Взнос платежа в присутственное место. — В каких случаях допускается, как и куда производится? — Русские постановления

Для кредитора очень важно получить в свое время удовлетворение от должника; но и для должника может быть не менее важно развязаться своевременно с обязательством и удовлетворить своего кредитора. Итак, в этом предмете интересы той и другой стороны могут сходиться; на самом же деле они весьма часто расходятся, и не только по уклонению должника от удовлетворения обязательства, но и по уклонению кредитора от удовлетворения. В таком случае терпит добросовестный должник, так как на руках его и на его ответственности остается долее положенного срока ценность или вещь, составляющая предмет исполнения, и он остается дольше, чем рассчитывал, в имуществе своем и в кредите, под гнетом обязательства или повинности, иногда весьма тягостным и невыгодным. Закон дает на подобные случаи должнику средство освободиться от этого гнета и очистить себя от обязательства, несмотря на уклонение кредитора: средство это состоит в дозволении вносить официально сумму платежа или вещественный предмет исполнения, впредь до принятия его кредитором (у римл. оbsignatio, consignation, gerichtliche Hinteriegung). Для предупреждения недобросовестных целей должника взнос этот обставлен особенными условиями. Требуется, во всяком случае, чтобы обязательство было вполне открыто для исполнения наступлением срока, условий и т. п. и чтобы взнос был полный, соответствующий исполнению во всей его целости. Франц. закон требует непременно, чтобы официальному взносу предшествовало формальное приглашение кредитора (через пристава) к принятию платежа и вообще исполнения, и притом не пустое и голословное приглашение, но с действительным предложением ему готовой ценности или готового предмета (offre rйelle). Если по этому приглашению кредитор откажется от принятия, или по вызову не явится, или, явившись, заявит возражения неуважительные, суд уполномочивает должника совершить взнос (местом для взноса служат во Франции особые официальные учреждения — caisses de consignation, существующие во всякой местности окружного суда). Сделанный на сем основании взнос заступает место платежа, именно: устраняет взыскание со стороны кредитора, пресекает нарастание процентов, переводит ценность долга на страх и ответственность кредитора и обращает на него же издержки производства. Впрочем, и такой взнос приобретает значение безвозвратного действия и производит решительное погашение долга лишь по принятии его кредитором. Правило прусского (а также и австрийского) закона несколько обширнее и проще французского: взнос дозволяется и в тех случаях, когда оказываются в лице кредитора препятствия к принятию исполнения, не зависящие от его воли, наприм., когда нет его самого или за смертью, юридическою неспособностью и другими причинами нет законных его представителей и уполномоченных. Предварительного приглашения не требуется, но допускаются возражения, которые разрешает суд. Взнос принимается судом по месту исполнения; он безвозвратен и служит совершенною заменою платежа и исполнения. Предметом его может быть и недвижимое имущество.

По нашему закону взнос допускается толко по исполнению заемных актов. В 2055 ст. Зак. Гражд. сказано: если за отсутствием заимодавца или же по какому-либо другому обстоятельству платеж не может быть произведен ни ему, ни его поверенному, то заемщик с наступлением срока представляет занятую сумму в судебное место по принадлежности и получает от оного в том квитанцию. Правило это, весьма льготное для должника, оставляет пространное место суду для соображения тех обстоятельств, в силу коих платеж не может быть произведен самому заимодавцу. Нет основания придавать тесное значение и выражению: отсутствие, так что и отсутствие заимодавца или его уполномоченного, в срок платежа, в месте жительства должника может быть законным поводом к взносу (см. Касс. реш. 1869 г. N 1199). Платеж, без сомнения, предполагается в законе только полный, и потому невозможно подводить под этот закон частную уплату по одному усмотрению должника (если рассрочки не было); но всякий платеж, в силу договора, периодический (напр., платеж процентов) или срочный, с наступлением срока, подводит под действие статьи. Из соображения 2055 ст. с прочими, в том же отделении помещенными (2050–2056), следует, что взносу приписывается полное действие платежа.

