е правило Двукратного Константинопольского Собора

 

15-е правило можно разделить на две части, которые, тем не менее, неразрывно связаны между собой. Первая часть, в продолжение 13-го и 14-го правил, отмечает, что непозволительно «не возносити имя его, то есть епископа, по определенному и установленному чину, в Божественном тайнодействии, но прежде соборнаго оглашения и совершеннаго осуждения его», когда предлогом прекращения поминовения является «совершение им определенных беззаконий», то есть, как анализирует это святой Никодим Святогорец, разврата, кощунства и иных проблем, не являющихся догматическими. Потому что тогда они (прекратившие поминовение) действительно совершают раскол и «расторгают единство Церкви».

И по этой причине Святые Отцы Двукратного Константинопольского Собора (861 г.) издали эти каноны, желая положить конец расколам, сотрясавшим Церковь в VIII и IX веках.

Однако, в противоположность тому, что происходит сегодня, тогдашние верующие, и особенно монахи, смело прерывали общение со своими епископами-еретиками. Это еще одно важное свидетельство того, что способом отражения возникшей ереси всегда было прерывание общения с ее инициаторами и проводниками.

Вторая часть 15-го правила, которую мы будем анализировать, отмечает следующее: «Отделяющиеся от общения с предстоятелем, ради некия ереси, осужденныя святыми соборами или отцами, когда, то есть, он проповедует ересь всенародно, и учит оной открыто в Церкви, таковые аще и оградят себя от общения с глаголемым епископом, прежде соборнаго разсмотрения, не токмо не подлежат положенной правилами епитимии, но и достойны чести, подобающей православным. Ибо они осудили не епископов, а лжеепископов и лжеучителей, и не расколом пресекли единство Церкви, но потщились охранити Церковь от расколов и разделений».

Ересь, за которую данный канон предписываетв обязательном порядкеоградиться от епископа, проповедующего ее, является ограждение или прекращение поминания, которое совершается прежде соборного осуждения соответствующего епископа, то есть соответствующая ересь должна быть «осуждена», она должна быть известной, такой, которая была осуждена конкретным Собором или конкретными Святыми Церкви. Это значит, что авторитет соборов, признанных всеми, и Святых Отцов выше авторитета любого епископа, митрополита, патриарха и даже целого поместного собора, и что Традиция сохраняется и продолжается через следование учению святых и отождествлению себя с ним, и что никто не имеет права аннулировать или искажать того, что решили Святые Отцы.

Это, однако, ни в коем случае не означает, что в случае некой «неосужденной» ереси мы обязаны оказывать послушание епископам и носителям ереси до соборного осуждения соответствующей ереси и ересиархов. К такому прерыванию поминовения (и общения) по причине ереси, не осужденной соборно, переходили православные в случае с иконоборчеством, в период с самого начала, или возникновения, данной ереси до VII Вселенского Собора. Кроме того, здесь имел место и тот факт, что православные оградились даже не от ереси, еще не осужденной соборно, но от уже ратифицированной Собором 348 епископов (Иерийский Собор), согласно «Хронографу» Феофана[5].

Но как же дефинируется осужденная ересь, каково ее значение? Дефиниция осужденной или обличенной ереси дается каждому учению, противящемуся Священному Писанию, или упраздняющему какую-либо из его заповедей, или если ее учение контрарно [противно] учениям, преданным Святыми Апостолами, соборами, догматами и Святыми Отцами; значит, нам надо тотчас же ограждаться от проповедников данной ереси.

Например, если епископ публично учит о Церкви, будто все религии представляют собой пути спасения, как это делает Варфоломей Архондонис, упраздняя слова Господа нашего Иисуса Христа: «Я есмь Путь и Истина и Жизнь» (Ин. 14, 6), или если он учит, будто беззаконный Коран, как называл его святой Иоанн Дамаскин, свят и равноценен Евангелию, то от такого человека православные должны немедленно ограждаться. Согласно святому Феодору Студиту, публичное и соборное попрание какой-либо из евангельских заповедей означает публичное и соборное попрание всего Закона Евангелия, о чем ясно учит и само Священное Писание (Иак. 2, 10: «Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем»; Лк. 16, 17: «Но скорее небо и земля прейдут, нежели одна черта из закона пропадет»).

