Июня 1999 года, пятница

РАССКАЗЫВАЕТ АНДРЕЙ ШОРОХОВ (ЩОРС).

-Господа лоботрясы, тунеядцы и разгильдяи, - сказала нам Светлана Ивановна, преподаватель химии. - Напоминаю вам, что до экзамена остались считанные дни, а ваши знания почти на нуле.

Наша группа смотрела на неё немного отвлеченно. Этот текст неизменно повторялся вот уже почти год, и не оказывал на наши окрепшие души никакого воздействия. Всегда до чего-нибудь оставались считанные дни - до зачёта, до ректорской контрольной, а иногда просто до коллоквиума.

-Я не сдал две лабораторные работы. Меня допустят до экзамена? - вяло поинтересовался мой сокурсник.

-Нет.

-Почему?

Светлана Ивановна развела руками.

-Все претензии в центральную прачечную.

Это тоже был универсальный ответ. За этот год я выяснил, что центральная прачечная взяла на себя непосильное бремя, связавшись с кафедрой химии. Теперь в перерывах между стиркой белья ей приходилось заниматься самыми различными вещами, начиная от продуктов полураспада, и заканчивая студентами, не допущенными к экзаменам.

Впрочем, Светлана Ивановна была неплохой женщиной, и мне нравилась. Но всё же, когда её заменяла ассистентка, невысокая худенькая бабушка, я чувствовал себя гораздо комфортней и почти любил химию.

Но сейчас мои мысли были от химии далеки. В данный момент меня волновали совсем другие проблемы. Ещё с зимней сессии у меня висел один экзамен, который мне никак не удавалось сдать. Одно время я даже хотел уйти в академический отпуск, но декан меня отговорила. Пару дней назад я провернул несложную комбинацию, и теперь опасался нежелательных последствий.

Не мудрствуя лукаво, я взял у своего сокурсника, сдавшего этот экзамен, зачетку. Затем аккуратно отогнул скрепки, и вытащил из неё листок с оценкой и росписью преподавателя. После этого так же аккуратно вставил его в свою зачетку. Теперь у меня было неопровержимое доказательство того, что экзамен я сдал, но предстояло самое сложное - убедить в этом преподавателя. Мою задачу существенно облегчало то, что я не являлся на пересдачи, и он не мог помнить меня.

Поэтому я напустил на себя простецкий вид и разыскав его, простосердечно сказал:

-Здравствуйте. Тут такое дело - в ведомости почему-то не проставлен экзамен, который я сдал ещё давным-давно!

Старый профессор внимательно посмотрел на меня через очки, и поинтересовался моей фамилией Я сказал свою фамилию, показал - не без внутренней дрожи, признаюсь, - зачётную книжку с оценкой и смог убедить пожилого человека в какой-то ошибке с его стороны. Под конец он даже попросил у меня прощения за досадную оплошность, и пообещал уладить этот вопрос с деканатом.

И вот теперь, спустя всего лишь два дня, староста моей группы сказал, что меня срочно вызывают в деканат. Надо ли говорить, что это сообщение не принесло моей смутной душе никакой радости? Пожалуй, впервые в жизни я хотел, чтобы пара по химии никогда не кончалась. Разумеется, этого не произошло, и я на ватных ногах поднялся в деканат.

Моим деканом была женщина лет сорока с довольно непростым характером. Звали её Елена Геннадьевна. Когда у неё бывало плохое настроение, к ней мог подойти разве что студент - самоубийца. Периодически возникающие проблемы мы предпочитали решать с её заместителем, Мариной Александровной, которую за глаза все называли просто Мариной.

-Шорохов! - закричала Елена Геннадьевна сразу, как меня увидела. -Да, - упавшим голосом сказал я.

-Где твой студенческий билет?

-Дома, - не понимая, куда она клонит, сказал я.

-Дома?!! - воскликнула она и достала из тумбочки серую корочку студенческого билета. Не надо было обладать большими мозгами, чтобы догадаться, чей он.

Я, как обычно, сразу одел на себя маску напуганного и что-то несуразно бормочущего студента. По-моему, это лучший способ общения с деканом.