Статья 2055, дозволяющая должнику платить в суд. место, м. б. применяема ко всем сделкам и обязательствам, относительно исполнения, по коим не установлено особенных правил (Касс. 1874 г. N 302; 1869 г., N 1199); в 1872 г. в реш. 773 изъяснено, что эта статья не может иметь аналогического применения к подряду и поставке, для коих есть особые правила в ст.1737–1745, так как никакое присутственное место не обязано принимать в свое ведение заготовленные материалы или товары. При исполнении договора о найме имущества плательщик, не отыскав хозяина на месте в срок платежа, внес деньги в волостное правление. Суд признал этот взнос действительным, так как в договоре не был определен порядок взноса, и плательщик вынужден был во избежание пропуска срока внести деньги в ближайшее административное место (Касс. 1868 г. N 105). В 1868 году, истолковывая контракт Балк с Цетлиным, по вопросу о неустойке, Сенат признал, что первым нарушителем контракта о рубке леса был покупщик Цетлин. Из условия выведено, что не продавщица должна была являться за срочными платежами, а покупщик с наступлением срока должен быть доставлять их ей. Местом платежа следует признать место нахождения предмета договора и в месте жительства Балк, т. е. ее имение. Цетлин вносил деньги в полицейское место другой губернии, тогда как 2055 ст. указывает вносить в судебное место, в ведении коего предмет договора. Посему с Цетлина присуждена неустойка за нарушение договора, и действие его прекращено, так как в договоре положено за просрочку в платеже и заплаченные деньги, и не вывезенный еще лес признавать собственностью продавщицы (1 Об. С. Сен. 28 сен. 1873 г.). Решением Сената 1868 г. (2 Сб. Сен. р. II, N 422) признан правильным и согласным с 2055 ст. взнос денег за квартиру, за отказом домовладельца и полиции, в Управу Благочиния.

По 2055 ст., отсутствие заимодавца признается не единственным поводом к внесению срочного платежа в суд: нет причины не отнести к числу этих поводов и отсутствие плательщика из места жительства заимодавца (Касс. 1869 г. N 1199). Следовало бы прибавить, что для правильного решения вопроса надлежит в каждом данном случае сообразить: в каком месте, по свойству или по условиям договора предполагается обязанность платить и принимать платеж. 2055 ст. Зак. Гражд. имеет в виду случаи, когда должник не может произвести платеж самому кредитору, независимо от воли сторон, и не касается тех случаев, когда должник мог отыскать кредитора в день срока и приносил ему деньги, но кредитор от принятия отказался. Взнос платежа в суд. место по закону ограждает должника от ответственности за промедление, но из сего не следует, чтобы должник, не воспользовавшийся сим правом, подлежал непременно неустойке и не мог бы доказывать уклонение заимодавца от предложенного ему в срок платежа (Касс. 1874 г. N 684). 2055 ст. Зак. Гражд. имеет в виду фактическую невозможность произвести платеж кредитору за невозможностью сношений; но когда кредитор, состоя налицо, уклоняется от принятия, должник может, внеся деньги и не в суд, а хотя бы в полицию, доказывать тем свою исправность и уклонение заимодавца (Касс. 1877 г. N 28, см. 1874 г. N 684).

Взнос платежа в судебное место в таком лишь случае считается за исполнение по договору, когда он произведен именно с этою целью, для передачи по принадлежности; но когда деньги внесены в виде обеспечения, с просьбой удержать их до окончания дела, тогда взнос не вменяется в исполнение (2 Сб. Сен. реш. V, N 1264). По д. Петрова (Касс. 1876 г. N 583) покупщик при самом совершении купчей внес часть покупных денег не самому продавцу, но старшему нотариусу, для погашения на эту сумму запрещения, лежавшего на имении и не показанного в запродажной записи. В таких обстоятельствах уплата, хотя не в руки продавца, как условлено, признана законно совершенною и не нарушающею договор.

В случае 1651 и 2055 ст. нотариус не может заменить собою судебное место (Касс. 1872 г. N 777).

От взноса, погашающего долг, следует отличать взнос в удостоверение готовности к платежу. В деле Фалинской (Касс. 1875 г. N 835), деньги, в срок платежа, связанный с неустойкою, внесены были должником в месте исполнения по договору, к нотариусу, и арендатор приглашен явиться к принятию. Возник вопрос о действительности такого взноса. Признано, что деньги внесены были к нотариусу не для передачи их, а в доказательство того, что деньги в срок платежа готовы налицо. В этом нельзя видеть нарушение 65 ст. нотариальн. полож.: нотариус мог в сем случае действовать как частное лицо, которому одна сторона доверила принять деньги и известить другую сторону о их наличности. Но вручение денег нотариусу, в отсутствии законного дозволения нотариусам принимать деньги на хранение, может иметь лишь то последствие, что дальнейшее поступление этих денег к кредитору остается на ответственности должника, однако не дает кредитору права отказываться от принятия денег потому только, что они внесены не в суд, а к нотариусу.

