Глава 12: Хорошие манеры 12 страница

 

Каллен прикусил язык, с которого была готова сорваться мысль «Но я проведу время с тобой…». Он очень этого хотел. Как бы она ни сводила его с ума, он не возражал против того, чтобы провести пару часов наедине с ней субботним вечером в парке.

 

Вместо этого он пожал плечами.

– Ну, я хороший студент, блин, что я могу сказать?

 

Изабелла фыркнула и опустила голову, чтобы спрятать румянец, заливший щеки.

 

– Так что, – подтолкнул Каллен, – занята в субботу?

 

А что если у нее свидание? Каллен мысленно усмехнулся. Он зарубит ублюдка, и ей придется прийти.

 

Изабелла посмотрела на него с тревогой. Его лицо выражало нетерпение, тревогу и казалось таким юным. Ей не нужно было заглядывать в ежедневник. Она и так знала, что свободна. Вопрос был в том, нужно ли говорить об этом Каллену…

 

– Нет, я не занята, – ответила она, мельком задумавшись, не пожалеет ли она о словах, так легко слетевших с языка.

 

Улыбка, расплывшаяся на лице Каллена, была ослепительна. Он даже не попытался это скрыть.

 

– Ну… хорошо, – выдавил он сквозь широкую улыбку. Чертов четырнадцатилетний молокосос. – Значит, в субботу. Во сколько?

 

– В час?

 

– Отлично. У входа со стороны пятой авеню?

 

Изабелла кивнула.

 

– Прекрасно.

 

– Ну ладно. – Каллен взял шлем под мышку и жестом пропустил Персика вперед.

 

Они вдвоем прошли по практически опустившей библиотеке и вышли на улицу в теплый нью-йоркский вечер. Изабелла сделала глубокий вдох и спустилась по ступенькам на тротуар.

 

– Мне нравится запах города в сумерки, – тихо пробормотала она, когда они вышли на улицу.

 

Каллен и сам вдохнул вечерний воздух, чтобы понять, о чем она говорила. Запах был теплым, туманным, но почему-то успокаивающим. Домашним.

 

– Это твой мотоцикл? – Персик прервала его размышления, подойдя к Кале.

 

Он улыбнулся и кивнул.

– Это самая главная женщина в моей жизни, – ответил он со страстью. – Кала.

 

– Кала? – переспросила заинтригованная Изабелла.

 

Каллен кивнул.

– Это означает огонь. И искусство тоже, но мне больше понравился вариант с огнем.

 

Изабелла улыбнулась.

– Красивая, – пробормотала она.

 

– Спасибо.

 

– Мне всегда нравился Sportster 2005, – продолжила она. – Тот был более гладким, чем модель 2004-го. И двигатель быстрее, верно?

 

Звук, с которым отпала челюсть Каллена, а член уперся в ширинку, можно было услышать до самой Филадельфии.

 

Мать. Твою. Так.

 

Он наблюдал, как ее маленькая ладошка прошлась по кожаному сидению Калы, понимая вдруг, что это было самое сексуальное зрелище, которое он когда-либо видел, и он еще никогда в жизни не был так сильно возбужден, как в этот момент.

 

Обнаженная Персик распростерта на Кале. Персик катается со мной на Кале. Персик, блядь, прикасается к Кале.

 

Из его горла вырвался тихий низкий стон.

 

Обычно Каллен приходил в ярость, когда женщина прикасалась к его мотоциклу, но почему-то от вида того, как это делает Персик, у него пересохло во рту и задергалось в промежности.

 

Он прокашлялся, но его голос все равно прозвучал пискляво.

– Ты… эм… разбираешься в мотоциклах?

 

– Не особо, – ответила она, пожав плечами, и провела рукой по рулю. Каллен облизал губы. Боже милостивый. – Мой отец в молодости любил мотоциклы, – продолжила она. – Иногда я ездила с ним, когда мы отправлялись на пляж на выходные дважды в год. Это как-то осталось со мной, понимаешь?

 

Каллен кивнул, лишившись дара речи и пыхтя, как чертов кобель.

 

– Ну... если когда-нибудь… ну знаешь, – он указал жестом на мотоцикл, молясь, чтобы его язык начал нормально работать. – Мы могли бы… пляж не так уж и далеко?

