Таких, как ты, больше нет

https://ficbook.net/readfic/2652558

Направленность: Слэш
Автор: Youko_Chen_Dju (https://ficbook.net/authors/174294)
Беты (редакторы): Эйк (https://ficbook.net/authors/643472)
Фэндом: EXO - K/M
Пейринг или персонажи: Чен/Бэкхён
Рейтинг: PG-13
Жанры: Драма, Hurt/comfort, AU, Songfic
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 12 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Жизнь. Кто-то проживает её ярко, как вспышки салютов. А у кого-то жизнь похожа на зимний пейзаж, мелькающий за окном едущей машины. Вроде двигаетесь вперед, а все в похожем цвете. И деревья одни и те же, просто местами друг с другом меняются. Жизнь Бэкхёна была именно такой. Пока её не осветил лучик солнца в футболке с надписью "GTFO".

Посвящение:
Кекс, это тебе, спасибо, что была, есть и будешь моим личным лучиком света, я тебя люблю <3
И да, я таки посвятила тебе слэшерный фик, муахахахахаха >;D

Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора:
Персы и некоторые события писались с жизни автора.

/Kamelia — someone like you (adele cover) (5.05)/

Жизнь. Человеческая жизнь. Простой отрезок времени. У кого-то длиннее, у кого-то короче. Кому-то суждено было прожить счастливо, кому-то нет. Так много времени для того, чтобы наделать кучу ошибок, и так мало — на их исправление. Кто-то живет так ярко, как вспышки салютов. А у кого-то жизнь похожа на зимний пейзаж, мелькающий за окном едущей машины. Вроде двигаетесь вперед, а все в похожем цвете. И деревья одни и те же, просто местами друг с другом меняются. И в такой жизни ярких красок раз, два — и обчелся.

Жизнь Бэкхёна до поступления в университет была именно такой. А что еще можно было ожидать? Строгая семья, погрязшая в своей консервативности. Маленький городок, где тайны, покинувшие сознание их хранителей, сразу становились известны всем. Школьные годы, где вроде даже были лучшие друзья, но с которыми потом, через время, Бён потерял всякую связь. И лишь книги из библиотеки, где парень был «своим», да собственные мысли с мировоззрением и теориями не давали ему скатиться до конца вниз и раствориться в однообразном пейзаже жизни.

Когда Бэкхён поступал в университет в Тэгу, он ни на что особо не надеялся. Всегда можно было работать в папином магазине. Такая перспектива его, мягко говоря, не вдохновляла, но он готов был смириться, в случае чего. Он привык держать свое мнение при себе и мириться.
Но он поступил. Его даже записали на предучебную ознакомительную практику, на которую попадали только отличники. Бэкхён был всего-навсего хорошистом, и там где-то, наверное, просчитались. Или же судьба?

«Именно она», — ответит себе многим позже Бэк.

На практике он познакомился с сокурсниками. Завел пару приятелей. И начал по чуть-чуть выпускать свои мысли из головы, осторожно произнося их вслух все при тех же приятелях. Каково же было удивление парня, когда его домыслы находили поддержку и одобрение. А три дня спустя появился тот, кто одной своей улыбкой норовил затмить яркое летнее солнце…

Группа Бёна находилась на поляне в парке и рисовала пейзажи. Да, Бэкхён поступил на изобразительное искусство. Просто на филологический был слишком большой конкурс. Рисовал он хорошо, можно сказать — отлично, но это было дома. Тут же он просто был не плох. Но все же старательно выводил карандашом на бумаге пруд и старую иву. Он сел подальше ото всех и включил любимую музыку, выпустив ноты из динамика телефона на свободу. Дома он мог послушать её только в наушниках, так как родители не принимали ничего, кроме классики. Бён ничего не имел против инструментальной музыки и великих композиторов, но звук электронной гитары для Бэка был чуть ли не главным в мире. Рок был еще одной яркой точкой на прямой жизни Бён Бэкхёна. Он так увлекся, что не заметил, как рядом с ним кто-то присел на лавочку. Если бы Бэк не выводил ствол ивы с такой сосредоточенностью, он бы обязательно выключил музыку, дабы не мешать окружающим. Он бы никогда, возможно, потом не услышал, как поет он.

Спасибо старой корявой иве за то, что она такая.

«Believe the time is always forever
And I always be here», — подпел кто-то вдруг солисту японской группы. Да так, что Бён невольно затаил дыхание.

«Believe it till the end.
I won’t go away
And won’t say never
It doesn’t have to be afraid
You can keep it till the end».

Некто допел припев и замолчал. Бэкхён тихо выдохнул и поежился от чувства, что кто-то сверлил его взглядом. Он повернул голову в сторону, откуда слышал пение, и выронил карандаш. Перед ним сидел парень. Обведенные черным глаза были изогнуты так, будто их обладатель задумал какую-то хитрость. Слегка оттопыренные уши украшали две сережки. Волосы были в «творческом беспорядке» и явно нуждались в расческе. Но даже этот «взрыв» на голове лишь украшал парня напротив. Его рваные джинсы с тонкими цепочками и яркая футболка с принтом «GTFO» бросались в глаза.

