Русская природа в творчестве Ф.И. Тютчева, А.К. Толстого, А.Н. Плещеева, А.А. Фета, А.Н. Майкова, И.С. Никитина, И.З. Сурикова

 

Федор Иванович Тютчев(1803— 1873) сложился как поэт в кон­це 20—начале 30-х годов. В 1854 году появился первый сборник стихов Тют­чева. Такие шедевры из этого сборника, как «Я встретил вас...», «Есть в осени первоначальной...», «Летний вечер», «Тихо в озере струится...», «Как хорошо ты, о море ночное...» и др., вошли в золотой фонд русской лирики, в том числе и в круг детского чте­ния.

Творчество Тютчева наполнено глубоким философским содер­жанием. Его возвышенные лирические раздумья всегда тесно свя­заны с реальной жизнью, выражают ее общий пафос, главные ее коллизии. Человек видится поэту не только во всей широте даро­ваний и стремлений, но и в трагической невозможности их осу­ществления.

Главное в лирике Тютчева — страстный порыв человеческой души и сознания к освоению бесконечного мира. Юной, развиваю­щейся душе такой порыв особенно созвучен. Близки детям и те стихи, где поэт обращается к образам природы:

Люблю грозу в начале мая,

Когда весенний первый гром,

Как бы резвяся и играя,

Грохочет в небе голубом...

От самого ритма такого стихотворения возникает чувство прича­стности к животворящим силам природы.

Неохотно и несмело

Солнце смотрит на поля.

Чу, за тучей прогремело,

Принахмурилась земля.

Жизнь природы у поэта предстает драматично, порой в ярост­ном столкновении стихийных сил, а порой лишь как угроза бури. Так, в стихотворении «Неохотно и несмело...» конфликт не раз­вернулся, гроза ушла и вновь засияло солнце; в природе наступи­ло успокоение, как наступает оно и в человеке после душевных бурь:

Солние раз ещё взглянуло

Исподлобья на поля –

И в сиянье потонула

Вся смятенная земля.

Умение передать «душу природы» с удивительной теплотой и вниманием приближает стихи Тютчева к детскому восприятию. Олицетворение природы иногда становится у него сказочным, как, например, в стихотворении «Зима недаром злится...».

В стихотворении «Тихой ночью, поздним летом...» рисуется как будто неподвижная картина июльской ночи в поле — времени роста и созревания хлебов. Но главный смысл в нем несут гла­гольные слова — они-то и передают подспудное, невидимое, безо­становочное действие, происходящее в природе. В опоэтизирован­ную картину природы косвенно включен и человек: ведь хлеб на поле — дело его рук. Стихи, таким образом, звучат как лириче­ский гимн природе и труду человека.

 

Чувство слитности с природой характерно и для такого поэта, как Афанасий Афанасьевич Фет(1820— 1892). Многие его стихи — это непревзойденные по красоте картины природы. Лирический герой Фета полон романтических чувств, окрашивающих и пей­зажную его лирику. В ней передается то восхищение природой, то светлая грусть, навеянная общением с нею.

Я пришёл к тебе с приветом

Рассказать, что солнце встало,

Что оно горячим светом

По листам затрепетало...

Когда Фет писал это стихотворение, ему было всего 23 года; молодая, горячая сила жизни, столь созвучная весеннему про­буждению природы, нашла свое выражение и в лексике стихотво­рения, и в его ритмике. Читателю передается владеющее поэтом ликование оттого, «что лес проснулся, / Весь проснулся, веткой каждой...».

Вполне правомерно, что стихи Фета входят в детские хресто­матии и сборники: именно малышам свойственно чувство радо­стного постижения мира. А в таких его стихотворениях, как «Кот поет, глаза прищуря...», «Мама! глянь-ка из окошка...», присут­ствуют и сами дети — со своими заботами, своим восприятием окружающего:

Мама! глянь-ка из окошка —

Знать, вчера недаром кошка

Умывала нос:

Грязи нет, весь двор одело.

Посветлело, побелело —

Видно, есть мороз...

Не колючий, светло-синий

По ветвям развешан иней —

Погляди хоть ты!

 

Радостен мир природы и в стихах Аполлона Николаевича Май­кова(1821 — 1897). Гармоничность, светлое мироощущение свой­ственны были эллинистической поэзии. Близость к ней поэт ощу­щал настолько сильно, что и на русскую природу смотрел, по выражению Белинского, «глазами грека». Майков много путеше­ствовал, и впечатления от заграничных странствий находили от­ражение в его творчестве.

В детское чтение вошли те стихи Майкова, которые, по выра­жению Белинского, отмечены благотворной печатью простоты и рисуют «пластические, благоуханные, грациозные образы». Вот маленькое стихотворение Майкова «Летний дождь» (1856):

«Золото, золото падает с неба!» —

Дети кричат и бегут за дождём... —

Полноте, дети, его мы сберём.

Только сберём золотистым зерном

В полных амбарах душистого хлеба!

