Том 12, выпуск 1: История. С. 55-63
Дальнейшего исследования требует вопрос о причинах послевоенной эскалации идеологического прессинга и репрессий. Большинство авторов рассматривают данный феномен как нечто очевидное, вытекающее из самой сущности режима, добавляя к этому влияние личных качеств Сталина - «маниакальной подозрительности» стареющего вождя и т. п. Лишь в редких случаях указываются определенные объективные основания для репрессивных мер. Крайний вариант такого подхода - версия о правомерности репрессий ввиду наличия реальной опасности, необходимости борьбы против внутренних и в особенности внешних врагов («конспирологическая версия»). В качестве одного из последних примеров такой трактовки можно назвать книгу д-ра ист. наук А. Д. Шутова. Автор рассматривает известную «доктрину Даллеса» как конкретный долговременный план уничтожения СССР путем его внутреннего разложения. Он напоминает, что «Доктрина Даллеса» легла в основу директивы Совета национальной безопасности США от 18 августа 1948 г. Как утверждает названный автор, эта политика США «вызвала соответствующую реакцию со стороны сил государственной безопасности СССР, идеологических и пропагандистских органов партии и комсомола. Этим и объясняется, что Соединенным Штатам долго не удавалось выполнить главную задачу своего плана - внедрить в высшие сферы советского руководства человека, который бы способствовал осуществлению программы разрушения СССР». Иногда фигурирует и такая версия: послевоенные репрессивно-идеологические кампании имели определенные основания, отражали стремление сталинского режима «поставить на место» интеллигенцию, которая в эйфории Победы была охвачена надеждами на либерализацию политической системы, расширение контактов с Западом и т. п. Не отрицая появления такого рода настроений, думается, нет оснований преувеличивать их массовость и радикализм. В рассматриваемый период ожидание перемен, видимо, не выходило за рамки сложившихся представлений о социальной и политической системе, - речь шла главным образом об устранении ее «отдельных недостатков». Это, вероятно, было связано не только с подавлением всех инакомыслящих и неустанным «промыванием мозгов», но и с тем, что существовавшая система в то время еще не проявила в полной мере своей несостоятельности. Напротив, она выглядела весьма эффективной и динамичной - победила в войне, обеспечила послевоенное восстановление, достигла успехов в военно-технической области. В послевоенные годы максимальной остроты борьба против существовавшего режима достигла в повстанческом движении в западных регионах страны и в восстаниях узников ГУЛАГа. В настоящее время из всех явлений такого рода в наибольшей степени исследовано антикоммунистическое движение в Западной Украине и Прибалтике. При этом следует иметь в виду, что все названные протестные действия носили весьма локальный и специфичный характер и не могли оказывать существенного воздействия на настроения широких масс. Несмотря на наличие в обществе острых противоречий, вплоть до конца сталинского правления существовавший режим, видимо, располагал значительным «запасом прочности», имея возможность сдерживать или подавлять народное недовольство. Как известно, крупнейшей репрессивной акцией рассматриваемого периода стало так называемое «Ленинградское дело» (на самом деле - целая серия дел). В ходе него, по разным данным, было снято 2-3 тыс. руководящих работников, осуждено порядка 200, казнено 26 чел., из которых самыми крупными фигурами были Н. А. Вознесенский и А. А. Кузнецов. О причинах «Ленинградского дела» выдвигались различные версии. В эйфории «перестройки» некоторые авторы преподносили Н. А. Вознесенского и А. А. Кузнецова в качестве «героических борцов против сталинизма». В настоящее время наиболее распространена следующая версия: «ленинградцы» являлись в тот период наиболее перспективными лидерами, которые сформулировали прогрессивную альтернативу развития страны. В противовес этому ряд историков утверждает, что жертвы «Ленинградского дела» не были какими-то выдающимися деятелями, а их гибель - только результат борьбы в «верхах». Наиболее детальный анализ этих событий дан в книге Ю. Н. Жукова. По его версии, Н. А. Вознесенский представлял собой «карьериста», одержимого непомерным честолюбием. Названный деятель попытался резко поднять свой рейтинг путем дискредитации Молотова, Берии и Маленкова, но проиграл в этой борьбе. В настоящее время оценить правомерность какой-то из обозначенных версий весьма затруднительно, поскольку даже элементарная фактическая канва данных событий недостаточно изучена, на что обращается внимание в одной из последних публикаций. Ее автор указывает: «В большинстве научных работ, посвященных "Ленинградскому делу", говорится о более чем 800 ленинградских партийных и советских руководителях, перешедших на работу в другие области. <...> На наш взгляд, однако, количество ленинградских выдвиженцев существенно завышается, а вместе с ними завышается и роль, которую такая группа, если она, конечно, существовала, могла бы сыграть во внутрипартийной политической борьбе». Возвращаясь к вопросу о фундаментальных тенденциях эволюции сталинской системы в послевоенные годы, следует напомнить, что в большинстве публикаций о И. В. Сталине и сталинизме этот исторический феномен рассматривается как некая константа, обладавшая неизменными характеристиками. Лишь некоторые авторы ставят вопрос о его эволюции. Что же касается трансформации сталинской системы в послевоенный период, то в ее трактовке можно проследить три основные версии: апогей тоталитаризма; «дрейф» режима в сторону либерализации; его эволюция в национал-имперском духе. Чаще всего послевоенный сталинизм характеризуется как апогей тоталитаризма, хотя обычно здесь имеют место броские характеристики без конкретного анализа. Некоторые особенно эмоциональные публицисты, в основном когда речь идет об этнических репрессиях, склонны даже говорить о «фашизации» режима и т. п. Характерно в этом смысле высказывание А. А. Люби- щева - известного биолога, борца против «лысенковщины» и вместе с тем - своеобразного политического мыслителя. В одной из его рукописей, подготовленной в 1956-1958 гг. и опубликованной лишь недавно, читаем: «Год 1948 - год черной реакции <. . .