Генри Форд, Генри Джордж, Сильвио Гезелль о деньгах и экономике

Различия между предпринимателем, организующим процесс производства материальных благ, и банкиром, организующим процесс производства денег «из воздуха», прекрасно показал известный промышленник Генри Форд. Он был одним из немногих предпринимателей, кто понимал, что в конечном счете промышленник должен преследовать цель «служения» потребителю, а не цель создания и накопления прибыли, тем более в денежной форме. Следование второй цели делает промышленника невольно рабом и приказчиком ростовщика. Г. Форд прекрасно понимал, что «прибыль» ‑ это важнейший элемент идеологии и механизма обогащения ростовщиков. Ведь по большому счету она не нужна ни рабочим, ни потребителям, ни самим промышленникам. Она нужна лишь ростовщикам, которые периодически (в периоды кризисов) производят «жатву урожая» в виде «прибыли» на тех «полях», которые засевали, поливали и обрабатывали наемные работники под руководством своих «бригадиров» ‑ промышленных предпринимателей. Генри Форд говорил, что если и происходит превышение доходов производства над издержками, то эта разница (прибыль) должна не накапливаться, а тут же распределяться: одна часть должна идти на развитие производства (что будет создавать спрос на инвестиционные товары), другая часть ‑ возвращаться покупателям или направляться на повышение доходов рабочих и самого предпринимателя (что будет стимулировать спрос на потребительские товары). Я не оговорился, когда сказал «возвращаться покупателям». Генри Форд неоднократно возвращал деньги покупателям своих автомобилей в тех случаях, когда снижение издержек производства оказывалось больше запланированного. Очевидно, что при таком подходе к организации производства у Форда происходило планомерное снижение цен на автомобили из года в год.

Как ни парадоксально, Генри Форд был промышленником с ярко выраженным антикапиталистическим мировоззрением. Он был, наверное, одним из последних «рыцарей» экономики (экономики без кавычек, как творческой, созидательной деятельности) и вел бескомпромиссную борьбу с банкирами Уолл‑стрита. В том числе он беспощадно разоблачал деятельность их «генерального штаба» ‑ Федеральной резервной системы США. Г. Форд прекрасно понимал, что единственный способ «переиграть» банкиров Уолл‑стрита ‑ установить долгосрочные и взаимовыгодные отношения между производителем и потребителями, изгнать из этих отношений «финансовых посредников». Тем, кто действительно хочет понять, что такое деньги и кредит, что такое «капиталистическая экономика», каковы альтернативы этой модели «экономики», рекомендую читать не «Капитал» «профессионального экономиста» К. Маркса, а работы Г. Форда^[1482]. Думаю, что Г. Форд может помочь сегодня российскому обществу больше, чем все помпезные программы правительства по выводу страны из кризиса.

Конечно, Г. Форд как мыслитель и как практик был не одинок. Среди тех, кто были почти что современниками Форда и его единомышленниками, можно назвать, например, американца Генри Джорджа (Henry George) и немца Сильвио Гезелля (Silvio Gesell). Между прочим, ни тот, ни другой не были членами гильдии «профессиональных экономистов».

Первый вышел из рабочих и был профсоюзным активистом. Он написал книгу «Бедность и прогресс»^[1483], которая в Америке в конце XIX века была известна чуть ли не каждой домохозяйке и делала «Капитал» талмудиста Маркса неконкурентоспособным «интеллектуальным продуктом». Работа Г. Джорджа содержит глубокий анализ экономического порядка в западном обществе XIX века и дает четкие ориентиры экономического и социального переустройства капитализма, причем без революционных потрясений. Ростовщиков особенно раздражала простая мысль Г. Джорджа о том, что деньги являются не богатством, а лишь средством, с помощью которого в капиталистическом обществе одни люди отнимают имущество других людей. Он показал, что наиболее реальным богатством являются земля и другие природные ресурсы, дарованные человеку Богом, и что целью банкиров является установление полного контроля над ними.

Второй деятель был коммерсантом и написал работу «Естественный экономический порядок»^[1484].

Известны слова английского экономиста Дж. Кейнса: «Я уверен, что будущее научится больше у Гезелля, чем у Маркса».

Кстати, идеи Гезелля (прежде всего идеи введения «беспроцентных», или «нейтральных», денег) стали активно воплощаться в жизнь в 30‑е годы прошлого столетия на уровне отдельных общин и муниципалитетов в целом ряде стран и позволяли активно противостоять тогдашнему кризису.

К сожалению, я должен констатировать, что сегодня ни в американских, ни в немецких, ни в российских университетах студенты не только не читали работ Г. Форда, Г. Джорджа, С. Гезелля, но даже не слышали их имен (за исключением имени Г. Форда). Впрочем, то же самое можно сказать о большей части профессоров, «просвещающих» студентов по программам mainstream. Думаю, что Г. Джордж и С. Гезелль также могли бы стать хорошими помощниками в выходе России из кризиса. Для этого, по моему мнению, надо всячески популяризировать их работы в нашей стране.