 

Он повел плечами, будто это объяснило бы, что за хрень он так неясно пытался выразить. Он никогда не был косноязычен.

 

Изабелла улыбнулась ему, наслаждаясь прикосновением к мотоциклу.

– Возможно, когда-нибудь, – пробормотала она лишь отчасти самой себе.

 

– Ловлю тебя на слове, – тут же ответил Каллен совершенно серьезно.

 

Чертовски верно, он заставит ее сдержать слово. Персик и Кала вместе? Эта хрень, блядь, способствует преждевременной эякуляции.

 

Телефон Изабеллы зазвонил в кармане, разрушая момент и заставляя их разорвать зрительный контакт.

 

– Эм… увидимся в субботу, – пообещала она, начиная отступать спиной вперед.

 

Каллен кивнул и изогнул губы в кривой улыбке.

– Не сомневайся.

 

Он смотрел ей вслед, когда зазвонил и его телефон. Перекинув ногу через сидение мотоцикла, он ответил.

 

– Здорóво.

 

– Привет. Каллен? Это Эмили.

 

Эмили, Эмили, Эмили… Он пробежался по списку девичьих имен в голове. А, Эмили…

 

– О, привет, – вздохнул он, глядя, как Персик перешла дорогу с телефоном у уха. – Че как?

 

И главное, где ты, бля, взяла мой номер?

– Ой, да все хорошо. Я звоню сказать, что мы с Ребеккой здорово провели время на прошлой неделе… – Ну конечно, вы его здорово провели. – …И мы тут подумали, не захочешь ли ты как-нибудь повторить?

 

Каллен задумался над предложением. Ну, по крайней мере, его член.

 

– Ты занят в субботу? – с надеждой спросил приторно сладкий голосок на другом конце провода.

 

Каллен прищурился, наблюдая, как фигура Персика становится все меньше и меньше, пока она совсем не скрылась в толпе.

 

Он улыбнулся сам себе и поднес телефон ближе к губам.

 

– Не могу, – решительно ответил он, поднеся большой палец к кнопке сброса. – Я занят.

 

 

Глава 18: Мужество

Какой была бы жизнь, если бы нам не хватало мужества, чтобы решиться на что-нибудь? - Винсент ван Гог

 

- Ты где? – торопливо, с придыханием, спросила Лея, когда Изабелла пересекала улицу.

 

Услышав нескрываемую настойчивость в голосе Леи, Изабелла рассмеялась.

 

- Вот только вышла из библиотеки.

 

Оглянувшись, она увидела Каллена, разговаривающего по сотовому и сидевшего на своем чертовски сексуальном «Харлее». Мать вашу.

 

Почему именно ему принадлежит этот гребаный «Харлей»?

- А что? – отвернувшись от него, продолжила она. – Что-то случилось?

 

- Ты одна?

 

Изабелла чуть отвела от уха телефон и, нахмурившись, посмотрела на него.

 

- Да. А не должна?

 

- Извини. Я просто так спросила, - странным тоном ответила подруга, и Изабелла поняла, что в вопросе Леи кроется нечто большее, чем ей следовало бы знать.

 

Не успев принести извинения, на другом конце телефона она вдруг услышала громкие звуки, сопровождаемые таким же громким пыхтением.

 

- Лея, ты, черт тебя дери, чем ты занимаешься?

 

- В спортклубе, занимаюсь на кросс-тренере, - задыхаясь, объяснила Лея. – Хотела разогреться перед нашим теннисным матчем.

 

- Решила подкачаться? - улыбнулась Изабелла, подходя к МиниКуперу, и, щелкнув брелоком на ключах от машины, распахнула дверь и забросила сумки на заднее сиденье.

 

- Ты ж меня знаешь, детка. Когда доберешься?

 

- Минут через двадцать, - глянув на часы, ответила Изабелла. – Не увлекайся только, - пошутила она. – Не хочу выиграть лишь потому, что ты потянула мышцу на попе!

 

В ответ она услышала, как Лея бормочет какую-то непристойность, но рассмеялась и прервала разговор.

