Эвристическая аргументация

В отличие от демонстративной аргументации эвристическая, или недемонстративная, аргументация не обладает такими точными правилами, ибо она основывается на вероятностных, или правдоподобных рассуждениях. Таким образом, если выводы демонстративной аргументации носят обязательный, можно даже сказать принудительный характер, заставляя соглашаться с ними, то заключения эвристической аргументации имеют разрешительный характер, и поэтому допускают возможность выбора одной из возможных альтернатив.

От эвристических рассуждений следует отличать специфические эвристические принципы, которые используются в наиболее развитых науках для построения теорий. Таким является, например, принцип соответствия в современной физике, с помощью которого удалось угадать и найти математический формализм квантовой механики по аналогии с величинами и аппаратом классической механики. Но всегда следует помнить, что все указанные эвристические принципы и способы рассуждения являются не методами доказательства, а приемами рационального поиска, приближающими нас к истине, но не гарантирующими ее безусловное достижение. Опираясь на такие принципы, методы и приемы, мы можем вести поиск истины более целенаправленно, систематически и организованно, чем путем простого перебора случаев. В связи с этим нам представляется вряд ли убедительным утверждение Карла Поппера, что научный метод сводится к непрерывной цепи проб и ошибок, а рост знания “от амебы до Эйнштейна происходит единообразным путем проб и ошибок”^[ii].

В науке каждый новый шаг в исследовании опирается на предыдущие, и поэтому все знания, хорошо проверенные и надежно подтвержденные опытом и практикой, не отбрасываются, а входят составной частью в более обширные системы нового знания. По-видимому, утверждение К.Поппера было связано с критикой верификационизма позитивистов и защитой критерия фальсификации, согласно которому единственно допустимыми в науке являются только те гипотезы и теории, которые в принципе допускают опровержение.

Различие между логическими формами рассуждений во многом определяет разное отношение к демонстративной и недемонстративной, или эвристической, аргументации. У Аристотеля доминировала в основном демонстративная аргументация, основанная на его учении о силлогизмах. “Доказательство, — пишет он в “Топике”, — имеется тогда, когда умозаключение строится из истинных и первых (положений), т.е. из таких, знание которых берет свое начало от тех или иных первых и истинных (положений). Диалектическое же умозаключение — это то, которое строится из правдоподобных положений”^[iii]. К правдоподобным положениям Аристотель относил индуктивные обобщения. Такие обобщения хотя и встречаются в его “Риторике”, но занимают подчиненное место, поскольку приводят не к доказательству, а к установлению определенного мнения.

В дальнейшем традиция, идущая от Аристотеля, отошла на второй план и вместо нее в риторике центральное место заняла не логика, а лингвистика, где основное внимание обращалось на стиль речи, ее образность, риторические обороты и т.п. В дальнейшем аргументация утратила всякие связи с логикой. Такое положение сохранялось вплоть до 40-х годовXX века, когда возникли новые представления и концепции об аргументации, и сама она стала постепенно отходить от лингвистической ориентации. Наиболее яркое выражение новый подход к аргументации получил в трудах X.Перельмана, который вместе с Ольбрехт-Титекой в течение десяти лет изучали приемы и методы аргументации, которыми пользуются юристы, политики, социологи и другие представители гуманитарных профессий.

“Мы, — пишет X.Перельман, — получили результаты, которые никто из нас не ожидал. Не зная и не желая этого, мы открыли ту часть аристотелевской логики, которая долгое время была забыта или, по крайней мере, игнорировалась и презиралась. Эта часть имела дело с диалектическими рассуждениями, которые противопоставлялись рассуждениям демонстративным, названным Аристотелем аналитическими, и которые подробно обсуждались в “Риторике”, “Топике” и “О софистических рассуждениях”. Мы назвали эту новую, или возрожденную, отрасль исследования, посвященную анализу неформальных рассуждений “Новой Риторикой”^[iv].

К неформальным рассуждениям Перельман относит рассуждения, которыми пользуются при принятии решений судьи, государственные деятели, политики и другие лица. Все они при этом опираются не столько на достоверные, сколько правдоподобные доводы, и поэтому используют недемонстративную аргументацию, заключения которой не полностью достоверны, а только вероятны в большей или меньшей степени. Демонстративные, или доказательные, рассуждения, широко применяемые в математике и точных науках, значительно абстрагируются от реального процесса рассуждений, используемых, например, в судебном заседании, политическом диспуте или научной дискуссии. Во всех таких случаях происходит обмен мнениями, оценка правдоподобности выдвигаемых мнений и приводимых аргументов и контраргументов и т.п. Короче говоря, реальный процесс убеждения представляет собой скорей диалог, обмен мыслями, чем простой монолог, когда, например, учитель излагает содержание математического доказательства учащимся.