«Экономическая оппозиция» на Западе

Читателю, наверное, может показаться, что автор сгущает краски, что, может быть, автор где‑то сам допустил логическую ошибку и есть надежда, что все не так плохо. Отвечу коротко: ваш покорный слуга ничего в данном случае не «изобретал». Пытливые умы в странах Запада уже в течение двух столетий имели возможность поразмыслить над тем, что для нашего брата, «облагодетельствованного» «дарами» капиталистической цивилизации, все еще в новинку. Конечно, на 90 или даже 99 процентов все выходящие на Западе публикации по проблемам денег выдержаны в духе mainstream ‑ «генеральной линии» «партии ростовщиков ». Однако при желании в этом мутном потоке книг и статей «профессиональных экономистов» можно найти честные и глубокие работы тех авторов, которых мы условно назовем «экономической оппозицией» . Яркие представители такой «экономической оппозиции» ‑ Генри Форд, Генри Джордж, Сильвио Гезелль. Они жили и творили давно ‑ в XIX веке и в первые десятилетия XX века, их можно отнести к «классикам» «экономической оппозиции».

Однако, слава Богу, и сегодня появляются интересные работы представителей «экономической оппозиции», которые продолжают традиции «классиков» и развивают их мысли с учетом реалий современности.

Вот, например, яркий представитель «экономической оппозиции» ‑ американец Эмри Шелдон. Многим в Америке и за ее пределами известна работа Шелдона «Миллиарды ‑ банкирам, долги ‑ народу». По своей форме она является яркой публицистикой, а по глубине и остроте мысли напоминает работы Генри Джорджа, который творил в Америке за сто лет до Шелдона. Привожу лишь одну цитату из упомянутой работы Шелдона: «Единственным способом новые деньги (которые, впрочем, не настоящие деньги, а, скорее, представляющие долг кредиты) попадают в обращение в Америке ‑ когда их берут у банкиров взаймы. Когда Штаты и население получают в долг крупные суммы, возникает впечатление, будто страна процветает. Однако банкиры «создают» лишь количество денег, соответствующее основной сумме каждого займа, но никогда ‑ то дополнительное их количество, необходимое для оплаты процентов. А потому объем новых денег никогда не может догнать объем выданных долгов. Суммы, необходимые для оплаты процентов по займам, не «создаются» и потому просто не существуют! В рамках этой системы, в которой объем новых долгов всегда превышает количество выданных средств, не имеет значения, берете ли вы много займов или мало; рост общего долга намного опережает количество доступных средств для их возврата. Люди никогда ‑ никогда! ‑ не смогут выбраться из долгов (выделено мною. ‑ В. К.)»^[1485].

Очень интересна и информативна вышедшая в конце 1990‑х гг. книга английского экономиста М. Роуботэма, которая называется «Хватка смерти. Исследование современных денег, долгового рабства и деструктивной экономики»^[1486]. Книга базируется на анализе статистических данных по Великобритании за последние сто с лишним лет. Эту книгу сложно цитировать, поскольку каждый абзац ее более чем 400‑страничного текста раскрывает мало известные нашему читателю (в том числе дипломированному «экономисту») «тонкости» «долговой» «экономики».

Вот, например, в начале своей книги М. Роуботэм пишет:

«Ни в коей мере не вызывает удивления тот факт, что нации находятся в состоянии хронических должников, правительства не располагают достаточными ресурсами, общественные службы недофинансируются, а люди обременены задолженностью по ипотеке и кредитам овердрафт (овердрафт ‑ кредит, по которому должник может получать дополнительные средства сверх первоначально оговоренного лимита. ‑ В. К. ). Причина этой денежной нехватки и неплатежеспособности состоит в том, что финансовые системы... во всех странах фактически базируются на долге... создание современных денег и долга идет параллельно...

Создание и предложение денег в настоящее время почти полностью отдано банкам и другим кредитным институтам. Большинство людей полагает, что если они заимствуют из банка, то они заимствуют деньги других людей. Деньги, данные в долг банком, не представляют собой заем ранее существовавших денег; деньги, данные в долг банком, ‑ дополнительно созданные деньги. Поток денег, генерированный людьми, предпринимателями и правительствами, постоянно берущими в долг из банков и других кредитных институтов, удовлетворяет потребности всей экономики. Таким образом, предложение денег зависит от людей, берущих в долг, и уровень задолженности внутри экономики есть не что иное, как показатель объема денег, которые были созданы»^[1487].

