Модели «культурных синдромов» и их характеристика

17.6. Психологические измерения культур

Развитие кросс-культурных исследований в последней трети XX в. обозначилось введением новых понятий в психологическую науку и разработкой новых направлений в изучении поведения индивида и группы. Культурные различия как принципы построения различных общностей привлекли внимание современных психологических антропологов. Американский психолог Гарри Триандис (см. фото) ввел понятие культурный синдром, обозначающее определенный набор ценностей, установок, верований, норм и моделей поведения, которыми одна группа культур отличается от другой» (90, с. 44). Он выделял три культурных синдрома: «простота – сложность», «индивидуализм – коллективизм» и «открытость – закрытость». Голландский антрополог Гирт Хофстеде создал собственную модель различия культур. Он выделил четыре параметра в культурах: дистанция власти, индивидуализм – коллективизм, маскулинность – фемининность и избегание неопределенности. Поскольку положения обеих моделей совпадают, мы рассмотрим психологическое измерение культур, пользуясь обеими.

 

17.6.1. Культурный синдром «простота – сложность»

«Простота – сложность» устройства культурной общности характеризуется, по мнению Г. Триандиса, отношением людей ко времени. Чем сложнее культура, тем более внимательно люди в ней относятся к времени. «На Западе, – отмечает Н. М. Лебедева, – время понимается как линейный вектор от прошлого через настоящее к будущему. Во многих культурах Востока время рассматривается как непрерывность повторяющихся циклов в природе и человеческой жизни» (90, с. 44—45). Основные признаки «простоты – сложности» культуры это:

– отношение ко времени, выражающееся в ценности и восприятии времени;

– ролевые требования;

– открытость отношений;

– полезависимость и поленезависимость;

– отношение к критике;

– степень доверия вербальному или невербальному общению. Основные различия представлены в табл. 17.1.

Таблица 17.1. Различия между культурами по параметру «простота – сложность»

Н. М. Лебедева подчеркивает, что к простым относятся культуры Африки, Латинской Америки, Ирана; к сложным – культуры, достигшие постиндустриальной фазы развития, в частности США, Японии; к средним относятся культуры Греции и Италии (90, с. 45).

 

17.6.2. Культурный синдром «индивидуализм – коллективизм»

Многие ученые рассматривают синдром «индивидуализм – коллективизм» как главное измерение культурных различий. Основные признаки «индивидуализма – коллективизма» таковы:

– приоритет индивидуальных или групповых целей;

– возможности самореализации личности;

– степень лояльности по отношению к группе;

– соотношение личной и групповой идентичности;

– специфика мотивации личности;

– универсализм – партикуляризм системы оценки и ценностей;

– способ образования дружеских связей;

– степень влияния ингруппы.

Опираясь на теоретическое исследование Н. М. Лебедевой (90, с. 45—52), мы постарались соотнести основные различия между индивидуалистическими и коллективистскими культурами. Параллельно описанию культурных синдромов рассматривается личностное измерение: идиоцентризм – оллоцентризм. Идиоцентризм на психологическом уровне соотносится с индивидуализмом на уровне культурном, а оллоцентризм – с коллективизмом.

Н. М. Лебедева отмечает, что оллоцентрические тенденции определяются тремя факторами:

– подчинением индивидуальных целей групповым;

– восприятием группы как продолжения себя;

– сильной внутригрупповой идентификацией.

Таблица 17.2. Различия между культурами по параметру «индивидуализм – коллективизм»

Таблица 17.2. (продолжение)

Личность с выраженными оллоцентрическими тенденциями ожидает от своей группы всемерной поддержки, а личность с идиоцентрическими тенденциями ориентирована на собственные силы и независимость от группы. Существуют значительные различия в поведении и личностных особенностях людей, воспитанных в коллективистских или индивидуалистических культурах. Так, в коллективистских культурах поведение человека объясняется нормами, принятыми в данной культуре, а в индивидуалистических – его личностными особенностями и установками. В коллективистических культурах считается, что только с помощью группы возможно достижение успеха, в то время как в индивидуалистических культурах бытует мнение, что усилия и способности самой личности приводят к успеху. В коллективистских культурах принято, чтобы человек приспосабливался к ситуации, а не изменял ее в соответствии с собственными потребностями; в индивидуалистических же культурах человек стремится создать такую ситуацию, которая привела бы его к успеху. В коллективистских культурах люди стараются больше знать и рассказывать о других, чем о себе; напротив, в индивидуалистических культурах люди больше склонны говорить о себе, а не о других (90, с. 49—52).

