Рождественское приветствие св. Владимирской молодежи 1957 года

Христос рождается – славите!

Сердечно приветствую вас, возлюбленные о Господе чада мои духовные, с великим и радостным праздником РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА – чудесным пришествием в мiр воплотившегося от Безневестной и Пречистой ДЕВЫ МАРИИ Единородного СЫНА БОЖИЯ.

"Всяческая днесь радости исполняются – Христос родися в Вифлееме".

Да возрадуемся и мы с вами, едиными усты и единым сердцем прославляя Господа и принося Ему, как некогда волхвы, свои дары! Этими нашими дарами да будут: искренняя ВЕРА в Него, которая драгоценнее злата; непоколебимая НАДЕЖДА на Его всеблагой и премудрый Промысл, с всецелым преданием себя в волю Его, что благоугоднее Ему всякого ливана; и самоотверженная ЛЮБОВЬ к Нему и ближним нашим, ради Него, которая благоуханнее смирны.

Тяжкие времена, каких еще никогда не было, переживаем мы, но будем помнить: С НАМИ БОГ! И если сами мы в безумном ослеплении и омрачении наших душ и сердец не отвращаем лица своего от Него, Спасителя нашего, нас ради ныне в убогом вертепе Рожденного, то нам ничего не страшно. Никакого "страха" мы "не убоимся", "ниже смутимся", как поет ныне Церковь, если только Он Сам "будет нам в страх", то есть если мы Его Одного будем благоговейно бояться и заповеди Его преступить будем страшиться, возгревая в себе спасительный СТРАХ БОЖИЙ.

С такими мыслями и чувствами будем встречать и радостно прославлять велики день Его Преславного Рождества, твердо решившись в наступающем НОВОМ ГОДУ начать новую жизнь, во всем согласную с Его святыми заповедями, и тогда Он благословит венец наступающего лета Своею благостью и воистину дарует нам ЛЕТО БЛАГОПРИЯТНОЕ, в чем все мы так нуждаемся и чего сознательно или безсознательно жаждем. Аминь.

Всему свое время.

"Всему свое время, и время всякой вещи под небом... время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать"... (Екклесиаст, 3, 1-4).

 

Такую самоочевидную, казалось бы, истину высказал, по вдохновению от Духа Божия, еще в далекие от нас ветхозаветные времена премудрый Екклесиаст. Тот самый Екклесиаст, который, будучи царем над Израилем в Иерусалиме, изследовал и испытал мудростью все, что делается под небом, видел все дела, какие делаются под солнцем, и нашел, что "все суета и томление духа" (Еккл. 1, 12-14). И вот к какому заключению пришел он:

"Бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом – все для человека; ибо всякое дело Бог приведет на суд, и все тайное, хорошо ли оно или худо" (Еккл. 12, 14).

Все эти Богооткровенные и непреложные истины навеки запечатлены для нас в Слове Божием и постоянно проповедуются Святою Церковью. Но не внемлет им человеческая греховная испорченность: упорно силится она на место Закона Божия поставить свой собственный закон. И делает это весьма часто вопреки всякому здравому смыслу... на собственную погибель.

Так, много, очень много, нездорового, ненормального, противного Закону Божию, нравственно-разлагающего, духовно-растлевающего вошло в жизнь нашего русского общества перед страшной катастрофой, постигшей русскую землю, так называемой "революцией". Тяжко сетовали на это, постоянно говорили об этом и писали наши выдающиеся архипастыри, пастыри и лучшие представители верующего русского народа.

Одной из таких нравственных болезней, подточившей здоровый нравственный организм православного русского народа и сыгравшей свою пагубную роль в деле крушения России, была все усиливавшаяся в последнее время у нас страсть к развлечениям – развлечениям неумеренным, нездоровым.

Вот как говорил об этом еще в самом начале нынешнего ХХ-го столетия (в 1904 г.) наш великий всероссийский пастырь, молитвенник и чудотворец приснопамятный отец Иоанн Кронштадтский в своей высокопоучительной беседе с сопастырями – священнослужителями г. Сарапуля:

"Удивительная болезнь явилась нынче – это страсть к развлечениям. Никогда не было такой потребности к развлечениям, как нынче. Это – прямой показатель того, что людям нечем стало жить, что они разучились жить серьезной жизнью – трудом на пользу нуждающихся и внутренней духовной жизнью. И начали скучать! И меняют глубину и содержание духовной жизни на развлечения! Какое безумие! Точно дети, лишенныя разума! А между тем, развлечение – это уже общественный порок, уже общественная страсть!"