Но что же нам сказать до соборного осуждения? А в его отсутствие? Когда соборное решение оправдывает автора ереси и соборяне, декриминализировавшие виновного, искажают истину нашей беспорочной веры, тогда наш долг — не принимать подобных решений, не покоряться и усиленно противиться им. По данной причине православные на протяжении веков не повиновались еретическим соборам, упрочивавшим ересь и объявлявшим еретиков невиновными. Ради слова истины упомянем некоторые из этих еретических соборов: Эфесский собор 449 года, в котором участвовали в том числе два патриарха: Диоскор Александрийский и Иувеналий Иерусалимский — и который был созван императором с намерением сделать его вселенским собором. Однако IV Вселенский Собор (Халкидон, 451 г.) предал анафеме данный собор 449 года.

Знаменитый Ферраро-Флорентийский собор, соборы Тирский, Ариминийский, Селевкийский и созывавшиеся во времена иконоборчества, все они были еретическими. Если бы у православных было подобное еретическое мудрование, то им следовало бы принять и энциклику императора Василиска, которую подписали 500 епископов, в том числе патриархи: Тимофей Елурос Александрийский, Петр Монгос Антиохийский, Иувеналий Иерусалимский, — а также Экфесис (изложение веры) 638 года императора Ираклия, вводивший ересь монофелитства, который подписало множество епископов, в том числе патриархи: Сергий Константинопольский, Кир Александрийский, Македоний Антиохийский, Сергий Иерусалимский и папа Онорий Римский. И против всех них восстали всего два монаха: святой Максим Исповедник и святой Софроний, ставший впоследствии патриархом Иерусалимским.

Итак, когда дела обстоят подобным образом и исходя из того, что данный Канон [15-е правило][6] во второй своей части догматически ясен, нам вовсе не следовало бы допускать, чтобы в нас вселялся помысл о том, будто это возможно, чтобы данный Святой Канон, о котором мы говорим, не был обязательным для всех православных. И это по той причине, что данный Канон защищает веру путем прекращения поминания, а думаю, ни у кого не будет ни единого возражения против того, что защита веры обязательна, а не факультативна для всех православных. Как учит преподобный Феодор, защита веры обязательна для всех православных, она не факультативна (опциональна).

Некоторые утверждают, будто, поскольку данный Священный Канон говорит не об осужденном еретике, а об «осужденной ереси», то мы не должны прекращать общения с епископом, который официально не был осужден собором. Однако епископ, начинающий проповедовать осужденную ересь, даже если он не был извержен из сана как еретик, в действительности является ее носителем, даже если лично и не был осужден каким-либо Собором. В этом и заключается смысл ограждения — в отдалении от чего-то наносящего вред и чуждого здравой вере Церкви, а не в окончательном выражении протеста, как не по-богословски утверждают некоторые, но в ускорении созыва Православного Собора для осуждения еретика, если он не покается.

Настоящий Канон называет этих епископов-еретиков «псевдо-епископами (лже-епископами) и псевдо-учителями». В наши дни, по причине искажения смыслов, еретиком считается не носитель ереси, а только тот, кто осужден компетентным церковным органом. Но это очевидно неверно и с точки зрения анализа данного Канона, поскольку тогда:

a) уже не было бы никакой нужды использовать в каноне выражение прежде соборного рассмотрения, то есть применительно к епископу, проповедующему ересь, но еще не осужденному собором;

b) ни один православный не причащался с каким-нибудь осужденным еретиком;

c) не достоин особой чести тот, кто остерегается еретика, поскольку это его элементарная обязанность. По этой причине данный Святой Канон говорит о «том, кто называется епископом», то есть о том, кто носит имя епископа и хиротония его действительна, но в реальности он таков, каким канон четко его и называет далее: он «лже-епископ и лже-учитель», по причине своей ереси.

Следовательно, осуждение еретика — носителя ереси, осужденной компетентным экклезиастическим органом, имеет целью не отдаление от него, а освобождение Церкви от смертельной болезни ереси и защиту православных от данной болезни.

Второе условие ограждения себя от епископа — чтобы он проповедовал ересь «публично и с открытой главой в Церкви». Это значит, что это учение является верой епископа, а не чем-нибудь, что лишь было упомянуто им в ходе импровизации или по упущению, или было всего лишь неверной формой выражения. Таким образом, верующие ограждаются от открытого еретика, который, пользуясь своей должностью, старается распространить ересь и сделать ее линией Церкви.

