Глава 23. Помни меня - акт первый

 

Семь лет назад…

 

- Розали Хейл! - гаркнул Каллен на прятавшуюся за огромным монитором и внушительной кипой бумаг молоденькую медсестру.

 

На лице девушки отразилась смесь ужаса и шока, когда, судорожно сглотнув, она начала печатать на клавиатуре имя, все еще эхом звеневшее в воздухе.

 

- Палата 123, - промямлила она. - Но…

 

Но кроме этого номера Каллен не собирался больше ничего слушать и, тут же сорвавшись с места, как угорелый понесся к лифтам. Он долбил по гребаной кнопке вызова несколько раз, ожидая, пока спустится этот чертов лифт, и, отчаявшись его дождаться, громко матерясь, рванул к лестнице, находившейся в конце коридора.

 

Не найдя того, что искал, за следующие три минуты, он был готов кого-нибудь прибить.

 

- Сэр?

 

Двери всех палат выглядели чертовски одинаковыми, и ни на одной из них не было нужных ему цифр.

 

- Сэр?

 

Какого. Черта?

 

- Сэр?

 

- Что? - развернулся Каллен и прямо перед собой увидел невысокую рыжеволосую медсестру, которая буквально отпрыгнула назад от его хамского тона.

 

- Кого, эм… кого вы ищете? - еле слышно промолвила она, пытаясь выдавить улыбку. - Могу я помочь?

 

- Палата 123, - рявкнул он в ответ. - Мне звонили насчет Розали Хейл. - Он, как сумасшедший, оглядывался вокруг и бросал взгляды на медсестру, будто надеялся, что цифры на дверях волшебным образом сложатся в необходимую ему комбинацию. - Мне сказали, что она здесь, - опять заговорил он, запустив руку в волосы. - Ее нашли… она прооперирована и… черт, слушайте, где палата 123?

 

- Вы Эдвард? - осторожно поинтересовалась медсестра, и понимание озарило ее усыпанное веснушками лицо.

 

Каллен чуть отшатнулся назад, услышав свое имя. - Да. Это я. Где она?

 

Медсестра улыбнулась вновь, на этот раз чуть теплее, и жестом пригласила Каллена следовать за ней. Они шли прямо по коридору, а затем свернули направо. Палата 123 непостижимым образом вдруг оказалась прямо перед Калленом, и он повиновался порыву сразу же войти. Тем не менее, ощутил на предплечье довольно крепкую хватку рыжей медсестры, которая на удивление оказалась охеренно сильной дамочкой.

 

- Операция закончилась всего пару часов назад, - твердо сказала она. - Вы должны вести себя тихо и… операция прошла успешно, но у нее будет все болеть… и, когда она проснется, может быть очень эмоциональной. Эта девушка прошла все круги ада сегодня ночью - полиция уже уехала - и я должна знать, что вы будете соблюдать правила посещений.

 

Приступ лютой злости окатил Каллена, но не по отношению к медсестре, а к тому ебаному ублюдку, по вине которого Розали оказалась на больничной койке. Опять.

 

- Что он… что он ей сделал? - спросил Каллен, и сам удивился своему дрожащему и тихому голосу.

 

Его глаза распахнулись от ужаса, когда медсестра начала перечислять травмы Розали: разрыв селезенки, серьезные внутренние ушибы, сломанные ребра. С затуманенным взором слушал он дальнейшие объяснения медсестры о том, что пришлось сделать врачам, чтобы спасти жизнь девушки.

 

Почувствовав, как по венам забурлил адреналин, он еще крепче вцепился в ручку двери. Эта хрень немного притупила боль от мыслей, что пришлось пережить Розали. Ад, как сказала медсестра. Но Каллен догадывался, что ее определение не шло ни в какое сравнение с тем, что случилось на самом деле.

 

Какое-то время он обреченно молчал, чувствуя лишь, что его сердце обливается кровью при мысли о женщине, находящейся по ту сторону двери.

- Я понял, - наконец произнес Каллен. - Я… я понял.

 

Он ощутил, что медсестра больше не удерживала его, и, глубоко вдохнув, открыл дверь.

 

##

 

Каллен сделал убойную затяжку и выдохнул дым через нос, заметив, что Розали заворочалась под пледом, которым он укрыл ее, пока она спала у него на диване. Ее лицо все еще было слегка красноватым и припухшим от всех тех слез, которые она выплакала возле клуба, но его выражение, по крайней мере, было спокойным.

Каллен чуть приподнялся, вытаскивая мобильник из кармана джинсов: пришло сообщение. Персик.

 

Я дома и у меня все хорошо.

 

Каллен улыбнулся и медленно кивнул. Конечно, тебе хорошо, сладкая.

