Список основной литературы. 116 страница

Больные «медицинского лабиринта» посещают самых различных специалистов, и их «медицинская» эрудиция повышается с каждым шагом. Они знают группу «своих» лекарств, очень быстро овладевают несложной динамикой их использования. При посещении каждого нового врача пациент не узнает ничего нового ни о заболевании, ни о возможности излечения. Даже «поднимаясь по медицинской иерархии» — от участкового врача к профессору, этот опытный пациент уже почти все знает наперед. Другое дело — современный знахарь. Механизм его «целительных» действий больному неизвестен. Он не знает ни методов, ни приемов, которыми тот пользуется, а знает только, что «кому-то помогло». В этом его преимущество, и молва нередко склоняет чашу весов в его пользу, хотя очевидно, что в «терапии» современного знахаря в качестве основного фактора выступает эффект «вооруженного внушения».

Вторжение знахарства в пограничные с психотерапией области привлекает в этико-деонтологическом плане внимание к ряду вопросов. В своем становлении в качестве науки психотерапия должна решить сегодня важнейшую задачу — определить границы собственных возможностей и действовать в их пределах (Achte K., 1978). Вместе с тем в реальных условиях своего развития она все еще способствует возникновению различного рода фантазий и нереалистических отношений, которые исчезают лишь по мере накопления знаний и опыта. Врачей, которые с удивительным легкомыслием направо и налево обещают больным легкое выздоровление, еще Проспер Мериме называл «торговцами надеждой». И это отнюдь не противоречит положению о том, что психотерапия в различных ее формах должна включаться в систему лечебно-реабилитационных воздействий при различных заболеваниях, в том числе органической природы. Она необходима также пациентам с прогрессирующими и даже смертельными заболеваниями. В этическом плане речь идет лишь о постановке психотерапевтом клинически ясных целей не только для себя, но и в отношении пациента.

С учетом современного этапа развития психотерапии следует признать противоречащим медицинской этике использование таких методик, которые хотя и дают временный эффект, но являются псевдонаучными по своей природе или по своему обоснованию, поскольку в конечном счете это тормозит превращение психотерапии в подлинно научную дисциплину. Как не вспомнить слова Кречмера (Kretschmer Е., 1965) о том, что «современному врачу отвратительна роль волшебника». Поддержание уровня своей подготовки в соответствии с требованиями психотерапевтической науки следует рассматривать как важнейший этический аспект деятельности психотерапевта. Заостряет этот вопрос развитие в рамках современной психотерапии более сложных личностно-ориентированных ее форм, взаимоотношение последних с «симптоматическими» методами в подготовке, повышении квалификации психотерапевта и в его практике.

Нет недостатка в ярких, образных, порой саркастических высказываниях относительно психологической сущности психогенных (невротических) расстройств, их роли в жизни пациента: «невротик из своей отравы приготавливает себе бальзам», «синдром отсиживания в гнезде» и т. д. Необходимость осознания психологических механизмов болезни в процессе лечения является одним из важных требований личностно-ориентированной психотерапии. Вместе с тем вопрос о полезности и целесообразности такого осознания пациентом во всех случаях решается авторами различным образом. Вряд ли тут поможет ссылка на педагогический опыт А. С. Макаренко, на его правило «не ворошить старого», которое освещалось торжественным ритуалом сожжения на костре старой одежды колонистов. Это правило относится главным образом к социально запущенным детям и подросткам, а не к больным со сложными личностно-обусловленными психогенными расстройствами. Не решается этот вопрос также полемическим отрицанием целесообразности «духовного стриптиза» в процессе индивидуальной и особенно групповой психотерапии. Однако и в том случае, когда необходимость знания истории болезни, психогенеза заболевания психотерапевтом не оспаривается, вопрос о целесообразности или нецелесообразности раскрытия содержания защитных психологических механизмов больному в процессе лечения продолжает дискутироваться в литературе. Представители гуманистической психотерапии, подчеркивая, что защитные психологические механизмы выступают в качестве тормоза на пути самоактуализации,развития личности, видят в них феномены скорее негативного характера, требующие устранения в ходе психотерапии. Однако распространенной является и точка зрения Стоквиса (Stokvis В., 1959): «Больной по-своему как-то приспособился жить со своим заболеванием, и врачу не следует стремиться к тому, чтобы он отказался от своей формы приспособления, пока он не сумеет дать пациенту лучшую!». Только опыт, отличное знание пациента, истории его жизни и болезни, в ряде случаев — интуиция могут позволить психотерапевту найти правильное решение применительно к конкретному больному.