Идиллический взгляд на мир проявляется и в другом его хре­стоматийном стихотворении — «Сенокос» (1856):

Пахнет сеном над лугами...

В песне душу веселя,

Бабы с граблями рядами

Ходят, сено шевеля.

Не нарушает этой благостной картины даже такая грустная строфа:

В ожиданьи конь убогий,

Точно вкопанный, стоит...

Уши врозь, дугою ноги

И как будто стоя спит...

Все это — повседневная жизнь крестьянская, как бы говорит поэт; она протекает среди гармоничной природы и основана на истинных ценностях и радостях — на труде и награде за этот труд: богатом урожае, заслуженном отдыхе после его сбора, когда ам­бары наполнены «золотистым зерном».

Символически звучат и строки другого стихотворения — «Лас­точка примчалась...»:

Как февраль ни злися,

Как ты, март, ни хмурься,

Будь хоть снег, хоть дождик —

Всё весною пахнет!

Здесь не просто вера в неизбежность смены времен года, но и выражение своей поэтической программы, основанной на гедо­нистическом, радостном ощущении бытия. Такое восприятие мира проступает и в «Колыбельной песне», где силы природы — ветер, солнце и орел — призываются, чтобы навеять сладкий сон мла­денцу.

Майков видел свое место среди тех поэтов, которые провоз­глашали целью искусства погружение человека в светлый мир ра­дости.

Алексей Николаевич Плещеев(1825—1893), поэт некрасов­ской школы, исповедовал нераздельное слияние жизни и поэзии. Участие в революционном движении, в кружке Петрашевского, арест и ссылка в Сибирь — все это определило основные мотивы его творчества. Стихи пронизаны трагическим восприятием неспра­ведливости, гневом на косность среды, отчаянием от несбывших­ся надежд. В 60-х годах Плещеев настойчиво работает над новой, общедо­ступной и действенной формой. Для этого он обращается к народ­ной лексике, использует публицистический и даже газетный язык.

Поиски новых путей привели его к литературе для детей. Дети были для поэта будущими строителями «русской жизни», и он всей душой стремился научить их «любить добро, родину, по­мнить свой долг пред народом». Создание детских стихов расши­рило тематический диапазон поэта, ввело в его творчество конкретность и свободную разговорную интонацию. Все это характер­но для таких его стихотворений, как «Скучная картина!..», «Ни­щие», «Дети», «Родное», «Старики», «Весна», «Детство», «Ба­бушка и внучек».

В 1861 году Плещеев выпускает сборник «Детская книга», а в 1878 году объединяет свои произведения для детей в сборник «Под­снежник». Владевшее поэтом стремление к жизненности и про­стоте находит в этих книгах полное воплощение. Большинство сти­хотворений сюжетны, содержание многих составляют беседы ста­риков с детьми:

...Много их сбегалось к деду вечерком;

Щебетали, словно птички перед сном:

«Дедушка, голубчик, сделай мне свисток».

«Дедушка, найди мне беленький грибок».

«Ты хотел мне нынче сказку рассказать».

«Посулил ты белку, дедушка, поймать». —

«Ладно, ладно, детки, дайте только срок,

Будет вам и белка, будет и свисток!»

Плещееву в высшей степени присуще умение отразить в своих стихах детскую психологию, передать отношение ребенка к окружа­ющей действительности. Поэт для этого выбрал немногосложную строку, часто состоящую только из существительного и глагола:

Травка зеленеет.

Солнышко блестит,

Ласточка с весною

В сени к нам летит.

В стихах поэта, как и в фольклорных произведениях, много уменьшительных суффиксов, повторов. Часто встречается у него прямая речь, в которой звучат детские интонации.

В 60—70-х годах Плещеев создал ряд замечательных пейзажных стихотворений: «Скучная картина!..», «Летние песни», «Родное», «Весенней ночью» и др. Некоторые из них на многие годы вошли в детские сборники и хрестоматии. Однако в принципе поэт — вслед за Некрасовым — стремился к слиянию пейзажной лирики с гражданской. Говоря о природе, он обычно приходил к рассказу о тех, «чья жизнь — лишь тяжкий труд и горе». Так, в стихотворе­нии «Скучная картина!..» обращение к ранней осени, чей «уны­лый вид / Горе да невзгоды / Бедному сулит», сменяется грустной картиной человеческой жизни:

Слышит он заране

Крик и плач ребят;

Видит, как от стужи

Ночь они не спят...

А приход весны вызывает картины, окрашенные солнечным, чисто детским восприятием природы, как, например, в стихо­творении «Травка зеленеет...». Свой отклик находят здесь и чув­ства взрослых: наступает время новых надежд, возрождения жиз­ни после долгой студеной зимы.

Иван Саввич Никитин(1824— 1861) также пополнил круг дет­ского чтения своими стихами. В творчестве этого поэта явственно проступают традиции А.В.Кольцова. Никитин в первую очередь обращался к жизни народа, черпал в ней темы и образы, считал ее основным источником поэзии. Стихи его нередко звучат с бы­линным размахом, торжественно и плавно:

Широко ты, Русь,

По лицу земли

В красе царственной

Развернулася.