 

Он поводил указательным пальцем по нижней губе, вспоминая ощущения ее рта на своем. Проклятье, их поцелуй был невероятен; ее тело, прижатое к нему, дарило потрясающие чувства, ну а слова, которые она прошептала ему во время танца, точно можно поместить в папку «Избранное» его убойной порноколлекции: Я тоже хочу тебя.

Ебать. Меня.

 

Я рад. Спасибо за танец.

 

Пожалуйста. Спасибо тебе. Розали в порядке?

 

У Каллена внутри все затрепетало, а сердце глухо стукнуло. Два раза. Он не мог объяснить этого, но его затопила теплая волна признательности от заботы его Персика о Розали.

 

Да, она в порядке. Ты хорошо провела вечер?

 

Великолепно. А ты?

 

О, да. Просто я хотел, чтобы он длился подольше.

 

Я тоже.

 

Честно?

 

Конечно, Каллен. Я сказала именно то, что имела в виду.

 

Хуякс! Стояк. О, Боже, она знала, на какие жать кнопки. Каллен поерзал в кресле, мельком глянув на спящую Розали, и продолжил набивать ответ.

 

Я рад, что ты это сделала. Я тоже это имел в виду. Ты сводишь меня с ума, Персик.

 

В хорошем смысле?

 

Всегда.

 

Ладно. Я просто хотела, чтобы ты тоже знал, что сводишь меня с ума.

 

В хорошем смысле?

 

Всегда.

 

- Иисусе, - прошептал Каллен и провел ладонью по напряженной промежности. Чего бы он только ни отдал сейчас, чтобы это была ее рука. Проклятье. Он бросил окурок в пепельницу.

 

Ухмыльнувшись, он быстро напечатал: Дразнилка.

 

Я? Никогда! Прости, я должна ложиться спать. Мне завтра рано вставать.

 

Без проблем. Береги себя. Сладких снов, Дразнилка.

 

Ха! Тебе тоже, Каллен, и позвони мне, если на следующей неделе тебе будет нужна помощь с заданием.

 

А можно я позвоню тебе, даже если мне не нужна будет помощь?

 

Конечно. Созвонимся.

 

Обязательно. Спокойной ночи.

 

Каллен нажал клавишу «отправить» и положил телефон на подлокотник кресла. Он потянулся к пачке сигарет и быстро прикурил еще одну, всей душой мечтая, чтобы это была его посторгазменная затяжка. Он не мог даже примерно определить ту степень спокойствия, что поселилось внутри после событий, которые произошли с ним и Персиком сегодня вечером. Ему казалось, что последние несколько месяцев они общались словно сквозь заиндевевшее стекло, которое теперь наконец-то очистилось и более не мешало им открыто говорить о своих чувствах, без боязни получить от ворот поворот.

 

Его легкие ощутимо расправились, а шарики в мозгах больше не цеплялись за ролики. У него наконец-то появилось более четкое понимание всего происходящего - как вокруг, так и внутри него самого. Он осознал, что где-то далеко, на самых задворках его души, существуют какие-то незнакомые, непознанные и пока еще дремлющие чувства, но, правда, уже подсказывающие ему еле уловимым шепотом нужные слова для определения того, что же на самом деле он чувствует к Персику. Каллен лихорадочно отогнал от себя все эти мысли, решив продолжать концентрироваться только лишь на своей похоти и страсти к ней. Ему не нужны были все эти чертовы определения, все, что он хотел - была лишь Персик, принадлежащая ему всеми возможными способами, на которые она была согласна.

 

Была уже глубокая ночь, чтобы пытаться разобраться в этом дерьме.

 

- Тебя удар хватит, если будешь так много думать.

 

Каллен задумчиво выводил круги большим пальцем на джинсовой ткани штанов. Он поднял глаза и увидел, что Розали села на диване, оперевшись на подлокотник. Он лениво улыбнулся ей и затушил сигарету, потом подался вперед на своем кресле, поставив локти на колени.

 

- Как ты, малыш? - нежно спросил он, глядя, как она отпила воды из стакана, заранее приготовленной для нее.

 

Розали закатила глаза и промокнула пальцами размазавшуюся тушь.

- Просто великолепно, - не без сарказма отозвалась она. - Я чудовищно облажалась перед теми, кого люблю, и выставила себя охуительной дурой.

 

- Эй, - мягко прервал ее Каллен. - Ты не дура, никто никогда не говорил про тебя такого дерьма. Просто мы все волновались за тебя.

 

Розали вздохнула и прижала стакан к груди.

- Прости, - прошептала она. - Со мной… давненько такого не случалось. Я не приняла лекарство, потому что выпила.

 

Каллен медленно покачал головой. - Ты же знаешь, что передо мной тебе не нужно извиняться, Роуз.

 

Ее грустный взгляд встретился с его глазами, и она подарила ему долгую медленную улыбку. Каллен ободрительно подмигнул ей и улыбнулся в ответ.

 

- Тебе принести что-нибудь? - спросил он, потерев ладонями джинсы. – Горячее питье? Или, может, хочешь поесть?