-Знаешь, где его нашли? - спросила декан. - В мусорном ведре, на втором этаже. И объясни мне, пожалуйста, почему он такой разорванный? Что ты с ним делал?

Я взглянул на порванный в четырех местах и вымазанный в грязи студенческий билет, и вздохнул - он и в самом деле выглядел очень печально.

-Как он там оказался? - повторила Елена Геннадьевна, а Марина, как всегда, пришла на помощь:

-Наверное, он его просто потерял, - с улыбкой сказала она. - Или кто-то зло подшутил. Да?

Сие мне было неведомо, но декан явно ожидала моих объяснений. Я вздохнул ещё раз и начал что-то туманно бормотать, в глубине души, впрочем, радуясь тому, что мои опасения не подтвердились.

Забрать свой студенческий я смог только после десятиминутной нотации. Несмотря на особенности характера, Елена Геннадьевна была хорошим деканом и за своих студентов стояла горой, хотя очень любила нравоучительные лекции. К тому же грозы, постоянно бушевавшие в её кабинете, нагоняли на меня тоску. Поэтому, после такого волнения, в институте я больше находиться не мог, и с лёгким сердцем ушел домой.

Вечером ко мне зашёл Илья и испортил мне настроение нудными рассказами о своей тяжкой жизни. Я погрустил вместе с ним, выпил две бутылки пива, и когда уже почти пришёл к выводу, что жизнь проносится мимо в серебристом лимузине, а мы сидим на обочине, Илья сменил тему.

-Может, на дискотеку сходим? - грустно сказал он.

Предложение оказалось как нельзя кстати. В течение часа мы собрали у меня дома почти всех, кроме Омара и Шведа, местонахождение которых представлялось неразрешимой загадкой.

А в десять часов вечера мы уже ехали в автобусе в студенческий диско-клуб "Аквариум", который размещался почему-то в здании Политехнического Университета. По своей старой привычке я хотел выйти, не заплатив за проезд, но на моё счастье, меня немного опередили. Какой-то пышущий здоровьем мужик попытался выдать себя за ветерана Великой Отечественной, а когда это ему не удалось, просто отодвинул контролёра и вышел. Водитель же, не поленив - шись, вылез из автобуса, догнал мужика и немного постучал ему по голове. Я сразу решил жить честно и заплатил за проезд.

У входа в клуб нас встретил рослый охранник с лицом олигофрена, который обыскал нас на предмет колющего и режущего оружия. Так как мы оказались чисты, как ангелы, ему пришлось нас пропустить.

В зале было довольно много людей, в основном, к нашему неудовольствию, парни, но и одинокие девушки, хотя и в меньшем количестве, тоже попадались.

Где-то минут через двадцать, допив пиво, мы пришли к выводу, что готовы к подвигам, и стали внимательно смотреть по сторонам. Глайзер уперся взглядом в девушек за соседним столиком, блузки которых были практически прозрачными, и подозвав Лёшу, подсел к ним.

"Ну где же вы, девчонки, короткие юбчонки ?" - стонала группа "Руки Вверх", и под их незатейливую музыку толпа веселилась и прыгала, наступая друг другу на ноги. Недалеко от барной стойки несколько человек в открытую затягивались "косячками".

Леша с Максом, подхватив двух девчонок, затерялись в толпе танцующих. За соседним столиком осталась одна девушка, которую, судя по её хмурому лицу, очень тяготило отсутствие мужского внимания. Я толкнул Дениса, сидевшего с кислой миной.

-Иди, пригласи девушку на танец, - сказал я. - Видишь, она грустит.

Шольц тяжело вздохнул.

-Я же не умею танцевать... Столько красивых девушек, а я не умею танцевать! Только расстраиваюсь.

Я пожал плечами, и кинув взгляд на соседний столик, выругался. Возле девушки уже сидел какой-то горец с огромным носом.

-Вай! - воскликнул я. - "Грузия - фильм"! Какую девушку из под носа увёл!