Выражение «проповедует ересь публично и с открытой главой учит ей в Церкви» означает, конечно, ересь, не только проповедуемую на словах, но и распространяемую делами. То есть, например, если патриарх служит и молится вместе с папой и это благодаря телевизору становится известным даже самому последнему православному, то это вписывается в ересь, проповедуемую публично и с открытой главой в Церкви, поскольку зрение более достоверно, чем слышание, а дела более достойны вероятия, чем слова. Это действительно также и в том случае, если епископ проповедует какую-либо ересь, включив ее в книгу, написанную им (см. казус Иоанниса Зизиуласа, патриарха Вселенского Варфоломея Архондониса и т.д.).

Цель ограждения верующих от епископа-еретика состоит в том, чтобы оставаться включенными в Церковь в истинной вере, а не как некоторые говорят, будто они таким образом отрываются от нее. Потому что, согласно Святым Отцам, не существует иного способа отдаления от епископа-еретика и ереси, кроме этого ограждения. Путем прекращения поминания прекращается в то же время и всякое церковное общение и коммуникация с епископом, коль скоро о нем говорится, что он «носит имя епископа», то есть является епископом только по имени, а не по сути, и более не признаётся Церковью в качестве епископа.

Выражение «таковые (оградившиеся) не только не будут подвержены каноническому прещению» относится к епитимиям, предписанным Святыми Канонами для тех, кто организует неправославное собрание, фракцию или группировку или чинит раскол. Когда канон говорит далее, что «они удостоятся и чести, подобающей православным», то он имеет в виду, что оградившиеся достойны чести и похвалы за то, что помогли Церкви не отклониться от веры и на деле предотвратили расколы и разделения.

Честью, которую сама Церковь оказывает оградившимся прежде соборного рассмотрения или суда от епископов, проповедующих ересь с открытой главой (то есть открыто, официально), является отнесение их к святым и исповедникам веры, поскольку за ограждением и, тем самым, непризнанием епископа-еретика обычно следует гонение и мученичество, к которому прикладывает руку и мирская власть.

Конечно, здесь подразумевается, что остальные, кто не оградился, кто не занял православной позиции, не только впали в ересь, то есть являются еретиками потенциально, не только не помогли Церкви остаться на пути истины, но своим безразличием дали ереси возможность укрепиться. Таким образом, подразумевается, что в то время как одни достойны чести и похвалы, другие, те, кто уступил и пошел на компромиссы, достойны осуждения и наказания.

За историческим святоотеческим примером обратимся здесь к периоду, предшествовавшему VII Вселенскому Собору. Досифей Иерусалимский кратко описывает потрясающее событие, связанное с первым патриархом-иконоборцем по имени Анастасий (730–754), который, будучи носителем неосужденной ереси, до того, как он был осужден компетентным церковным органом, был побит камнями и изгнан дубинками из храма святыми женами, которые в конце концов были умерщвлены с помощью мирской (политической) власти.

Очевидно, конечно, что если бы сегодня кто-нибудь дерзнул действовать подобным образом по отношению к ереси не осужденной, он сочтен был бы экуменистами как лишенный рассудительности, мятежник, фанатик, находящийся вне Церкви и одержимый люциферическим и демоническим духом.

Напротив того, те, кто ждал собора, который принял бы решение по этой теме (каковым был, к примеру, Иерийский), те поминали антихристов-еретиков, как делал в свою эпоху и отец Епифаний Феодоропулос и как делают это сегодня адепты его антипатристической теории, и они будут сочтены разумными, послушными, рассудительными и пребывающими внутри церкви епископоцентрической. К сожалению, такова сегодняшняя ситуация.

В житии святого Стефана Нового, помимо его мученических подвигов, сообщается о том, что, когда закончился Иерийский собор (754 г.), император Константин Копроним послал с патрицием Каллистосом решения этого собора преподобному Стефану, чтобы он подписал их, ибо святой был известен и почитаем всеми. Однако он отказался их подписывать, назвал собор еретическим, не принял даже продуктов, присланных ему императором, говоря, что невозможно горлу услаждаться мерзостями еретиков[7].