 

Почти двадцать пять минут спустя Изабелла переодевалась из своей рабочей одежды в шорты Адидас и такую же футболку. Она с желанным облегчением обула теннисные туфли, сняв шпильки от Гуччи, которым удалось спасти ее задницу от страшно смущающего момента, возникшего в начале их с Калленом урока. Положение, в котором она оказалась, сквозило опасностью. Изабелла возблагодарила каждое возможное божество за то, что Каллен не услышал целиком ее напыщенную речь о глупом увлечении, а объяснения и демонстрации ее симпатичных туфелек хватило, чтобы унять его любопытство.

 

(О жадном взгляде, которым он проехался по ее лодыжке и ноге, она подумает позже.)

 

Она как раз засовывала сумку в шкафчик, когда в дверях раздевалки появилась Лея, красная, вспотевшая и по виду готовая упасть в обморок.

 

- О Боже, - сказала Изабелла, усмехнувшись и разглядывая розовое полотенце, плотно обернутое вокруг шеи подруги. – Ты уверена, что готова пойти на это? – Она повращала запястьем, а заодно и ракеткой, что держала в руке.

 

Лея закатила глаза и направилась к крану, дабы наполнить бутылку водой.

 

- Я в порядке, Свон. Не позволяй этому здоровому румянцу одурачить тебя. Я – машина.

 

Изабелла опять расхохоталась, увидев, как согнула Лея свой крошечный бицепс, схватила бутылку воды и полотенце и зашагала на корт.

 

Безо всяких сомнений Лея находилась в отличной форме, отражая удары как клон Федерера. Изабелла в свою очередь тоже не сдавалась и сумела отразить 95% процентов подач – чем Лея была крайне недовольна. После трех игр во втором сете – в первой из которых победа осталась за Леей после особенно напряженного тай-брека – девушки сели, чтобы перевести дыхание и выпить столь необходимой им воды.

 

- Итак, - пробормотала Лея, вытирая полотенцем лицо, - как прошел урок с мистером Сексуальным Уголовником?

 

Изабелла сощурилась, глядя на подругу, и сделала глоток из бутылки.

 

- Нормально, - коротко ответила она. – И зовут его Каллен.

 

Лея подняла ладони вверх.

 

- Мои извинения мистеру Каллену.

 

Изабелла не смогла сдержать улыбки, а выражение на лице Леи смягчилось, но украсилось торжественностью. О-оу.

 

- А если серьезно, Беллс. Что ты чувствуешь… ну знаешь… по поводу происходящего?

 

Изабелла вздохнула и пожала плечами, теребя пальцами кончик хвостика и не отводя взгляда от подруги.

 

- Это просто глупое увлечение, и я с ним справлюсь, - уверенно ответила она.

 

Не видя, но почувствовав, как придвинулась к ней Лея, она повернулась и увидела, что та внимательно за ней наблюдает.

 

- Правда?

 

Изабелла глянула на подругу и нервно усмехнулась.

 

- Правда, - проговорила она, резко дернув головой.

 

Не убежденный, но встревоженный взгляд Леи был устремлен на Изабеллу неизвестно сколько времени, после чего она наконец громко выдохнула и снова принялась пить воду, без сомнений понимая, что кое-чем Изабелла с ней все же не поделилась.

 

Разумеется, она была права. Изабелла много чего от нее утаивала.

 

Как бы Изабелла ни любила Лею, она не могла рассказать ей, что Каллен чуть не поцеловал ее и, мало того, она этого хотела. Изабелла не могла дать объяснений той теплой волне, что проходила по ее телу в его присутствии, или неописуемому спокойствию, которое она ощущала, носом уловив нотки его глубокого мужского аромата. Она не могла понять, как объяснить те эротические сны, что продолжали ей сниться, и не могла рассказать подруге, что мысли ее и чувства к Каллену становятся проблемой в «отношениях» между ней и Питером.

 

Изабелла не была дурой. Слишком уж много она себе навоображала. С видом искреннего раскаяния, но написанной на лице мольбой, пихнула Лею плечом.

 

- Пожалуйста, милая, - почти шепотом проговорила она, - я справлюсь с этой херней. Обещаю. Справлюсь и пойду дальше. Но сама. Ладно?

 

Обеспокоено нахмурившись, Лея посмотрела на Изабеллу.

