и любой другой страной Заключительного акта СБСБ, подписанного в Хельсинки,

(1) в многолетней политике США по непризнанию незаконного захвата и аннексии Советским Союзом трех Балтийских государств - Эстонии, Латвии и Литвы - не произошло никаких изменений и

(2) США будут и впредь продолжать политику непризнания в какой бы то ни было форме аннексии Балтийских государств Советским Союзом".

Однако, поскольку при подписании Заключительного акта СБСЕ Вашингтон так и не заявил особого мнения по прибалтийскому вопросу и не денонсировал этот договор впоследствии, то, как эта, так и ряд последующих аналогичных резолюций конгресса и сената США, с точки зрения международного права, являются юридически ничтожными, поскольку они противоречат международным обязательствам, принятым на себя Соединенными Штатами. Тем не менее, похоже, что американские законодатели просто уже не могут остановиться в своем полувековом рвении хоть что-нибудь еще выторговать у России за счет Прибалтики и по инерции продолжают принимать новые все более бессмысленные резолюции по этому вопросу. Впрочем, как ни печально, но в природе всегда существуют определенные категории людей, для которых закон не писан....

Глава 2. Считал ли Сталин, что после заключения пакта о ненападении ему удастся избежать войны с Германией?

Со времен так называемой хрущевской оттепели стала распространяться насквозь лживая версия, согласно которой Сталин панически боялся войны и гипнотизировал себя и своих подчиненных надеждой на чудо, беззаветно уверовав слову геноссе Гитлера. Именно поэтому он якобы и слышать не желал о явственных признаках надвигающейся катастрофы. Сам Хрущев эту позицию в своих мемуарах сформулировал следующим образом, даже не понимая при этом противоречивости своих собственных утверждений:

"Сталин настолько боялся войны, что сдерживал наши войска, чтобы они не отвечали врагу огнем. Он не верил, что Гитлер начнет войну, хотя сам не раз говорил, что Гитлер, конечно, использует ситуацию, которая у него сложилась на Западе, и может напасть на нас. Это свидетельствует и о том, что Сталин не хотел войны и поэтому уверял себя, что Гитлер сдержит свое слово и не нападет на Советский Союз". Так что, по словам Хрущева, получается, Сталин неоднократно заявлял, что Гитлер может напасть на СССР, но сам в это якобы не верил.

Нечто аналогичное пишет в своих мемуарах и один из долгожителей советского политического олимпа Анастас Микоян:

"Однако Сталин упорно продолжал считать, что войны именно тогда не будет. Советские войска переезжали в летние лагеря, проводили полевые учения, а многие офицеры находились в отпусках. Сталину не хотелось войны, и это свое нежелание, эту свою концепцию он возводил в факт, в который верил и которого неуклонно придерживался, несмотря на то, что этот факт шел вразрез с реальной обстановкой. Мы пытались переубедить его, но это было невозможно.

Иной раз спрашивают: занимался ли Сталин подготовкой страны к обороне и к войне? Принимал ли он необходимые меры для этого?

Неправильно и глупо было бы утверждать, что он не заботился об обороне страны. Он, конечно, принимал те меры, которые он считал необходимыми. Но он исходил из того, что ранее 1943 г. Гитлер не начнет войну".

По сути, близкую позицию сформулировал в своих мемуарах и маршал Жуков, пытавшийся под шумок хрущевского антисталинизма свалить на Иосифа Виссарионовича всю ответственность за катастрофу начального периода войны:

"В этих сложных условиях стремление избежать войны превратилось у И. В. Сталина в убежденность, что ему удастся ликвидировать опасность войны мирным путем. Надеясь на свою "мудрость", он перемудрил себя и не разобрался в коварной тактике и планах гитлеровского правительства".

Однако как эти, так и многие другие аналогичные плевки в адрес Иосифа Виссарионовича явно противоречат целому ряду известных фактов, свидетельствующих о том, что Сталин вплоть до начала нацистской агрессии против Югославии не только не боялся провоцировать Гитлера, а напротив вел себя по отношению к фюреру весьма жестко и даже вызывающе.

1. Ноябрьские переговоры в Берлине. 23 июня 1940 года при беседе с немецким послом в Москве Шуленбургом Молотов фактически поставил Германии ультиматум в бессарабском вопросе. Это хорошо видно из записи их беседы:

"После этого тов. Молотов сообщил Шуленбургу решение Советского правительства по Бессарабскому вопросу. Шуленбургу известно, сказал тов. Молотов, соглашение между СССР и Германией о Бессарабии. После соглашения было публичное заявление тов. Молотова о Бессарабии на VI Сессии Верховного Совета СССР. Советское правительство думало, что Румыния будет соответствующим образом реагировать на это заявление, но этого не произошло. Советский Союз хотел разрешить вопрос мирным путем, но Румыния не ответила на это предложение...

Если же Румыния не пойдет на мирное разрешение Бессарабского вопроса, то Советский Союз разрешит его вооруженной силой. Советский Союз долго и терпеливо ждал разрешения этого вопроса, но теперь дальше ждать нельзя...