Психолого-натуралистическая традиция в прозе о войне. Некрасов «В окопах Сталинграда»

Повесть “В окопах Сталинграда” посвящена героической обороне города в 1942—1943 годах.

Это произведение впервые было напечатано в 1946 году в журнале “Знамя”. Но сразу же было запрещено, так как в нем показывалось автором “действительное лицо” войны со всеми поражениями и неудачами. Но самое главное заключалось в том, что в этом произведении Виктор Некрасов рассказывал, какой ценой русский народ добился долгожданной Победы.

Нельзя не сказать и о том, что автор написал это произведение от первого лица, а один из главных героев — лейтенант Керженцев — несет себе автобиографические черты.

Это первая книга автора, поэтому она сугубо личная.

Первые главы – сюжетно неорганизованны, что помогает передать весь хаос отступления. Прием дневниковых записей, тем самым автор подчеркивает, что он абсолютно искренен. Уже само начало повести было вызовом официальной «правде », которая стремилась говорить только о победах: «Приказ об отступлении приходит совершенно неожиданно…». В центре повести — Сталинград, черный полуразрушенный город, красное от пламени небо и Волга — красная, как кровь.

Антитеза: мир-война

Мир-довоенная жизнь

Противопоставлены и герои: Юра на войне (нынешний) – Юра до войны.

Архитектура, живопись, музыка, книги — вот что интересовало его до войны. Не зря же разведчик Чумак говорит ему: «А я думал, Вы стихи пишете. Вид у Вас такой, поэтический».

Юрий не был готов к такой жизни, которой ему пришлось жить. Истоки нынешнего Юрия в его корнях и воспитании. Дом в душе человека нельзя уничтожить.

Спасение от бесконечных ужасов войны, от нечеловеческой усталости лейтенант Керженцев находит в воспоминаниях о довоенной жизни. Война, расколов мирную жизнь, стала своеобразной границей между тем, что было, и тем, что есть. В настоящей жизни - горечь отступлений, потерь, бесконечная дорога, мины, окопы, смерть… А в прошлом - “аккуратно подстриженные липы, окруженные решеточками”, “большие молочно-белые фонари на толстых цепях, перекинутых от дома к дому”, “уютные особнячки с запыленными окнами”, “столетние вязы дворцового сада”, “шуршащие под ногами листья”, “Днепр и синие дали, и громадное небо”.

Философское начало:

1.Торжество гуманности

2.Вечность общечеловеческих ценностей

Интеллигентность во всем. Тема взаимоотношений людей на войне. Смерть становится частью жизни.

Вот, например, смерть связного штаба Лазаренко: «Капут… Кажется… – он пытается улыбнуться. Из-под рубашки вываливается что-то красное. Он судорожно сжимает это пальцами. На лбу выступают крупные капли пота…» «Лица красные, потные, осатанелые, голоса хриплые» — вот что такое война в первой части повести.

Повесть “В окопах Сталинграда” — это фронтовой дневник автора, в котором от начала до конца он описывает тяжелые бои, трудности, с которыми сталкивались солдаты во время войны. Расхожее мнение, будто бы люди на войне привыкают ко всему, в том числе и к страху смерти, Некрасов опровергает: “Я помню одного убитого бойца. Он лежал на спине, раскинув руки, и к губе его прилип окурок. Маленький, еще дымившийся окурок. И это было страшней всего, что я видел до и после на войне… Минуту назад была еще жизнь, мысли, желания. Сейчас - смерть”.

Есть еще одна особенность у этого произведения: если внимательно вчитаться, то можно заметить, что оно открыто противостояло законам того времени, когда государством управлял Сталин. В повести нет генералов, нет политработников, нет “руководящей роли партии”, а есть только солдаты и их командиры, есть сталинградский окоп, мужество, героизм и патриотизм русского народа.

Командир и его солдаты — это главные герои, все без исключения. Все они разные, но объединены одной целью — защитить Родину.

Солдаты, героически оборонявшие Сталинград, не вымышленные люди, а фронтовые товарищи самого автора. Поэтому все произведение пронизано любовью к ним.

