О значении идеологической работы в борьбе с алкоголизмом,

А.И.Кротов – член Общественного совета по борьбе с пьянством при редакции газеты «Ленинградский рабочий», слесарь-инструментальщик. Ленинград.

Я понимал, что дальше так продолжаться не может. Всё летит к черту – семья, работа, а где жить? Как выйти из этого?

Каждый раз утром давал себе клятвенное обещание: все, вчера была последняя выпивка, сегодня откажусь обязательно, раз и навсегда. Никаких похмелок и никаких пьянок. Но как только переступал проходную завода, сразу из головы вылетали все клятвы и обещания, и кто-то будто мне шептал: «Иди, там есть поправиться». Я шел и думал: «На этом конец, больше пить ни грамма не буду». И опять все начиналось и продолжалось по-старому. Где же выход, где же черта, о которой приходится читать в печати? Только теперь, спустя много лет, я понимаю, что черты нет и никто не может её провести. А тогда я, дурак, искал её и верил пропагандистам умеренного и культурного питья, выступавшим в печати и по телевидению. Сейчас твердо и прямо могу сказать, что эта лживая пропаганда выпивок проводится авторами, режиссерами и постановщиками потому, что они сами пьют, плохо знают алкогольную проблему и историю русского народа, который был самым трезвым, в «христианском мире». Эти пропагандисты причиняют большой вред нам, ослабляют: нашу идеологию, питейно программируют людей, толкают их к выпивкам, а через них и к алкоголизму. Они содействовали и моему превращению в пьющего, а потом – в алкоголика.

Я попал в тупик, искал выход, жена подсказала: «Надо идти лечиться от алкоголизма». Но куда и как? Тогда я не считал себя алкоголиком, да и слухи ходили плохие о лечении и наркологах. Я хотел покончить с пьянством. Наконец, решился и пошел в психоневрологический диспансер. Обстановка и условия насторожили меня: надо представить пять открыток и три по 0,5 бутылки водки. Меня предупредили: «Если будешь пропускать, то тебя будет приводить участковый милиционер и мы сообщим об этом на работу». Мне хотелось перестать пьянствовать и начать пить как все. Бывалые пациенты успокоили меня: они утверждали, что проходят лечение не один раз и знает, что, если будут лечить от водки, то вино можно пить. Это успокоило меня; подумал: «Чего мне бояться, ведь я пришел добровольно избавляться от пьянства».

Лечился тетурамом, но мысль о прекращении питья в голову не приходила, зато у меня пропало желание смотреть футбол и хоккей, тогда же перестал интересовать женский пол. Появилась такая тоска, что начал, как прежде, пить вино и водку, только дозы стали больше. Через некоторое время снова пришел к наркологу лечиться, но попросил, чтобы дали что-нибудь посильнее. Назначили апоморфин, после которого у меня была сильная рвота и я терял сознание на несколько минут. Когда приходил в себя, то с еще большей силой меня тянуло выпить, появлялась сильная жажда, поэтому, несмотря на перенесенные муки, я бежал в винницу, выпивал. 1-2 стакана вина и все становилось на свои места. Теперь жажда к алкоголю усилилась, она мучила меня днем и ночью, я катился к гибели. Мое положение на работе и дома резко ухудшилось. Мастер бегает за мной, ловит и ругается: «Сдавай работу, срок вчера был, ты срываешь план». А мне плавать на его план, у меня другое, в голове: «Надо «поправиться», куда еще сбегать? Кто даст денег? Кто угостит? И как только мастер не может понять этого?» День пробегал, но все же кое-что я сделал. Надо идти домой, но очень не хочется. Опять скандал. «И какая у меня плохая жена. У всех хорошие, а у меня плохая, не повезло мне». Часто жена меня пьяного не пускала домой, приходилось ночевать и в сквере, и на чердаке, и. в других местах. Жена оформляла развод и выселение из квартиры, как злостного алкоголика, на заводе готовили увольнение. Я понимал, что оказался в жизненном тупике, выхода из него не видел. Считал, что сам избавиться от алкоголизма не могу, а лечение не помогло, на чудо не надеялся. Решил покончить жизнь самоубийством. Наметил привести в исполнение «приговор» 15 декабря 1974 г. Для храбрости решил выпить пива (на большее не было денег), захватил «Смену», которую выписывал, но давно не читал, не до неё было. Перед смертью захотелось узнать, что делается в Ленинграда, в стране и в мире. Жаждущих пива было много, встал в очередь, открыл, газету и удивился, увидев большую статью «Двуликий Бахус», написанную В.Лазаревой и Л.Титовой. Чем дальше читал, тем больше становился интерес. Авторы привели беседу с Г.А.Шичко, рассказали о его товарищах и о противоалкогольных объединениях, которые они организовали и в которых алкоголики становятся трезвенниками. Мне так стало радостно и приятно, что снова, теперь медленно, начал читать. Когда мне нужно было платить за пиво, желание пить и кончать жизнь самоубийством пропало, и на удивление всем я ушел, от ларька. Появилась надежда, отличным стало самочувствие. Я подумал: «Вот, где мое спасение. Я обязательно найду клуб трезвенников и уговорю его членов помочь мне». Очень интересно, что под влиянием статьи желание пить пропало, если до этого я ежедневно пьянствовал, то теперь за 20 дней выпил только один раз; даже Новый год встретил без спиртного. 5 января 1975 г. я первый раз переступил порог конференц-зала Штаба ДНД Петроградского района, где проходили собрания Противоалкогольной секции и клуба, и с этого момента не выпил ни грамма алкоголя.