 

Она искренне хотела верить своей лучшей подруге, но душой чувствовала, это явное помешательство не такое уж и легкое или простое, каким пыталась его изобразить Изабелла. Лея видела, как загорался взгляд подруги при упоминании имени Каллена, и слышала, как меняется ее голос, когда она говорит о нем – почти почтительно. За все годы знакомства с Изабеллой, она никогда не видела, чтобы та так себя вела. Ни один мужчина не производил на нее такого эффекта. Даже – тут она почувствовала приступ сочувствия – Питер.

 

Нечто большее пряталось в этом откровенном противоправном влечении, и Лея была крайне взволнована. Она тут же почувствовала вину за свои мысли и беспокойство, но не могла справиться с этим. Она хотела, чтобы ее подруге было хорошо и чтобы ее… любили? Каллен мог стать этим мужчиной – только судьба окажется в таком случае слишком жестокой, но и Лея, и Изабелла знали, что девушка играет с огнем. «Реальная жизнь Изабеллы Свон, - с сожалением подумала Лея, - никогда не была легкой».

 

- Беллс, я просто хочу, чтобы ты была счастлива, - сказала Лея, обняв подругу за хрупкие, но сильные плечики. – Осторожной, но счастливой.

 

Изабелла на миг улыбнулась и прошептала:

 

– Лея, дурить я не стану.

 

Лея заметила в больших карих глазах Изабеллы нечто, похожее на решимость, но даже в этом случае не могла не задаться вопросом: в чем же именно пыталась убедить себя ее подруга?

 

=PoF=

 

 

- Больно?

 

Ответа не последовало. Даже кивка головы.

 

- Тогда, может, еще?.. А теперь?

 

И снова – ничего.

 

Ладно, дадим малому еще немного нагрузки.

 

Слабый, но слышимый стон вырвался из горла Каллена, державшего ногами перекладину, на которую Алек постепенно увеличивал вес. Он лежал на спине, одетый лишь в шорты и кроссовки, ноги находились перпендикулярно телу и дрожали от усилий, с которыми парень пытался удержать ебаную тонну тяжести.

 

Увеличь силу на моих голенях, бедрах и моей сраной заднице. У меня же позвоночник сломается!

 

Сощуренными глазами Каллен смотрел, как Алек снова движется в сторону распределителя веса. Он простонал и попытался протестующе покачать головой, но обнаружил, что каждый раз, когда он пытается пошевелить какой-либо из частей своего тела, его ноги опускаются все ниже и ниже. Каллен сильнее ухватился за ручки, находящиеся по обе стороны скамейки.

 

- Пф… хр… блястоп, - бессвязно бормотал он, скрежеща зубами, и толкнул ногами, чувствуя, как растягиваются мышцы бедер, словно резинка, готовящаяся лопнуть.

 

Какого хера он не остался валяться в постели? Нет, надо было припереться сюда в субботнее утро!

 

Алек склонился над ним, положив предплечье на правую голень Каллена и увеличивая давление, будто совершенно не замечал, как же тяжко приходилось его подопечному.

 

- Извини, - сказал он, просовывая наконечник ручки в левое ухо, притворившись, будто совсем его не слышит. – Что ты сказал?

 

Каллен громко выдохнул через нос, чувствуя, как гулко пульсирует у него в висках.

 

- Больно, блядь! Хватит. Пожалуйста.

 

Алек чуть заметно ухмыльнулся, а затем со спокойной миной сбросил ремень и приложил его к штанге, которую держал Каллен. Молодец он, справился лучше, чем предполагал Алек, и притом практически не изрыгал проклятия. Настоящий успех.

 

Каллен выпрямил ноги, затем согнул, и когда груз чуть приподнялся, мгновенно вызывая судороги, нагнулся, пытаясь встать и выпрямиться. Но повалился на скамью, сейчас ноги даже держать его не могли.

 

- Ублюдок, - простонал он, переводя дыхание и потирая голень, дрожащую под его ладонью, словно осиновый лист. – Блин, мужик, ты меня чуть не прикончил!

 

Он сильнее стал тереть мышцы, расслабляя и напрягая их поочередно. От боли ему хотелось зажмуриться. Каллен снова попытался встать и простоял немного дольше, чем прежде, после чего вновь свалился вниз. В спине тут же прострелило, когда он резко изменил положение. Алек закатил глаза, но быстро схватил со стола на противоположной стороне спортзала мазь с миорелаксантом и встал перед Калленом на колени, втирая эту хуеву вонь ему в мышцы. Облегчение наступило почти сразу же, Каллен упал на спину и прикрыл глаза, положив руки на свой обнаженный потный живот.