Следует также иметь в виду, что в психотерапии последних десятилетий отмечается тенденция сдвига от понимания к научению. В целом в психотерапии это соответствует требованию воздействовать на все основные сферы личности — познавательную, эмоциональную и поведенческую — в процессе их лечебной реконструкции.

Широкое применение поведенческих методов заостряет вопрос об этическом аспекте их применения; они могут использоваться для психологического регулирования поведения человека и манипулирования им.

Ряд этических вопросов связан с влиянием взаимоотношений врача и больного на диагностику, ход лечения, его завершение. Не отрицая роли объективных клинических проявлений, позволяющих дифференцировать группу пограничных состояний, нужно подчеркнуть влияние на диагностику отношения врача к больному. Отрицательное отношение (спонтанное или под влиянием родственников) может «обеспечить» диагноз психопатии, сочувствие же больному, эмоциональное принятие его ведет к постановке диагноза невроза.

С улучшением психотерапевтической помощи населению возрастает проблема зависимости больного от психотерапевта. Психотерапия может приводить к этой зависимости в не меньшей степени, чем иные лекарственные средства. В условиях преимущественно оплачиваемой психотерапевтической помощи эта проблема обостряется. Тех, кто считает, что им нужна психотерапия, с тревогой пишет Шепард (Shepard H., 1979), легче всего эксплуатировать: это слабые, неуверенные, одинокие, нервные люди, чье отчаяние порой настолько велико, что они готовы сделать и оплатить что угодно, лишь бы немного улучшить свое состояние. И далее автор пишет, что психотерапия — это ограниченная профессия тех специалистов, кто прошел соответствующую подготовку и желает придерживаться надлежащего этического кодекса.

В процессе лечения психотерапевт может оказаться в определенной неосознанной зависимости от пациента, поскольку общение с ним может повышать его самооценку, способствовать самоутверждению. Одна из профессиональных болезней психотерапевта — его желание выступать в роли пророка и волшебника; он не всегда учитывает границы своих возможностей. На практике это приводит к инфантилизации больного, затягиванию лечения, формированию, в свою очередь, зависимости больного от врача. Стремление к сохранению и повышению своего личного и профессионального престижа «за счет больных» приводит также к тому, что психотерапевт может «пережать» болезненные аспекты личности больного и не уделить должного внимания здоровым, «сильным» ее сторонам, которые могут явиться опорными точками на пути выздоровления пациента. Цель лечения не в предоставлении пациенту механических или психических «протезов», а в обеспечении его к моменту окончания психотерапии средствами для самостоятельной борьбы с трудностями, реализации своих жизненных целей.