Создавая образ Керженцева и других героев, Виктор Некрасов пытается рассказать нам, как война изменила судьбы, характеры людей, что такими, какими люди были раньше, до войны, они уже не станут.

Автор с глубочайшим сожалением пишет о гибели родного города, в котором он вырос, который он горячо любил.

Мотив мужской фронтовой дружбы проходит через всю повесть, приобретая трагический характер вынужденного расставания: «Еще один человек прошел жизнь, оставил свой небольшой, запоминающийся след и скрылся, по-видимому, навсегда». Кереженцев часто вспоминает о строгом и внимательном подчиненным комполка Максимове, погибшем, очевидно, при отступлении. Расстается Кереженцев с Игорем и Седых. Новые друзья появляются во время напряженных дежурств на заминированном тракторном заводе, и, наконец, те, с кем делил Кереженцев страшные сталинградские «дни и ночи», — командир разведки Чумак, разыскавший Кереженцева комбат Ширяев, командир взвода саперов Лисагор, комбаты Фарбер и Карнаухов, старшина-минер Гаркуша, незаменимый Валега, многие другие бойцы и командиры.

Повесть заканчивается предполагаемым наступлением в районе Сталинграда. Это еще не та, майская победа 1945-го, но все же победа.

11) Эпическая традиция в прозе о войне. Жанровые особенности романа Симонова «Живые и мертвые».
12) Особенности композиции, проблематика, образная система романа Симонова «Живые и мертвые».
Литература о Великой Отечественной войне Исторические событие такого масштаба, как Великая Отечественная война 1941-1945 годов, на протяжении всей второй половины ХХ века волнует сердца писателей,

заставляет вновь и вновь обращаться к пережитому, осмысляя военный опыт, нравственные уроки войны. Хотя первые произведения о войне появились ещё в сороковые годы, но именно в 60-80-е годы сложилось целое тематическое направление «военной прозы».

Прошедшие годы позволили отбросить пропагандистские и идеологические клише, осознать войну не только как великую победу, но, прежде всего, как тяжкое испытание для всего народа и для каждой личности в отдельности,

как этап духовного становления всей нации. В период «оттепели» стало возможно анализировать неудачи первых военных месяцев, говорить о непростой судьбе пленных и попавших в окружение солдат и офицеров,

о грузе потерь, мучившем каждого фронтовика. Общественное сознание всколыхнул рассказ М.А. Шолохова «Судьба человека» (1956 год), посвящённый истории простого солдата, прошедшего через бои, плен, побег, гибель всей семьи.

Не громкие военные баталии, но путь человеческой, народной души осмысливает Шолохов, задавая тем самым образец для всей последующей военной литературы.

Повествование о войне имеет давние литературные корни. Но военная литература ХХ века в основном развивала реалистические традиции Л.Н. Толстого, опираясь, с одной стороны, на его ранний цикл «Севастопольские рассказы»,

в которых показана суровая «окопная правда», и на эпопею «Война и мир», показывающую войну как всенародное потрясение. Эпические традиции в военной прозе 60-80-х годов.

Эпическое наследие Толстого отразилось в таких книгах второй половины ХХ века, как трилогия К.С. Симонова «Живые и мёртвые» (1960-1970),

в которой впервые было подробно и довольно правдиво описано отступление советских войск в 1941 году, показана неготовность Советского Союза к войне, воссозданы с психологической достоверностью характеры офицеров и солдат.

Наиболее ярким явлением эпической прозы о войне стала дилогия В.С. Гроссмана (1905-1964) «За правое дело» (1952 г.) и «Жизнь и судьба» (1960 г.) Последний роман дилогии особенно интересен и далеко опередил своё время.

Достаточно сказать, что текст романа «Жизнь и судьба» был арестован Комитетом Государственной Безопасности (КГБ), у автора были изъяты все копии, а у машинистки, перепечатывавшей роман – копировальная бумага со следами оттисков романа.