 

- Кофе с молоком? - робко предположила Розали и заговорщицки улыбнулась.

 

Ощутив приступ ностальгии, Каллен фыркнул. Она не меняется. - Уже несу.

 

- И прихвати немножко «Oреo», если они у тебя есть!

 

- А спинку тебе вареньем не намазать, Хейл? - отозвался из кухни Каллен и полез в шкафчик, где хранил свой стратегический запас вкусностей. Он достал пачку «Oreo» - Розали заслуживала его.

 

Быстро приготовив кофе, он уселся рядом с ней, улыбнувшись, когда Розали поделилась с ним пледом, укрыв им его коленки. Какое-то время они уютно молчали, но потом Каллен набрался смелости и шепотом спросил: - Из-за чего?

 

Каллен знал, что Розали сразу поймет, о чем он. Они говорили на эту тему хренову тучу раз, но она не становилась от этого легче. Он действительно хотел проявить инициативу и вызвать ее на разговор с тем, чтобы не дать ей уйти в себя. Она давно справилась с этим состоянием, и Каллен пообещал себе, что костьми ляжет, но не даст ей замкнуться в себе опять.

 

- Из-за парня, - начала она.

 

Каллен мгновенно пришел в ярость и уставился на нее: - Что, нахер, за парень? Что он сказал тебе? Он что, обидел тебя?

 

- Нет. Нет, совсем нет. Заткни фонтан, чувак. Серьезно. - Шлепнула она его по руке.

Слова Розали прозвучали не совсем подходящим образом, но на ее лице читалась любовь и безоговорочная благодарность.

 

Каллен вздохнул и потянулся за сигаретами. Он предложил одну Розали, но она отказалась. Чуть пододвинувшись, подтянула согнутые ноги к груди и оперлась подбородком о колени.

 

- Он был похож… он был похож на Ройса, - прошептала она.

 

Каллен почувствовал, как его сердце пропустило удар, и мгновенно закрыл глаза. Он ненавидел тот факт, что образ этого ублюдка, хотm уже и мертвого, все еще довлел над нею. Ничего удивительного: ее вылечили физически, но морально она до сих пор охеренно страдала; даже спустя семь лет.

 

Она еле выкарабкалась тогда, но какая-то часть той Роуз, которую знал Каллен, навсегда исчезла в ту ночь, когда Ройс изнасиловал и избил ее только из-за того, что она надела легкомысленное платье на вечеринку. Каллен сжал кулаки и, сжав зубы, выдохнул сигаретный дым.

 

- И все? - бережно спросил он. Каллен не хотел быть занудным ослом, но ее панический приступ был спровоцирован гораздо более серьезной причиной, нежели просто парнем «похожим на Ройса Кинга».

 

Он даже не увидел, а скорее почувствовал, как она тряхнула головой.

- Нет, - по-детски тихо ответила она. - Он… он танцевал с девушкой, блондинкой, и… и гладил ее по животу как будто… как будто она была…

 

Беременной. Невысказанное слово удушливым облаком накрыло их.

 

Розали низко-низко склонила голову к коленям, и ее волосы рассыпались золотым занавесом. Каллен смотрел, как она плакала, по опыту зная, что начни он сейчас ее жалеть или утешать, печаль только усилится.

 

Глядя на нее, Каллен не мог отделаться от чувства благодарности судьбе, что у него была возможность заставить Ройса сильно пожалеть о том, что тот сделал с Розали. Нет, вовсе не Каллен стал причиной того, что Ройс отошел в мир иной - спустя неделю после нападения на Розали, наркотическая зависимость сделала свое дело; но множественные шрамы на спине, черепе и мошонке этого ублюдка появились не без любезного участия Каллена и некоторых его друзей.

 

До той ночи Каллен никогда раньше не догадывался, что мужчина может визжать от боли. Эти звуки были усладой для его ушей, по, крайней мере, для садистской его стороны. Ага. Ублюдок заслужил это, и Каллен, не раздумывая, поступил бы так снова, несмотря на то, что отсидел небольшой срок в связи с этим. Не то чтобы ищейки доказали, что это был он, но иногда против косвенных улик не попрешь.

 

Каллен положил ладонь на плечо Розали и вздохнул.

- Тебе нужно поспать, Роуз. Хочешь… хочешь лечь на мою кровать?

 

Он улыбнулся, когда услышал, как фыркнула Розали, зная наперед, что сейчас произойдет. Она подняла лицо и посмотрела на него как на сумасшедшего.

 

- Твою кровать? - не веря своим ушам, переспросила Розали. Каллен пожал плечами. - Ради Бога, Каллен, ты никогда никому не разрешаешь и близко подходить к своей кровати. Она резко выдернула плед из-под него: - Мне и здесь хорошо. Выражение ее лица стало застенчивым: - Если позволишь, конечно.