Замена одного исполнения другим. — Замена вещи ее ценою. — Определение цены при возвращении. — Русский закон по поводу возвращения имения законному владельцу. — Случаи сей замены в русском законе

Однажды данное обязательство должно быть исполнено. Когда добровольного исполнения не последовало, может быть исполнение понудительное, вопреки доброй воле и свободному действию повинного лица. Но не все действия, к которым обязалась повинная сторона, допускают эту замену добровольного исполнения понудительным в самой сути исполнения (in re). Так, например, невозможно принудить человека к передаче имущества, составляющего особенную вещь, в ее тождестве, если он в последнюю минуту отказывается от передачи. Невозможно принудить человека к выдаче обязательства или к заключению договора (в так назыв. pacta de contrahendo), когда он в последнюю минуту от того отказывается. Это значило бы насиловать его волю. Вот почему судебные приговоры, в таком смысле постановленные, признаются недействительными (напр., Касс. реш. 1873 г. N 217). Это не значит, однако, что за невозможностью исполнения в натуре, по уклонению стороны, ценность этого исполнения пропадает. Она выражается в убытке от уклонения или в интересе исполнения, возмещения коего подлежащая сторона может отыскивать особо от лица, нарушившего свое обязательство.

По правилу о свободе соглашения нельзя принудить никого к возобновлению прежнего контракта, хотя бы в сем последнем и помещено было условие о возобновлении (Сб. сен. реш. III, 1015). Невозможно обязать кого бы то ни было против воли к заключению сделки или к выдаче обязательства, и решение, в сем смысле постановленное, недействительно (Касс. 1874 г. N 880; 1876 г. N 197). Можно ли принудить по обещанию к передаче, в виде дара, имущества, которое требует для передачи совершения дарственного акта? Сен. (Касс. 1869 г. N 451) отвечает, что нельзя, относительно выкупного свидетельства, так как передача его может быть совершена не иначе, как по дарственной записи.

Но когда понудительное исполнение возможно и не может быть произведено натурою, то заменою вещи или действия служит взыскание по оценке: удовлетворение производится по цене предмета или по ценности, которую должно иметь исполнение. Иногда прямое исполнение состоит в передаче денежной суммы, но денег нет, а есть вещь, которая может служить заменою денежного платежа. Эта замена может последовать и по взаимному согласию сторон, и без согласия, ибо кредитору во всяком случае принадлежит право требовать подобной замены, когда исполнение не может быть сделано в натуре, по точному смыслу договора. У нас это правило существует в полной силе. При замене вещи ее ценою эта цена определяется или взаимным соглашением, или оценкою и определением суда (о недобросов. владельце Зак. Гражд., ст.612, 618, 620, о добросов. влад. там же, 634, 637; о поклаже 2109), по справочным ценам (ст.671, 673). Оценка в потребных случаях производится присяжными ценовщиками, по назначению суда (ст.675), сведущими людьми, назначаемыми судом и действующими в качестве третейского суда (ст.634; Зак. Суд. Гражд. 717), ремесленною управой (ст.2220; Уст. о Промышл., ст.332, прил.: ст.5), судом в порядке исполнительного производства (Уст. Гр. Суд., ст.896 и след). См. статьи о вознаграждении за пропавшее и испорченное — в найме, ссуде, подряде, поклаже — 1707, 1708, 2068, 2105, 2109, Улож. о наказ. 492.

Но ценность предметов вообще изменяется. Предмет может иметь не одну и ту же ценность: когда находился еще в руках у обязанного лица, когда пришло время исполнить обязательство передачею вещи, когда совершилось действие, из коего возникла обязанность, когда состоялось решение об удовлетворении.

