Работа с документальным героем.

Сценарная заявка.

Рабочее название передачи «Урожай».

Хр. – 20 мин.

Автор: Е.Белоусова

Режиссер: В.Парусова

ХХ1 век называют веком информации и веком разъединения людей.. Настало время, когда человека стало больше интересовать собственное благополучие, собственная состоятельность. Равнодушие порождает беспредел, зло и одиночество. Обозленными на весь мир, одинокими в толпе оказываются дети. Их государственный статус – беспризорники, так называемые «дети улицы». У многих нет родителей, и они воспитываются в детдоме, кто-то убегает из, на первый взгляд, благополучной семьи, кто-то попадает под влияние взрослых криминальных группировок. Они оказываются на улице и вынуждены жить по ее законам. Им нечего есть, некому пожаловаться, им надо только выжить. А выживают они, как могут или, как получится…

Центр временной изоляции несовершеннолетних – так называется государственное учреждение, куда по решению суда, за правонарушения и опасные деяния попадают сроком на 30 - 60 суток подростки. Это не СИЗО. Сюда попадают дети, совершившие преступления, но еще не поздно что-то изменить в их жизни. Дети нуждаются в любви, заботе и внимании. И мы, взрослые, в ответе за то, каким вырастет новое поколение.

Это будет документальная новелла о Центре временной изоляции.

Режиссерский замысел.

Центр временной изоляции несовершеннолетних, который находится в Петрозаводске один из рядовых, таких в России и Карелии много. Но есть у этого центра одно интересное отличие – на его территории находится огород, в котором, как в настоящем огороде есть несколько теплиц.

Каждую осень в Центре проходит праздник урожая. Этот урожай выращен не на даче и не на бабушкином огороде, а в теплице, принадлежащей центру. Те ребята, которые весной посадили эти овощи уже далеко отсюда, те, кто собрал урожай, не знают ребят, которые летом пололи и поливали собранные овощи.

Срок роста и созревания урожая длиннее, чем срок, на который приезжают сюда дети. Но, тем не менее, этот урожай объединяет ребят. Все они делают одно общее нужное и доброе дело, не задумываясь над тем, кто будет пользоваться его плодами, но, все – таки, надеясь на то, что они оставляют добрую память о себе. Поэтому, на мой взгляд, нужно построить рассказ о ребятах таким образом, что бы его героями стали и те, кто высаживал рассаду в теплицы и те, кто продолжил их работу, вплоть до сбора урожая. Вырастив этот совместный урожай, они все-таки становятся немного другими. Поэтому очень важно в построении визуального ряда программы «отследить» смену одного времени года другим, смену одних работ на огороде – другими. Это может стать выразительным образом всей программы. Тогда и сквозное действие можно сформулировать как «Борьба за урожай».

Растущие дети, как и растущие овощи, нуждаются в любви, заботе и внимании. И мы, взрослые, в ответе за то, каким вырастет новое поколение, большая часть которого изуродована еще в детстве. Дети в Центре выращивают урожай, взрослые с которыми пересекаются дети, влияют на то, какими вырастут эти дети.

Условия жизни в Центре обычны – такие же, как во всех других подобных заведениях, но их никак нельзя назвать тепличными и сами дети выросли отнюдь не в тепличных условиях. Все они очень рано столкнулись с бедой, а потому ожесточились и потеряли веру в добро. Все они правонарушители. Но, на мой взгляд, то что толкнуло их на этот путь не должно быть предметом исследования фильма, скорее нужно найти выход из

уже сложившейся ситуации, найти – что же мы, взрослые можем сделать для того, что бы в дальнейшей жизни эти дети поверили в любовь в возможность радости и счастья и не возвращались на старую дорогу. Отсюда и вырисовывается сверхзадача: «Дарите детям любовь и внимание сейчас,

когда они в этом больше всего нуждаются, иначе урожай может оказаться печальным» она заложена в русской половице: «Что посеешь, то и пожнешь». В детстве у героев моей будущей передачи «посеяны» равнодушие взрослых и одиночество. Отсюда и «выросли» судьбы, характеры, поступки, которые привели их в Центр временной изоляции несовершеннолетних. Я верю, что еще есть время и возможности что-то изменить, верят в это и люди, которые работают в Центре.