Здесь, как мы видим, налицо тот факт, что собор 348 епископов, утвердивших ересь, отвергнут только одним этим святым аскетом. То есть сей преподобный Стефан оградился не только от одного епископа или патриарха, а от всего собора со многими его участниками, и именно из-за ереси, не осужденной до этого.

Мы остановились здесь всего на двух из десятков случаев прерывания общения с ересью еще не осужденной, которые, можно сказать, могли бы составить приготовление или преамбулу к самому 15-му правилу Двукратного Константинопольского Собора. Приведем также всего два примера из периода, последовавшего за Двукратным Константинопольским Собором, чтобы продемонстрировать обязательность применения Канона, о котором мы ведем речь.

Первый пример связан с латинским расколом 1054 года. Папа Лев IX Римский, прежде всего по причине введения филиокве в Символ веры, был сочтен еретиком. Эта ересь уже была осуждена Собором 879 года, во времена святого Фотия Великого. Однако не был осужден и носитель соответствующей ереси, то есть папа Лев IX. Таким образом, православный патриарх Михаил Керуларий, вместе с Константинопольским Собором, применил 15-е правило Двукратного Константинопольского Собора и прекратил общение с папой Львом IX до его осуждения собором.

Мы отмечаем это как красноречивый и хорошо известный пример, поскольку на него ссылается и Вальсамон в своем толковании на обсуждаемый 15-й канон: «Запомни это, оно, может, будет полезно против тех, кто говорит нам, будто нехорошо ограждаться от престола ветхого Рима до того, как они будут осуждены за это как зломудрствующие (еретики)»[8].

Вторым является пример Преподобных Отцов-святогорцев, замученных во времена патриарха Веккоса. Патриарх Иоанн XI Веккос был латиномудрствующим, то есть носителем и проповедником осужденной ереси, однако еще не был осужден собором. Таким образом, Святые Отцы и Мученики-святогорцы оградились от него до его соборного осуждения, и это и явилось той причиной, по которой их замучили.

Последняя часть Святого Канона, о котором мы говорим, является запечатлением и оправданием всецелой позиции и исповеднического противления православных. Речь идет о теме «псевдо-епископов и псевдо-учителей», а также о том, кто чинит раскол. С самого начала выражение: «не осудили епископов, но псевдо-епископов и псевдо-учителей» наводит нас на мысль, что мы, как православные, должны видеть разницу или проводить грань между епископами и псевдо-епископами, чтобы не оказаться обманутыми, и делать это до того, как это сделает компетентная церковная власть.

Эта фраза означает также, что это невозможно, чтобы от истинного епископа, который есть образ Христов и сосуд, в который Он вселяется, ограждался кто-нибудь из православных людей, здравый умом, даже если бы тот был осужден каким-нибудь собором, как это было в случае со святым Афанасием Великим, святым Иоанном Златоустом и другими святыми. Напротив, с псевдо-епископом и псевдо-учителем, который только называется епископом (но в действительности больше не является им. — Рум. пер.), ни один православный никогда не будет вместе и не пойдет с ним одним путем, но отдалится от него [епископа] с церковной точки зрения. Псевдо-епископ — это самое худшее, что только может быть в Церкви, это орудие диаволапротив верующих.

Таким образом, данный Канон делает всех православных ответственными за различение между епископами истинными и псевдо-епископами. Самым важное и в то же время необходимое здесь то, что недостаточно диагностировать псевдо-епископа, но необходимо и отдалиться от него, в соответствии со словами святого апостола Павла: «Завещеваем же вам, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас» (2 Фес. 3, 6).

Сегодня, однако, у нас имеются такие, кто называют себя христианами и утверждают: «Покуда Церковь не приступает путем собора к их (еще не осужденных еретиков. — Рум. ред.) извержению из сана и их Таинства действительны, мы не должны отрываться от них и прекращать их поминать». К сожалению, этими своими словами они показывают, что считают себя рассудительнее и выше наших Святых, ясно подчеркивавших, что прежде соборного осуждения надо ограждаться от именуемых епископами как от тех, кто являются псевдо-учителями и псевдо-епископами, кто искажают догмат и истину, которую мы с кровью приняли от наших отцов. И не только.