Очевидно, что размер платежа за вещь может быть более или менее выгоден или невыгоден для той или другой стороны, смотря по тому, какой пункт времени принят для оценки. Обыкновенно берется в расчет ценность, которую вещь имела бы в ту минуту, когда надлежало отдать или поставить ее натурою. Это правило всего справедливее, но иногда закон от него отступает или во избежание пространного исследования, или из снисхождения к обязанному лицу, или покровительствуя лицу требующему. Так, напр., незаконный, недобросовестный владелец при возвращении имения владельцу законному обязан платить ему за проданные или вывезенные из имения и не возвращаемые вместе с ним земледельч. орудия и другие принадлежащие к имению предметы, машины, хозяйственную утварь и т. п., угнанный или проданный скот, за лес, употребленный для передачи, подарка или продажи, за все истребленное или попорченное, чего нет возможности привести в прежний вид, даже за скот, павший от заразы, если не приняты были меры предосторожности от нее, за все произведения сельской и фабричной промышленности, полученные в доход с имения (613, 615, 618, 620, 642). Всему этому при взыскании определяются цены, существовавшие во время незаконного владения имением, а если законный владелец желает получить более, то обязан доказать, что эти предметы имели высшую цену в то время, когда были вывезены, истреблены, проданы и проч. недобросовестным владельцем (621). Владелец добросовестный не подвергается взысканию доходов, но с него взыскивается за все то, что независимо от дохода истреблено, повреждено, подарено и проч. им из предметов, уменьшающих цену имения. Здесь закон просто говорит "по оценке" (634) и, вероятно, разумеет, относительно оценки, минуту возвращения имения, не упоминая и о праве требующего доказывать, что в минуту истребления цена была выше.

В случае присвоения чужого имущества присвоивший возвращает его в таком точно виде, в каком оно было в минуту похищения, либо должен заплатить за него по ценам, существующим во время постановления о том решения или существовавшим во время похищения, смотря по тому, как будет требовать законный владелец. То же сказано о виновном в истреблении или повреждении имущества. Стало быть, выбор момента для оценки предоставляется здесь требующему, смотря по тому, какая оценка для него выгоднее (671, 673). Вообще случаи замены вещного и даже личного исполнения денежным взысканием весьма разнообразны и нередко встречаются. От усмотрения суда зависит — в потребном случае определить количество взыскания там, где может быть сделана оценка вещи или работы, напр., когда дело идет о починках и поправках. Коммерческому суду в подобных случаях предоставлено назначать дополнительную присягу и определить притом крайний предел количества, далее коего не должна простираться оценка (Уст. Суд. Торг. 306).

С другой стороны, денежное исполнение может быть заменяемо вещным исполнением. Случай этот встречается при исполнении обязательств на деньги или вообще при денежных взысканиях. Исполнение, когда совершается недобровольно и не по взаимному соглашению об отдаче в иск, а понудительно, состоит обыкновенно в том, что правительство обращается к имуществу должника, обращает его в деньги посредством публичной продажи, и уже этими деньгами удовлетворяет требующее лицо. Но при особых определенных условиях иногда и здесь заменою денежного удовлетворения служит отдача должникова имения требующему лицу в иске или в уплату иска, по оценке.

Сюда следует отнести отдачу заложенного имения по просроченной закладной залогодержателю в пользование до удовлетворения долга, вместо процентов; Зак. Суд. Гражд. 615. Потом заложенное имение в размере, равном сумме долга по оценке, назначается в продажу (там же, ст.624). Если на первый торг и переторжку не явится желающих торговаться, то имение по желанию залогодержателя отдается ему в иск, в окончательное его удовлетворение (Пол. Взыск. Гражд., ст.308, 309, 326. См. Уст. Гр. Суд. 1187, 1068). Когда долг обеспечен закладом движимого имущества, то по просрочке и представлении ко взысканию обязательства, если должник в назначенный срок не явится или, явясь, уступит в платеж заложенное имущество, то оно по желанию заимодавца отдается ему в иск, разве бы другие кредиторы того же должника потребовали обращение заклада в продажу (Зак. Суд. Гражд. 632 и сл.).

По обязательствам, не обеспеченным залогом, описанное и оцененное имущество должника назначается в продажу. Если к торгу не явилось желающих или явился один, то лицам, по иску коих назначена была продажа, предоставляется удержать имение за собою по оценке, а когда они пожелают нового торга, то в случае неудачи его они уже обязаны принять имение по оценке: они имеют на сие право при вторичных торгах, когда была предложена цена ниже оценки (Пол. Взыск. Гражд., ст.305, 307, 310. См. Уст. Гр. Суд. 1171–1175, 1182).

Когда имение продается по казенному взысканию, то в случае неудачи торгов предоставляется с разрешения подлежащих властей обращать его в казну по оценке (Пол. Взыск. Гражд., ст.317, 320, 323).

При продаже движимого имущества истцы имеют тоже преимущественное право удержать за собою вещь по оценке, когда на первом торге не было желающих, или дана цена ниже оценки, или на втором торге по последней объявленной цене (Полож. взыск. Гражд., ст.364 и след. См. Уст. Гражд. Суд. 1062–1070).