Всю оставшуюся жизнь я буду благодарить Г.А.Шичко, бесстрашного, бескорыстного и честного борца за трезвость, который после беседы и 3-х сеансов сделал меня трезвенником. Мне было очень трудно, тяжело и стыдно вспоминать свое страшное прошлое, в которое я был втянут обманом и незнанием, чем все это может кончится. Спасибо редакции газеты «Смена», опубликовавшей правдивую статью, открывшей мне глаза и сделавшей меня настоящим человеком.

Я безгранично рад своему высвобождению от пут алкоголя и проклинаю тех товарищей, которые уговаривали выпить первую рюмку и тех, кто втянул в пьянство. Я сожалею о потерянном зря времени, мне жалко не только пропитый день, но и час, мне жаль потерянной минуты и секунды. Говорят, что потерянного не вернуть, Я хочу опровергнуть эту истину. Если раньше за мной бегали мастера и требовали, чтобы я что-то сделал и сдавал, то теперь я бегаю за мастерами и требую дать мне работу. Веду беспощадную борьбу с бракоделами, ибо бракоделы на производстве – это в основном пьяницы. Теперь пьяницы на производстве мне кажутся государственными преступниками, т.к. пользы от них нет, а убытки предприятие несет большие.

Прошло много лет трезвенной жизни, я рад, весел и счастлив. У меня все есть: хорошая семья, квартира, почет и уважение. Неоднократный победитель в соц.соревновании, моя фотография почти не снимается с цеховой и заводской досок почета. На конкурсе мастерства специалистов я занял первое место, за что был награжден денежной премией и ценным подарком.

Провожу большую общественную работу, являюсь членом областного комитета профсоюза рабочих машиностроения и приборостроения, председателем цехового комитета, председателем общественного бюро кадров завода, членом комиссии по борьбе с пьянством.

По-прежнему люблю хоккей и футбол, кино и театральные постановки, к которым теперь отношусь критически и правдиво.

Хочу, чтобы мое воспоминание о страшном прошлом пошло на пользу тем, которые еще опутаны лжепропагандой об алкоголе, и они вернулись в семьи к счастливой трезвой жизни.

Мое выступление показывает, как много значит идеологическая работа в распространения пьянства и алкоголизма, с одной стороны, в освобождении людей от них – с другой. Я обращаюсь к вам, товарищи делегаты, с просьбой: не выступайте с лживой и вредной проповедью умеренного я культурного питья, если вы патриоты, то распространяйте всеми возможными средствами трезвость, пишите такие статьи, как «Двуликий Бахус», и многие с благодарностью будут думать о вас, как я думаю об авторах и героях этой статьи. Умное и правдивое слово без лекарств может избавлять от алкоголизма, как избавило меня и многих моих товарищей по нашей трезвенной организации.

30.11.81 г.

Член Общественного совета по борьбе с пьянством при редакции газеты «Ленинградский рабочий» А.И.Кротов

Аутоанамнез алкоголика Сергея Б.

1945 г., мне 14 лет, нахожусь в Германии, куда был угнан фашистами вместе с матерью. Войска Рокоссовского быстро продвигаются, на запад пробивается поток немецких беженцев. В этой суматохе мне с другом Петром удалось «добыть» на винокуренном заводе 20 литров спирта. Я прячусь в туалете со спиртом. В памяти всплыло довоенное время: дед, который любил выпить рюмочку перед обедом или в компании, блестящие глаза бабушки, которая со сверстницами закусывала грибками и горячей картошкой, всплыла в памяти и куча других взрослых, которые пили и похваливали. Пьяными я их не видел, за исключением бабушки Ади, которая, если недосмотреть, могла хватить лишнего. Но все это было весело, смешно и радостно... Появилась мысль попробовать немного выпить. Я открываю бидон, наклоняю, набираю в рот нечто непонятное, жгучее, вроде вдыхаю горящую головешку...

После первого знакомства с алкоголем я не мог говорить дней семь, в рот не брал спиртное года четыре. Приблизительно с 1950 г. постепенно начал выпивать с друзьями, но у меня был какой-то барьер – две-три рамки и все, хоть убей, больше не могу. К алкоголю был равнодушен, выпивал раз в два-три месяца. Первый раз напился летом 50 г. Всю ночь мы с другом Ленькой проблевали в сквере у Московского вокзала, на месте нынешней станции метра. Около года не переносил запах спиртных напитков. Даже старый квас вызывал отвращение, а о водке не могло быть и речи.

С 1951 г. служил на Балтийском флоте, пил изредка шампанское. С 1956 г. – студент ЛВХПУ, первые три курса был потерян для Бахуса: не было ни денег, ни времени. К шестому курсу уже оказался в рядах пьющих. После окончания института появились деньги и соответствующее окружение, выпивки участились. Развелся с женой, пить стал реже, но много. В вытрезвитель не забирали, вещи не продавал, белой горячкой не маялся.

В настоящее время пью по 3-5 дней, похмелье без бесовских плясок, но очень тяжелое. Депрессия жуткая, страх при переходе улицы, профессиональная неуверенность и хроническое безденежье. «Скрашивают» се это цветные орнаменты, циферблаты часов и прочие изображения, которые возникают, как слайды 2-3 кадра в минуту. Жаль, что нельзя их сфотографировать. Все.

Мне 48 лет.

28.06.79 г. Сергей Б.