Международно-правовые меры охраны интеллектуальной собственности

Вступлении России под юрисдикцию Европейского Суда по правам человека, где страна присутствует после ратификации международного договора с 5 мая 1998 г., явилось гарантией реализации положений Конституции от 12 декабря 1993 г. об охране интеллектуальной собственности (ст. 44).

Вступая в международные организации, подобные Совету Европы, Таможенному союзу ЕврАзЭс, ВТО, Россия качественно обновляет гражданское законодательство, в котором большое значение придается охране прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации (п. 1 ст. 11, ст. ст. 1248, 1250 - 1254, 1301, 1311, 1316, 1406, 1509 и др.) Гражданского кодекса.

Согласно Проекту ГК РФ процесс обновления Раздела VII "Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации" будет продолжаться и далее, что является политикой государства по усилению ответственности за нарушение прав авторов и иных правообладателей и не исключено, что какие-то шероховатости новых норм будут скорректированы практикой их применения.

Указанные процессы, связанные с реформированием гражданского законодательства в сфере интеллектуальной собственности, усиление охраны прав и законных интересов физических и юридических лиц посредством создания Суда по интеллектуальным правам так или иначе связаны с международной интеграцией. Первопричиной начала процесса унификации и гармонизации права интеллектуальной собственности в нашей стране явилась не сама по себе проблема повышения эффективности охраны, а создание единого механизма по выработке правовых позиций в сочетании законодательной, административной и судебной инициатив.

Существенную и значимую роль в указанном направлении сыграл Суд Европейского сообщества.[28]

Во всем массиве практики Суда ЕС можно выделить три решения по конкретным делам, которые позволили обеспечить законодательный процесс в сфере охраны интеллектуальной собственности. Примечательно то, что в этих решениях Суду ЕС не удалось достичь успеха в превалировании принципов европейских свобод (движения товаров, работ и услуг) над правом интеллектуальной собственности (прежде всего, авторским правом). Более того, в этих решениях произошло обратное - право интеллектуальной собственности возобладало над указанными свободами трансграничного движения товаров и услуг.

Во избежание коллизий применения законодательства об охране авторских прав Советом Европы была принята Директива 92/100/ЕС от 19 ноября 1992 г. о праве на прокат и на предоставление в безвозмездное пользование и некоторых правах, смежных с авторскими в сфере интеллектуальной собственности.

Вследствие указанного Советом ЕС в 1993 г. была принята Директива (93/98/ ЕЭС) о гармонизации сроков охраны авторского права и некоторых смежных прав.

В политике и экономике Европейского Союза сформировались новые подходы и в системе охраны интеллектуальной собственности особое место занимает конкурентное право, что, видимо, предстоит испытать на себе и Европейскому суду по интеллектуальным правам.

При решении этих проблем в России уже использован опыт законотворческой деятельности Европейского Союза. Так, в июле 2006 г. был принят Федеральный закон "О защите конкуренции"[29], аналогичный по содержанию закону, действующему в ЕС.

Вступление России в ВТО в 2012 г. накладывает определенные обязательства по усилению законодательства по охране прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, формированию единой отечественной правоприменительной практики.

В этой связи, бесспорно, материалы правоприменительной практики Суда ЕС и Европейской Комиссии в области охраны права интеллектуальной собственности могут быть повсеместно востребованы в деятельности Суда по интеллектуальным правам.[30]

Процесс глобализации и переход к новому инновационному типу экономики невозможны без международного обмена технологиями, основанного на патентной монополии и на монополии секретности. Однако в отличие от международной торговли товарами, которая за последнее десятилетие стала более свободной благодаря ликвидации тарифных и нетарифных ограничений, указанные монополии препятствуют либерализации торгового оборота технологиями.

Вместе с тем расширению технологического обмена способствует Всемирная торговая организация (ВТО), которой удалось создать эффективный механизм содействия инновациям. Это - Соглашение по торговым аспектам прав на интеллектуальную собственность (ТРИПС), Соглашение по техническим барьерам, Соглашение по информационным технологиям, Соглашение по субсидиям и компенсационным мерам. Посредством усиления защиты прав изобретателей, гармонизации и унификации технических требований к продукции и к процессам оценки соответствия товаров и услуг этим требованиям, либерализации передачи информационных технологий, поощрения научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ и международной технологической кооперации эти Соглашения ВТО благоприятствуют развитию не только международной торговли наукоемкими товарами, но и в целом инновационной экономической деятельности.