Есть случай, в коем, по прямому правилу закона, денежное взыскание заменяется личною работой или заживом в работе. Когда работник, взяв у хозяина рядную плату вперед, заболел или должен ему за утрату и порчу вещей, то обязывается заслуживать у него срок, соразмерный с долгом, когда не в состоянии заплатить ему (З. Гр. 2239). Замена денежного взыскания личным задержанием, допускавшаяся прежними законами (2 ч. X т. 1436; Уст. Гр. Суд. 1223), отменена в 1879 году.

О замене неотработанных оброчных крестьянских дней по законной расценке денежною недоимкою см. мест. великоросс. полож. ст.192 и сл., 253; малоросс. 245; отобранием участка — великоросс. 265; малоросс. 254; отдачею в заработки. местн. великоросс. 261, 262, 264. См. Пол. Вык. 129, 133. Замена денежной повинности вещественною или рабочею допускается по условиям не далее как на три года (местн. великор. 171, 172). О замене платежа вычетом из жалования корабельного служителя У. Т. 269.

Виноторговцам запрещено выговаривать и производить уплату вином вместо денег (Уст. Пит., изд. 1393 г., ст.580, 611).

Общ. Пол. о крест.51, 78, 58, п. 7 и 11, 84, п. 3 и 7. Полож. о Вык. 127, 129. Право на отдачу в заработки неисправных плательщиков выкупных платежей, с заключением о сем контрактов, принадлежит исключительно сельскому обществу (а не старшине или посреднику единолично) и может быть осуществлено не иначе, как посредством приговоров волостных и сельских сходов (Касс. 1873 г. N 470).

При обращении взыскания на выкупные процентные бумаги кредитору предоставляется или принять их по нарицательной (а не биржевой) цене, или отказаться от принятия и обратить взыскание на другое имущество (Пол. вык. 109).

Правила 1084–1090 ст. Уст. Суд. об обращении взысканий на пенсию должника сохраняют силу и относительно должника, признанного несостоятельным (Касс. 1875 г. N 17).

Заменой исполнения может быть выдача нового долгового акта в погашение прежнего, т. е. обновление обязательства (см. Сб. Сен. реш. I. 122).

Замена одного требования другим, противоположным (компенсация). — Основания сей замены и законные для нее условия. — погашение прежнего, т. е. обновление обязательства (см. Сб. Сен. реш. I. несостоятельности на замену. — Требования несоизмеримые. — Необязательность замены

Один из самых обыкновенных видов замены при исполнении есть замена одного требования другим, соответствующим требованием, или так называемая компенсация (compensatio, compensantion), замена долга иском, как выражается в иных местах, не совсем точно, наше законодательство. Когда с моей стороны представлено ко взысканию обязательство, признанное бесспорным, но при взыскании оказывается, что мой должник имеет на меня — в том же или другом месте, требование, подлежащее взысканию, точно такой же или большей суммы, то, разумеется, нет никакой нужды производить на самом деле взыскание в мою пользу. Сколько он мне должен, столько и я ему должен, стало быть, одно другим погашается. Я взыскиваю 1 000 р. с Ивана, но и Иван взыскивает с меня 1 000 р. Мы квиты. Я взыскиваю с Ивана 1 500 р., а он с меня 2 000; мое требование все погашается, а его погашается на 1 500 р. и за мной остается еще 500 р., которые я и должен уплатить ему в действительности. Разумеется, взыскание могло бы быть произведено в действительности, но вся процедура его с хлопотами и издержками была бы напрасная, так как вслед за ним последовало бы обратное взыскание такой же суммы. Для устранения этого напрасного производства и служит замена. Melius est non solvere quam solutum repetere.