Но если бы Бёна спросили позже, что он помнит с их первой встречи, он бы с трудом вспомнил все эти детали. Ведь в сознании отпечатался лишь красивейший голос и широкая, до безумия красивая, улыбка.

— Привет, — заговорил незнакомец. — Хорошая песня. Просто не мог пройти мимо, услышав одну из самых любимых групп. Ты прости, что я тебя прервал, — говорил он, не убирая улыбки с лица.
— Да ничего, я почти закончил, — ответил Бэк, поднимая с земли карандаш и отмечая про себя, что не поздоровался. — А… И да, привет.
— Ты тоже с изобразительного? — спросил у Бёна незнакомец.
— Да… — сказал на автомате Бэкхён, но потом опомнился и добавил. — Тоже?
— Ну да. Меня зовут Ким Чондэ, но друзья называют Ченом. Тоже поступил на этот факультет. Но про практику мне сообщили только сегодня, потому я тут не с самого начала. Будем знакомы? — прояснил все «парень-лучик», как уже успел прозвать его Бэкхён, протянув руку для знакомства.
— А-а… Меня зовут Бён Бэкхён, — сказал юноша и несмело пожал ладонь нового знакомого.

Позже Чен любил не раз поныть и обвинить этот день и Бёна во многих своих неудачах на стезе образования, ведь он, спустя семь дней, был принят на вокальный факультет престижного сеульского учебного заведения. А пение было мечтой Чондэ. Но он так сдружился с Бёном за это, казалось бы, скудное время, что не захотел никуда уходить. И одновременно, в мыслях, потом Ким всегда благодарил небеса, что в тот день они позволили ему встретить Бён Бэкхёна.

Чен был настолько невероятным и ярким, что Бён не раз удивлялся, что Чондэ нашел в таком деревенском парне, как Бэк.
Но их взгляды на мир оказались настолько похожи, что оба не раз удивлялись этому. В одночасье всегда находилось то, над чем они умудрялись по несколько дней дискутировать. Они стали приятелями, а затем и друзьями. Общее учебное время только способствовало их сближению. Но мир Бёна был настолько далек от мира Чена, что впервые прогуляв пары с легкой подачи Чондэ, Бэк мучился совестью очень долго. Тогда как для Чена это не было чем-то плохим или запретным.

«Хватит быть таким правильным, всю жизнь пропускаешь мимо себя», — объявил однажды Ким и начал вытаскивать Бёна из его скучного существования.

И он начал менять Бэкхёна. Не специально, не перекраивая личность, а просто помогая ей выбраться наружу из потаенных уголков бэковской души. И Бён менялся, менялся в лучшую сторону. Шел вперед за лучиком света по имени «Чен». И сам становился таким же сияющим, как и Чондэ. Их дружба была похожа на сказку о Золушке. Где падчерица забила на семейную жизнь с принцем и затусила с феей. Да, Бэкхён считал Чондэ феем или волшебником, который позволил взглянуть на мир его глазами. Который показал, что не нужно бояться озвучивать свои мечты в голос. Что не всегда нужно со всем соглашаться и повиноваться, как овечка. Они были не разлей вода. Бэк думал, что так будет всегда, но Чондэ оказался слишком ярким, и Бэкхён не единственный, кто попался на этот свет. Ким обзаводился с каждым днем все большим количеством знакомых. Становился «своим в доску» в самых разных компаниях. Такого фея хотелось всем. И каждый считал себя самым близким для Чондэ. А что тот? А у него просто характер такой — раз попался в сети его очарования, тут уже не выпутаешься. Но что в сердце Кима находилось лишь несколько человек, остальным было знать не обязательно.

Бэк бесился. Его чертов фей пропадал на целые недели. Тысячи раз обещал себе поговорить об этом с ним, но всегда забывал про все обиды, лишь завидев коричневую макушку и широкую улыбку на лице. «Как же я скучал, Бэк…» — бубнил он куда-то в шею Бэкхёна, крепко прижимая того к себе. Со временем Бён перестал его ревновать ко всем компаниям и новым товарищам. С некоторыми даже подружился сам. Но никогда не проводил с ними время, если рядом не было Чондэ.

Но вот однажды Чен пришел в их комнатку в общежитии не один. До этого они никого не пускали в свой тесный «мир на двоих», кроме коменданта и одногруппников для выполнения заданий. А теперь оторопевший Бэкхён глядел на милую девушку с малиновыми волосами и голубыми глазами, что смущенно переминалась с ноги на ногу у порога.
— Бэкхён, знакомься, это Юри, моя девушка, — объявил, лучезарно улыбаясь, Ким. — Юри, это Бён Бэкхён, мой лучший друг, о котором я тебе рассказывал.
— Мне очень приятно познакомиться, — проговорила она и поклонилась.

А Бёну будто дали под дых.