Зазвучала медленная песня. На площадке неспешно задвигались пары. Те, кто пока был один, лихорадочно искали партнёра, и горячие молодые тела сливались в танце. В толпе я увидел Макса - он так прижимал к себе девушку в прозрачной блузке, словно боялся, что она вырвется из его страстных объятий и убежит к маме. Лёши нигде не было видно.

Илья потащил меня на танцполе, и я пригласил на танец первую же попавшуюся девушку, заметив, правда, её восточную внешность.

-Как тебя зовут? - без любопытства спросил я.

-Лилит. - сказала она, поглядев на меня из под чёлки.

-Андрей, - бросил я, ища глазами Лёшу.

Девушка неловко повернулась и наступила мне на ногу. Я внезапно понял, что она не умеет танцевать - мои руки буквально чувствовали её растерянность. В голове сразу мелькнула мысль про Дениса. С такой партнёршей даже он был бы на высоте.

Песня закончилась. Я с облегчением отпустил девушку и увидел, что Шольца теснит к выходу какой-то парень. Пока я продирался сквозь безумную толпу, парень повис у Дениса на шее.

-Ты кто? - спросил я.

Парень пьяно загоготал. Шольц сокрушенно покрутил головой.

-Ты бармалей. - сказал я. - Что ты от него хочешь?

-Я - Лёня, - промычал парень и попытался меня обнять. К счастью, рядом появился Бельмуд. Он сразу оценил ситуацию и отодрав Леню от Дениса, толкнул его в сторону. Бедняга взмахнул руками, и не удержав равновесие, завалился на танцующих.

Мы вернулись к своему столику.

-Что он хотел? - спросил я.

-Не знаю, - задумчиво произнёс Шольц. - Он сказал, что я симпати-

чный и что у меня красивые глаза. Неужели я действительно симпатичный?

-Красавец, - ухмыльнулся Леша, сделав ударение на последнем слоге.

-Наверное, голубой, - зевнул я. - Сейчас голубые через одного попадаются.

-Надо было ему вдобавок по голове постучать, придурку, - пробурчал Бельмуд.

Через час я нашел Глайзера, но зато потерял всех остальных. Макс стоял в углу в окружении обкуренных и поэтому очень раскованных девочек.

-Хай, - сказала одна из них, проникновенно взглянув на меня.

-Хай, - буркнул я, и спросил у Глайзера, - Куда все подевались? Я всех потерял.

-Потерял, - сочувственно загудели девушки, бессмысленно улыбаясь.

Глайзер передернул плечами и отсутствующе произнёс:

-Все ушли. Ушел Швед, ушел Бельмуд, ушел Шольц. Все ушли.

Из его ответа я сделал вывод, что Макс находится в таком же состоянии, что и его новые подруги. Пока я смотрел на них, крашеная шатенка приобняла меня за талию, и спросила, растягивая слова:

-Как тебя зовут?

-Андрей, - с усмешкой сказал я. Мне начинало это нравится.

Наклонившись, я попытался поцеловать её. Девушка сразу же пошла мне навстречу. Вскоре я узнал, что её звали Ирой.

-Угости меня ром-колой, - сказала она, сложив губки бантиком.

Обычно я не очень ведусь на такие разговоры, но от этой девушки мне вдруг захотелось большего. Я подумал и отвёл её к барной стойке. Одной ром - колой, правда, дело не ограничилось, и спиртным мы с ней нагрузились донельзя. Потом снова начались танцы.

-Слушай, - томно сказала она. - Ты так меня заводишь ...

Я что-то невнятно промычал, целуя её в шею. Откуда-то из синевы табачного дыма, вынырнул Глайзер. Вклинившись между мной и Ирой, он возбужденно зашептал мне на ухо:

-Бери эту подругу с собой. Сейчас поедем ко мне на дачу. Купим ещё водки по пути. Та дура, которую я подцепил, уже совсем невменяемая, но, пока доедем, оклемается, думаю.

-Остальные, что, действительно ушли? - спросил я.

-Глаза протри, - закричал Глайзер. - Где ты их здесь видишь? Бар ещё здесь, но он встретил свою знакомую, и никуда не хочет идти. Да и вообще, уже практически утро.