Но эта замена, это погашение одного требования другим тогда только может иметь место, когда оба требования в минуту взыскания имеют совершенно одинаковую силу, когда они однородны по предмету взыскания, оба подлежат осуществлению в одинаковой мере и степени и оба бесспорны, не подлежат сомнению. Ясное требование не может быть погашено неясным. Положим, что я произвожу взыскание по заемному письму, которое уже просрочено и признано уже за бесспорное, за подлежащее исполнению, приговором подлежащей власти. Должник противопоставляет ему свое заемное письмо на меня, — но такое, которому еще не наступил срок. Разумеется, здесь замены быть не может. С моей стороны — бесспорное требование, подлежащее безусловному исполнению немедленно, hic et nunc, с его стороны — мое обязательство, по которому еще не может осуществиться и право иска, требования — не то что исполнения. Когда-то истечет еще ему срок, когда-то еще он представит его ко взысканию, да и то, может статься, я предъявлю спор, и его требование будет спорным. У меня может быть требование ясное, безусловное (напр., по векселю, по заемному письму), а у должника моего требование по договору с условиями, за нарушение условия, за неустойку в действии, стало быть, подлежащее еще разбору и обсуждению: очевидно, здесь замены быть не может (liquidi cum illiquido non fit compensatio). Должник противопоставляет моему требованию, бесспорному, свое требование на меня, состоящее в споре и в судебном рассмотрении. Такое требование само по себе никак не может быть принято взамен моего. Если суд, рассматривая дело по его иску, признает нужным потребовать от меня обеспечения, то я могу представить в обеспечение свое бесспорное требование; но этим мое взыскание будет только приостановлено, а не погашено. Замена может состояться только тогда, когда и по его требованию явится приговор судебного места, вступивший в окончательную законную силу.

Замена может быть только между однородными требованиями, именно когда то и другое требование относится к количеству. Никого из двух кредиторов нельзя принудить к получению иной вещи, а не той, которую должны отдать ему. Замена возможна, когда с обеих сторон предмет долга — денежная сумма или количество того же разряда. Я, напр., занял у тебя 2 ящика муки, а ты в другое время занял у меня 3 мешка; замена возможна. Но где хлебный торговец взял у винопродавца 2 ящика вина, а тот у него 4 мешка муки, — здесь трудно допустить замену без взаимного согласия, разве эти обязательства будут превращены в деньги по известным рыночным ценам. (При сем последнем условии допускает замену французский закон). А когда одно из двух требований имеет предметом вещь индивидуальную, определенную, а другое — нет, замена решительно невозможна. Напр., отец моего приятеля завещал мне своего рысака Лебедя, а мой отец завещал моему приятелю любую лошадь из своего табуна: между нами обоими замена по этому предмету невозможна.

Вообще при замене нет надобности, чтобы оба требования были тождественны по сумме: меньшее взыскание, во всю свою меру, погашается в большем. Нет надобности, чтобы и число отдельных требований с той и с другой стороны было одинаковое: одно требование может идти в замене нескольких, причем в случае сомнения погашение распределяется по правилам зачета (см. выше). Нет надобности (в чем, впрочем, не все законодательства согласны), чтобы место платежа по взысканию с той и с другой стороны было одно и то же: разница в интересе, отсюда происходящая, может быть учтена особо, но не препятствует замене. Нет надобности и в том, чтобы основания требований были одинаковы: лишь бы в окончательном результате оба требования были бесспорны и сведены ко взысканию в одном знаменателе.

Есть, однако, случаи, когда и при всех вышеозначенных условиях замена не допускается. Для замены требуется, чтобы оба требования подлежали ко взысканию. Но вот какой может быть случай. Я представляю ко взысканию заемное письмо несостоятельного должника, и он имеет на меня требование по просроченному заемному письму. Мое требование подлежит взысканию, потому что все требования, представляемые на несостоятельного, хотя бы сроки еще не наступили, открываются ко взысканию. При всем том замены между нашими требованиями быть не может: в этом случае оно было бы несправедливо. Когда производится взыскание с несостоятельного, все его кредиторы по простым заемным обязательствам получают удовлетворение не полное, а но расчету, сколько причтется на рубль, в одной пропорции. Итак, если бы один из кредиторов, сам состоятельный, в погашение той суммы, на которую простирается его требование, мог зачесть всю ту сумму, которую сам должен, — это значило бы, что на самом деле он удовлетворяется вполне, тогда как все прочие получили бы только известный дивиденд. Такая привилегия была бы произвольная и несправедливая. Ниже будет показано, что русское законодательство держится иного правила.

Многие законодательства, по примеру римского, ограждают некоторые требования от замены. Таковы: требование имущества, насильно отнятого или присвоенного (по правилу: spoliatus ante omnia restituendus), требование вещи, отданной на сохранение или в ссуду; не допускается замена при ипотечных и вексельных требованиях, переданных другому лицу, когда требованию этого преемника противопоставляется долг передатчика, первоначального кредитора (Иван передал Петру вексель на Федора, а когда Петр взыскивает с Федора, Федор представляет в замену свое требование на Ивана); с другой стороны, ограничивается право представлять в замене — претензии, по передаче приобретенные, напр., требование на несостоятельного должника, приобретенное уже по открытии конкурса. (В числе кредиторов несостоятельного Ивана состоит Петр; а Федор должен Ивану и, чтобы попасть в число его кредиторов, приобретает претензию Петра.)