Они упраздняют канон и, что хуже всего, упраздняют Традицию Церкви и практику Святых или, скорее, восстают против Духа Святого, Который дал Святым Отцам премудрость устанавливать и применять Каноны Церкви. Поэтому им было бы честнее сказать: «Мы не можем противиться ереси, и брать на себя подвиг исповедничества, и быть гонимыми истины ради», чем оправдывать свое сопутствование ереси и еретикам! Тяжко слово сие, но истинно.

Каждому из нас легко понять, что если считать настоящий Канон факультативным, то это серьезно поможет епископам-еретикам, а также теплохладным, равнодушным и лишенным храбрости православным, поскольку, с одной стороны, первые (то есть псевдо-епископы) сохранят свое столь желанное единство, центром и осью которого являются они сами, а остальные освободят свою совесть от угрызений и снимут с себя ответственность за борьбу и исповедничество, которое им надлежало совершать.

Теорию факультативности 15-го правила Двукратного Константинопольского Собора мы встречаем около 1930 года у монаха Герасима Менагиаса, когда он получил от святого монастыря Великая Лавра задание написать против «безграмотных» зилотов, перешедших к прекращению поминовения патриарха-масона Василия II по причине нововведения — изменения календаря в 1924 году. Затем архимандрит Епифаний Феодоропулос продолжил проталкивать эту теорию с помощью своей знаменитой книги «Две крайности» (1968 г.).

Возможно ли, чтобы заповедь Христова была опциональной? Например, чтобы заповедь «не укради» означала: «захочу — могу украсть, не захочу — не буду красть»?! Возможно ли, чтобы законы государства были факультативными?

Мы оставили напоследок 15-е правило, его анализ и сравнение с 33-м Апостольским правилом, которое весьма ясно доказывает обязательный, а не факультативный характер анализируемого нами Канона. 33-е Апостольское правило гласит: «Не принимати никого из чужих епископов, или пресвитеров, или диаконов без представительныя грамоты (рекомендации): и когда оная предъявлена будет, да рассудят о них (да будут испытаны): и аще будут проповедники благочестия, да приемлются: аще ли ни, подайте им, что нужно, а в общение (в церковь, в общину) не приемлите их. Ибо многое бывает подлогом (обманом)».

Безусловно, ни один нормальный человек не мог бы утверждать, будто данный канон Святых Апостол является опциональным. Однако он намного суровее 15-го правила Двукратного Константинопольского Собора, потому что в то время как 15-е правило повелевает ограждаться от того, кто проповедует ересь «публично и с открытой главой», 33-е правило Святых Апостол повелевает ограждаться от епископа или клирика, который не только публично, с открытой главой не проповедует ересь в Церкви, но и, наоборот, имеет рекомендательные письма, говорящие о его православности.

Таким образом, данное 33-е правило повелевает и требует очень внимательно экзаменовать веру каждого клирика, прежде чем кто-нибудь из православных войдет в общение с ним. Но самым суровым и в то же время самым рекомендуемым для современных православных является то, что все официально признанные толкователи данного Канона отмечают, что православные должны ограждаться от подобных епископов и клириков (священников и диаконов), даже если после расследования будет констатировано только то, что их вера сомнительна(не еретична. — Рум. пер.), как говорят это великие канонисты Церкви.

Так, в толковании 33-го Апостольского канона Зонара отмечает, что «тех, кто православен в вере, принимай и пребудь в общении с ними. От сомнительных же в отношении того, как они веруют в правые догматы, удаляйся от совместного пребывания с ними, как повелевает тебе данный канон»[9].

Вальсамон указывает следующее: «И пребудь в общении с теми, кто православен, и отдаляйся от сомнительных»[10]. Аристин в своем толковании отмечает следующее: «Без рекомендательных писем не надо принимать чужого священника: и даже если он принесет эти рекомендательные письма, полагается и без того расследовать его снова. И если он будет найден без сомнения верующим, прими его; а если он сомнителен, объяви руководству Церкви о том и отдались от него»[11].

Может, излишне будет говорить, что расследование того, что касается веры и ограждения, совершается до суда и соборного осуждения того, кто всего лишь вызывает сомнения по части своей веры. Здесь мы снова видим согласие между 15-м правилом Двукратного Константинопольского Собора и апостольским периодом, и всей Традицией Церкви.

Заключительная часть данного Апостольского Канона: «Ибо многое делается с помощью лукавого обмана» [«Ибо многое бывает подлогом (обманом)»] означает, что на каждом православном лежит долг и личная ответственность, и он не должен ограничиваться уверениями и именованием кого-нибудь православным, но внимательно исследовать веру того, с кем ему предстоит иметь церковное общение.