 

Каллен закатил глаза и пододвинулся ближе, чтобы бережно поцеловать ее в лоб.

- Ну, конечно. Все, что угодно.

Розали немного удивила его, когда крепко обняла его.

 

- Спасибо, - прошептала она, отстраняясь. - За все.

 

Каллен кивнул и медленно поднялся с дивана. Перед тем как уйти, он еще раз взглянул на Розали и, дойдя до свой спальни, рухнул на кровать. Он тут же заснул, даже не сняв одежду.

 

=PoF=

 

Серые штормовые тучи застилали небо Форкса - в этом не было ничего удивительного или необычного. Изабелла помнила рассказы отца о вечно холодной и дождливой погоде маленького городка в штате Вашингтон, откуда он был родом. И каждый год, когда Изабелла приезжала сюда вместе с матерью с другого конца страны, погода была угрюмая, как, впрочем, и лица путешественниц.

 

Мать взяла дочь под руку, и они медленно пошли вместе к памятнику на могиле, который мало чем изменился за последние шестнадцать лет. Когда они увидели его, Изабелла почувствовала, что Рене сильнее сжала ее руку и коротко вздохнула.

 

Девушка положила ладонь на руку матери и мягко улыбнулась ей. - Ты в порядке? - спросила она. Ветер трепал ее волосы.

 

Рене ответила на улыбку и кивнула. - Все хорошо, - отозвалась та. - Самое трудное… вновь увидеть это место спустя столько времени.

 

- Я знаю, - сказала Изабелла, бросив взгляд на могилу отца. Ее сердце чуть сильнее стукнуло, а во рту пересохло. - Но мы сделаем это вместе, как всегда.

 

Рене глубоко вдохнула, перед тем как пересечь дорожку и подойти ближе к могиле. Изабелла всегда пропускала мать вперед и, когда Рене положила бордовую розу на черный мрамор надгробия, отвернулась, чтобы не мешать.

 

Скользя медленным взглядом по опавшим листьям, усеявшим дорожку, Изабелла мыслями перенеслась в другой город и не могла заставить себя не думать о ком-то особенном для нее. О Каллене. Она почувствовала, что уголки ее губ поползли вверх в улыбке, и засунула замерзшие руки в карманы пальто.

 

Суббота обернулась настоящим шоком. Ее шокировало даже не то, что он оказался в том же клубе, а то, что он осмелился дотронуться до нее и танцевать с ней таким образом. Жар, опаливший ее щеки, медленно стек куда-то в живот, когда она вспомнила ощущение его рук на себе и свои чувства, когда его твердый член упирался в ее задницу. Проклятье, он был таким… большим.

 

Слова, что он прошептал ей на ухо, были чувственными и такими пряными, что Изабелле пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не раствориться в них и не совершить чего-нибудь дикого и непристойного прямо на виду у Леи (глаза которой, кстати, грозили вывалиться из орбит). Вместо этого Изабелла решила сказать Каллену, что она чувствовала то же самое. Она хотела его. Блять, как же она хотела его! И уже было непонятно, что послужило тому причиной: то ли выпитое вино, то ли та атмосфера вокруг них, но она была готова разрешить ему сделать все, что ему заблагорассудится прямо у той стены, куда он толкнул ее.

 

Изабелла виновато обернулась на мать, которая преклонила колени перед могилой. Легкая улыбка играла у той на губах. Губы. Изабелла дотронулась до своих и нервно сглотнула. Она и не подозревала, что поцелуи могут быть такими горячими и полными сексуального напряжения. Рот Каллена был совершенным. Казалось, что он предугадывал ее желания: сильнее или нежнее, но именно так, как хотела она. А его вкус? Черт, она могла наслаждаться им вечно.

 

Той ночью они оба преодолели огромную преграду. Все последующие слова и сообщения, которыми они обменивались, были ничем иным, как неоспоримым доказательством того, что Изабелла хотела Каллена, хотя она и боролась изо всех сил с этим своим желанием с самой их первой встречи. Она хотела быть с ним. Она хотела обнажиться перед ним, со всеми вытекающими… Несмотря на то, что он лишал ее всякого понимания происходящего, она должна была признать, что ей это нравилось. Неизвестность страшила, возбуждала и пугала, но она дико желала познать саму себя через отношения с Калленом.

 

Линии, начерченные между нею и Калленом, сбились теперь в грязные кляксы, растворяясь в земле под ногами Изабеллы. Она была готова переступить их, всем сердцем зная, что Каллен ждет ее с той стороны.

 

В груди поселилось странное чувство, когда она, глянув на часы, повернулась и пошла к матери. Ей было интересно, чем сейчас был занят Каллен, и злился ли он так же, как и она, на то, что они были лишены возможности быть вместе. Но, вспомнив, где она была и зачем, Изабелла испытала ошеломительное чувство вины. Папочка. Она потерла ладонями щеки и подошла к уже поднявшейся с колен матери.