В легких жгло от чего-то. В легких ли? Слова все заныкались по углам ошарашенного сознания. Он просто молча поклонился и вышел из комнаты. Он даже шел медленно, но Чен, видно, и не собирался его догонять и требовать объяснений такого поступка.Было странно и больно от того, что у Чена есть более близкий человек, нежели сам Бэкхён.

Он ходил надутый, как тучка, совершенно не понимая истинной причины своих обид. Чондэ без умолку болтал о Юри, расхваливая её со всех сторон, а Бёна коробило от каждого слова. Хотя, по логике вещей, он ведь должен быть рад за друга. Так ведь?

А потом, на университетском концерте местных талантов, Бён увидел Кима с соло гитарой в руках, настраивающего высоту микрофона для выступления. И Бэк даже не заметил, что на фоне где-то были басист, ударник и еще один гитарист. То, как его друг пробудил струны ото сна своими ловкими пальцами, как обхватил ими стойку для микрофона — Бэкхёна завораживало. Только к припеву Бён понял, что это та самая песня, что привела к их знакомству. Чен со сцены обещал быть всегда рядом, и Бэк подумал, что пускай это лишь слова песни, — взгляд Чондэ, устремленный на Бэкхёна, говорил о настоящем обещании. Тут же он и понял, что если тот его не сдержит, Бэка попросту не станет, он погаснет и умрет от тоски по другу.

Другу? Так ли тоскуют по друзьям?

И через три дня долгого самокопания Бэкхён, наконец, осознал что-то страшное — то, что Золушка влюбилась в фея. Такого исхода не ожидал даже сам Бён. Эта мысль пришла к нему в музее, где они посещали выставку авангардного искусства. Звук выпавшего из его рук на пол блокнота показался немыслимым грохотом в тишине помещения музея. Куратор, пришедший на звук, обнаружил Бэка стоящего на коленях и подрагивающего. Все списали на переутомление и выписали Бэкхёну больничный.

Прошло полторы недели. От Чондэ после концерта ни оной весточки. Такие пропажи не удивительны вовсе, но Ким до этого всегда отзванивался или писал короткое сообщение в стиле «Нипадох». Бэкхён включил режим самоуничтожения. Все скопом!

Он! Уверенный в том, что натурал! Строго воспитанный родителями — и тут вдруг такое!

И он, правда, устал от учебы. Ведь несмотря ни на что, он как прежде делал задания не только свои, но и Кима, приносил их преподавателям якобы от него с глубочайшими извинениями. Только благодаря Бэку Чена еще не выгнали из университета. Но Ким об этом даже не подозревал.

Вообще Чена любили все. Несмотря на жуткие прогулы, он умудрялся прекрасно отвечать на парах, по сути, не зная материала. Ему хватало коротких объяснений Бёна — и вот он уже блистал знаниями, приправленными собственным мнением и домыслами. А преподаватели любили креативных студентов. И Бён любил. Любил и прощал все. Они никогда не ссорились даже дольше, чем на пять минут. Потому что это Чен. Ему можно. Таких, как он, больше нет просто напросто.

Именно поэтому сейчас, стоя в дверях, весь истощенный нервотрепкой, Бэк, лишь увидев родную улыбку, сгреб её обладателя в охапку, пропуская мимо ушей тихое «прости».

Оказалось, они с Юри ездили на какой-то «охеренный фестиваль», а предупредить Бэка Ким не успел. Ибо случилось все внезапно. Телефон Чен попросту потерял, а запоминать номера не было его сильной стороной. Бэк слушал о приключениях своего… Своего Чена и оттаивал. Так было не раз и не два прежде. Жизнь Чондэ за пределами стен университета. Хоть Бэкхён и не был её частым участником, но знал почти все о ней. Невольно становясь её частью. Даже тяжелые мысли о своей «неправильной любви» отошли на второй план. Гаденыш Чондэ, как всегда, сглаживал все углы. Причем они ведь и раньше без стеснения говорили друг другу «Я люблю тебя». Ну и что, что смысл слов Бэка теперь несколько иной.

А девушка оказалась вовсе не такой милой, как думал Чондэ, она его бросила спустя время. Бэк тогда умер и воскрес морально. Ибо плачущий навзрыд Чен — это самая страшная картина в мире. Для Бёна. Ведь Чондэ успел конкретно в Юри влюбиться. Он пил, психовал, рыдал, начал курить, портя свой совершенный голос. Что же при этом чувствовал Бён Бэкхён — знает только он сам. Но он бы предпочел пережить операцию по пересадке чего-нибудь без наркоза, чем такое еще раз.

А ведь пришлось. И не раз. Чен с тех пор постоянно искал отношений. Утешения. А теплого родного Бёна в упор не видел для такой роли. Даже не предполагал. Предпочитая дарить неосознанно очередную зверскую боль. В конце предпоследнего курса терпение Бэкхёна лопнуло.