В современной науке выделяется два типа коллективизма:

1. Горизонтальный коллективизм, при котором существует сильная взаимозависимость людей друг от друга;

2. Вертикальный коллективизм, при котором требуется прежде всего служение индивида группе.

К факторам формирования индивидуалистической культуры относятся:

– уровень благосостояния общества;

– финансовая независимость людей;

– высокая социальная мобильность и миграция населения;

– урбанизация общественного уклада;

– влияние социального контекста, прежде всего религии.

Н. М. Лебедева отмечает как преимущества, так и недостатки обеих тенденций, которые мы дополнили и нашими наблюдениями.

Таблица 17.3. Преимущества и недостатки коллективизма-индивидуализма.

Согласно кросс-культурным исследованиям, к коллективистским культурам относятся Китай, Корея, Япония, Тайвань, Индонезия, Индия, страны Ближнего Востока.

К странам с индивидуалистической культурой относятся: США, Австралия, Великобритания, Канада, Нидерланды, Новая Зеландия, Скандинавские страны, Бельгия, Дания, Франция, Северная Италия, Ирландия, Германия.

К культурам смешанного типа, в которых наблюдаются черты как коллективистских, так и индивидуалистичеких культур, принадлежат Россия, страны Латинской Америки, а также некоторые культуры стран Южной Европы – Греция, Южная Италия, Испания, Португалия.

17.6.3. Культурный синдром «открытость – закрытость»

Третий синдром определяется отношением к групповым нормам. Основные признаки «открытости – закрытости» культуры таковы:

– соответствие поведения групповым нормам;

– терпимость к отклонению от групповых норм;

– способы компенсации ненормативного поведения;

– степень проявления чувств тревоги и угрозы.

Различия между культурами по параметру «открытость – закрытость» представлены в табл. 17.4.

Таблица 17.4. Различия между культурами по параметру «открытость – закрытость»

В качестве возможного источника «закрытости» культуры ученые называют культурную однородность, или гомогенность, а «открытости» – культурную неоднородность, или маргинальность. Этот культурный синдром считается близким к измерению Хофстеде «избегание неопределенности». К очень закрытым относятся культуры Японии и Греции, к открытым – Гонконга и Таиланда (90, с. 57—58).

Г. Хофстеде творчески подошел к развитию идей Г. Триандиса. На основе большого эмпирического кросс-культурного исследования он выделил еще три синдрома, разграничивающих культурные общности, а именно: избегание неопределенности, дистанция власти и фемининность-маскулинность.

17.6.4. Культурный синдром «избегание неопределенности»

Г. Хофстеде условно разделил культуры на два типа: культуры с высоким и с низким уровнем избегания неопределенности. Ниже перечислены основные признаки данного культурного синдрома:

– толерантность к неопределенности;

– уровень тревожности и агрессивного поведения;

– потребность в формализованных нормах и правилах;

– стремление к ингрупповому согласию;

– свобода в выражении своих чувств и эмоций;

– склонность к консерватизму или радикализму.

Таблица 17.5. Различия между культурами по параметру «избегание неопределенности»

Социальные психологи установили, что внутригрупповые связи и социальная поддержка способствуют снижению неопределенности, при их разрушении неопределенность резко возрастает, соответственно возрастает и уровень избегания неопределенности.

Высокий уровень избегания неопределенности присущ культурам стран Латинской Америки и Африки, культурам стран Ближнего Востока и Израиля, некоторым культурам европейских стран – Бельгии, Греции, Венгрии, Испании, Португалии, Франции, Югославии, культурам дальневосточных стран – Кореи и Японии.

Низкий уровень избегания неопределенности характерен для культур таких европейских стран, как Великобритания, Дания, Ирландия, стран дальневосточного региона – Гонконга, Малайзии, Сингапура, Ямайки (90, с. 58—59).

Французский социолог М. Крозье (М. Crozier) сформулировал концепцию власти как способа контроля над неопределенностью. По мнению Т. Б. Щепанской, российская культура это культура неопределенности, которую следует устранять с помощью письменно зафиксированных правил. В такой культуре люди приспосабливаются к жизни в асоциальном мире, вне норм и прямого общественного контроля.