Необходимо остановиться еще на одном вопросе. Он касается достаточно значимой в пограничной психиатрии проблемы гипердиагностики неврозов. Диагноз невроза в ряде случаев непосредственно следует за обращением пациента к врачу, за самим фактом посещения кабинета психотерапевта. При жалобах на некоторое (вполне адекватное в силу сложившейся семейной, бытовой или производственной обстановки) снижение психических функций — памяти, внимания, в целом умственной работоспособности, на повышение раздражительности врач стремится объяснить жалобы проявлениями болезни, чтобы не «обидеть» пациента, посчитав его здоровым; кроме того, часто врач неосознанно пытается избежать в этой ситуации невысказанного со стороны пациента упрека в симуляции. Гипердиагностике неврозов способствует вторжение в нашу жизнь, здравоохранение, культуру слова «стресс», ставшего синонимом напряжения, и прежде всего — эмоционального напряжения. Обычно подчеркивают, что жизнь современного человека в целом сопровождается большим количеством стрессовых ситуаций, чем прежде; заявления эти вызывают определенные сомнения. Достаточно вспомнить те страницы книги «Как закалялась сталь» Н. Островского, где описывается строительство железной дороги для доставки дров замерзающему Киеву. Голод, холод, бандиты... Вот где люди должны были испытывать настоящий стресс. Между тем никому из них не приходило в голову квалифицировать свое нервно-психическое состояние как резкое отклонение от нормы. При обследовании их был бы выявлен огромный разрыв между установленными отклонениями и той оценкой своего состояния, которую строители дали бы себе сами. Когда мы говорим о нервно-психическом напряжении и об осознании его человеком, то должны учитывать, что эта оценка невозможна без привлечения нравственных, морально-этических критериев. Правильно ли поступает человек, если, встречаясь с трудностями, каждый раз стремится решать их с кем-то, обращаться к кому-то за помощью? Эта тенденция не является оптимальной. У нас нет своеобразного алфавита внутренних состояний, который позволил бы вести отсчет и найти тот порог, после которого становится адекватным обращение к психотерапевту. Определить этот порог нам помогают в большей степени, чем изучение функциональных сдвигов в организме пациента, нравственные критерии. Мы стремимся лучше понять личность нашего пациента, его отношение к себе и окружающим, мотивы поступков. А. Сент-Экзюпери принадлежат такие слова: «Человек измеряет свои препятствия сам; если препятствий нет, человек не знает, чего он стоит, не может понять, на что способен». Это следует учитывать для избежания гипердиагностики в быстро развивающейся области пограничных состояний.

См. также Альтернативная психотерапия, Зависимость от психотерапевта, Негативные эффекты психотерапии, Телевизионная психотерапия.

ЭТНОТЕРАПИЯ ГАУСНЕРА И КОЧОВОЙ.Метод психо- и социотерапии,созданный известным чешским психотерапевтом Гауснером (Hausner M.) по инициативе чешской актрисы и писательницы Кочовой (Kocova Z.). Разрабатывался метод в психиатрическом отделении Садска, известном в 1960-1970-х гг. как одно из первых психотерапевтических сообществ в системе лечения психически больных (Kocova Z., Hausner M., 1979, 1982). Первоначально Э. Г. и К. рассматривалась как важный компонент реабилитации психически больных. В дальнейшем возник новый метод групповой терапии,который авторы назвали этнотерапией. Они исходили из того, что этнология может обогатить не только биологическую терапию (этнофармакология), но также и психосоциотерапию (этнотерапия).

Сущность метода состоит в том, что с помощью различных приемов, указанных ниже, пациенты погружаются, возвращаются в свое индивидуальное и коллективное детство, в древние культурные шаблоны и архетипы. Это способствует самораскрытию, самоутверждению пациентов, поиску своего места в жизни через ощущение в себе прежде всего природного, древнетрудового, язычески-праздничного (издревле человек прославлял природу и свою работу).

Э. Г. и К. использует не только традиционные элементы психотерапии, такие как групповая психотерапия,индивидуалльные беседы, социотерапия, терапевтическое сообщество, формирующая терапия, психодрама, психогимнастика,терапия овладения объектами и символами, трудовая терапия или изготовление небольших предметов искусства и т. д., но и новые элементы, такие как этнология, народные традиции, обычаи, привычки, ритуалы, наивное искусство, танец, пантомима, терапевтическая регрессия в индивидуальное и коллективное детство.

Формирующая терапия нацелена на самоанализ,самопознание, самовыражение, самореализацию и коммуникацию. Она раскрывает пред- и неосознанные личностные свойства и поведенческие шаблоны. Ее ключевые механизмы — это проекция и освобожденная коммуникация. Э. Г. и К. использует эти переменные формирующей терапии и ресоциализирует пациентов на фоне древних культурных шаблонов и архетипов. Процесс самоосознания и поисков своего места в обществе при этом углубляется.