Для того, что бы помочь оступившемуся ребенку очень важно видеть в нем не закоренелого преступника, а, прежде всего человека, только тогда можно дать ему надежду на будущее. За поступками ребят, описанными в их учетных делах, стоит много страшных фактов, оценок, комментариев. И меньше всего мне бы хотелось в своем фильме оказаться еще одним судьей. Поэтому я думаю, будет правильно, если о преступлениях совершенных этими детьми будет повествовать бесстрастный голос за кадром, читающий бесстрастные сухие строчки из личных дел, которому будет противопоставлен видеоматериал, рассказывающий о играющих и играючи-работающих детях и их собственный, отнюдь не сухой рассказ о самих себе и своей судьбе. Живой человек это гораздо больше, чем сухие строчки личного дела.

В любых жизненных ситуациях важно, чтобы человек не терял надежду, что бы на нем не поставили клеймо, не отвернулись от него. В Центре детей окружают решетки, замки, железные двери, смотровые щели, взгляды воспитателей в милицейской форме, но мне хочется, чтобы зритель не воспринимал моих героев как преступников. Не воспринимают их такими и взрослые, которые работают с ними. Иначе не возможна вера в исправление, вера в возможность изменить что-либо в судьбах этих ребят. Может быть, эта вера взрослых и порождает веру детей. Поэтому на съемках при записи разговоров с воспитателями или руководителями Центра мне очень важно создать атмосферу доверительной беседы , вызвать их на то, что бы они поделились своими мыслями, а не «прочли тексты инструкций». Ведь очень часто представители таких профессий тоже предстают ходячими инструкциями, а не живыми людьми. В таком случае пропадает всякая вера в возможный лучший исход дела. Здесь, как и во всей передаче, очень важно избежать какой бы то ни было назидательности. Думаю, что запись синхронов с работниками Центра должна стать завершающим этапом съемок. Это позволит мне точнее сформулировать свои вопросы и точнее определить ролевую функцию этих героев в контексте всей передачи.

Я понимаю, что в день съемки могут произойти всякие неожиданности,

которые трудно предугадать заранее. Такое бывает часто при съемках документального материала. Здесь многое зависит и от погодных условий и от возможных ЧП в самом Центре и от ребят которые окажутся там в день

съемок. Ведь «отбор» героев нужно будет произвести на месте в день съемки – пообщавшись со многими, выбрать одного. Хотелось бы что бы это были ребята, попавшие в центр за разные правонарушения, что бы у них были разные судьбы, чтобы кто-то был из детдома, кто-то из благополучной семьи, кто-то из неблагополучной, что бы они могли интересно выражать свои мысли. Этого может не произойти, но главное, быть готовым к любым неожиданностям и быстро принимать решения, не бояться, если первоначальный замысел нужно будет изменить.

Работа с автором.

Сценария передачи до съемок мне предложено не было, поэтому основная подготовительная работа с автором строилась на обсуждении предполагаемых эпизодов будущего фильма.

Кроме того, было важно поддерживать связь с Центром на протяжении всего съемочного периода, быть в курсе всех событий, происходящих там. Один день в таком учреждении, как правило, мало чем отличается от другого. Но, несмотря на это, важно постоянно быть в курсе того, что происходит в Центре, чтобы не пропустить события, которые могли бы «сработать» на наш замысел – поступление ребенка с необычной историей или неожиданное вторичное появление кого-то из уже снятых мною ребят.

Как только срок пребывания подростка в ЦВИНе завершается, его учетное дело переправляется в другое учреждение и доступ к этим материалам закрывается. Поэтому сразу после разговора с ребенком автор должен был выбрать нужные фрагменты из дел ребят, ставших героями нашей передачи. Задача усложнялась тем, что эти фрагменты должны были в результате быть связаны друг с другом и, образовывать одну логичную историю появления героя в Центре.

Работа с оператором.

Специфика работы с детьми, определяет характер поведения на съемках всех членов съемочной группы. Мне было важно, чтобы съемки велись камерой наблюдения, для этого оператор должен попытаться войти в доверие к ребятам, сделать так, чтобы они не боялись камеры. Ему надо больше общаться с ребятами во время нашей работы в центре, возможно даже поиграть с ними в футбол.

Оператор должен всегда следить за развитием события, реакциями ребят. Мне необходимы выразительные крупные планы лиц, неожиданный взгляд, поворот головы – все это может стать важным моментом передачи.