***

— Опять? — пробормотал сонный Бэкхён, когда к нему на кровать забрался Чондэ.
— Угу… — выдавил он из себя и прижался к худенькому тельцу Бэка. Все эти события Бёна изрядно потрепали. В школе он был слегка пухлым, а сейчас его иногда чуть ли ветром не сносило. Он громко вздохнул и прижал этого идиота сильнее к себе. Плевать было уже на ноющую тупую боль в груди. На то, что от друга отвратительно несло спиртным. На то, что Чен даже кожанку не снял, хоть не в обуви, спасибо и на этом.
— Бэк, вот почему они не могут быть как ты? — внезапно спросил Чондэ. — Ты понимаешь меня с полуслова, иногда, кажется, даже мысли читаешь. Ты не ставишь какие-то претензии. Не расспрашиваешь, как на допросе, ведь знаешь, что я так никогда ничего не скажу. Почему они все такие? На каком конвейере их выпускают? — бормотал на грани неразборчивости Ким. Вдруг он отстранился и пристально посмотрел в глаза друга.
— Вот был бы ты девушкой, я бы давно женился на тебе… — и искренняя, хоть и вымученная улыбка. У Бэкхёна от этих слов все перевернулось внутри.
— То бишь, если бы у меня между ног ничего не болталось, ты бы запал на меня? — ошарашено проговорил Бэк.
— Фи, почему сразу «запал»? Влюбился бы. И скорее всего с первого взгляда. Ты ведь мне еще тогда сильно приглянулся. Потому-то я и подошел к тебе, — Чен опять хотел прижаться щекой в груди друга и слышать его неровное сердцебиение, но тот схватил его за плечи и заставил сесть, сам принимая такое же положение.
— То есть вся проблема только в этом? В том, что я парень, а не сиськастая девка? — ощетинивался все больше Бён. И то, что ему тут, по сути, чуть ли не в любви признались, мало радовало. Все эти «но» перечеркивали напрочь каждое слово Чондэ.
— Ну да, разве ж я бы смог в парня влюбиться? — усмехнулся Чен. — Ты чего такой чудной?

Бэкхёну захотелось ударить своего ебанутого фея. Хорошенько так.

— То есть, выходит, я чем-то хуже тебя? — голос Бёна дрогнул, и это не прошло мимо ушей Чена. Он был пьян, но не настолько, чтобы не заметить слез на глазах лучшего друга.
— В каком смысле? То есть, конечно, нет! О чем ты вообще, Бэк? — проговорил растеряно Ким.
— Я люблю тебя, — прошептал еле слышно брюнет, тайно надеясь, что его не услышат. Но округлившиеся глаза Чондэ гласили об обратном. Что ж, теперь терять нечего. Бэк скажет все, о чем молчал. — Я люблю тебя, — повторил он уже громче.
— Фу ты, я тоже люблю тебя, дружище, — проговорил Чен, как-то нервно выдохнув. Бэк в ответ отрицательно замотал головой.
— Нет, не любишь. Так не любишь. И только что сказал, что такого с тобой вообще «случиться никаким образом не может», ведь я не девушка, — Бэк правда старался унять дрожь в теле. Правда сглатывал комок в горле изо всех сил, но черт подери, он сдерживался слишком долго, две соленые капли пересекли бледные щеки Бёна, а потом еще одна, и еще…

Чен открывал и закрывал рот, не зная, что тут можно сказать. Он очень надеялся, что по пьяни не так все понял.

— Хэ-хэ… Не шути так, Бэк… — эти слова-то и добили Бёна.
— Не шутить?! — сорвался он на крик и толкнул Кима в грудь, из-за чего тот кубарем скатился с кровати. — Шутка ли то, что я не раз желал умереть, чтобы не чувствовать боли от того, что с тобой происходило?! Да ты своими вечными пропажами изводил меня до такой степени, что я скупил весь ассортимент успокоительного в соседней аптеке!!! Но ничего не помогало!!! А ты знаешь, когда я это осознал?! Когда ты пропал с этой Юри неизвестно куда! Да мне на стены лезть хотелось от безысходности! Я, нормальный парень — и на тебе, втрескался в такого идиота!!! Но плевать! Плевать на меня! Плевать на мои чувства! Я знал, что мне ничего не светит! Я терпел все твои похождения! Всех подружек! Я молил богов о том, чтобы ты нашел, наконец, именно ту! Чтобы стал счастливым! Но тут… — голос Бёна сорвался. Он не привык кричать. А кричать на Чена — это вообще для него дикость. — Но тут ты заявляешь, что я твой идеал, но какая жалость — парень… — проговорил уже тихо Бэк. — Ха… Я тогда, выходит, плохой и бракованный, раз мне абсолютно плевать, какая там у тебя физиология… Мне достаточно и того, что это ты.