Интерпретация анализируемого Канона как факультативного вступает в полное противоречие с самим Священным Писанием, которое прежде всего устанавливает, каковы должны быть связи православных с еретиками. Поэтому защитники теории факультативного характера 15-го правила вынуждены были сконструировать и иное учение, неправославное, утверждающее, будто поминовение является лишь простой молитвой о здравии и многолетии епископа и не обладает никаким иным богословским измерением, тогда как Святые Отцы, которых мы упоминали, учат совершенно противоположному данной теории.

Таким образом, согласно интерпретации, гласящей о факультативном характере 15-го правила, данный епископ не только не анафематствован по причине своей еретической веры, но его и поминают при совершении Святых Таинств и признают как епископа, имеющего одну веру с нами, тихо и терпеливо ожидая решения собора. Это означает, что для епископа делается исключение из библейской заповеди и он стоит выше Апостолов и ангелов, то есть он бог, поскольку нет ничего и никого выше его.

Это является фундаментальным переворачиванием Священного Писания, идолатризацией епископа, превосходящей папистскую (поскольку у них в Ватикане только один папа, а у нас их здесь несколько), а что хуже всего то, что через послушание епископу-еретику мы становимся ответственными вместе с ним и подпадаем под библейскую анафему, согласно 2-му Антиохийскому правилу: «Причащающийся вместе с тем, кого не подобает причащать, и сам не должен быть причащаем (анафематствован)»[12].

Как же печально и безумно, что в то время как святой апостол Павел анафематствует самого себя, если он начнет учить чему-либо противоположному вере истинной, любой современный епископ, на основании факультативной интерпретации Канона, если он станет учить чему-либо противоположному Православию, не только не будет анафематствован, но, напротив, будет оставаться на своей должности, будет поминаем на Святых Таинствах, будет почитаться как образ Христа и стоящий на Его месте — а мы будем слушаться его?

Конечно, всё вышесказанное отсылает нас к еретическому учению митрополита Иоанниса Зизиуласа, который отмечает следующее: «Не поминающий епископа на Святой Литургии отсекает себя от книги жизни. Потому и Евхаристия, которая не совершается во имя правящего епископа или, по уступке, епископа, возглавляющего собор священнослужащих, не имеет спасающей ценностидля совершающих ее»[13]. Следовательно, гарантией является не Христос и вера священника, совершающего Таинство, вера народа и, конечно же, епископа, а поминание имени епископа.

Наконец, окатоличивание Зизиуласом нашей православной экклезиологии привело к написанию им же таких вещей, как: «Мы не можем молиться непосредственно Христу, но между нами и Христом должен быть добавлен Его образ, то есть епископ» (?!)[14].

Помимо небогословской и неправославной идеи о том, будто мы молимся черезепископа, нас, более того, ведут к констатированию таких идей, как: «В образе лично существует прототип, потому и поклонение перед протопитом переходит по ту сторону его, согласно известному выражению святого Василия Великого»[15].

Вот масштаб папистского пароксизма Зизиуласа: как папа считается заместителем и представителем Христа на земле и, в итоге, богом на земле, так уже и от нас, православных, требуют литургического поклонения перед епископом, независимо от того, во что он верит и что делает, поскольку он является «образом или иконой Христа» благодаря своей хиротонии, а не вере.

Из этого немногого, изложенного нами, становится ясно, что православный обязан оградиться от епископа-еретика еще до его соборного осуждения, и неопровержимо демонстрируется, что кто настаивает на факультативном характере 15-го правила, тот вне Священной Традиции, аннулирует учение Святых Отцов и, проповедуя свою собственную экклезиологию, становится еретиком. Тяжко слово сие, но истинно.

Помимо всего, интерпретация 15-го правила как факультативного показывает нам иной подход к ереси, совершенно противоположный святоотеческому, однако не имеющий особых последствий. А самое плохое из всего то, что данная интерпретация служит поводом к распрям между верующими по вопросу о том, как надо отражать ересь, и создается впечатление, что ответственность за восстановление нашей веры в ее чистоте не касается всех нас в равной мере, каждого на своем месте, а возможно, чтобы одни были гонимы и поругаемы, а другие легитимно и без всяких последствий шли себе рука об руку с еретиками, ожидая решения собора.

