НАИБОЛЕЕ ВАЖНЫЕ ИТОГИ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА А.ЗИНОВЬЕВА

Однако заслуги А.Зиновьева не исчерпываются вышеперечисленными интеллектуальными открытиями. Система А.Зиновьева не вмещается в рамки современных рубрикаций, она напоминает голограмму, где каждая часть содержит целое в «свернутом» виде. Но, может быть, наиболее важным открытием А.Зиновьева стал тот антропологический тип, который сам философ выработал в результате многолетнего «эксперимента над собой». А.Зиновьев как личность был воплощением некоего нового ментального и антропологического поворота в эволюции человека, что, на мой взгляд, проявилось в следующем.

1.Новый тип мышления. Синергетический и герменевтический разум. А.Зиновьев разработал новый способ понимания современного мира, современного человека и современной России и всего постсоветского мира. У него был уникальный дар: он обладал трехмерным видением стрекозы – видел под любым углом, сразу во всех направлениях и кажется, в некоторых иных измерениях (Э.Неизвестный). А.Зиновьев-»художник» схватывает метафору, модель, схему, выражающую сущность явления. А.Зиновьев-»мыслитель» опираясь на исторический подход и теоретический анализ, достраивает модель явления (системы) до полной конкретности. Так происходит процесс восхождения от абстрактного – к конкретному, согласно методу, разработанному им в результате логической реконструкции методологии «Капитала» К.Маркса. А.Зиновьеву удалось соединить несоединимое. Если взглянуть на элементы его суждений, перед нами предстанет хаотически разрозненный «паззл» в коробке жизни. Но, если этот «паззл» подетально собрать, то увидим мы, хоть и сюрреалистическую, но целостную картину бытия. Оказывается, абстракции предельной сложности можно легко пояснить, используя наглядные образы, схемы или метафоры. «Сциентизм» А.Зиновьева – это вторая половина (ипостась), дополняющая и восполняющая А.Зиновьева-»художника». Поэтому его научные теоретические работы нужно читать наряду и вместе с его художественными произведениями. Высокомерие советских философов, считавших, что социологические романы написаны для профанов, сыграло с ними злую шутку. Вследствие этого они в полной мере не могут воспринять ни систему, ни тип мышления А.Зиновьева.

2.Новый понятийный аппарат, способный выразить новый тип мышления. «Мир с интеллектуальной точки зрения, захламлен настолько, что потребуется столетие, чтобы его очистить. Я как социолог пытался анализировать. Сейчас мне это надоело. 90% того, что говорится и пишется – совершенная бессмыслица. Хотя люди произносят слова и умные фразы. Я предлагал и предлагаю только одно – научное понимание реальности и ее анализ. Этому нужно учиться с нуля. Обучать людей понимать и анализировать действительность – важная задача».

3.Новый тип социальной реальности – «СВИПТальный мир», мир символический, «театрализованный», «показной», «имитационный», «абривиатурный», по законам которого живут обитатели города Ибанска и его окрестностей. Этимологически выражение «СВИПТ» есть аббревиатура для комплекса таких слов: «символическое», «вводящее в заблуждение», «имитационное», «показное» и «театральное». СВИПТальным А.Зиновьев называет такой аспект или признак некоторых действий людей (включая продукты этих действий), социальная роль которого может быть обозначена каким-то из слов, указанных в аббревиатуре, или их комбинаций. СВИПТальность, иначе говоря, есть, прежде всего, аспект символичности, обманности, имитационности, кажущейся важности, показухи и театральности в человеческих действиях.

4.Новая эстетика, отражающая новый тип социальной реальности – «СВИПТальный мир», закономерности которого описываются с помощью художественных средств, метафор, парадоксов, анекдотов, пародий, карикатур.

5.Новый жанр – «социологический роман», представляющий сбой некую полисмысловую голограмму, в которой по-новому соотносятся часть и целое, где совокупность частей дает нечто большее, а в каждой части (фрагменте) отражается целое. Он создал особое «смысловое поле», которое не поддается «линейным» формам описания.

6.Новый антропологический тип. А.Зиновьев интересен именно тем, что он обозначает какой-то новый этап в становлении человека. Это – некий единый, интеллектуально-экзистенциальный комплекс, совокупность разных учений и социальных позиций, которые складываются в целостную жизненную программу (А.Гусейнов). А.Зиновьев представляет собой некий новый антропологический тип, наследующий тип ренессансного человека, противостоящего человеку «энтропийного типа», созданному новой культурной эпохой, как бы мы ее не называли – постмодерном, информационной эпохой, западнизмом, сверхобществом. Он представляет собой уникальный образец человека, «конструирующего себя», «собирающего себя», создающего себя самостоятельно (made-self men) по собственной гуманистической программе вопреки энтропийным тенденциям социума. А.Зиновьев создал не только новый способ синергетического видения мира, но и новый способ жизни в этом мире.

7.Новая этика. Поэтому этика и «безбожное богословие» А.Зиновьева являются важнейшими компонентами его философской системы и не могут быть поняты вне ее. Как и сама его философская система не может быть понята без них, в соответствии с принципом «целое – больше, чем совокупность частей ее составляющих». Урок А.Зиновьева состоит в том, что время общих нравственных программ, категорических императивов прошло, если оно вообще когда-либо существовало. Нравственные программы должны стать единственными, как единственна каждая человеческая личность. В этике надо двигаться не от общего к единичному, а от единичного (единственного) к общему.

8.Главная угроза человечеству. А. Зиновьев, фиксирует интеллектуальную и познавательную катастрофу современного человечества, явно не осознающего нависшей угрозы самоуничтожения. Угроза обусловлена тотальным помутнением мозгов, тотальным поглупением человечества. Для А.Зиновьева проблема «понимания» – это одна из ключевых философских и социальных проблем человечества. Он подробно ее рассматривает и в контексте эволюции «глобального человейника», и под углом зрения остро поставленной им проблемы управляемости мировыми процессами.

9.Программа спасения. А. Зиновьев дал достойный ответ Ю.Бохенскому, поставившему еще в 80-е годы ХХ века проблему поиска парадигмы спасения человечества: этот ответ заключается в следующем: «спасаются все вместе, но каждый спасается самостоятельно», подобно тому, как спасаются «лошади в океане» с корабля, который идет ко дну.