В Риме право замены лишь мало-помалу освободилось от стеснявших его прежде юридических и процессуальных формальностей, и объявлено свободным, — что и выражено в юстиниановом законодательстве словом: ipso jure, т. е. без особых формальностей. Это выражение, неправильно понятое составителями французского кодекса, повело к включению в него (ст.1290) следующего правила: замена совершается вполне единою силою закона, даже независимо от сознания должника. Очевидно, однако, что такое действие замены может быть объяснено лишь при погашении взаимных требований, — что и выражено в юстиниановом законодательстве словом: ipso jure, т. е. соблюдаемое строго и франц. суд. практикой) не принято в большей части других законодательств, и в прусском законе именно выражено, что замена происходит по требованию и что от замены всякий волен отказаться.

В нашем законодательстве нет общих правил о замене; однако нет сомнения, что она допускается при тех существенных условиях, на которые было указано выше. Лишь в частных случаях закон наш упоминает о замене. Так, в ст.605, п.2б Зак. Суд. Гражд. сказано: взыскание по заемным письмам останавливается, когда должник представит решение суд. места, что платеж по акту следует обратить на удовлетворение исков должника на заимодавце.

При торговой несостоятельности, когда одно и то же лицо представляет и заимодавца и должника, тогда замена долга иском допускается сполна, сумма против суммы (Уст. Суд. Торг. 587).

Палаузов купил у Богосова табак, на условии уплаты наличными деньгами через 5 дней по приеме, но вместо денег представил свое требование на Богосова по простым векселям по предъявлению и по расписке. Сенат (Моск. Общ. Собр. 1865 г.) признал, что П. имел на то право, если его требование было равносильно и однозначительно, одинаково ясно и открыто ко взысканию (Зак. Суд. Гражд. 605, соответств. ст.78, изд. 1857 г.; Уст. Суд. Торг. 587, соотв. ст.1966 Уст. Торг. изд. 1857 г.). Оба требования бесспорные и открытые ко взысканию, ибо требование Палаузова основано на простых векселях, не требующих предварительного принятия: вступление их в просрочку не зависело даже от суточного срока, но обязанность платить открывалась с предъявлением, для коего и не положено особого обряда. Б. мог уклониться от платежа только спором, коего он не предъявлял. Итак, в сем случае замен был возможен. Напротив того, долговая расписка не принадлежит к числу актов, коих форма строго определена законом и коим присвоена строгая сила; следовательно, требование по ней прежде предъявления должнику и признания не могло почитаться ясным в одной мере с противоположным требованием.

Покупщик имения с публичного торга не вправе представить в задаток вместо наличных денег, вполне или частью, находящиеся у него долговые требования на того, чье имение продается (Уст. Гражд. Суд. 1161, 1166, 1176, 1177). В 1352 ст. Зак. Суд. Гражд. изд. 1876 г. (соответств. ст.296 Пол. Взыск. Гражд., изд. 1892 г.) говорится, что заимодавец, принимающий участие в торге, может вместо наличных денег внести как в задаток, так и в покупную сумму те долговые обязательства, на удовлетворение коих имение поступило в продажу. Но в Уст. Гражд. Суд. такое право заимодавца не вполне удержано, и ст.1166 Уст. Гражд. Суд. дает ему это право лишь относительно покупной суммы. Если бы это дозволено было относительно задатка, то неосуществимо стало бы правило 1176 ст. о потере задатка за неустойку, а равно и правило 1177 статьи (Касс. 1877 г. N 299).

1966 ст. Торг. Уст.(соответств. ст.587 Уст. Суд. Торг., изд. 1893 г.) допускает замен долга иском в конкурсе только тогда, когда одно и то же лицо представляет и кредитора и должника. В таком положении может быть должник несостоятельного, имеющий вместе с тем долговую на него претензию, хотя бы эта претензия была им приобретена по передаче от другого лица: но необходимо, чтобы эта передача совершилась прежде, а не после объявления несостоятельности судом (Касс. 1878 г. N 286).