Соглашение по информационным технологиям (Information Technology Agreement (ITA)), принятое на Конференции министров стран - членов ВТО в Сингапуре в 1996 г., положило начало либерализации торговли в сфере информационных технологий. Хотя данное Соглашение не носит обязательного характера, Россия в рамках присоединения к ВТО взяла на себя обязательства по его подписанию. Соглашение подразумевает обнуление ставок импортных пошлин по 300 товарным позициям (компьютеры, полупроводники, телекоммуникационное оборудование, программное обеспечение, научные приборы и т.п.).

В частности, средневзвешенная ставка импортной таможенной пошлины на электрооборудование сократится с 8,4 до 6,2%. Если в качестве примера взять поставки высокотехнологичных инструментов из США, то после полной реализации Россией своих обязательств в рамках ВТО средний уровень тарифной защиты снизится с 20 до 4,3%.

Важным условием инновационного развития экономики России является не только признание прав на результаты интеллектуальной деятельности, но и наличие механизма их надежной правовой защиты. О значимости интеллектуальной собственности и основанной на ней инновационной деятельности свидетельствует то, что одним из условий вступления страны во Всемирную торговую организацию является необходимость приведения внутреннего законодательства в соответствие с положениями Соглашения по торговым аспектам прав на интеллектуальную собственность (ТРИПС) без всякого переходного периода. С момента вступления в ВТО Российская Федерация должна применять в полной мере все правила Бернской конвенции по защите литературных и художественных произведений. В частности, Правительство РФ обязано осуществлять действия, направленные против деятельности web-сайтов (с серверами, находящимися в РФ), которые способствуют нелегальному распространению контента и информации, защищенной авторскими правами. Кроме того, Россия должна контролировать компании, незаконно распространяющие объекты авторских прав через Интернет.

Несмотря на то, что информация не является объектом интеллектуальной собственности, но учитывая практическую важность ее отдельных видов, Соглашение ТРИПС предусматривает необходимость создания государствами - участниками ВТО действенных механизмов защиты прав обладателей секретной коммерчески значимой информации.

В рассматриваемом Соглашении вопросам охраны прав на конфиденциальную коммерческую информацию посвящена всего одна ст. 39, которая закрепляет лишь принципиальную основу для охраны такой информации, а также ее основные признаки: секретность (т.е. информация в целом или в определенной конфигурации и подборе ее компонентов не должна являться общеизвестной и легкодоступной лицам в тех кругах, которые обычно имеют дело с подобной информацией); коммерческая ценность; принятие лицом, правомерно контролирующим эту информацию, мер по сохранению ее секретности. Физическим и юридическим лицам предоставляется возможность препятствовать тому, чтобы информация, правомерно находящаяся под их контролем, без их согласия была раскрыта, получена или использована другими лицами способом, противоречащим честной коммерческой практике.

Анализ законодательства, регулирующего отношения в области коммерческой тайны и секретов производства (ноу-хау), а также практики его применения убеждает в том, что реально защитить нарушенные права на коммерческую тайну представляется весьма проблематичным. Это происходит потому, что предлагаемый в главе 75 части четвертой Гражданского кодекса РФ и Федеральном законе "О коммерческой тайне" механизм защиты прав на коммерческую тайну еще недостаточно разработан применительно к российским условиям, не отвечает потребностям правовой практики и не в полной мере гарантирует защиту субъективных прав и интересов хозяйствующих субъектов в данной сфере. В коммерческих организациях отсутствует методика расчета и доказывания убытков, связанных с нарушением прав на коммерческую тайну. Разработанная общая методика возмещения убытков не учитывает специфику защиты прав в данной области. В силу несовершенства действующего механизма отмечается незначительное число обращений правообладателей, чьи права нарушены, в арбитражные суды с исками о возмещении убытков, причиненных разглашением охраняемых сведений, и отсутствие у них практических навыков применения других способов защиты гражданских прав (ст. 12 ГК РФ).

Коммерциализация результатов научных исследований и повышение внимания бизнеса к использованию инноваций в своей деятельности требуют решения проблемы выбора и эффективного применения в хозяйственной практике способов защиты прав на коммерческую тайну. Разработанные в юридической науке способы защиты гражданских прав не всегда пригодны для такого объекта, как информация, составляющая коммерческую тайну, и без определенной адаптации не могут быть использованы в практике. Рекомендации, которые содержатся в литературе, порой носят общий характер и не учитывают специфику совершаемых правонарушений при обращении с информацией. Поэтому принятие правил ВТО и изучение способов защиты прав на коммерческую тайну на уровне корпоративных связей и в процессе договорной работы, связанной с передачей информации, выполнением работ и оказанием услуг в информационной сфере, позволят усовершенствовать российское законодательство.