Э. Г. и К. выполняется в 3 этапа: открытие и поиск материалов, большей частью в природе (натуре, характере); их обработка и преобразование; центрирование деятельности отдельных лиц на других пациентов и ближайшем окружении. Человеческая жизнь тесно связана с природой, дающей большие возможности для гармонизации личности. Человек обладает силой и способностями, чтобы использовать позитивные последствия цивилизации и противостоять негативным. Он почитал природу как источник пропитания, а труд — как средство формирования ее. Его жизнь протекала в соответствии с временами года природного цикла. С древних времен человек прославлял природу и свой труд, соотнесенный с древним разделением времен (периодов) природного цикла и направленный на удовлетворение потребностей. Это видно из истории различных культур и наций. По этой природной и культурной традиции трудовой год делился на 5 этапов.

Кульминацией каждого этапа был праздник, имевший специфический, символический смысл. Масленица (карнавал) — праздник освобождения подавленных эмоций, желаний, потребностей индивидуума, группы, общества. Пасха — праздник весны; жизнь побеждает смерть, болезнь и беду. Солнцеворот (солнцестояние) — праздник возросших сил природы и человека, новых возможностей. Освящение церкви — праздник созревания плодов человеческого труда и всеобщей радости (веселья). Рождество — праздник веры (доверия) и надежды в человеческой любви, общности, углубленных отношениях (связях). Годичные праздники имеют свой духовный, гигиенический и психопрофилактический смысл и в современном обществе. Например, отмечают авторы, количество пациентов, лечившихся в психиатрической клинике первой помощи в период рождественских праздников, в течение 7 лет было относительно меньшим по сравнению с другими обычными и праздничными днями. Группы пациентов функционировали по указанному плану годичных этапов. Каждый этап имел свой девиз, свою цель и свое содержание.

_Ю_

ЮНГ Карл Густав (Jung С. G., 1875-1961). Швейцарский психиатр, основатель аналитической психологии.В юношеские годы увлекался философией и свою будущую профессию видел на грани соприкосновения философии и медицины. Закончил медицинский факультет университета в Базеле. С 1900 г. работал ассистентом в психиатрической клинике Цюриха, возглавляемой Блейлером (Bleuler E.). В 1905-1906 гг. преподавал психиатрию в Цюрихском университете. С 1907 по 1913 г. активно сотрудничал с Фрейдом (Freud S.), вместе с ним совершил поездку по университетам США. В 1909-1913 гг. Ю. становится виднейшим последователем Фрейда, первым президентом Международного психоаналитического общества. Он председательствовал на III и VI психоаналитических конгрессах; в 1911-1913 гг. редактировал психоаналитический журнал «Jahrbuch»; читал лекции по введению в психоанализ в Цюрихском университете. Отход Ю. от Фрейда относится к 1913 г. и связан с выходом его книги «Метаморфозы и символы либидо», в которой он отверг сексуальную интерпретацию либидо Фрейда. С 1913 г. занимался частной психоаналитической практикой, много путешествовал, посетил Северную Африку, США, Мексику, Кению, Индию и Цейлон. Интересовался даосизмом, буддизмом, сохранил интерес к философии. «Вопреки растущим научным интересам, — писал он, — я время от времени вновь возвращаюсь к моим философским книгам». В 1921 г. вышла работа Ю. «Психологические типы». В 1933 г. он стал президентом Международного психотерапевтического общества, в 1948 г. открыл в Цюрихе Институт аналитической психологии.

Определяющее место в аналитической психологии Ю. занимает положение о коллективном бессознательном, в котором в виде архетипов отражен предшествующий опыт человечества. Архетипы находят свое выражение в символических образах, которые обнаруживаются в мифах, фольклоре, сновидениях, невротических симптомах и т. д. Он рассматривал аналитическую психологию как «западную йогу», как «путь освобождения», что отражает существенное влияние на творчество Ю. восточной философии.

Ю. — создатель ассоциативного эксперимента (1906) и концепции интро- и экстраверсии.

Список основной литературы.

Абабков В. А.Проблема научности в психотерапии. — СПб., 1998.