 

- Чувак, - пробормотал он, когда Алек принялся массировать вторую ногу. – Если бы ты был женщиной… я бы затрахал тебя за это.

 

Алек ухмыльнулся и покачал головой.

 

- Блин, ну слава Богу, у меня на то жена имеется.

 

Каллен добродушно рассмеялся и кивнул, соглашаясь с тренером. Алек заметил, каким спокойным тот стал. Даже пусть прошло чуть более недели после освобождения, Алек гордился тем, что знал все о тех заключенных, которых брал под свое воинственное крыло. Он всегда подозревал, что дерзкое, агрессивное поведение Каллена было лишь стеной, которую он выстроил, чтобы скрыть… все свои чувства. Он был не просто каким-то подлым говнюком с отвратительным поведением и острым языком.

 

Через пять минут Алек вернулся в свой кабинет, где под краном смыл с рук дерьмовую мазь. Вернувшись, он увидел, что Каллен уже стоит на ногах – правда, чуть пошатываясь, - и потребляет воду, словно умирающий от жажды человек.

 

Каллен оторвал бутылку ото рта и вытер предплечьем лицо.

 

- Что теперь, Мастер? – спросил он, бросив полупустую бутылку на полотенце.

 

Алек сердито и раздраженно на него посмотрел. Все эти шутки про мастера-джедая уже конкретно его задолбали. Иногда Каллен подумывал назвать Алека «Йодой», но страшился его реакции. Это прозвище еще придумалось Эмметом, во время заключения в Артур Килл. Алек был мудрым, небольшого роста, но упрямым козлом, чей характер напоминал ему об этом персонаже из «Звездных войн». Каллен не понимал, что тому так не нравится.

 

- Надо размять ноги и держать мышцы в тепле, иначе назавтра ходить не сможешь. – Алек улыбнулся, увидев, как вытаращил в панике глаза Каллен. – Пошли.

 

Каллен кивнул и, будучи послушным досрочно освобожденным зэком, последовал за Алеком, встав в углу зала на ринге. Он усмехнулся, поймав брошенную Алеком пару красных перчаток.

 

- Начинай, - приказал тренер.

 

Каллену не нужно было повторять дважды.

 

Он надел перчатки с обрезанными пальцами и ухватился за канат, подпрыгивая вверх-вниз и корча гримасы, когда сжимались мышцы бедер. Себе же Алек достал синие защитные перчатки и протянул Каллену капу, которую тут без промедления вставил в рот.

 

- Ладно, - пробурчал Алек, излучая взглядом вызов. – Покажи мне свой лучший удар. – Он поднял кулаки и посмотрел поверх них на Каллена.

 

Каллен улыбнулся и подмигнул тренеру, с силой вбивая кулак в синие защитки. Красный и синий цвета мелькали так быстро, что, соединяясь, превратились почти в фиолетовый. Облегчение, пробегающее по мышцам Каллена, было охуенным.

 

Вот в чем он нуждался. Ему надо было сбросить всю эту хуеву напряженность, которая замуровывала его в себе будто хренова игра в Тетрис. Ему надо было освободиться от этого, особенно учитывая, что до встречи с Персиком в Центральном парке осталось всего три часа. И, казалось, бокс в два раза лучше снимал напряжение, чем дрочка в гребаном душе.

 

Он наносил удары правой, левой, правой, правой, левой, затем апперкот, чем, к его раздражению, совсем не удивил Алека. Каллен подпрыгивал с ноги на ногу, смотря, как уклоняется Алек от ударов, направленных прямо на него.

 

На, хренов Йода.

- Ну как, нравится тебе первая неделя свободы? – спросил Алек, отходя в сторону, чтобы кулак Каллена его не задел. Мудак.

 

- Да. Круто. Я, блядь, в восторге, - отчеканил Каллен. – Особенно, когда офицер, контролирующий мое досрочное, и наставник говорят мне, как жить, мать их. Как будто я до сих пор в тюряге!

 

Алек нахмурился.

 

- Как так?

 

Каллен дважды быстро ударил кулаком и улыбнулся, услышав, что Алек чуть закашлялся.