-Да? - удивился я, и автоматически повернулся к Ире:

-Поедем на дачу к Максу?

-Можно, - без паузы выдохнула девушка.

Я благодарно поцеловал её и кивнул Максиму:

- Через пять минут встречаемся у входа.

Глайзер исчез, а на мое плечо внезапно опустилась чья-то рука.

-Ты к моей дэвушьке пристаёшь! - тонким голосом сказало мне небритое и ужасно опухшее лицо, принадлежавшее какому-то грузину.

-Что? - презрительно спросил я.

-Ты её обнимаешь! - заорал он, злобно ощерив рот. - Шен ацхунэ чеми гого! Чеми гого!

Я уловил только слово "гого", и решил, что это его имя.

-Гога, что ты хочешь?

Ира убрала руку с моей талии.

-Дато, успокойся, - быстро произнесла она. - Всё нормально.

Похоже, она его всё-таки знала. Меня это расстроило.

-Идём поговорим, слюшай, - проревел он мне, толкая к выходу. Возле нас мрачной тучей столпились его друзья.

В толпе танцующих, к моему счастью, я увидел Илью, обнимавшегося с незнакомой мне рыжей девчонкой. Она доверчиво висела у него на шее, и мне было чертовски жаль мешать им. Но я помешал.

-Щорс, отстань, - раздраженно сказал Илья. Его девушка вопросительно посмотрела на меня.

-Проблемы, - сказал я, кивнув на грузинов.

Бар отпустил девушку.

-Блин, - резко бросил он. - Андрюха, как ты меня томишь!

Я не стал ждать, пока он выскажется до конца, и быстро произнёс:

-Найди Глайзера - он здесь где-то - и выходи.

На улице я увидел совершенно не радостную картину. Меня окружало пять грузинов, и ни один из них, похоже, не хотел со мной дружить.

-Ты дэвушку обидел, - произнёс Дато.

-Обидел... - отозвались эхом остальные.

-Так, - сказал я. - Вас, я вижу, до фига, а я один. Хотите что-то решать - давай подождем моих друзей - сейчас они спустятся.

Слава богу, пока мои слова пытались проникнуть в их недоразвитые мозги, подоспели Глайзер с Баром. Увидев кавказско-небритое лицо Макса, - точно такое же, как и у них, - дети гор переглянулись. Глайзер и стал вести "базар".

-В чем дело? - требовательно спросил он, надвигаясь на самого крупного кавказца, которого, по-видимому, счёл главным.

-Не ори, - сказал тот, ткнув в меня толстым пальцем с золотым перстнем. - Этот к нашей девушке приставал.

-Ты в меня пальцем не тычь, - бросил я. - Водку вместе не пили.

-Нашу? - насмешливо переспросил Макс. - Вы что, её по очереди...?

-Закрой рот, - просипел Дато.

Глайзер убрал улыбку.

-Хорошо. Вы все пьяные, вам хочется размяться. Причем тут эти тёлки? Что за тупая предъява? Идите малолеток шугайте!

Самый крупный грузин повторил свои претензии.

-Хо, - сказали его друзья.

Я разозлился.

-Пока я на неё кучу бабок тратил, - воскликнул я, - вас не было ни фига! А сейчас бац - вылезли, как черти из коробочки!

-Он просто познакомился с подругой, - вступил наконец в разговор Бар, - У неё на лбу не написано, что она пришла с вами.

-Да, - сказал Глайзер. - Если бы вы с самого начала были с ними, то не правы были бы мы. Ну а так...

Илья, непонятно почему решивший вдруг сыграть роль оскорбленного в лучших чувствах человека, заорал:

-И вообще, вы бараны!

Лишь ораторское мастерство Макса предотвратило драку. Ещё через десять минут Дато пробурчал:

-Арвици... Ну хорошо.

В голове его друзей что-то перемкнуло. Один из них сказал нам:

-Надо выпить.

-Без базара, - откликнулся Глайзер, и повернулся ко мне, - Это, похоже, и в самом деле их тёлки. Облом. Придется других искать.