С целью реализации обязательств, взятых на себя Российской Федерацией в рамках процесса присоединения к Всемирной торговой организации (ВТО), были приняты изменения и дополнения в часть четвертую Гражданского кодекса РФ, внесенные Федеральным законом от 4 октября 2010 г. N 259-ФЗ. В первую очередь изменения коснулись правил п. 5 ст. 1229 ГК РФ, относящихся к общим положениям главы 69. В частности, из п. 5 ст. 1229 был исключен абзац 2 ("указанные ограничения устанавливаются при условии, что они не наносят неоправданный ущерб обычному использованию результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации и не ущемляют необоснованным образом законные интересы правообладателей"), который заменен новыми четырьмя абзацами. В соответствии с новым абзацем 4 п. 5 ст. 1229 ГК РФ ограничения исключительных прав на изобретения и полезные образцы устанавливаются в отдельных случаях при условии, что такие ограничения не противоречат обычному использованию изобретений или промышленных образцов и с учетом законных интересов третьих лиц не ущемляют необоснованным образом законные интересы правообладателей.

В ст. 1362 Гражданского кодекса РФ регламентировано предоставление принудительной лицензии на изобретение, полезную модель или промышленный образец. В п. 1 данной статьи предусмотрены условия предоставления, а также прекращения действия принудительной лицензии в случае неиспользования или недостаточного использования патентообладателем запатентованных объектов. Законом N 259-ФЗ указанный пункт дополнен абзацем, определяющим новую разновидность принудительной лицензии: на использование изобретения, относящегося к технологии полупроводников. Предоставление такой принудительной лицензии допускается исключительно для некоммерческого использования указанного изобретения в государственных, общественных или иных публичных интересах или для изменения положения, которое в установленном порядке признано нарушающим требования антимонопольного законодательства Российской Федерации. В принципе приведенная норма отвечает требованиям ст. 31 (c) Соглашения ТРИПС. Заметим, что институт принудительного лицензирования как ограничение исключительного права патентообладателя применяется крайне редко и в российской, и в мировой практике.

На основании изложенного можно сделать вывод о том, что в процессе подготовки к присоединению к ВТО Россия в рамках выполнения системных требований осуществила ряд мероприятий по приведению национального законодательства по защите интеллектуальной собственности в соответствие с правилами ВТО. Одна из последних инициатив - учреждение в декабре 2011 г. специального арбитражного суда по разрешению споров, связанных с защитой прав на интеллектуальную собственность. Планировалось, что суд начнет работать не позднее 1 февраля 2013 г., однако в связи с отсутствием кадров начало работы было перенесено на 2014 г.

В рамках вступления в ВТО Российская Федерация подписала 30 двусторонних соглашений по доступу на рынок услуг, в соответствии с которыми взяла на себя специфические обязательства в 11 отраслях сферы услуг и 116 подотраслях (из 155, предусмотренных классификацией ВТО). Все соглашения соответствуют условиям ГАТС и отдельным секторальным соглашениям ВТО, регулирующим отдельные виды услуг. Россия также подписала 57 двусторонних соглашений по доступу товаров на рынок. Часть импортных тарифов - более одной трети - снижена с момента присоединения, еще четверть - спустя три года после него. Самый длительный переходный период - 7 лет - устанавливается для автомобилей, вертолетов и самолетов.

Кроме того, с момента присоединения к ВТО снизятся некоторые пошлины на продукцию металлургического и химического комплексов. В целом это приведет к открытию российского рынка, к улучшению инвестиционного климата, к усилению притока капитала в сферу услуг и промышленность, в том числе и в сектор высоких технологий. Конкуренция с иностранными производителями создаст стимулы для совершенствования отечественными предпринимателями своей продукции и управленческих методов, повышения производительности труда и вследствие этого увеличения валового внутреннего продукта страны. Все это, безусловно, будет способствовать трансформации российской экономики и переходу ее на инновационный путь развития.

Членство страны в ВТО не означает автоматическое превращение России в высокотехнологичную державу. ВТО лишь предоставляет возможности для государства, являясь определенным инструментом, облегчающим доступ отечественных компаний на внешние рынки, защиту прав интеллектуальной собственности, а также привлечение в страну высокотехнологичных товаров. Насколько Россия сможет воспользоваться этими преимуществами для развития отечественного сектора высоких технологий и технологической модернизации, зависит от совместных усилий взаимодействия государства, частного бизнеса и науки (так называемой модели "тройной спирали"). Следовательно, при формировании национальной инновационной системы в РФ важно учитывать указанные аспекты членства России в ВТО.[31]