 

Рене прижала ладонь к холодному мрамору и шептала слова любви человеку, которого она потеряла. Когда мать повернулась к ней и улыбнулась, Изабелла увидела на ее щеках следы слез.

 

- Ты в порядке? - спросила Изабелла отступившую на дорожку мать.

 

Рене кивнула и снова посмотрела на памятник, но уже спокойным взглядом.

- Теперь да, - ответила она. - Не торопись, Изабелла.

 

Рене отошла, и Изабелла почувствовала спазм в груди. Она смотрела на надпись и дату его смерти, выбитые золотом на надгробии. У нее было такое чувство, что все это произошло только вчера, когда ее обожаемый отец был так жестоко вырван из ее жизни. Она еще туже запахнула пальто вокруг талии и присела, чтобы ее глаза оказались на уровне золотых букв его имени.

 

- Привет, папочка, - прошептала она. - Прости, что так долго не приходила к тебе. Жизнь сейчас такая сумасшедшая. Она улыбнулась, когда заметила, что указательным пальцем гладит букву ‘C’ в его имени. (пр. пер.: прим. имена Charlie и Cullen начинаются с одной буквы, по-русски, к сожалению, это передать невозможно). - На работе у меня все хорошо, все студенты - замечательные. - Она с гордостью тихонько рассмеялась. - Они вправду слушают меня, и я чувствую, что они меняются.

 

Ее волосы растрепались порывом ветра, и она заправила их за уши. - Пап, я… - Она подняла глаза в мрачное небо и сомкнула веки. - Я постоянно думаю о том, что ты мне сказал тогда ночью. Я хочу, чтобы ты знал, как отчаянно я стараюсь делать все правильно. Я хочу отдавать, как ты учил меня. - Она глубоко вздохнула. - Еще я хотела сказать тебе, что я… чувствую кое-что к одному человеку, но я боюсь, что ты будешь плохого мнения обо мне из-за этого. Мама точно будет.

 

Изабелла оглянулась на мать, вспоминая все ее гневные комментарии и сердитые взгляды, которыми она награждала свою дочь каждый раз, как только разговор заходил о ее работе.

- Она не понимает, почему я занимаюсь этим и иногда… иногда это меня напрягает. Я будто в ловушке - стараюсь делать так, чтобы угодить вам обоим, хотя должна делать только так, как лучше и правильно для меня. Это то, чему ты учил меня, папуля, и… он… этот человек заставляет меня чувствовать себя правильно. Он совершил ошибки, как и все мы, но…

 

Слезы начали пощипывать глаза Изабеллы, и она ухватилась правой рукой за надгробие, чтобы не пошатнуться.

 

- Но ты должен знать, пап, что он - хороший человек. Да, он свернул не на ту дорожку, но он невероятным образом сводит меня с ума, и, поверь, это абсолютно правильно. Я знаю это.

 

Изабелла перевела взгляд на могилу бабушки, находящуюся рядом с местом упокоения ее отца и улыбнулась.

 

- Я знаю: где бы ты ни был, там ты счастлив и в безопасности, а еще присматриваешь за мной. Я чувствую это каждый день. - Мелкие бисеринки слез скатились по ее щекам. - Я так люблю тебя, папочка, но еще больше скучаю по тебе. Пожалуйста, пойми, что я чувствую по отношению к нему. Мне необходимо, чтобы ты знал, что… я… я, возможно, влюбилась в него.

 

Как только эти слова слетели с ее губ, ветер стих, и буквально на мгновенье облака в небе расступились, пропуская сияющий луч солнца. Тепло тут же согрело шею Изабеллы, даря всему телу ощущение покоя.

 

Она никогда не была слишком религиозной, но в тот момент, проводив взглядом вновь исчезающее солнце, глубоко в душе Изабелла знала, что отец благословил ее.

 

=PoF =

 

Полет из штата Вашингтон до Чикаго прошел гладко, и, увидев в аэропорту встречающего их с матерью Фила, Изабелла не могла сдержать улыбку. Рене крепко обняла мужа, пока тот шептал милые нежности, уткнувшись носом ей в волосы.

 

Изабелла с огромной благодарностью принимала безоговорочное понимание Филом всей степени горечи ее матери от потери Чарли. Он казался очень проницательным к ее нуждам, и никогда - ни словом, ни взглядом - не показывал какой-либо ревности касательно ее ежегодной поездки на могилу умершего мужа.

 

Глядя на их воссоединение после трехдневной разлуки, Изабелла ощутила укол в груди. Она обхватила себя руками, пытаясь обмануть собственное тело, представив, что это были руки бронзоволосого экс-заключенного. Не сработало.

 

Фил заметил ее явный дискомфорт и улыбнулся Изабелле, притягивая ее в свои объятия, которые она с благодарностью приняла.