Бек еще секунд пять пристально вглядывался в глаза «теперь уже вряд ли друга» и, не найдя в них ничего, кроме непонимания, осел на кровать, запуская руки в смоль волос и сжимая до боли. Теперь Чондэ точно не выполнит своё тогдашнее обещание. А значит, срубить все на корню…

— Бэ-экхён… — протянул тихо Ким, придя в себя. Сказать, что он был в шоке — это очень и очень преуменьшить.
— Убирайся, — просипел ломано Бён. А вот теперь Чондэ начинал злиться.
— Какого хрена, Бэк? Наговорил мне кучу всего, наорал, теперь приказываешь убраться? А не охренел ли ты? Это вообще-то и моя комната! — проговорил резко шатен и поднялся на ноги. Чен впервые оскорбил Бёна. В сердце «Золушки» забился очередной гвоздик, коих там был уже не один десяток. Хотя чего он ожидал? Он знал, что так будет. Изначально знал. Потому никогда не думал о том, чтобы рассказать правду о своих чувствах. Но эти его слова… Накипело.
— Тогда уйду я… — сказал он это, быстро обул кроссовки и, схватив куртку, выбежал из комнаты.

***

То был последний раз, когда они виделись. Так думал Чондэ. Ибо вещи приехали забрать родители и сообщили, что Бён перевелся на заочное отделение и последний курс проучится именно так. Причины Чену никто не сказал. Хотя он её прекрасно понимал. Но все же хотел, чтобы ему дали надежду на то, что это не он сам все разрушил. Последний курс заставил взяться за ум и вернуться к учебе. Еще одним открытием было то, что Бэк так старательно поддерживал рейтинг Кима в учебе, не удивительно, что тот так изматывался. Плюс еще он добавлял своими похождениями.

Когда прошел шок после признания, пришла злость, а за ней отрицание пополам с отвращением. Осознание же застало Кима однажды на паре.
Бэкхён его любил. По-настоящему. А он… А он в это время искал приключений на задницу, обжигался и всегда в первую очередь топал именно к Бэку под бок. А этот идиот все терпел, стиснув зубы.

— Насколько же ему было плохо? — проговорил он в голос, не заметив этого.
— Ну, настолько, насколько человеку может быть, когда по-живому лишают органа. Или вы не о Ван Гоге, мистер Ким? — поинтересовался профессор. На Чондэ уставилась вся аудитория, но как-то было совершенно плевать.
— А если это сердце и душа, а не ухо? — спросил Ким с такой тоской в глазах, что профессор передумал ругать его за невнимательность.
— Знаете, ни одна физическая боль не сравнима с душевной. Тело заживет, а вот душа… Разодранные клочки её сшить обратно почти невозможно. По крайней мере, самому себе, без чьей-либо помощи, — ответил серьезно профессор. — Но вернемся к Ван Гогу…

Чен дальше не слушал, он схватил вещи и выбежал из аудитории. Он не знал, что он делает. Он просто хотел увидеть своего друга и обнять. Они не связывались целый год. Через два месяца должен был быть выпускной. И отчего-то Киму думалось, что не увидь он Бэка в ближайшие часы, то потеряет шанс с ним увидеться — навсегда. Он взял пару отгулов, несмотря на сессию, ему их предоставили. Стоило ему лишь улыбнуться молоденькой секретарше. Чену стало отвратительно от самого себя. Бэкхён все это тогда терпел. Молча.

Родной город Бёна встретил его живописными улицами. Городок был маленький, но с красивыми домами. К дому Бэкхёна Ким шел долго. Он оказался на окраине. Оставалось свернуть за угол… Но лучше бы он ошибся поворотом, чем увидел то, что увидел. Какой-то высокий, как шпала, парень с безумной улыбкой и оттопыренными ушами прижимал его Бэка к себе лапищами.
— Я люблю тебя, Бён Бэкхён! — пробасил радостно тот.
— Я тоже тебя люблю, Чанни! — проговорил весело Бэкхён и потрепал его по волосам.

В этот момент внутри Чондэ явно что-то оторвалось и ухнуло вниз. Дальше смотреть на эту идиллию Ким не стал. Он развернулся и побрел прочь.

— Но хоть мы и братья, наши лобзания в этом городишке все равно могут не так расценить, ты же знаешь, — договорил Бён и мягко отстранил от себя младшего двоюродного брата.
— Прости, ты прав… Но я так благодарен за портрет, моей девушке точно понравится! В общем, с меня причитается! — проговорил он, подмигнув. — Ну, пошли в дом.

***

Автобус вез Чена обратно отвратительно долго. Он абстрагировался от странного чувства в сердце и в итоге понял, что Бэк в порядке. Что он пошел дальше. Он нашел того, кто излечил его душу, которую Киму удалось только изранить. Что улыбка того парня не менее яркая, чем у него самого. Что, возможно, Бён уже и не помнит о таком тугодумном идиоте, как Ким Чондэ…

Как-то Бэк сказал Чену, что он для него, как фея. Бён же был для Кима домом. Тем, к кому можно было вернуться. Тот, кто всегда выслушает. Кто готов быть рядом даже сквозь боль. Такой человек впервые появился в жизни Кима, и вряд ли теперь появится кто-то подобный, а ведь все время Чондэ искал именно этого. Бён часто говорил что он «один из многих». Как же он глубоко ошибался. Таких людей не существует больше, попросту… А Ким, который всегда направо и налево разносил в пух и прах все рамки и предрассудки, оказался простым трусом и тормозом, раз не принял чувства парня вовремя. Ведь теперь уже чувства самого Чондэ никому и даром не дались. Лучше поздно, чем никогда? У Кима не существовало пункта «поздно», ибо он приравнивался к «никогда».