А чуть ниже Роуботэм обращает внимание на то, что современные люди перестали чувствовать разрушительное влияние растущего долга (подобно тому как люди могут не чувствовать губительного воздействия радиации) и что сегодняшняя денежная система, базирующаяся на долге, является наихудшей для общества из всех проектов денежных систем:

«Последние 30 лет почти уникальны по сравнению с тремя предыдущими столетиями тем, что люди перестали думать о проблеме долга... На протяжении XVIII века раздавались постоянные призывы провести реформу (финансовую реформу для облегчения долгового бремени. ‑ В. К). В течение XIX века многие называли излишнюю банковскую активность главной причиной того, что по Европе и Америке распространялись волны ужасающей бедности в течение периода развивающейся индустриализации и сельскохозяйственного развития. В текущем веке, в течение депрессии 1930‑х годов, финансовая система взяла экономику под жесткий контроль и привела ее почти к полному краху ‑ в период, который, может быть, первый раз в истории характеризовался очевидным богатством, когда технология предлагала людям реальную свободу и материальное процветание...

...В то время (в годы депрессии 1930‑х гг. ‑ В. К.) предлагалось около 2000 вариантов реформы денежной системы ‑ и все они категорически исключали вариант системы, базирующейся на долге, ‑ той, которая затем все‑таки утвердилась. Эта же система продолжает действовать и по сей день, модифицированная лишь незначительными деталями, но неизменная в основном; и недавний финансовый кризис в Азии (кризис 1997 г. ‑ В. К.) показывает, что потенциал для краха сохраняется»^[1488].

Для экономистов типа М. Роуботэма, безусловно, нынешний кризис является не случайностью, а «железной» закономерностью, обусловленной кредитной природой денег.

Я могу до бесконечности цитировать известных, не очень известных и совсем неизвестных авторов из стран «победившего капитализма», которые повторяют уже давно ставшую для них банальной истину: банковский процент (ростовщичество) является «вирусом», который ведет к хронической и неизлечимой болезни капиталистической «экономики». Болезнь эта проявляется не только в кризисах перепроизводства, но также в инфляции, безработице, хищническом использовании природных ресурсов, торможении технического прогресса, имущественной поляризации общества, колониализме, наркотизации общества, загрязнении окружающей среды, постепенном превращении натуральных продуктов питания в продукцию химической промышленности, росте психических заболеваний и самоубийств, «сексуальной революции» и «сексуальном просвещении», разрушении моральных устоев и традиционной культуры, насаждении сатанизма, войнах и терроризме и т.д. и т.п. Все это «метастазы» в организме общества, которые порождены «вирусом» ростовщичества. Кстати, в сфере кредитных отношений возникают так называемые «сложные проценты» (т.е. проценты, начисляемые на проценты). Задолженность в случае начисления «сложных процентов» растет в геометрической прогрессии. Точно так же растут раковые клетки. Поэтому нередко банковские проценты называют не только «вирусом», но также «раковыми клетками» «экономики».

На Западе, где царствует «абсолютная демократия», для нейтрализации серьезных авторов и их работ по проблемам кредита, «долговой экономики», «процентных вирусов» власть имущие (т.е. все те же ростовщики) включают мощные «глушилки». Такими «глушилками» являются, во‑ первых, многомиллионные тиражи учебников и толстенных монографий «профессиональных экономистов» по «экономикс», «монетаризму», «рыночной экономике» и всему прочему, что на английском языке называется mainstream. Во‑вторых, университеты и прочие высшие учебные заведения, где идеи mainstream ретранслируются профессорами с высоких кафедр перед миллионами молодых людей. В‑третьих, средства массовой информации, с помощью которых mainstream входит в каждый дом. После такого мощного «глушения» мысли у среднестатистического обывателя не остается никаких сомнений в том, что банкиры являются благодетелями общества, и он смело и радостно сует свою голову в «долговую петлю». Недаром М. Роуботэм сказал, что «люди перестали думать о проблеме долга».

Большая часть серьезных, честных публикаций на указанную тему существуют сегодня лишь на иностранных языках и ждут своего переводчика.

В рамках нашей книги была сделана скромная попытка решить лишь небольшую часть тех задач по «христианизации» хозяйственной жизни в России, которые сформулированы выше. А именно показать антихристианскую сущность ныне господствующей в России капиталистической экономики, в которую оказались втянутыми в той или иной степени все христиане ‑ независимо от их социального статуса, степени воцерковленности и места, занимаемого в церкви (прихожане, священники, монашество, епископат). Хотелось бы верить, что данная работа заставит хотя бы некоторых читателей задуматься о сегодняшнем их бытии в условиях враждебного христианству капиталистического окружения и начать предпринимать усилия по преодолению существующей «раздвоенности» христианского сознания и христианской жизни.