Партийные идеологи считали, что этот роман не опубликуют в СССР никогда. Это оказалось в какой-то степени правдой: первый раз текст романа был напечатан по случайно сохранённому друзьями писателя экземпляру рукописи лишь в 1988 году, в период перестройки.

Советское руководство было напугано тем, что в своём произведении Гроссман стремился осмыслить такое страшное явление ХХ века, как тоталитаризм. Писатель на протяжении всего произведения сопоставляет сталинский и гитлеровский режимы –

и наглядно показывает, что между ними практически не существует разницы. Это утверждение в 60-е годы казалось революционным. Для того, чтобы прийти к такому выводу, следовало совершенно по-новому взглянуть на историю первой половины ХХ столетия,

что и делает Гроссман. У него война – это прежде всего закономерное следствие той тоталитарной политики, которую вели в своих странах Гитлер и Сталин. Только Сталин направил террор против собственного народа,

а Гитлер – против соседних. Неслучайно один из гитлеровских офицеров называет сидящего в концлагере старого коммуниста «учителем», а коммунист не находит, что ему возразить гитлеровцу. Но Гроссман показывает, как из ада лагерей и войны

удивительным образом рождается дух свободы, который раскрепощает людей, заставляет их вспомнить о своём человеческом достоинстве, бороться с врагом, погибать во имя будущего.

Хотя внешнюю сюжетную канву событий составляет рассказ о крупнейшем сражении Великой Отечественной – Сталинградской битве, внутренний конфликт в романе разворачивается именно между тоталитарной системой – и свободной человеческой личностью.

По мысли Гроссмана, в немыслимо сложных условиях бойцам Сталинграда удалось сдерживать натиск противника только потому, что они почувствовали себя не «винтиками» в системе, но подлинно свободными и сильными людьми.

В центре повествования – судьба дома 6/1, в которой долгое время оборонялась группа русских солдат и офицеров. Автор показывает, что все они сражаются не по указке сверху –

в соответствии с душевным порывом, мечтая, что в послевоенной жизни отменят колхозы и лагеря. Жажда свободы поддерживает их мужество. А упорство советской армии под Сталинградом рождает надежду в сердцах всего мира.

В концлагерях нарастает движение сопротивления. Для Гроссмана Сталинградская битва – это переломный момент во всей войне. Меняется сознание бойцов, они начинают верить в свою нравственную правоту,

что позволяет им не только совершать чудеса героизма, но и проявлять сострадание, сочувствие, самопожертвование. Вопросы нравственного самостояния человека, его поведение в экстремальной ситуации, выбор между добром и злом – неизменные темы военной прозы, как толстовской, так и гроссмановской.

Только подлинно свободная личность способна противостоять системе (сталинской или гитлеровской). Устами одного из своих героев, заключённого концлагеря Иконникова по прозвищу Морж, Гроссман формулирует идею «бесполезной доброты»,

которая становится ведущей в этическом мире романа. Бесполезная доброта – это такое поведение, когда человек совершает доброе дело вопреки общепринятой логике, не рассчитывая на вознаграждение,

сознавая свою беспомощность перед лицом Зла. Так бескорыстно жители помогают узникам еврейского гетто, а простая крестьянка тётя Христя выхаживает солдата, забыв все те обиды, которые претерпела она от таких вот солдат в период коллективизации.

Одна из героинь романа, Женя Шапошникова, узнав об аресте бывшего мужа, бросает любимого генерала Новикова и едет хлопотать об узнике, доставлять ему передачи, рискуя и самой быть арестованной вслед за ним.

Но самый эмоционально-выразительный фрагмент романа связан с отказом Иконникова, забитого, грязного, больного заключённого, участвовать в строительстве электрических печей для уничтожения евреев.

Герой сознаёт всю обречённость своего поступка: печи всё равно выстроят, никого он своей «бесполезной добротой» не спасёт. Ему же отказ грозит смертью за неподчинение

(так и случится, он будет расстрелян палачами концлагеря). Но пока человек наделён душой, он волен выбирать свою судьбу так, как велит ему совесть. И на глазах у всего барака католический пастор на коленях целует руки Иконникова,

преклоняясь перед его мужеством. Для Гроссмана это и есть высшее проявление человеческого духа – способность пожертвовать жизнью ради добра.