17.6.5. Культурный синдром «дистанция власти»

Разделение культур по этому признаку Г. Хофстеде обосновал восприятием членами общества равномерности распределения власти. По мнению автора, существуют культуры с большой или малой дистанцией власти. Основные признаки данного культурного синдрома:

– значимость власти в общественной жизни;

– степень легитимности власти;

– специфические установки в воспитании детей;

– стиль управления;

– значимость доверия к системе власти.

Таблица 17.6. Различия между культурами по параметру «дистанция власти»

Высокий уровень дистанции власти присущ практически всем африканским, латиноамериканским и арабским странам. Относительно высокий уровень дистанции власти наблюдается в таких европейских странах, как Бельгия, Франция, Сербия и Хорватия.

Низкая дистанция власти характерна в основном для европейских стран – Австрии, Великобритании, Германии, Скандинавских стран, Швейцарии, для североамериканских стран – Канады и США, а также Израиля (90, с. 59—60).

Следует отметить, что разделение культур по степени дистанции власти опирается на идеи немецкого социолога М. Вебера. Он различал понятия «власть» и «господство». Власть, по его мнению, обусловлена возможностью действующего лица навязать свою волю другому человеку даже в ситуации его сопротивления.

Господство же означает возможность того, что приказы, отданные одними людьми, встретят у других людей готовность подчиниться им. М. Вебер выделял три чистых типа господства:

1) рациональное господство, основанное на вере в законность существующего порядка и законное право властвующих отдавать приказы;

2) традиционное, основанное на вере в священный характер традиций и право осуществлять власть теми, кто получил ее в силу традиций (например, монарх);

3) харизматическое (греч. харизма – божий дар, благодать) предполагает веру в наличие у правителя особого дара, что вызывает у подчиненных личную преданность, выходящую за рамки обычной. Харизмой обладали великие полководцы, маги, пророки, провидцы, гении, выдающиеся политики. Харизматическими вождями были Будда, Иисус Христос, Юлий Цезарь, Наполеон Бонапарт (149, с. 24).

С этой точки зрения высокая дистанция власти возникает при доминировании в обществе харизматического или традиционного господства, а низкая дистанция власти – при рациональном господстве. Однако рациональное господство, так же как и другие виды господства, приводит к развитию бюрократии.

Германский «железный канцлер» Бисмарк еще в 1880 г. назвал гражданским мужеством (моральной смелостью граждан) способность людей противостоять принудительному давлению власти. Он считал, что немцы склонны к слепому безоговорочному подчинению, им не хватает гражданского мужества. К. Левин описывал немецкую культуру как культуру с большой дистанцией власти. Он писал: «Тот факт, что граждане Германии не умеют критиковать своих руководителей, отмечался не раз. В немецкой культуре лояльность обычно отождествляется с подчинением. Немцы не видят альтернативы эффективной групповой организации, основанной на подчинении, кроме той, в которой царит атмосфера попустительства и бездействия, базирующаяся на индивидуалистической свободе» (93, с. 152—172). Сегодня Германия и особенно ее западная часть сильно изменились, современные исследования констатируют низкую дистанцию власти.

Синдром «дистанция власти», предложенный Хофстеде, перекликается с идеями Аттали о трех способах принуждения. Принуждение с помощью силы или религии создает общность с большой дистанцией власти, а деньги, используемые в современных обществах как новейший способ принуждения, сокращают дистанцию между начальниками и подчиненными. Сила и идеология покупаются, а деньги по своей природе плодоносны и свободно перетекают из одного кармана в другой.

17.6.6. Культурный синдром «маскулинность – фемининность»

Культурные общности, охарактеризованные Хофстеде как маскулинные, придают большую ценность материальным вещам, власти. В фемининных культурах доминируют значимость личности, ее воспитания и самореализации, поиски смысла жизни. Основные признаки данного культурного синдрома таковы:

– дифференциация тендерных ролей;

– различия в типах мотивации;

– тендерная дискриминация;

– причины удовлетворенности жизнью и работой.

Таблица 17.7. Различия между культурами по параметру «маскулинность – фемининность»

К культурам маскулинного типа относятся культуры таких европейских стран, как Австрия, Великобритания, Германия, Ирландия, Италия, Швейцария, а также стран американского континента – Венесуэлы, Канады, Колумбии, Мексики, США, страны Южной Африки и Филиппины.

Фемининный тип культур присущ, согласно данным Хофстеде, Дании, Коста-Рике, Нидерландам, Норвегии, Чили, Швеции, Финляндии (90, с. 60—62).