Прошли последние месяцы учебы. Завсегдатай прогульщик на отлично сдал экзамены. Все вроде было хорошо. Вот только свет ченовской улыбки больше ни разу не озарил стены родного университета. Лишь в их комнатке, когда он пересматривал кучу совместных фото и видео. Перебирал подаренные Бёном вещи. Он выдавливал из себя подобие улыбки. Чен был лучиком света. Но именно Бэк был его солнцем. Без него светить оказалось совершенно невозможно.

Выпускной, в своей пышности, мало запомнился Киму. Лишь темная макушка на другом конце сцены, среди студентов-заочников, привлекала его внимание. Вообще-то Чен хотел перемолвиться с ним хоть парой слов. В последний раз. Но коленки дрожали до невозможности. Во рту пересыхало. Слова пугались лучезарной улыбки Бэкхёна и разбегались по разным углам. Чондэ так и не смог подойти к Бёну в тот вечер…

А Бэк ведь ждал. Он загадал себе, если Чондэ предпримет хоть какой-нибудь шаг, значит, ему не все равно, значит, Бэкхён обязательно найдет слова и помирится. Но кроме взглядов в свою сторону, значение которых Бёну разгадать не удалось, он ничего не дождался…

Их разделило расстояние. Бэкхён уехал в Сеул, найдя там хорошую работу. Чен так и не смог нигде устроиться. После учебы у него будто бы руки отнялись. Он не мог рисовать. Стоило вспомнить о парне-солнце, и все валилось из рук. Тогда Ким достал из задворок сознания старую мечту стать певцом. Сдув с нее пыль времени и проблем этих лет, начал воплощать в жизнь. Его опять приняли в ту сеульскую академию, от которой он отказался однажды ради Бэкхёна.

Прошло два года. Боль утихла у обоих, оставив после себя лишь жуткую тоску.

***

— Бэкхён, мы опаздываем! Сколько можно стоять перед зеркалом? Ты же не девчонка! — причитал Чанёль, который уже год как проживал вместе с Бёном и учился.
— Ну, мне все же нравятся парни, — прощебетал он, подмигнув младшему. Он безумно любил подначивать его этим, ибо возмущался Чан всегда очень смешно.
— Фу-у, ну я же просил не напоминать! Я до сих пор в шоке с того, как ваша семейка это приняла? Любить кого-то с членом! Б-р-р. Бр-р-р-р-р! — тот поежился и смешно скривился. Бэк на эти слова лишь звонко расхохотался. Пускай Чанёль и говорил так, Бэкхён знал, что это лишь напускное и Пак любил и дорожил Бёном.

И да, Бэк рассказал своим родителям, почему однажды появился на пороге их дома такой измученный, в куртке поверх пижамы. Скандалы за пределы дома не выходили. Бёна ругали. Отец хотел выпороть ремнем. Но от ребенка все же они не отказались. А когда узнавали все больше подробностей, сколько боли перенес их сын, то приняли таким, какой есть, и кое-как смирились с тем, что внуков им не видать.
— Так, все, мне надоело тебя ждать! Там, наверное, Кёнсу весь околел уже на улице! Мы уходим без тебя! — возмутился Чанёль и зашагал к выходу. Бён тут же отлип от зеркала и нагнал брата у двери.
— Ах да, Чанни, насчет Су, — начал Бэк между делом. — Старайся при нем не источать флюиды ненависти и отвращения к геям. Я-то привык, а вот на этого парня глядеть в такие моменты жалко, — Бэк обулся и выпрямился, ловя удивленный взгляд брата.
— А что с ним не так? — пролепетал Чан.
— По себе знаю, что любить натурала адской муке подобно. А ты же у нас такой весь правильный, весь такой нормальный, Кён и так все понимает. То хотя бы больнее не делай человеку, — договорил Бэкхён и скрылся за дверью. Иногда он поражался с того, насколько Пак слепой. И раз эти два идиота такие, Бэк решил сам сдвинуть их с мертвой точки. И пускай только Чанёль попробует этому милому парню сделать больно, Бён его собственноручно зароет.
— Привет, Бэкхён! — помахал Кёнсу и поспешил к нему. — А где Чанёль? — радостное настроение До сразу поубавилось.
— А он дома еще, просил тебя его подождать. Но чтобы ты не мерз, подымайся к нам, а то летняя ночь возомнила себя осенней, — проговорил Бэк. Су согласно кивнул и вошел в подъезд, а Бён быстро набрал сообщение Чану.

«Совенок идет к тебе. И пусть хоть слезинка скатится с его глаз, я лично оторву тебе яйца и сделаю девчонкой! Прежде чем рубить на корню, обдумай все досконально. Ты же не хочешь, чтобы дорогой тебе человек стал таким, каким я был тогда? Вот и думай. И желательно сердцем, а не предрассудками. Все, а я пошел».