Более того, создается такое впечатление, что ответственность за хранение веры Бог не возлагал на верующих, живущих в период распространения ереси, но это является испытанием Его или ангелов, а значит, мы спокойно и терпеливо можем ожидать чудесного вмешательства свыше.

Поэтому мы слышим, что многие христиане говорят: «Бог печется обо всем, Бог не оставит нас так, Он защитит Церковь, и врата адовы не одолеют ее». Если так рассуждать, то Святым следовало только молиться и ожидать вмешательства свыше, не полагать свою жизнь и мученически умирать для защиты веры своей и нашей. То есть мы аннулируем и дело мученичества Святых, поскольку и они могли бы подходить к ереси более… рассудительно.

Однако историческая реальность учит совершенно противоположному, то есть тому, что Бог попускает время ереси для того, чтобы Его истинные поклонники были испытаны, как серебро в печи, и чтобы была отобрана, как говорится, пшеница из плевел, то есть претерпевшие тяготу дня и зной от тех, кто пошел на компромиссы, согласился и сопутствовал злу. Надлежит быть и ересям между вами, дабы открылись между вами искусные.

Если бы в ходе истории христиане следовали той интерпретации, что данный Канон будто бы факультативен, тогда ни одна ересь не была бы осуждена, и не было бы ни исповедников, ни гонений, ни мученичества и, что хуже всего, мы сегодня не были бы православными.

Первая и главная причина, по которой сегодня не борются с экуменизмом и он упрочивается и узаконивается, притупляя совесть верующих, — это претворение в жизнь интерпретации данного Канона как являющегося опциональным.

Одни утверждают, без единого святоотеческого свидетельства, будто мы не оскверняемся и не причастны к ереси, когда не ограждаемся путем прерывания поминовения, поскольку у нас православное мудрование.Этим аргументом объявляется, что наша вера персональна и не имеет экклезиастических измерений, и мы не являемся членами одного тела с одной и той же верой и тем же жительством, как если бы мы принадлежали к какой-нибудь протестантской ассоциации или группировке, в которой каждый, в особенности епископ, может верить во что хочет без того, чтобы его вера повлияла на остальных членов.

Это по сути является ересью, потому что в Православии существует единство в вере и мнениях и в персональных кредо. Существует Священная Традиция, и каждый, кто отклоняется от нее, становится еретиком. Существуют Священные Каноны и Святые, которые показывают нам, когда мы оскверняемся и как участвуем в ереси. Это как если бы кто-нибудь говорил, что он верует определенным образом, а мы не можем обвинить его в том, что он отрицает Бога или принимает какую-либо ересь, если он не проповедует ее словом.

Однако Святые Отцы показали, что мы отвергаем или принимаем Бога не только словами, но и делами, даже каким-нибудь знаком одобрения или, конечно же, молчанием, являющимся третьим видом безбожия. Следовательно, самому и по-своему принимать решения в вопросах, касающихся веры, — это на самом деле протестантизм.

Конечно, существуют и такие, кто утверждает, что они не ограждаются потому, что таким образом поставят себя вне Церкви, и что они предпочитают бороться внутри ее. Эти так называемые антиэкуменисты на самом деле являются адептами теории Зизиуласа об епископоцентризме, о котором мы говорили выше, упраздняя таким образом то, что говорит святой Григорий Палама, выражающий воистину святоотеческую интерпретацию отношений, которые должны иметься у верующих в Церкви: «Кто от Церкви Христовой, те от истины. А кто не от истины, те и от Церкви Христовой не суть».

Таковые по сути сами себя покоряют ереси, по форме худшей папизма, которая упраздняет Святых, их деяния и находится в оппозиции ко всей святоотеческой борьбе против ересей и еретиков. Это самая тяжкая хула на Духа Святого, Который всегда говорил и говорит устами Святых Отцов.