-Без меня, - устало сказал я. - Пойду-ка я домой.

Максим пожал плечами. Дато пробурчал себе под нос:

-Нахвамдэс.

-Что значит "нахвамдэс"? -спросил я.

-Пока, - объяснил один из его друзей.

Я усмехнулся.

-Ну пока.

Несмотря на предрассветный час, на автобусной остановке толпилось довольно много подгулявшей молодёжи, возвращающейся из "Аквариума". Я присел на скамейку. Возле меня зябко ёжилась девушка с дискотеки, - та, которую звали Лилит.

-Привет, Гюльчатай, - без улыбки сказал я. - Куда тебе ехать?

-Туда же, куда и тебе, - произнесла она.

Я подумал, что стал туго соображать.

-С чего это вдруг?

Лилит засмеялась.

-Вот. Танцевал со мной, а даже не знаешь, что в одном доме живём. Я и тебя знаю, и твоих друзей.

-Понятно, - равнодушно произнёс я.

-А позавчера вечером ты был пьяный, и ругался си продавщицей из ларька. А потом пришел твой друг, нерусский, и она закрылась в ларьке и боялась выходить.

Эта девушка была слишком уж разговорчивой. На мою измученную хмелем голову её разговоры действовали угнетающе.

-Нерусский, - это Глайзер, что ли? - тускло спросил я, пытаясь выудить из своей головы хотя бы одну трезвую мысль.

Лилит остановила машину, за рулём которой сидел весёлый субъект с огромной бородой, в которую, он вероятно, укутывался по ночам. Хохотнув, он запросил сумму в три раза больше обычной. Я стал вяло торговаться, и в конце концов мы сошлись на пяти гривнах.

Машина поехала, и я, откинувшись на сиденье, закрыл глаза. Но Лилит не хотела оставлять меня в покое.

-Где ты свою подругу потеряла? - спросил я, поняв, что уснуть мне не удастся.

-Светка с мальчиком познакомилась. Она позже домой приедет. - сказала Лилит, махнув рукой.

-А ты, значит, не познакомилась?

-Ещё познакомится, - встрял водитель. -Дело молодое.

Девушка замолчала. Я украдкой оглядел её. Она определённо была в моём вкусе.

-У Светки недавно такой случай был, - воскликнула Лилит. - Неделю назад ей восемнадцать лет исполнилось, и она с парашютом прыгнула. Хотела своему бывшему парню показать, на что способна. Пригласила его, друзей своих. А когда её начали укомплектовывать, запаниковала.

-Как это? - спросил я. - Должна же была быть какая-то подготовка?

-Она в паре с инструктором прыгнула, - объяснила девушка.

-С тандем - мастером, - обернувшись, сказал водитель.

Лилит кивнула.

-Ну да. Они привязались друг к другу и прыгнули. А инструктор был молодой, и когда увидел, что Светка от страха ничего не соображает, решил пошутить, и крикнул: "Парашют не раскрылся! Сейчас разобьёмся!". Светка там сразу и отключилась.

Водитель, снова обернувшись, бросил:

-За такие вещи можно было и в суд подать.

Я промолчал, и он, коварно воспользовавшись этим, стал рассказывать про многочисленные случаи нападений на его машину. Рассказ был захватывающим, в духе Рэмбо - с погонями и перестрелками, и в конце концов у меня создалось впечатление, что все бандиты нашего славного города только тем и занимались, что, потеряв покой и сон, выслеживали старую раздолбанную "Волгу" и её лихого водителя. Если учесть, что он всегда побеждал их всякими хитроумными способами, бандиты, видимо, были очень недовольны.

Проезжая мимо заброшенного завода, водитель сказал нам:

-Вот тут я пятнадцать лет проработал, до перестройки.

-Кем? - спросила Лилит. - Какая у вас была специальность?

Водитель обвел нас лучезарным взглядом и засмеялся:

-Моя специальность? Лакировщик глобусов.

Подумав, что дальнейшая наша беседа уже не достигнет таких высот, я больше не сказал ни слова.

 

ГЛАВА ШЕСТАЯ