- Ребенок, ты в порядке? - спросил он, похлопав ее по спине. Она кивнула и отстранилась. - Выглядишь отлично, - улыбнулся он. - Готова ехать?

 

Фил прибыл в Чикаго на день раньше их и взял в аренду машину, куда они втроем и загрузились. Мать Рене, которую Изабелла ласково называла Нана Бу, всегда собирала их всех в это время года в своем загородном доме, вольготно расположенном в пригороде Чикаго. По словам бабушки, таким образом она отдавала дань памяти человеку, который принес в жизнь ее младшей дочери огромное счастье и подарил красавицу дочь.

 

Изабелла знала, что бабушка души в ней не чает, и в очередной раз ощутила укор совести, что не навещает ее чаще.

 

Временами жизнь неслась своим чередом.

 

Проехав по городу, они выбрались на шоссе. Изабелла вытащила из кармана мобильник. Прошло уже несколько дней, как она общалась с Калленом и ничего не могла с собой поделать, кроме как признаться себе, что скучает по нему.

 

Она сглотнула и, покорно вздохнув, начала набирать сообщение. Эй, надеюсь, ты в порядке? Просто хотела быть уверена, что задания не слишком сложные.

 

Она усмехнулась про себя, зная, что, он без сомнения справился бы с заданием, даже если бы она приковала его к стулу и завязала ему глаза. Щеки Изабеллы тотчас вспыхнули, когда перед глазами мелькнула эта картинка; правда за одним малым исключением - в ее фантазии он был голым. Блядь.

 

Телефон завибрировал, и ее сердце отреагировало на это самым странным образом: оно сделало сальто.

 

Я в порядке. Как ты? Скучаешь по мне, а? С заданием справляюсь. Хотя мне и грустно делать его одному.

 

Изабелла заулыбалась и тряхнула головой от его самонадеянности. Но тот факт, что он был прав, дарило чувство некоторой неуместности.

 

О, да, Каллен, скучаю до опупения (шутка). А вот ты и вправду соскучился по мне, раз тебе грустно. У меня все хорошо. Я в Чикаго.

 

Чикаго? Я думал, ты в штате Вашингтон? Единственное, по чему я скучаю, так это по звону в ушах от твоих воплей в мой адрес (не шутка).

 

Изабелла громко фыркнула, чем тут же привлекла к себе любопытный взгляд матери.

- Ты с кем переписываешься? - улыбаясь, спросила она. - У тебя щеки покраснели. Это Питер?

 

Улыбка резко исчезла с лица Изабеллы.

- Эм, нет. Это эм… просто друг.

 

Рене медленно кивнула.

- Ну, я надеюсь, это не… люди из того зоопарка, который ты называешь работой, и уж, тем более, не это чудище, с которым ты занимаешься в библиотеке. Могли бы догадаться оставить тебя в покое, хотя бы на эту неделю.

 

Изабелла почувствовала, как у нее закружилась голова, она прикусила язык и мысленно сосчитала да десяти. Живот скрутило чувство вины только при одном упоминании имени Питера. Она все откладывала встречу с ним для личных объяснений и сейчас ощущала отвращение к себе из-за своей трусости.

"Я объясню, - пообещала она себе. - Скоро я все ему объясню".

 

Мы провели три дня в штате Вашингтон. Теперь навещаем бабушку в Чикаго. Возвращаюсь в воскресенье. Можешь отрицать, но я знаю, что ты дико скучаешь по мне.

 

Ладно, ладно. Ты видишь меня насквозь, мисс Свон. Я скучаю по тебе. Вот. Счастлива?

 

Счастлива? Пожалуй, самый лучший ответ сейчас бы дало несущееся вскачь сердце Изабеллы. Он скучал по ней. Так же, как и она по нему. Ей пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы сдержать широченную триумфальную улыбку.

 

Ладно, Каллен. Я тоже скучаю по тебе, - напечатала она. - По тебе и твоему Oreo.

 

Всегда знал, что я привлекаю тебя только из-за моего восхитительно-сладкого печенья. Вот прикол, я только что наткнулся на ДЕЙСТВИТЕЛЬНО трудное задание. Должно быть, я позвоню тебе попозже и попрошу твоей помощи.

 

Да что ты? И ПРАВДА прикольно. Если ты хочешь позвонить, то давай. Сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.

 

Спасибо, Персик. Я ценю это. Ну а уж, если случится так, что наш разговор вдруг превратится во взрывоопасный секс по телефону, то я не против. Просто предупредил.

 

Охренеть. Да, судя по тому, как горячо запульсировало у нее между ног, ее киска была того же мнения. Она прокашлялась и бросила украдкой взгляд на мать, которая ни сном ни духом и не подозревала, какой ураган страстей бушевал на заднем сиденье.

 

Правда? Ну, поживем-увидим, да?