Как это свойственно гуманистической традиции отечественной культуры, «военная тема» становится прологом для разговора о высших нравственных ценностях.

По Гроссману, не военная мощь, а духовное здоровье и возросшее самосознание нации приводят её к конечной победе, которая в романе не описана, а только подразумевается.

В финальной сцене в образе растущего и расцветающего по весне леса торжествует жизнь, а не военный салют.

Константина Симонова считают основателем “панорамного” романа о Великой Отечественной войне. Теме Отечественной войны посвятили свои произведения такие известные авторы, как Ю.Бондарев, В.Быков, А. Ананьев, Г. Бакланов, В. Богомолов и другие, выступавшие в традиционных жанрах. Однако трилогия Симонова “Живые и мертвые”, благодаря широте охвата событий и отражения судеб людей на войне, получила особое название — “панорамного” романа или романа-события. В один ряд с симоновской трилогией ставятся “Война” и “Москва, 41-й” И. Стаднюка, “Блокада” А. Чаковского.
Сам Симонов признавался, что центральное в его романе — это человек на войне. “Мне кажется, что в “Живых и мертвых” я напрасно отдал дань мнимой обязательности для романа наличия в нем семейных линий. И как раз это оказалось самым слабым в моей книге”, — признает К. Симонов. Главная задача автора состояла в изображении правды войны. Это потребовало от него введения большого количества действующих лиц — свыше 200. Причем судьбы многих из них остаются незавершенными. Тем самым Симонов показывает одну из главных драм войны — когда люди пропадали без вести. “Я оборвал эти судьбы сознательно”, — говорит автор трилогии. При этом даже эпизодические герои отличаются у Симонова индивидуальностью.
Вот как представлен в романе самый бесстрашный из командиров дивизий, который погибает немного ранее Серпилина: “Талызин, бирюковатый по натуре и казавшийся по первому впечатлению малообразованным, на самом деле был хорошо начитан, знал службу и командовал своей дивизией хотя и небезошибочно, но честно: не раздувал успехов и не прятал неудач. И вообще, по составившемуся у Серпилина мнению, был человек высокопорядочный...” Далее в нескольких предложениях Симонов рассказывает об этом человеке буквально все. В сорок первом он вместе с несколькими другими генералами был отдан на Западном фронте под трибунал. Талызину предъявлялось обвинение в трусости и утере управления дивизией.
За это он был приговорен к расстрелу, замененному десятью годами лишения свободы. Из лагеря просился на фронт и летом сорок второго был послан вновь заместителем командира полка.
Человек на войне у Симонова — это практически реальный человек, то есть взятый из жизни. Судьба Талызина — это художественное воплощение в романе реальных событий. То же можно сказать и о большинстве судеб героев романа.
При написании трилогии К. Симонов придерживался принципа историзма. В своей работе он опирался на документы, свидетельства очевидцев, свой собственный опыт.
Я думаю, что наиболее широко тему сочинения можно раскрыть на примере образа Серпилина, являющегося одним из центральных в повествовании. Образ Серпилина, прошедшего во время войны путь от командира полка до командарма, считается открытием Симонова. С этим образом входят в военную прозу люди трагической судьбы — те, кто был подвергнут репрессиям в 30-е годы. Федор Серпилин был осужден без суда и следствия на десять лет, несмотря на то, что он не признал предъявленных ему обвинений.
“Фигура комбрига Серпилина сложилась у меня из воспоминаний двоякого рода, — писал Симонов, — во-первых, у меня в памяти осталось несколько встреч в разные годы войны с людьми, превосходно воевавшими и имевшими... ту же самую нелегкую биографию... Во-вторых, мне врезались в память некоторые эпизоды обороны Могилева в июле 1941 года и облик командира одного из полков... человека, не желавшего отступать. И внешний, и внутренний облик этого человека лег в первооснову образа Серпилина”.