Много и других подобного же рода сетований находим мы в замечательном дневнике приснопамятного о. Иоанна: "Моя Жизнь во Христе", которому надлежало бы быть настольной книгой в каждой русской семь.

И не удивительно.

Достаточно вспомнить, что погубило древний, никогда "железный", как его называли Рим, перед именем которого трепетали все народы земли и который сделался подлинной столицей тогдашнего мiра.

"Хлеба и зрелищ!" – этот зловещий клич римской толпы, столь хорошо известный нам из истории, красноречиво характеризовал собою то моральное разложение римского общества, которое в привело, в конце концов, к страшному падению славившуюся в начале своими высокими нравственными доблестями великую мiровую империю, легко сделавшуюся добычей варваров.

Чего же хорошего можно было ожидать нашему христианскому обществу, которое отреклось от небесных высот духовной жизни, променяло глубину и богатство сокровенной жизни в Боге на телесные наслаждения и развлечения и таким образом пошло по тому же гибельному пути римского языческого общества?

Страшное кровавое бедствие, постигшее Россию, служит нам ответом на этот вопрос. Нравственное разложение духовно-опустошенного русского общества явилось причиной крушения нашей исторической России, катастрофического падения ее и подчинения ее власти лютых безбожников.

Казалось бы, после такого страшного потрясения, всем русским людям следовало бы окончательно протрезвиться.

Увы! такого настоящего массового отрезвления, по крайней мере заграницей, мы, к несчастию нашему, не видим.

Зато видим все ту же нездоровую страсть к развлечениям, на которую так сетовал наш великий всероссийский пастырь. И не с большим ли еще правом мы можем повторять вышеприведенные слова его в настоящее время?

Современные газеты, выходящие на русском языке, просто пестрят объявлениями о всевозможных "балах", "вечерах" и тому подобных увеселениях и развлечениях, с "танцами до утра", какими-то "бочками счастия", "выборами королевы" и самыми широковещательными зазываниями на них в виде целых статей, занимающих иногда большую часть страницы, под разными благовидными предлогами. И это притом –совершенно безотносительно от того, какие дни мы переживаем. Устраиваются эти развлечения чаще всего в кануны воскресных и праздничных дней, когда в храмах наших совершаются всенощные бдения, в дни постов, когда Церковь вообще запрещает всякое веселие, а тем более объядение и пьянство, даже в дни скорби и траура, когда поминаются усопшие – убиенная Царская Семья наша и неисчислимые жертвы безбожников, заливших кровью нашу несчастную Родину!

Устроителям и участникам этих легкомысленных, претящих нравственному христианскому чувству, увеселений, все нипочем. Додумались они даже до совершенно невероятного, неслыханного понятия – "траурных балов", о чем не стыдясь объявила не так давно одна из наших эмигрантских газет.

Куда уж идти дальше? Что сказал бы по поводу такого современного "опьянения" увеселениями наш приснопамятный праведник о. Иоанн и какими словами выразил бы он свою скорбь?

Если страсть к развлечениям показывает, по его словам, что "людям нечем стало жить", то страсть эта в наше время свидетельствует уже о полном и безнадежно-неисцельном духовном опустошении современного русского общества, ибо в переживаемое нами время она еще преступнее, еще предосудительнее.

Пусть в те времена (в 1904 году) еще не всем было ясно, куда может привести нас эта духовная пустота, которую стремились заполнить несчастные русские люди развлечениями. Теперь, после страшного 1917 года, мы уже не можем не видеть, к чему она нас привела, какие грозные последствия для нас за собою повлекла.

Неужели же и дальше, после всего того кроваво-жуткого, что стряслось над нашей Родиной, продолжать нам идти все тем же путем – все тою же духовной пустотой наполнять нашу жизнь?

ВСЕМУ СВОЕ ВРЕМЯ.

Развлекаются ли и пляшут ли дети в доме, где есть тяжело больные, где находятся при последнем издыхании умирающие, где лежит на столе мать-покойница?

А ведь мы именно в таком положении. Наша мать-Родина вот уже сорок лет истекает кровью, лежа как бы на смертном одре. Миллионы и миллионы русских людей – наших отцов и матерей, наших братий и сестер, наших сынов и дщерей – невинно гибнут от рук безбожных палачей, умирают от непосильного труда, от голода и холода в страшных "концлагерях".

А мы, вместо того, чтобы молить Бога о них, плакать и каяться во грехах своих, приведших к такому лютому несчастию, даже часы церковных Богослужений проводим на "вечерах смеха".

ВРЕМЯ ПЛАКАТЬ, И ВРЕМЯ СМЕЯТЬСЯ; ВРЕМЯ СЕТОВАТЬ, И ВРЕМЯ ПЛЯСАТЬ...