 

Это не отрицательный ответ.

 

Я знаю.

 

Боже, женщина. Ты, нахрен, сводишь меня с ума. Всего меня.

 

Изабелла облизала губы при мысли о твердом члене Каллена. Ты тоже. Поверь мне. Поговорим позже.

 

Конечно. И просто чтобы ты знала: я до сих пор ощущаю твой вкус на своих губах.

 

Приглушенный стон сорвался с губ Изабеллы, когда пульсация в самой ее сердцевине начала нарастать с бешеной скоростью. Еба-а-ать. Этот мужчина был безжалостен.

 

Не зная, что ответить ему, Изабелла сунула мобильник обратно в карман и погрузилась мыслями в темные и развратные дебри своих фантазий, где она вместе с Калленом вытворяла такие вещи, о которых раньше она только читала.

 

Изабелла не была монашкой, в ее жизни было четыре любовника, с которыми она занималась, Слава тебе Господи, довольно приличным и качественным сексом. Но, тем не менее, каждый раз, когда она представляла себя вместе с Калленом, она не могла избавиться от мысли, что он перевернет с ног на голову все ее представления о чувственном удовольствии.

Он был таким властным и страстным, и Изабелла не сомневалась ни секунды, что в постели он окажется таким же. Она хотела, чтобы он командовал ею. Боже, да она сделает все, что он захочет, особенно после того, как в субботу увидела и почувствовала его страсть.

 

Накрыв рукой колотящееся сердце, она глубоко вздохнула. Изабелла знала, что, несмотря на все ее страстное желание и влечение к нему, она должна была быть осторожной. То, что она сказала отцу, было правдой: Изабелла с легкостью могла влюбиться в Каллена. И если сейчас она будет до конца честна сама перед собой, то она признает, что это уже начало сбываться.

 

Каллен хотел ее - так он сказал сам; но чем же это все было? Только лишь горячим, страстным трахом? Изабелла понятия не имела, но отчаянно хотела это выяснить. По закону больших чисел, такие парни как Каллен были не для отношений и лишь при одном упоминании слова «моногамность убегали, сверкая своими гребаными пятками, в абсолютно противоположном направлении».

 

Изабелла моргнула, уставившись на свое отражение в стекле пассажирского сидения Форда. Она что, правда думала об отношениях с Калленом? Типа, таких, на перспективу? Да. Да, думала. Вау!

 

- Мы на месте, Изабелла. - Голос Рене выдернул ее из сна наяву, и, оглядевшись, Изабелла поняла, что они и вправду уже припарковались на дорожке из гравия, ведущей к вилле Наны Бу.

 

Дом по-прежнему поражал красотой и импозантностью, и когда его массивная дубовая дверь отворилась, Изабелла не смогла сдержать широкую улыбку. Она увидела Нану Бу и ее собаку - далматинца Гарри, которого бабушка пыталась удержать на месте. Выпрыгнув из машины, Изабелла хлопнула руками по бедрам, и Гарри рванул к ней, заливаясь счастливым лаем и рискуя остаться без хвоста: с такой силой он размахивал им. Он налетел на Изабеллу, тыкаясь в нее носом и всю ее обслюнявив.

 

- Гарри, - заругалась на него Нана Бу. - Отстань.

 

Собака мгновенно послушалась, робко обернувшись на хозяйку. Изабелла засмеялась, глянув на бедное животное, и поторопилась к бабушке, которая тут же крепко-крепко ее обняла. От той исходил аромат мяты и лаванды, и этот до боли знакомый запах заставил глаза Изабеллы увлажниться.

 

- О, моя дорогая девочка, - мягко произнесла Нана, услышав всхлипы Изабеллы. - Ш-ш-ш, все хорошо, мой ангел. Все хорошо.

 

При этих словах Изабелла еще сильнее прижалась к бабушке и попыталась взять себя в руки. Ее эмоции, особенно последние, будто бы не принадлежали ей. Глубоко вздохнув, она высвободилась из объятий. Маленькие, покрытые морщинками руки бабушки, оказались на щеках Изабеллы и промокнули все выкатившиеся слезы. Изабелла улыбнулась и с благодарностью кивнула. Нана Бу всегда могла заставить Изабеллу почувствовать себя лучше. Это был ее дар.

 

Рене тоже крепко обняла свою мать, после чего они все зашли в дом.

 

Нана Бу взяла на себя все хлопоты по организации ужина для тех, кто был приглашен на вечер памяти. Лея и Джеймс приедут с матерью и отцом, а Элис и Джаспера Изабелла пригласила в надежде улучшить с ними отношения.

 

Изабелла понимала, что что-то идет не так в отношениях с лучшей подругой и даже чувствовала некоторую долю вины, накручивая себя, что она была причиной расстройства Элис. Да, она чудовищно обошлась с Питером, но Элис знала, что Изабелла сожалеет об этом. Они говорили об этом в ту ночь, когда Каллен нежданно-негаданно появился на пороге ее квартиры.