Ориентация на народно-песенное начало и перекличка со сти­хами Некрасова особенно ощутима в таких его стихах 50-х годов, как «Ехал из ярмарки ухарь-купец...», «Песня бобыля», «Зашуме­ла, разгулялась...», «Отвяжись, тоска...».

Широкая песенная стихия соединяется в поэзии Никитина с мыслями о судьбах народа, о его природном оптимизме и жизне­стойкости. Пейзажная лирика поэта также служит для выражения этих чувств и мыслей. В сборниках для детей, в которые включа­лись стихи Никитина, использовались чаще всего отрывки, на­пример, из стихотворений «Медленно движется время...», «Встреча зимы», «Полюбуйся, весна наступает...»:

 

Медленно движется время, —

Веруй, надейся и жди...

Зрей, наше юное племя!

Путь твой широк впереди.

Такой подход составителей детских сборников к стихам Ники­тина (да и других поэтов) сохранился до наших дней. Едва ли можно назвать его плодотворным. Целесообразнее, наверное, на­деяться, что все стихотворение будет осмыслено детьми не сразу, но зато сохранится в памяти в полном его виде.

 

К некрасовскому кружку примыкал и поэт Иван Захарович Суриков(1841 — 1880). Его творчество, как и творчество всех по­этов, близких к Некрасову, способствовало созданию поэзии для детей, пробуждающей ум и сердце ребенка для реального воспри­ятия окружающей действительности.

Его перу принадлежат знакомые всем с детства стихи, в кото­рых зримо воссоздана искрящаяся весельем картина детских забав:

Вот моя деревня,

Вот мой дом родной.

Вот качусь я в санках

По горе крутой.

Вот свернулись санки,

И я на бок — хлоп!

Кубарем качуся

Под гору в сугроб.

Глубоко национальные образы произведений Сурикова, по­этическая красота стиха позволили ему оставить заметный след в русской лирике. А органическая напевность его произведений про­чно закрепила некоторые из стихотворений в песенном обиходе народа:

Что шумишь, качаясь

Тонкая рябина,

Низко наклоняясь

Головою к тыну?

 

Как бы я желала

К дубу перебраться;

Я б тогда не стала

Гнуться и качаться.

Песнями стали и такие стихотворения Сурикова, как «В степи» («Как в степи глухой умирал ямщик...»), «Сиротой я росла...», «Точно море в час прибоя...» (о Степане Разине).

Поражает скупость поэтических средств, при помощи которых поэту удается добиваться столь весомых художественных резуль­татов: краткость в описаниях, лаконизм в выражении чувств, ред­кие метафоры и сравнения. Вероятно, эти особенности суриков-ского стиха, сближавшие его с фольклором, делали его доступным детям, они охотно слушали и пели ставшие песнями стихотворе­ния поэта, читали его в хрестоматиях и сборниках.

Алексей Константинович Толстой(1817—1875) — поэт, при­надлежавший к иному, нежели Суриков, направлению, — ро­мантическому, к «чистому искусству». Однако и его многие про­изведения стали песнями и приобрели широкую популярность. Та­кие его стихи, как «Колокольчики мои...», «Спускается солнце за степи», «Ой. кабы Волга-матушка да вспять побежала», вскоре после опубликования, в сущности, теряли авторство, распева­лись как народные произведения.

Толстого влекли к себе также проблемы отечественной исто­рии: он автор широко известных романа «Князь Серебряный» (1863) и драматической трилогии «Смерть Иоанна Грозного» (1865), «Царь Федор Иоаннович» (1868) и «Царь Борис» (1870), стихотворений и баллад на исторические темы («Курган», «Илья Муромец»). Обладал он и блестящим сатирическим талантом — вместе с братьями Жемчужниковыми под общим псевдонимом Козьма Прутков написал пользующиеся и сегодня огромной по­пулярностью пародийно-сатирические произведения.

Стихотворения Толстого, вошедшие в круг детского чтения, посвящены природе. Он чувствовал ее красоту необычайно глубо­ко и проникновенно, в созвучии с настроением человека — то грустным, то мажорно-счастливым. При этом у него, как и у каж­дого подлинно лирического поэта, был абсолютный слух на му­зыку и ритм речи, и он передавал читателю свой душевный на­строй настолько органично, что, казалось, тот уже как бы изна­чально существовал в нем. Дети, как известно, чрезвычайно чут­ки именно к музыкальной, ритмической стороне стихов. И такие качества А.Толстого, как талантливое умение выделить наиболее яркий признак предмета, точность в описаниях деталей, ясность лексики, прочно закрепили его имя среди поэтов, вошедших в круг детского чтения.

Колокольчики мои,

Цветики степные!

Что глядите на меня,

Темно-голубые?

И о чем звените вы

В день веселый мая,

Средь некошенной травы

Головой качая?