> начало настоящей фашизации нашей страны». Из числа исторических трудов характерным примером подобной трактовки является работа американского советолога У. Лакера. Что касается собственно исторических исследований, то ни одном из них конкретно не рассмотрено, какие реалии свидетельствовали о наивысшем развитии тоталитаризма на данном этапе. Скорее здесь прослеживаются разнонаправленные тенденции. Скажем, в послевоенные годы «культ Сталина», как феномен пропаганды и массового сознания, действительно достиг апогея (в это время наш вождь воистину «обожествлялся»), однако его реальная власть, как ранее отмечалось, постепенно сужалась. В свою очередь, размах репрессий в эти годы был существенно меньшим в сравнении с 1930-ми гг., но зато максимального развития достигли шовинистические аспекты пропаганды и т. д. Вторую версию одним из первых декларировал бывший российский историк Л. В. Максименков, работающий в настоящее время в Канаде. По его утверждению, последние годы жизни Сталина ознаменовались началом «подготовки перехода "бронепоезда" режима на послесталинские рельсы». Проявление этой тенденции автор, в частности, усматривал в изменении некоторых акцентов пропаганды, в том числе усилении внимания к «ленинской теме». По мнению названного советолога, «после смерти Сталина советское руководство начало демонтаж отдельных структур сталинизма, исходя из рецептов, оставленных самим Сталиным». Из числа отечественных историков эту версию поддерживает Ю. В. Емельянов, правда, без развернутого фактического обоснования. В частности, в своей книге о Н. С. Хрущеве он утверждает: «В последние годы своей жизни Сталин сам готовил пересмотр общественно-политической организации страны на основе научно-обоснованных решений. В другой книге названного автора говорится: «Методы управления, сложившиеся в первые дни после Октябрьской революции и в значительной степени сохранившиеся и в сталинскую эпоху, изживали себя уже в годы правления Сталина. Поэтому жестокие репрессии постепенно затухали, а сам Сталин все чаще осуждал "аракчеевщину". Его желание обратить внимание на глубокое теоретическое обоснование деятельности партии и разочарование в коллегах-практиках свидетельствовало о том, что он осознавал важность учета объективных законов общественного развития». Наиболее же последовательно данная версия проводится в интервью новосибирского экономиста Г. И. Ханина под интригующим названием «Сталин - инициатор перестройки?» В качестве доказательства такого рода варианта развития событий приводятся выступления Сталина в ходе дискуссии по языкознанию против «аракчеевщины» в науке, а также поворот к более гибкой позиции в международных делах (перемирие в Корее) и т. п. Самый же главный аргумент - начало кардинального преобразования партаппарата в сторону отказа от непосредственного хозяйственного руководства: в августе 1946 г. в ЦК ВКП(б) ликвидируются все отраслевые отделы экономического характера, остаются только отделы по идеологии и кадрам. С критикой этой позиции выступили Г. В. Костырченко и В. О. Печатнов, однако эти историки, пожалуй, могли бы и не утруждаться, так как аргументация Г. И. Ханина не производит весомого впечатления. Наконец, в качестве третьей версии высказываются мнения об эволюции сталинского режима в национал-имперском направлении. Следует напомнить, что еще в 1930-е гг. известные представители эмигрантской общественной мысли Н. Н. Устрялов и Н. А. Бердяев делали вывод о трансформации СССР в сторону «национал- большевизма». Сейчас это утверждение стало своего рода «общим местом» у публицистов национал-фундаменталистского толка, в частности, в журнале «Наш современник» и газете «Завтра». Наиболее последовательно обозначенная версия проводится в книге известного экономиста и публициста О. А. Платонова «Тайная история России». В его изображении, Сталин, развернув борьбу с космополитической элитой, предпринимал огромные усилия для возвращения к «национальным истокам». Репрессивные кампании послевоенных лет, включая известные акции антисемитского характера, при этом рассматриваются как исторически необходимые, а смерть Сталина связывается с «сионистскими происками». При оценке правомерности всех этих гипотез следует еще раз подчеркнуть, что они носят преимущественно публицистический характер, основаны на различных косвенных доказательствах.
Популярное: Почему человек чувствует себя несчастным?: Для начала определим, что такое несчастье. Несчастьем мы будем считать психологическое состояние... Как выбрать специалиста по управлению гостиницей: Понятно, что управление гостиницей невозможно без специальных знаний. Соответственно, важна квалификация... Почему люди поддаются рекламе?: Только не надо искать ответы в качестве или количестве рекламы... ©2015-2024 megaobuchalka.ru Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. (519)
|
Почему 1285321 студент выбрали МегаОбучалку... Система поиска информации Мобильная версия сайта Удобная навигация Нет шокирующей рекламы |