 

- Вчера вечером они приперлись ко мне в квартиру, - быстро дыша, продолжил Каллен. – Привычная херня. Шарлотта хотела узнать, «исправляюсь» ли я, а Гарретт интересовался, почему я так и не поговорил со своим сраным отцом о какой-то херне. Ты его знаешь, Алек.

 

Алек кивнул и поднял руки, поймав удар слева.

 

А про себя Каллен подумал, что на самом деле Гарретт ему нравился. Он вообще хорошо относился к своему наставнику, просто завидовал всяким ослам из-за того, что они крали у него время с Персиком. До вечера они просидели у него в квартире, попивая кофе и обсуждая работу в автомастерской, тренировки с Алеком и антигневную терапию, которую ему еще предстояло начать.

 

Гарретт, хитрый хорек, почти час просидел у него, после чего наконец завел тему уроков с Персиком. Каллен ответил на заданные ему вопросы и обрадовался, узнав, что Шарлотта прочла отчет Персика и узнала о проведенной с ним работе. Он избегал подозрительных взглядов Гарретта, но вынужден был признать, что ублюдок намеревался узнать все, что его интересовало.

 

- Так что, - пробормотал Гарретт, поглядывая на дверь ванной, куда только что зашла Шарлотта. – У вас с мисс Свон все… хорошо?

 

Каллен посмотрел на Гарретта, увидев выражение подлинного беспокойства наряду с осторожностью во взгляде.

 

- Да, - беспечно пожав плечами, тихо ответил он. – Все нормально. На самом деле даже хорошо. – Он чуть улыбнулся. – Уроки интересные, и мы немного добились успеха. - Каллен наклонил голову.

 

- А, хм… ты хорошо себя ведешь? – промямлив эти слова, он закашлялся в кофейную кружку.

 

- И что это значит? – недоверчиво спросил Каллен. – Конечно, я охуенно себя веду. – Враки. – Почему нет-то?

 

Опустив вниз кружку, Гарретт приподнял руки вверх, намереваясь успокоить своего собеседника.

 

- Каллен, я ничего не имел такого в виду, - заверил он. – В отчете мисс Свон уже заявила, что твое поведение стало лучше.

 

Каллен выглядел несколько удивленным, особенно учитывая произошедшие на последнем уроке события, жирного мудака, отсутствии у того манер и пространственного воображения. Вспоминая благоразумие Персика, он не мог сдержать улыбку. Она не была плаксой, и ему это нравилось. Хотя это не умаляло того факта, что тому пиздюку из библиотеки надо было бы раздробить запястье.

 

Гарретт вздохнул, заметив, как засияло красивое лицо сидящего напротив мужчины.

 

- Эдвард, я имел в виду… - Он снова взглянул на дверь ванной и продолжил более тихим голосом: - Ваши уроки наедине... нормально проходят?

 

Каллен старался выдержать пристальный взгляд наставника, но понял, что глаза его не слушаются, быстро сосредоточившись на своих ногах, что нервно постукивали по полу. Он вцепился в край стола и приподнял брови, будто подобного ответа было бы достаточно.

 

Нормально ли проходят уроки с ней наедине? Да. Готов ли он был взорваться от гнева и сквозившего между ним и Персиком напряжения? Бля, да. Сдался бы он?..

 

Он медленно поднял голову и язвительно посмотрел на Гарретта.

 

- Я не дурак, Ги, - еле слышно произнес он, и Гарретту вдруг внезапно захотелось утешить парня.

 

- Знаю, Эдвард, - быстро согласился Гарретт. – Я никогда тебя таковым и не считал. Но ты должен понять… что если что-нибудь… когда-нибудь… - Он замолчал, зная, что, слава Богу, Эдвард его понял.

 

Гарретт был очевидцем притяжения между Эдвардом и Изабеллой. Он своими глазами видел проходящую между ними химию, искры, сверкавшие между ними. Это его и восхищало, и до смерти пугало. Гарретт вспомнил отношения со своей женой Кейт, они и сами также не были в силах отрицать притяжение друг к другу. Неизбежный взрыв страсти, окончившийся, как только они перестали бороться с ним, перетек в невероятную эйфорию, ранее Гарреттом не испытываемую. Вспоминая свой брак, он знать не знал, как до сих пор держится Эдвард.