Александер Ф., Селесник Ш.Человек и его душа: познание и врачевание от древности и до наших дней. — М., 1995.

Александров А. А.Современная психотерапия. — СПб., 1997.

Александровский Ю. А.Пограничные психические расстройства. — М., Ростов-на-Дону, 1997.

Алешина Ю. Е.Семейное и индивидуальное психологическое консультирование. — М., 1994.

Амбрумова А. Г., Полеев А. М.Телефонная психотерапевтическая помощь. Телефон доверия в системе социально-психотерапевтической службы. — М., 1988.

Ананьев В. А.Введение в психологию здоровья. — СПб., 1999.

Ананьев В. А.Введение в потрясающую психотерапию. — Журнал практического психолога, №7-8, 1999, с. 41-72.

Ахола Т., Фурман Б.Краткосрочная позитивная психотерапия (терапия, фокусированная на решении). — СПб., 1996.

Балинтовские группы и супервизия в подготовке специалистов, работающих с людьми / Под. ред. Э. Г. Эйдемиллера. — СПб., 1998.

Балунов О. А., Демиденко Т. Д., Садов О. Г. и др.Методы повышения эффективности реабилитации больных, перенесших инсульт. — СПб., 1996.

Баскаков В.Танатотерапия — исскуство жизни. — М., 1996.

Бассин Ф. В.Проблема «бессознательного» (О неосознаваемых формах высшей нервной деятельности). — М., 1968.

Беляев Г. С., Лобзин В. С., Копылова И. А.Психогигиеническая саморегуляция. — Л., 1997.

Бендлер Р., Гриндер Дж.Структура магии: в 2 томах. — СПб., 1993.

Бендлер Р., Гриндер Дж., Сатир В.Семейная терапия. — СПб., 1993.

Берн Э.Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. — Л., 1992.

Берн Э.Трансакционный анализ и психотерапия. — СПб., 1994.

Бехтерев В. М.Избранные произведения. — Л., 1954.

Бирман Б. Н.Психотерапия как социо-рефлекс-терапия невротической личности. — Современная психоневрология, т. 10, №4-5, 1930, с. 61-62.

Блазер А., Хайм Э., Рингер X., Томмен М.Проблемно-ориентированная психотерапия. Интегративный подход. — М., 1998.

Буль П. И.Основы психотерапии. — Л„ 1974.

Бурно М. Е.Терапия творческим самовыражением. — М., 1999.

Варнава (Беляев) епископ.Основы искусства святости. Т. 1-3. — Нижний Новгород, 1995-1997.

Варшавский К. М.Гипносуггестивная терапия (лечение внушением в гипнозе). — Л., 1973.

Васильева А. В.Рационально-эмоционально-поведенческая терапия в лечении пограничных расстройств. — СПб. — Иваново, 2000.

Вассерман Л. И., Вукс А. Я., Иовлев Б. В. и др.Компьютерная психодиагностика: назад к клинико-психологическому методу. — В кн.: Теория и практика медицинской психологии и психотерапии. — СПб., 1994, с. 62-70.

Вельвовский И. З., Платонов К. И., Плотичер В. А., Шугом Э. А.Психопрофилактика болей в родах. Лекции для врачей-акушеров. — Л., 1954.

Вельвовский И. З., Липгарт Н. К., Багалей Е. М., Сухорукое В. И.Психотерапия в клинической практике. — Киев, 1984.

Вид В. Д.Психоаналитическая психотерапия при шизофрении. — СПб., 1993.

Винокуров Б. Л., Эскузян Ф. Ф.Медицинская и социальная реабилитация сексуальной дисгармонии и расстройств мужской потенции при неврозах. — Сочи, 1993.

Виш И. М.Практическая психотерапия. — Воронеж, 1969.

Возрастные аспекты групповой психотерапии. — Л., 1988.

Воловик В. М., Вид В. Д.Психофармакология и психотерапия. — В кн.: Фармакологические основы реабилитации психически больных. — М., 1989, с. 98-117.

Вольперт И. Е.Психотерапия. — Л., 1972.