 

Она поставила сумки на кровать в своей комнате и пыталась не обращать внимания на беспокойство, царапающее изнутри. Как минимум, Лея захочет объяснений, что же произошло тогда, и кто это был с Изабеллой в клубе в субботу. Поход в ночной клуб вместе с Леей и ее коллегами по работе состоялся лишь потому, что Лея несколько дней уговаривала Изабеллу присоединиться к ней и разбавить компанию этих «дряхлых, несчастных неудачниц». Подруга мастерски выносила ей мозг, пока Изабелла не сдалась.

 

Она уехала из клуба следом за Калленом, отправив Лее сообщение, когда была уже дома. Все последующие дни Лея обрывала телефон и забрасывала Изабеллу сообщениями, но та пообещала, что объяснит все при встрече.

 

Для этого разговора ей точно понадобится выпить.

 

##

 

После чудесного ужина и пары бокалов вина, Изабелла поцеловала всех, пожелав спокойной ночи.

 

Беседа за столом была непринужденной и веселой, какой бывала всегда в присутствии Наны Бу. Бабуля, конечно, пожурила Изабеллу за ее «худосочность», но, в целом, была очень заинтересована беседой о работе внучки в Артур Килл и ее частных уроках с Калленом.

 

Изабелле потребовались все ее силы, чтобы сохранять невозмутимость, когда она рассказывала о Каллене, но она все равно заметила, что бабушка пару раз как-то странно посмотрела на нее, и это заставило Изабеллу сделать паузу, в попытке вновь обрести самообладание. Изабелла с отчаянием понимала, что выдает сама себя с головой - ее тело просто искрилось, когда она заговаривала о нем.

 

Девушка титаническими усилиями старалась не замечать, как презрительно фыркала и постукивала пальцами по столу Рене, пока она беседовала с бабушкой. Мать до сих пор выказывала повышенное беспокойство по поводу места работы Изабеллы и того факта, что она три раза в неделю находилась наедине с этим «опасным криминальным элементом». Тон ее голоса был максимально снисходителен и пренебрежителен.

 

Изабелла и представить не могла, что сделала бы мать, узнай она о том, что этот «опасный криминальный элемент» уже три раза исследовал ее рот своим языком.

Ну да ладно.

 

После сегодняшнего визита на могилу отца, Изабелла расценивала все сказанное матерью по поводу выбора ее карьеры всего лишь спорным вопросом. Казалось, что Нана Бу придерживалась того же мнения, к огромному облегчению Изабеллы. Ей так осточертело, что с нею обращаются как с маленькой девочкой, не имеющей права выбора, постоянно втирая ей «оу, как-это-опасно» на протяжении последних четырех месяцев, что все это реально стало надоедать. Все, чего она хотела - это отношения к себе как к взрослой со стороны любимых людей.

 

Изабелла крепко обняла Нану Бу.

- Спокойной ночи, - прошептала она, поцеловав мягкую, в морщинках бабушкину щеку.

 

- Спокойной ночи, Изабелла, - ответила она. - Я очень горжусь тобой. И знаю, что отец гордился бы тоже.

 

Улыбнувшись, Изабелла смущенно кивнула головой, искренне на это надеясь.

- Увидимся утром, - произнесла она, чмокнув мать и махнув рукой Филу.

Она ничуть не удивилась, что Гарри следовал за ней по пятам - они вместе поднялись по лестнице и, пройдя по коридору, добрались до комнаты. Пес послушно ждал, когда Изабелла откроет дверь своей спальни, и, быстро заскочив в комнату, нырнул в кровать, чем очень рассмешил девушку. Она почесала ему брюшко и пошла в ванную, чтобы умыться.

 

Изабелла вышла из ванной в пижамных шортиках и маечке, а ее волосы были собраны в хвост. Откинув край огромного одеяла, она с наслаждением опустилась на роскошные подушки. Коротко зевнув, потянулась за телефоном, который поставила на зарядку, когда приехала и обнаружила, что у нее был пропущенный вызов от Каллена.

 

От удивления Изабелла вскрикнула и села на кровати.

 

Она посмотрела на время, когда он звонил ей - чуть больше часа назад. Дерьмо. Голосового сообщения он тоже не оставил. Несмотря на собственный энтузиазм от перспективы обещанного, Изабелла и представить себе не могла, что он действительно позвонит ей. Она постукивала телефоном о коленку, пока в раздумьях кусала внутреннюю сторону щеки. Она должна перезвонить ему. Без сомнений. Она глянула на Гарри, который радостно молотил хвостом по кровати.

 

- Пожелай мне удачи, - прошептала Изабелла и услышала, как собака фыркнула в ответ.

 

Изабелла нажала "перезвонить" и проглотила застрявший в горле огромный комок стр<