 

Каллен внимательно наблюдал за Гарреттом. Он знал: бормотание ее имени, жаркие споры и подарок на день рождения стоимостью в тысячу долларов – и Гарретт все понял: между ними есть что-то большее. Что Персик была не просто учителем. И хотя это должно было бы взволновать Каллена, ничего подобного не произошло.

 

Гарретт был спокоен, молча предупреждая своего досрочно освобожденного подопечного. Предупреждая насчет всего того, о чем Каллен думал со дня встречи с Персиком в Артур Килле: о том, что он с удовольствием сделал бы с ней в темных уголках читательского зала, в котором они занимались, или поверх его Калы, которая мурлыкала от прикосновений Персика.

 

Думая об этом, он чувствовал, как скапливается напряжение в промежности. Каллен понял, что лажанул, и посмотрел на Гарретта, молчаливое понимание промелькнуло между ними.

 

Гарретт знал, что Каллен увлекся своей учительницей намного сильнее, чем следовало, но ответный взгляд Каллена дал ему понять, что тот знает, когда остановиться.

 

Вопрос, повисший между ними в воздухе, когда из ванной вышла Шарлотта, состоял в следующем: сможет ли он держать себя в руках?

 

Каллен еще раз ударил Алека, а затем вдруг сморщился и положил одетые в перчатки ладони на колени, задыхаясь и обливаясь потом. Он устал не только физически, но и мысленно. Мимо Алека это не прошло, и он окончил тренировку на десять минут раньше. Каллен старался, так что заслужил отдых. За это Каллен был очень ему благодарен. Как и всегда, обдумывая сложившиеся отношения с Персиком, он начинал сходить с ума.

 

С этим не помогли справиться и парни в мастерской, которые, только услышав от гребаного Джейкоба Блэка новость, что Каллен встречается с Персиком в парке, начали сыпать шутками и непристойными комментариями о его «свидании» и том, что он должен с ней сделать в укромном уголочке, оказавшись с ней один-на-один.

 

Само собой разумеется, Каллен их замечания забавными не счел, хотя, конечно, на секунду задумался над их предложениями. Весь день он неоднократно повторял этим тупоголовым болванам, что это не гребаное свидание!

 

Каллен не ходил на свидания!

 

Наконец, когда его терпение лопнуло, Каллен с такой силой ударил по стене, что пластик треснул, но зато парни перестали хихикать как девчонки. Между ними резко повисла тишина, после чего все быстро вернулись к работе. Каллен почувствовал вину – не более чем на две секунды. Пусть эти хуесосы впредь держат рты на замке.

 

Это не свидание. Не свидание.

 

Эти три слова Каллен повторял как мантру. Скинув боксерские перчатки, он покинул спортзал и поехал на Кале домой, бурча под нос эти слова снова и снова. В дýше, пока переодевался, и даже когда надевал ботинки, слова кружились вокруг него словно дерьмовое торнадо. Остановившись в клинике, чтобы сдать анализ крови и мочи, Каллен решил, что проголодался. Золотые буквы Макдональдса вдруг беспощадно стали манить его к себе, когда до встречи с Персиком оставалось все полчаса.

 

Держа в руке коричневый пакет и припарковав Калу подальше, Каллен сел на скамейку возле магазина игрушек F.A.O Schwartz и принялся поедать БигМак, поглядывая на людей. Он удовлетворенно простонал, откусив от гамбургера, не понимая, какого хрена он выдержал без него в тюрьме. Черт, он был так голоден, что сожрал бы даже соленые огурцы. Закончив, он отпил из большой бутылки «Спрайта», откинулся на спинку скамьи и вздохнул.

 

Впервые после освобождения из Артура Килла он сбавил темп, и как бы ему ни нравилось постоянно быть в движении и при делах, он все же ценил необходимость притормозить. До тюрьмы он довольно частенько гулял в Центральном парке или Баттери-Парке с целехонькой пачкой «Мальборо», просто расслабляясь и получая наслаждение. Каким бы взрывным ни был его нрав, его выматывало ублюдочное поведение, которого от него все ожидали. Будучи наедине с самим собой, он сбрасывал маску мудака и становился иным человеком: не таким раздражительным и вспыльчивым. Иногда его хватало лишь на несколько минут, но и этого времени ему было достаточно. Теперь же, обретя свободу, он может гулять, где хочет. И понял, что ему очень нравится эта идея.