Между несостоятельным и кредитором его зачет невозможен, ибо необходимо, чтобы претензии предъявлены были именно к зачету рубля за рубль (реш. Сарат. окружного суда в деле Кожевникова (Касс. 1878 г. N 5).

Прекращение обязательств посредством нового договора. — Обновление договора. — Признаки оного и последствия. — Прекращение договора по условию. — Мировая сделка. — Компромисс. — Русский закон мирового соглашения

Договор может быть прекращен односторонним действием воли — отказом от требования, прощением долга, прекращением иска и т. п. Это действие, для которого нет общей определенной формы, имеет значение или сознания, или дарения и в последнем случае служит дарственным действием, подчиняясь закону дара.

Договор может быть прекращен новым договором, с целью уничтожить прежний и вместо него заключить новый (novatio, novation, Umschaffung), причем стороны остаются те же. С изменением договора в целом предмете или происходит перемена в обеих сторонах, или в лице одного должника (delegatio, expromissio). Примеры: по прежнему договору Иван должен был поставить 1 000 четвертей хлеба, но это обязательство стороны согласились уничтожить и вместо того, учтя между собой отношения, прибыль и убыль интересов, положили написать, что Иван должен по такой-то срок 5000 руб. или: Иван должен Петру 1 000 руб.; Петр соглашается уничтожить это обязательство с тем, чтобы вместо того Федор выдал ему обязательство на 1 000 рублей. Сущность новации состоит в том, что отмена прежнего обязательства не отделяется от установления нового, но и то и другое совершается в одном акте обоюдной воли. В таком случае прежнее обязательство уничтожается со всеми последствиями, принадлежностями и т. п.; допускается разве только по особому соглашению переносить право залога или обеспечения, с присвоенным ему старшинством — с прежнего обязательства на новое. Новация в этой силе своей, сама по себе не предполагается, но должна быть несомненно выражена, так чтобы явственно было намерение уничтожить прежний договор с установлением нового (animus novandi). Римский закон требовал положительного выражения этой воли, но новейшие законодательства требуют лишь, чтобы она явственно обнаруживалась из акта или сопровождавших совершение его обстоятельств. Новации нет, когда изменению подвергаются лишь частные условия или принадлежности договора, напр., сроки платежа, условие о процентах, об обеспечении и т. п. Вообще об этом учреждении справедливо замечают (Fцrster. § 97), что в новом законодательстве оно утратило прежнее свое значение, и едва ли есть практическая надобность дорожить им в смысле отдельного юридического учреждения.

В самом договоре, устанавливающем обязательство, могут быть постановлены условия его прекращения. Между ними особое значение имеет так назыв. lex commissoria, когда право одной стороны на исполнение заранее объявляется уничтоженным (commissum), на тот случай, если эта сторона не учинит в свое время и сама собою исполнение, от нее ожидаемое (напр., не внесет в срок денег за купленное имущество и т. п.).

В ряду договоров о прекращении или изменении прежнего договорного отношения особого внимания заслуживает мировая сделка (transaction, Vergleich): стороны посредством взаимных уступок превращают в новый договор прежние, спорные или неясные и сомнительные отношения. Цель его, как выражается французский закон, прекратить возникший или предупредить могущий возникнуть спор. Итак, поскольку соглашение этого рода вызывается прежнею неясностью, которая могла клониться в пользу или к ущербу той или другой стороны, то средством к соглашению в мировой сделке служат обыкновенно взаимные уступки (не одностороннее только сознание противного права или оставление своего права). Этим свойством мировая сделка отличается от судебного приговора (определяющего одно лишь право с объективной точки зрения), а соответствует ему в том, что имеет целью прекратить неизвестность: о праве.

По важности такого, с уступками соединенного, соглашения закон обставляет его формальностями, возбуждающими к серьезному решению воли (французский закон требует непременно письменного акта), и допускает его только там, где стороны обладают полнотою решающей и распоряжающей воли и сам предмет вполне свободен для распоряжения. Вследствие того уполномочие на мировую сделку по доверенности должно быть особое, явственно выраженное; мировые сделки несовершеннолетних требуют утверждения верхней опекунской власти. Личные отношения супругов, уголовные последствия преступления и проступка не подлежат изменению, ожидаемые права на наследство не допускают распоряжения по мировой сделке. Мировая сделка по предмету, решенному окончательным (не подлежащим обжалованию) судебным приговором, не имеет действительности, если стороны не знали о состоявшемся уже в эту пору приговоре; если же он был им известен, то от них зависят вз<