Определению места съемок синхронов ребят и взрослых, а также световому решению, я уделяла особое внимание. Первую героиню я решила снимать прямо в теплице, тогда девочка была окружена солнечным светом, а кадр пронизан солнечными лучами. Создается контраст между мрачным рассказом Нади и солнечным светом вокруг. Ведь любой ребенок создан для счастья и радости и мне было важно что бы оператор воплотил эту задумку в кадре.

Второй герой – Тимур, рассказывает о себе на занятии у психолога. При съемках этого эпизода я хотела бы создать атмосферу домашней, доверительной беседы. Для этого нужно поставить мягкий свет.

История последнего героя построена на его выходе из Центра. Истекли его 30 суток, и сейчас Алексей находится в пограничном состоянии: одной ногой здесь, другой – на воле. Мне было важно подчеркнуть это пограничное состояние – поэтому по световому решению кадр как бы разделен на две половины – темную и светлую: он сидит у светлого окна на фоне темной решетки. Он как бы приперт к этому окну необходимостью, наконец, сделать свой выбор.

Эпизод с коридорами снимался в двух вариантах. Сначала мне важно было поймать ощущение пустоты, ожидания, одиночества. Для этого оператор должен был снять пустые коридоры, «ожидающие» лестничные площадки, пустые койки – все без детей и с разных ракурсов длинными планами. После, я отказалась от такого варианта. Съемки одного длинного коридора, по которому идут, сменяя друг друга, силуэты детей и сопровождающих, мне показались более выразительным приемом, точнее работающим на мою задачу. В этом случае я получала ощущение временности, повторения и в тоже время ощущение некой беспомощности всех тех, кто сюда попал.

Сразу было решено, что истории героев в передаче будут зачитываться из их дел, поэтому съемке документов посвящалось много времени. В потоке

печатной информации надо было выделить нужный абзац и сконцентрировать все внимание на нем, для этого мы решили лучом света высветить необходимый текст. Совсем неожиданно получился интересный эффект. На общем холодном синем фоне теплый желтоватый лучик создает ощущение более мягкой реальности. Боялись, что получится сугубо казенный вариант, а с таким световым решением документы не кажутся приговором.

Съемки праздника урожая требовали документальности, а потому была выбрана репортажная съемка. Я уже предполагала, что развязка с выращиванием урожая, для меня превратится в завязку. Поэтому событие как оно есть, с реальными паузами, тишиной, скованностью, некой несуразностью, работали на мою идею.

Работа с документальным героем.

Так как дети в Центре меняются через каждые 30-45 суток, то отследить историю каждого просто невозможно. При ограниченном количестве съемок (две смены на три основных этапа), пришлось оперативно, а больше интуитивно, выбирать интересного для нас ребенка уже на месте. Во многом, конечно, помогали воспитатели Центра, психолог. От них мы получали первую информацию о герое.

Ребята, оказавшиеся в таком учреждении, очень сложные. К ним трудно войти в доверие, найти подход и линию беседы. Они держат тебя на расстоянии. Практически у каждого выработалась естественная психологическая защитная реакция. Они надевают маску и рассказывают уже отработанными словами собственную историю, причем безумно душещипательную для слушателей. Как правило, эти истории далеки от реальной ситуации.

Мы ждали каких-то ярких, протестующих ребят, со своей позицией, а в Центре под строгим контролем они становятся абсолютно одинаковыми. Их собственное «Я» уходит куда-то далеко, оно прячется за страхом, напряженностью и настороженностью ко всему миру. Вообще, всю работу с героями я бы охарактеризовала одним словом – ответственность. Ответственность за каждое свое слово, ответственность за каждый вопрос. Хотелось получить какие-то откровения от ребят, задеть, спровоцировать на искренний ответ или действие, но и не переборщить в тональности вопроса.

В Центре с каждым ребенком работает психолог, который знает всю историю ребенка, имеет подход к нему. Одно из занятий я решила снять и, совершенно неожиданно, нам попался мальчишка, который вдруг разговорился, по сути. Не стесняясь камеры, он высказал все, что у него накипело – так у нас появился еще один герой.

Поскольку каждый ребенок находится под надзором воспитателя, то один он практически никогда не бывает. Ничего делать специально для нас героям было не нужно. Все действия проходят с разрешения. сопровождающих и под их контролем, поэтому «наигранности» в действиях ребят практически нет – их мало смущает большое количество, даже не знакомых взрослых.