Сейчас для нас время ПЛАЧА, а не время смеха, время СЕТОВАНИЯ, а не время плясания. И это тем более так потому, что не только наша несчастная страждущая Родина, но и весь мiр, несмотря на свое видимое материальное благополучие, находится на краю гибели, грозящей ему от рук обезумивших, осатаневших, потерявших человеческий облик и зарвавшихся в своем страшном Богоборчестве людей.

И ЕСЛИ КТО МОЖЕТ СПАСТИ НАС ОТ УЖАСОВ, НЕСОМНЕННО ГРЯДУЩИХ НА ВСЕЛЕННУЮ, ТО ТОЛЬКО САМ ГОСПОДЬ – НАША СЛЕЗНАЯ ПОКАЯННАЯ МОЛИТВА И ВСЕЦЕЛОЕ ОБРАЩЕНИЕ К НЕМУ.

Устроители всех этих безчисленных увеселений часто любят оправдывать себя тем, что увеселения устраиваются ими "с благотворительной целью". Даже "для помощи военным инвалидам" устраиваются "инвалидные балы", причем нередко в дни поста и даже Великого Поста. На нашей памяти такой "инвалидный бал" был устроен в Париже в ночь под Неделю Крестопоклонную, когда выносится на всенощной Крест Христов для поклонения. Газеты взывали: "Приходите все на бал, чтобы помочь вашим инвалидам!"

А разве нельзя помочь инвалидам, не приходя на такой кощунственный бал, устраиваемый в дни поста, в дни воспоминания Страстей Христовых?

К чести наших военных надо сказать, что этот бал вызвал тогда резкую и решительную отповедь одного из наших заслуженнейших старых воинов и самих же инвалидов. Но газеты отказались напечатать их протест.

Не странно ли и не стыдно ли нам, православным русским людям, сынам и дщерям Святой Руси, что такое святое дело, как помощь нуждающимся, особенно инвалидам, проливавшим за нас кровь свою, непременно должно связываться с танцами, со всякого рода веселым и легкомысленным времяпровождением, с объядением и пьянством? И все это к тому же соединяется еще с грубым попранием церковных правил, с оплеванием всех наших исконных благочестивых традиций и обычаев, с подрыванием тех вековых устоев, на которых созидалась наша Святая Русь?

Разве так благотворили ближним первые христиане, которые ничего не хотели называть "своим", но продавали имения и всякую собственность и вырученные за них деньга приносили и полагали к ногам Апостолов, "и каждому давалось, в чем кто имел нужду" (Деян. 4, 35)?

Разве такая благотворительность была прежде у нас на Святой Руси, до того, как наша народная жизнь была отравлена тлетворным влиянием Запада, когда наши князья и богатые люди щедрой рукой раздавали милостыню "Христа ради", а нередко отправляли нуждающимся целые подводы, нагруженные хлебом и всевозможными съестными припасами?

Нет! современная мнимая "благотворительность", неразрывно связанная с балами и вечерами, это – вовсе не благотворительность, а только благовидный предлог к разнузданному и нескромному веселию, и плохо-прикрытому разврату, какой представляют собою современные танцы в полуобнаженном виде. Кто без посещения бала и участия в этих танцах не желает жертвовать на нуждающихся, тот не ради помощи ближним идет на бал, а ради того, чтобы получить нескромное удовольствие. И деньги, которые он платит, это вовсе не жертва на нуждающихся, а плата за получаемое им удовольствие.

Неужели это кому-нибудь может быть неясно?

Но кроме благотворительности мы видим много и других предлогов к этим нескончаемым увеселениям. Например, так называемая "встреча Нового Года". Сколько боролись наши пастыри в предреволюционной России с этой "гражданской встречей", которая носит вполне языческий характер и основана на суеверном убеждении язычников, что чем веселее встретить момент наступления Нового Года, тем счастливее будет наступающий год. Напрасно внушалось русским людям, что наше счастие зависит только от Бога, а потому Новый Год надо встречать не танцами и не пьянством, а молитвою. А теперь заграницей додумались даже до такой нелепости, как двойная "встреча Нового Года" – и по новому и по старому стилю. И что безсмысленнее всего, "встречают" Новый Год по старому стилю даже те, которые старый стиль принципиально отвергают.

Радуются тому, что находят еще лишний повод к веселию!

"Встречающие" Новый Год по новому стилю нисколько не желают считаться с тем, что это – дни Рождественского поста, когда Св. Церковь наша призывает нас молитвою и постом достойно подготовить себя к великому празднику Рождества Христова и когда неуместно, поэтому, никакое веселие и недопустимо вкушение скоромной пищи.