Воробейник Я. Н., Поклитар Е. А.Основы психогигиены. — Киев, 1989.

Воронович Б.Сообщество Анонимных Алкоголиков (АА) и его программа «12-ти шагов». — В кн.: Психотерапия: от теории к практике. — СПб., 1995, с. 107—111.

Гарбузов В. И.. Захаров А. И., Исаев Д. Н.Неврозы у детей и их лечение. — Л., 1977.

Геренштейн Г. Б.Введение в практическую психотерапию. — М., 1927.

Гиляровский В. А. О психотерапии на коллективах невротиков как особом методе, проводимом в Донской психиатрической лечебнице. — Московский медицинский журнал, № 7, 1926, с. 55-61.

Гнездилов А. В.Путь на голгофу. Очерки работы психотерапевта в онкологической клинике и хосписе. — СПб., 1995.

Голмен Д.Многообразие медитативного опыта. — Киев, 1993.

Голынкина Е. А.Динамика социально-психологических характеристик больных неврозами в процессе групповой психотерапии. — Автореф. дис. канд. психол. наук. — СПб., 1991.

Горелик Б. М., Николаева И. С.Групповая психотерапия в системе реабилитации больных шизофренией. — В. кн.: Групповая психотерапия при неврозах и психозах. — Л., 1975, с. 83-84.

Григорьевских В. С. О взаимодействии психотерапии и средств массовой информации. — В кн.: Психотерапия: от теории к практике. — СПб., 1995, с. 175-178.

Гриненко А. Я., Крупицкий Е.М., Шибанов П. Д. и др.Нетрадиционные методы лечения алкоголизма. — СПб., 1993.

Гринсон Р.Практика и техника психоанализа. — Новочеркасск, 1994.

Гройсман А. Л.Коллективная психотерапия. — М., 1969.

Громов С. А., Хоршев С. К., Федотенкова Т. Н. и др.Восстановительная терапия больных эпилепсией. — СПб., 1993.

Гроф С.Путешествие в поисках себя. — М., 1994.

Групповая психотерапия. Под ред. Б. Д. Карвасарского и С. Ледера. — М., 1990.

Групповая психотерапия при неврозах и психозах. — Л., 1975.

Губачев Ю. М., Иовлев Б. В., Карвасарский Б. Д. и др.Эмоциональный стресс в условиях нормы и патологии человека. — Л., 1976.

Гузиков Б. М., Ерышев О. Ф.Современная тенденция создания терапевтических программ в наркологии. — В кн.: Психологические исследования и психотерапия в наркологии. — Л., 1989, с. 7-11.

Гулдинг М., Гулдинг Р.Психотерапия нового решения. Теория и практика. — М., 1997.

Гурьев Н. Д.Страсти и их воплощение в соматических и нервно-психических болезнях. — Иваново, 1998.

Давиденков С. Н.Неврозы. — Л., 1963.

Дворкин Э. М.Психотерапия сексуальных расстройств. — В кн.: Руководство по психотерапии. — Ташкент, 1979, с. 420-434.

Дежерин Ж., Гоклер Е.Функциональные проявления психоневрозов и их лечение психотерапией. — М., 1912.

Дмитриева Т. Б., Положий Б. С.Социальная психиатрия: современные представления и перспективы развития. — Обозрение психиатрии и медицинской психологии им. В. М. Бехтерева, 1994, №2, с. 39-49.

Днепровская С. В.Роль психотерапии в реабилитации больных с затяжными депрессиями. — В кн.: Групповая психотерапия при неврозах и психозах. — Л., 1975, с. 89-93.

Дюбуа П.Психоневрозы и их психическое лечение. — СПб., 1912.

Дюбуа П.О психотерапии. — М., 1913.

Ересько Д. Б., Кандинский А. Г.Психиатрия и психотерапия в муниципальной службе охраны психического здоровья г. Тюмени. — В кн.: Психотерапия: от теории к практике. — СПб., 1995, с. 170-175.