Федора Серпилина Симонов показывает как солдата, любящего свою родину и готового до конца стоять за ее свободу. На войне раскрываются такие его качества, как мужество, стремление к победе, чувство долга. Мы видим, что душа этого человека не загрубела от ужасов войны — он сопереживает тем, кто был осужден вместе с ним, и пытается помочь этим людям. Серпилин пишет письмо в защиту друга с просьбой пересмотреть его дело: “Дорогой товарищ Сталин! Считаю своим долгом доложить Вам, что комкор Гринько не меньше меня предан Родине и не хуже меня защищал бы ее от фашистских захватчиков. Если Вы верите мне, то нам с комкором Гринько обоим место на фронте, здесь, где я, а если Вы мне не верите, то, значит, нам обоим место там, где он”.
Симонов раскрывает характер этого героя и в том, как он ведет себя в военной обстановке с Барановым, которого считает одним из виновников своего ареста в 1937 году; со своим приемным сыном, когда-то публично отрекшимся от него как от врага народа; и в том, как он ведет себя в первые дни войны в ситуации паники, отступления, слухов о диверсантах. Серпилин, всем сердцем преданный своей стране, тяжело переживает неудачи армии. Он пытается осознать, почему это произошло. Глубокий анализ событий приводит героя к правдивому пониманию войны и личности Сталина.
Симонов показывает, что война всецело поглощает человека. Это проявляется в раздумьях Серпилина — они не о его семье, друзьях. Чаще всего его мысли заняты событиями войны: “...после сталинградского разгрома немцы в марте под Харьковом показали, на что они еще способны. И надо было хоть умереть, но остановить их. Пока останавливали, представитель ставки трижды был у тебя. В последний раз разговор с ним обернулся так, что подумал: снимет с армии. И хотя делал все, что мог и умел, но, если б сняли, жаловаться было бы не на что, потому что отступал, не мог выполнить приказа — остановить немцев. Пришлось выслушать в последний раз и такое, что лучше бы не слышать...”
Поведение человека на войне может быть разным. Такие герои трилогии “Живые и мертвые”, как член Военного Совета фронта Илья Львов, работник Генштаба Иван Алексеевич, которых в какой-то степени можно противопоставить, помогают читателю глубже понять причину тех или иных военных событий, а автору — раскрыть характеры людей на войне. Образ Ильи Львова, появляющийся в третьей книге трилогии, раскрывает социальную сторону сталинского культа, его проявление в поступках людей на фронте. Львов создавал атмосферу подозрительности, недоверия к человеку. Он фанатично претворяет в жизнь идеи Сталина. Иван Алексеевич, фамилия которого остается неизвестна читателю, напротив, во многом не поддерживает высшее руководство. “...Было все-таки что-то унизительное в том, что вся твоя жизнь зависела от вдруг мелькнувшего в голове воспоминания, которое могло и не мелькнуть, от трех-четырех слов, походя сказанных в трубку”, — думает Иван Алексеевич. Мы видим, что положение у Ивана Алексеевича в Генштабе по понятным причинам непрочное. И хотя ему “дорога возможность в меру своего разумения влиять на ход событий”, он подумывает о том, как уйти на фронт, пока тучи над ним не сгустились окончательно.
Эти образы относятся к персонажам второго плана, но наряду с главными героями в них, а также в образах члена Военного Совета армии Захарова, начальника штаба Бойко, командующего фронтом Батюка, раскрывается идея романа К. Симонова. Романа о войне и о людях на войне.
Несомненная заслуга Константина Симонова в том, что в своей трилогии он отразил не только судьбы людей военного времени, но и впервые затронул ряд острых вопросов: почему начало войны было таким провальным? кто такой Сталин? Как его культ преломлялся в судьбах людей? В “Живых и мертвых” автор сам отвечает на эти вопросы, что позволяет нам узнать еще одну точку зрения на события военного времени, оказавшего огромное влияние на судьбы людей XX века.