Вообще-то они втроём собирались на ночной нон-стоп в кино, но у Бэка уже давно были другие планы на этот вечер, которые он, собственно, сейчас и воплощал. А нарядился он так, ибо одному в кино не хотелось, и он выбрал ближайшее рок-кафе, чтобы провести в нем всю ночь и дать деткам время. Афиша гласила, что сегодня день каверов на известные песни. Список малоизвестных групп ему мало о чем говорил. Но глаза отчего-то зацепились за название «Sunny Guy». Странное оно было какое-то. Но Бён от этого отмахнулся.

Концерт оказался весьма сносным. Каверы доставляли по полной. Очередной стакан какого-то коктейля подогревал и задавал позитивный настрой. И вновь группы сменяли друг друга. МС объявил о том, что следующие ребята — студенты какой-то там академии и его друзья. Просил поддержать их. Бэкхён скривился. Группа, что попала сюда по связям, явно не достойна его внимания. Он отвернулся к барной стойке, разглядывая разноцветные бутылки. Это оказался кавер на песню «someone like you». Но Бэкхён чуть стакан не выронил, когда услышал голос солиста. Его с головой окунуло в события трехлетней давности. Тоска по Чондэ, которую он старался душить, выплыла наружу и взяла контроль над сознанием за мгновение. Бён медленно повернулся на стуле и уставился на исполнителей. Это была не слуховая галлюцинация. Там, правда, стоял Ким Чондэ и пел строки из песни, играя на соло гитаре.

«Я ненавижу являться без приглашения,
Но я не мог не прийти, я не мог удержаться.
Я надеялся, что, увидев мое лицо,
Ты вспомнишь, что для меня ничего не закончилось».

Снова удар под дых. Ведь Чен не мог знать, что Бён будет здесь. Он и сам в этом не был уверен до самого вечера. Бён поднялся со стула и подошел к краю сцены, расталкивая людей на пути.

«Ничего страшного, я найду кого-то, похожего на тебя.
Я желаю вам обоим только самого лучшего.
Не забывай меня, умоляю…»

Сердце Бена зашлось бешеным ритмом.

«Я помню, как ты сказал:
„Иногда живешь в любви,
но иногда она ранит тебя“.
Иногда живешь в любви,
но иногда она ранит тебя…»

Бэкхён вспомнил, как строками из песни когда-то успокаивал друга после расставания с Юри. Захотелось выть. Выть, как одинокий волк на луну, от горькой тоски. Все вернулось, пришло осознание, до какой же степени Бэкхён скучал по своему фею! Как драгоценные воспоминания не дали загнуться окончательно. Пускай вспоминать было больно, но боль тоже тогда уже стала какой-то родной.

«Сожаления и ошибки, они состоят из наших воспоминаний.
Кто же знал, каким горько-сладким покажется все это?..»

На этих словах их взгляды пересеклись. Бэк заметил, как дернулся Чондэ. Как сбился с ритма. Как выдохнул в микрофон с облегчением, будто у него с плеч камень сняли.

И Бэк не знал, заранее ли они поменяли так текст, или это Ким-дурак на ходу, но…

«Я не смогу, я не найду кого-то, похожего на тебя.
Я помню, как ты сказал:
„Ты свет, а я просто один из многих“.
Ты был очень неправ.
Таких, как ты, больше нет…»

Песня закончилась. Аплодисменты были громкими. Парни сошли со сцены. Все, кроме Чондэ, он все так же стоял у микрофона. Было слышно, как он тяжело дышит. Бэк тоже не двигался с места, смотря во все глаза на любимого человека. Он и на секунду не переставал его любить.
— Бэкхён… — Бён давно не слышал своего имени, произнесенного родным голосом, мурашки по телу пустились в пляс. — Прошу, если ты мне не померещился, не двигайся с места, — проговорил Ким дрожащим голосом и снял с себя ремень от гитары. Затем поставил ту на место и подошел к краю сцены, спрыгивая с неё. Все это он делал, не спуская с Бёна глаз и не моргая даже. Подойдя вплотную к Бэку, он осторожно коснулся пальцами его щеки и судорожно выдохнул.
— Настоящий… Не привиделось… — улыбка Чена в тот вечер вновь засияла и была ярче, чем когда-либо. Его солнце вернулось, и лучик вновь может сиять. — Пойдем, — он переплел их пальцы и потащил Бёна к выходу. И Бэк пошел, завороженный ощущением близости Чена. Народ, что наблюдал эту сцену в гробовой тишине, загудел, как только те скрылись из виду.

Они шли молча. Просто шли вдоль аллеи, переглядываясь. Никто не знал, что нужно говорить в таких ситуациях. Да и нужно ли? Взаимных улыбок было более чем достаточно. Но Бэк все же остановил их и присел на лавочку, потянув Кима за собой.