Железняк Л. С., Карвасарская И. Б.Опыт включения детей с проблемами развития в состав психотерапевтических групп. — Обозрение психиатрии и медицинской психологии им. В. М. Бехтерева, 1993, № 1, с. 102-104.

Жидков С. Н.Российская йога. — Рига, 1991.

Завилянская Л. И.Психотерапия неврозоподобных состояний. — Киев, 1987.

Завьялов В. Ю.Музыкальная релаксационная терапия. Практическое руководство. — Новосибирск, 1995.

Зарин С. М.Аскетизм по православно-христианскому учению. — М., 1996.

Захаров А. И.Неврозы у детей и психотерапия. — СПб., 1998.

Зеневич Г. В., Либих С. С.Психотерапия алкоголизма. — Л., 1965.

Иванов Н. В.Психотерапия в условиях психоневрологического диспансера.— М., 1959. Интегративные аспекты современной психотерапии. — СПб., 1992.

Иовлев Б. В., Карпова Э. Б.Концепция отношений В. Н. Мясищева и медицинская психология. — СПб., 2000. Исследования механизмов и эффективности психотерапии при нервно-психических заболеваниях. — Л., 1982.

Исурина Г. Л.Групповые методы психотерапии и психокоррекции в клинике. — В кн.: М. М. Кабанов, А. Е. Личко, В. М. Смирнов. Методы психологической диагностики и коррекции в клинике. — Л., 1983, с. 231-254.

Исурина Г. Л.Личностно-ориентированная (реконструктивная) психотерапия и основные тенденции ее развития. — В кн.: Психотерапия: от теории к практике. — СПб., 1995, с. 81-87.

Исцеление словом, вып. 2 / Сост. С. А. Ершов. — Псков, 1995.

Кабанов М. М.Реабилитация психически больных. — Л., 1985.

Кабанов М. М.Психосоциальная реабилитация и социальная психиатрия. — СПб., 1998.

Кабанов М. М., Личко А. Е., Смирнов В. М.Методы психологической диагностики и коррекции в клинике. — Л., 1983.

Казаковцев Б. А.Организация психиатрической помощи. — М., 1996.

Казаковцев Б. А.Материально-техническое и кадровое обеспечение сети учреждений и подразделений, оказывающих психотерапевтическую помощь. — СПб. — Иваново, 2000.

Камерон-Бэндлер Л. С тех пор они жили счастливо. — Калифорния, 1985.

Кан М.Между психотерапевтом и клиентом: новые взаимоотношения. — СПб., 1997.

Каптен Ю. Л.Основы медитации. — СПб., 1991.

Карвасарский Б. Д.Психотерапия. — М., 1985.

Карвасарский Б. Д.Неврозы. — М., 1990.

Кассинов Г.Рационально-эмоционально-поведенческая психотерапия как метод лечения эмоциональных расстройств. — В кн.: Психотерапия: от теории к практике. — СПб., 1995, с. 88-98.

Кашпировский А. М.Групповая неспецифическая психотерапия. — М., 1993.

Кинг М. Е., Цинтренбаум Ч. М.Экзистенциальная гипнотерапия. — М., 1998.

Киппер Д.Клинические ролевые игры и психодрама. — М., 1993.

Киприан (Керн) архимандрит.Антропология св. Григория Паламы. — М., 1996.

Классическое обусловливание. — В кн.: Экспериментальная психология / Под ред. Фресса П., Пиаже Ж. — М., 1973, с. 14-19.

Клейнзорге X., Клюмбиес Г.Техника релаксации. — М., 1965.

Клинико-психологические исследования групповой психотерапии при нервно-психических заболеваниях. — Л., 1979.

Козина Н. В.Исследование эмпатии и ее влияние на формирование «синдрома эмоционального сгорания» у медицинских работников. — Автореф. дис. канд. психол. наук. — СПб., 1998.

Колосов В. П.Трансперсональная психотерапия. — В кн.: М. Е. Бурно. Справочник по клинической психотерапии. — М., 1995, с. 64-74.

Кондрашенко В. Т., Донской Д. И.Общая психотерапия. — Минск, 1993.