Аргументация и диалог

Возникновение диалога как формы совместного поиска истины было обязано развитию античной диалектики и риторики. Признанным мастером ведения диалога и даже основоположником этой формы аргументации считается Сократ, который не оставил письменных текстов, но о сущности его метода мы можем судить по сочинениям его великого ученика Платона. Большая часть сочинений Платона, как известно, написана в форме диалогов, в которых выразителем идей автора является Сократ. Сам Сократ вел свои диалоги с добровольными слушателями преимущественно на нравственные и политические темы в устной форме вопросов и ответов. Поэтому его метод часто называют методом вопросов и ответов. Но такой метод отнюдь не сводится к простой постановке вопросов и получению на них однозначных ответов. Для иллюстрации обратимся к простейшему примеру. Является ли обман злом? Многие, наверное, ответят на этот вопрос утвердительно. Стоит, однако, спросить: представляет ли обман на войне противника зло, как сразу же станет очевидной ошибочность такого ответа. Путем постановки соответствующих вопросов и анализа последующих ответов Сократ шаг за шагом выявлял противоречия во мнениях оппонентов и в конечном итоге приводил их к нахождению истины. Подобный процесс поиска истины путем диалога великий грек сравнивал с искусством повивальной бабки и называл маевтикой, помогающей рождению новой истины.

Некоторые современные авторы характеризуют сократовский диалог как разновидность гипотетико-дедуктивного метода, но такое утверждение обращает внимание только на чисто формальное сходство между ними. Действительно, мнения или предварительные ответы на вопросы можно рассматривать как предположения или гипотезы, из которых можно вывести определенные следствия. Сопоставляя эти следствия с действительным положением вещей, можно придти к правильному ответу. Однако главное достоинство диалога состоит не столько в сопоставлении разных мнений, сколько в правильной постановке последовательных вопросов, ответы на которые, в конце концов, приводят к поиску истины. В принципе гипотетико-дедуктивный метод может применяться и отдельным лицом, в то время диалог предполагает обмен мыслями и общение с другими людьми или аудиторией. На эту сторону диалога обращает особое внимание X.Перельман, подчеркивая, что аргументация предполагает “взаимодействие или “встречу умов”. В этом взаимодействии, с одной стороны, выступает воля оратора, который стремится не принудить, а убедить аудиторию, а с другой стороны, готовность последней слушать оратора. Такая добрая взаимная воля должна существовать не только при решении общих, но и частных вопросов”^[v].

Поскольку аргументация стремится убедить аудиторию, понимаемую, в широком смысле слова, т.е. не только слушателей, но и читателей и зрителей, в истинности или справедливости решения тех или иных проблем общественно-политической, социально-экономической или культурной жизни, постольку самым важным для оценки ее эффективности является получение согласия аудитории с теми доводами, соображениями, мнениями, короче — аргументами, которые приводятся для обоснования предлагаемых решений. Очевидно, что такое согласие во многом зависит от состава и уровня подготовки аудитории. Если для обсуждения и решения непосредственных практических задач достаточно наличия простого жизненного опыта, то рассмотрение сложных задач государственного управления, перспективной экономической политики, развития культуры и т.п. требуются специальные знания и профессиональная подготовка. Соответственно этому различаются и разные виды и формы диалога.

В области образования и обучения выделяют обычно дидактический диалог, который способствует активизации учащихся, развитию у них самостоятельности мышления. Задавая наводящие вопросы, педагог заставляет учащихся строить предположения и гипотезы, оценивать их правдоподобность и обоснованность, а тем самым целенаправленно искать истину. Дидактический диалог в известной степени сходен с сократическим диалогом, хотя аналогия здесь носит внешний характер, так как цель поиска заранее известна педагогу, который добивается, чтобы учащиеся с помощью наводящих вопросов и ранее полученных знаний пришли к новой истине.

Поисковый диалог применяется главным образом в научном исследовании для открытия новых научных истин. В этих целях кроме тщательного анализа данных наблюдения и результатов экспериментов широко используются эвристические способы и принципы исследования, о которых говорилось выше. Очевидно, что указанный диалог применяется главным образом в рамках научного коллектива, проводящего определенное исследование. Более широкий характер такой диалог приобретает при обсуждении актуальных и перспективных научных проблем на международных и национальных конгрессах, конференциях и симпозиумах. По своей организационной форме диалоги в науке приобретают характер дискуссий и диспутов, которые нередко сопровождаются резкой полемикой защитников разных программ и точек зрения.