— Я так соскучился, — произнесли вдруг они одновременно и смущенно заулыбались.
— Как ты поживаешь? — все же взял себя в руки Чен и начал разговор.
— Работа, дом, семья, работа… Ничего особенного, — проговорил Бэкхён.
— Семья? — удивленно переспросил Чондэ. В вопросе так же проскользнуло огорчение, которое не удалось скрыть.
— Ага. В лице толстого наглого кота и не менее наглого брата. Я тебе про него когда-то рассказывал. Лопоухая шпала, не припоминаешь? — спросил Бэкхён. Чен не вспомнил этот его рассказ, но вспомнил ту сцену, что видел из-за угла.

От осознания что-то начинало расцветать внутри Чондэ.

— Погоди, а как его зовут? — уточнил он.
— Чанёль, но я зову его Чанни, — ответил Бэк. На эти слова Чондэ зашелся каким-то истерическим смехом, напугав Бёна.
— Идиот, какой же я идиот… — причитал Чен и сполз со скамьи на асфальт. Он стал на колени перед Бэком и уткнулся лицом в его ноги, поместив руки на икрах.
— Бэкхён… Прости меня. Я полный идиот, — пробормотал Чондэ, обдавая дыханием голые участки кожи, что виднелись в дизайнерских дырах джинс. Бэк дрожал от такого близкого контакта. Не зная, куда деть руки, он положил их на голову Чондэ и стал перебирать пальцами волосы.
— Я давно тебя простил, фей Ким Чондэ. Давно и за все. И ты меня прости, что я тогда все разрушил… — голос Бэка был тихим, размеренным и успокаивающим, хоть и подрагивал от волнения. Он и его руки, что нежно гладили по голове, принесли Чондэ наконец тот потерянный покой и чувство родного рядом. Ничего Киму больше не нужно. Только любимый Бён Бэкхён. Он поднял голову и взял руки Бёна в свои.
— Тебя не за что прощать. Ты не сделал ничего, за что стоит просить прощения, родной мой, — сказав это, он прижался губами к внутренней стороне ладоней Бэка. Тот вздрогнул. От таких слов, от таких действий. Неужели?.. Бён округлил глаза, когда поцелуи с рук резко перешли на щеку. Кожу обожгло от мягкого прикосновения, а сердце ухнуло в пятки.
— Бён Бэкхён, я люблю тебя… — прошептал Чен своим проникновенным голосом прямо на ухо Бэка, заставляя встать дыбом короткие волоски на руках. А когда он прикрыл глаза и прикоснулся своими губами к губам Бёна, тот простонал измученно и обвил шею Чондэ руками, не позволяя разорвать поцелуй и на мгновение. Он лишь выпрямился и сильнее прижался к родному лучику света. Чен обнял его за талию и сильнее углубил поцелуй. Бэк целовался так отчаянно, кусая губы Чена, не давая тому даже вдох сделать. Но все же Ким отстранил любимого от себя, тяжело вздохнув.
— Ты всегда так целуешься? — хохотнул Чен, облизывая кровоточащие губы. Бэк смотрел на него с таким обожанием, что Чондэ был уверен, Бэкхён ничего не забыл, он все еще любит.
— Без понятия. Это было впервые… — пролепетал Бэк на автомате, но через секунду залился краской, понимая, что сдал себя с потрохами.
— То есть, это был твой первый поцелуй? — Чондэ округлил глаза. Он, конечно, знал, что Бён не опытен, но чтоб настолько. Но через пару секунд он вновь просиял в улыбке и прижал того к себе.
— Я так благодарен тебе за то, что дождался… Я всегда теперь буду рядом. Я сдержу своё обещание. Пусть это были слова из песни, но я обращался тогда к тебе, — Бэкхён молчал. — Э-эй… Ты что, огорчен из-за того, что первым стал я? Или что ты мочишь? — но тут Ким почувствовал, как его плечо намокает, он распахнул глаза и отстранил резко Бэка, взяв его лицо в свои ладони. Он плакал, без всхлипов, просто слезы, одна за другой, падали вниз.
— О господи, Бэкхён, ты чего? Я что-то не так сделал? Не так сказал? — забеспокоился Ким, всматриваясь в глаза любимого человека. Бён отрицательно помотал головой.
— Все так… Просто я… Слишком… — не зная, как выразить свои чувства, бормотал Бэк. Он вдохнул и выдохнул.
— Я слишком люблю тебя… Я больше не справлюсь в одиночку с этим чувством. Посмеешь уйти — я умру. А потом буду преследовать тебя всю жизнь призраком! Так что…
— Я не уйду. Больше никаких «в одиночку». Хватит с нас этого, — прервал его Чен. Проговорив эти слова, он вновь прикоснулся к губам своего личного солнца, затягивая того в нежный поцелуй.

У каждого найдется человек, что разлил яркие цвета вокруг и превратил зимний пейзаж жизненного пути в весенний. Что поменял вас, сделал лучше, так или иначе… А если пока нет, то просто оглянитесь вокруг, ваш родной свет где-то рядом…

Не забудьте оставить свой отзыв:https://ficbook.net/readfic/2652558