Есть и такие, кто по предлогом благочестия, а на самом деле — ложного благочестия, утверждают и советуют, чтобы «всё, что делается, делалось без принуждения, после многой молитвы, внимательного исследования всех параметров данной проблемы, через отцов, просвещенных от Бога и харизматичных». Святоотеческий ответ в связи с этим таков: «Когда речь идет о догматах, не надо руководствоваться умом кого-нибудь из приближенных, но что приняли, то и будем держать, даже если бы ангел с небес принес нам иное евангелие»[16]

Таковые упраздняют таким образом не только Святых Отцов, но и православную Традицию во всей ее совокупности, советуя нам следовать словам отцов, просвещенных от Бога и харизматичных, тогда как решение, принятое самой Церковью через Священные Каноны, по действию Самого Духа Святого, на счет того, что мы должны делать во время ереси, таково: разорвать ее на кусочки и выбросить в мусорную корзину!

Некоторые ссылаются на святого Иоанна Златоуста, говоря, будто он передает нам, что лучше быть прельщенным внутри Церкви, чем жить в истине, говорить истину вне ее. Прежде всего надо сказать, что нигде не написано ничего подобного, особенно святым Иоанном Златоустом! Во-вторых, спросим и мы в свою очередь: а возможно ли, чтобы кто-нибудь обладал истиной и пребывал в прельщении? Возможно ли, чтобы кто-нибудь находился в прельщении и принадлежал Церкви, тогда как, согласно святому Григорию Паламе, «кто от Церкви Христовой, те от истины, а кто от истины, те от Церкви Христовой»? Существует ли прельщение в Церкви? Впадали ли наши Святые в прельщение?

Это некоторые из еретических учений Варфоломея Архондониса, который, как борец против Святых вообще и Святых Отцов в частности, заявил следующее: «Наши предки, оставившие нам в наследство раскол, стали несчастными жертвами змия, начальника зла, и уже находятся в руках Бога, Судии Праведного. Мы просим для них милости Божией, однако должны пред Его лицем исправить их ошибки»[17]!!!

Есть, однако, и говорящие о «рассудительности», «красных линиях» и «общем потире». То есть они прекратят общение, только если еретики перейдут к общему с папой потиру. Прежде всего, пусть поддерживающие вышеуказанную теорию покажут нам хоть один канон, который говорил бы об общем потире, и мы на основании его возобновим поминовение. Но только нет ни одного такого канона. Все каноны говорят о прекращении поминания, когда имеет место совместное моление с еретиками, поскольку это априори означает общую веру молящихся вместе.

Совершенно ясно, что мы, не ограждая себя сами от еретиков, согласно Канону Церкви и закону Божию, все оскверняемся ересью, а следовательно, отделяемся от Господа нашего Иисуса Христа. Отделение от Него есть смерть и ад вечный, посредством греха ли это бывает или — опять и опять — посредством ереси.

Сутью всей борьбыпротив всеереси экуменизма, как и любой другой ереси, является прекращение общения с ересью и еретиками. Это начало исцеления.В случае любой болезни работа по исцелению, совершаемая врачом, имеет следующие этапы:

а) диагностирование болезни;

b) ее исцеление;

с) полное выздоровление.

Если духовные врачи — пастыри Церкви — останавливаются на первом уровне, уровне диагностирования, то это не только неполезно, но и губительно. Ограничиться диагностированием ереси, сочиняя богословские тексты, организуя конференции, синаксисы, однодневные религиозные манифестации, чтобы осудить ересь, но не переходить к борьбе с ней, означает на деле и самим вносить вклад в распространение ереси и, в конечном итоге, в ее доминирование над нами. Необходимо действовать святоотечески, отсекая ересь от тела Церкви.

А поскольку ни одна ересь не лишена головы, но кем-то проповедуется, то мы отсекаем причины ереси, то есть ограждаемся от епископа-еретика, в данном случае — от патриарха-еретика Варфоломея Архондониса, но также и от тех, кто уже принимает Критский собор и пребывает в общении с ним, прекращая любое церковное общение с ними и с теми, кто молчаливо соглашается с ними, ожидая православного собора, который официально осудил бы и отлучил их от Церкви.

Еретики-экуменисты, а теперь и так называемые антиэкуменисты, всецело пребывающие в общении с еретиками, поставившими свои подписи на Крите, оскорбляют, оклеветывают и обвиняют всех нас, следующих традициям и заповедям Святых и богоносных Отцов, говоря, будто мы «­чиним раскол и сами себя выводим из Церкви», будто наши Таинства недействительны, возводя таким образом хулу на Духа Святого только и только лишь за то, что мы прекращаем общение с ними и не идем за ними в их низв<