Устроители и участники всех этих "пьянящих", как они сами выражаются, увеселений любят обыкновенно в оправдание свое ссылаться на то, что все это позволялось и было принято еще в "царской России".

Весьма плохое оправдание!

Потому-то царскую Россию и постигло такое страшное крушение, что к началу "XX-го столетия все религиозно-нравственные устои жизни в России были окончательно подорваны. Торжество безбожного большевизма систематически и задолго до 1917 года подготовлялось. В течение весьма длительного периода времени шла эта упорная и планомерная работа по расшатыванию всех религиозно-нравственных основ русской народной жизни. И в этой работе видное место занимала борьба против христианских праздников и постов. До такой степени, что даже наши гражданине законы – Законы Российской Империи, в начале во всем согласовавшиеся с уставами Церкви, постепенно все более и более ослабляли строгость своих требований. Тем не менее все же до самого начала ХХ-го столетия мы видим, насколько строго еще оберегала ваша государственная власть святость праздничных дней и постов. Вот, напр., текст Закона ОБ ОХРАНЕНИИ ПРАВОСЛАВНОЙ ВЕРЫ, глава ХХV:

пар. 979. Публичные маскарады и зрелища (кроме драматических представлений на иностранных языках) запрещаются двадцать третьего, двадцать четвертого и двадцать пятого декабря, накануне воскресных дней и дванадесятых праздников, в течение всего Великого Поста, в неделю Св. Пасхи, в Успенский пост, в день Усекновения главы Иоанна Предтечи и в день Воздвижения Креста Господня (Ст. 155 Уст. Пред. Прест. по прод. 1883).

пар. 980. Запрещается давать публичные концерты как светские, так и духовные на первой я страстной неделях Великого Поста, накануне Благовещения, в Вербные Субботу и Воскресение. По другим же субботним дням Великого Поста как и во весь круг года, а равно накануне дванадесятых праздников дозволяются лишь духовные концерты (Ст. 156 Уст. Пред. Прест. изд. 1876)

И нет ничего удивительного, что в 1900 г. строгость этого нашего гражданского закона была значительно ослаблена. С началом "прогрессивного" ХХ-го века, все в России особенно быстро покатилось вниз по наклонной плоскости. А в 1905 г. по мудрому выражению одного из выдающихся наших миссионеров, была в сущности объявлена "свобода от совести". С Церковью и ее уставами в нашем обществе не только перестали считаться, но и над людьми, сохранявшими верность Церкви, стали насмехаться, как над "отсталыми". Эта тлетворная зараза затронула и наименее стойкие круги духовенства: в их среде появились такие "либеральные" течения, которые породили потом "Живую Церковь", дух коей дает себя знать еще до сих пор, даже здесь заграницей.

Одним словом, еще задолго до революции уже чувствовалось во всем "начало конца". Нужен был только сильный толчок, чтобы Россия покатилась в кровавую пропасть. И этот толчок сделан был большевиками.

Так неужели нам и теперь, после всего случившегося, картина чего столь ясна, надо жить прежними настроениями? Теми пагубными настроениями, которые так характерны были для русского предреволюционного общества, еще в царской России?

И продолжать отрекаться от высоких духовных ценностей нашего Св. Православия, презирать Церковь и ее спасительные уставы, "менять глубину и содержание духовной жизни на развлечения?"

Какое безумие делать это, особенно теперь! – не можем не повторить мы горестного и скорбного восклицания нашего великого всероссийского пастыря: "точно дети, лишенныя разума!".

Время ли сейчас так неумеренно и безудержно предаваться веселию и при том во дни и часы, когда Св. Церковь призывает нас к молитве?

Подумайте об этом серьезнее, братие! ...пока не поздно…

Помни последняя твоя!

Вот и опять, милостию Божиею, дожили мы до подготовительных недель к Великому Посту. Какое это благодатное время! Дивное и премудрое это установление Церкви, и блажен кто глубоко вникает в него и переживает его, как должно!

«Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче!» – слышим мы в храмах от нашего имени обращенный к Богу вопль души. Словами евангельской притчи и умилительных церковных песнопений внушается нам, что, если мы действительно хотим каяться, то нам прежде всего необходимо решительно отвергнуть «фарисеево высокоглаголание» и «мытареве научиться высоте глагол смиренных», надо возненавидеть «велехвальный глас фарисея» и поревновать «благоумиленной молитве мытаря». «Сила молитвы», по словам одного из великих наставников благочестия, «дух сокрушен, сердце сокрушенное и смиренное», ибо, как учит Слово Божие, «сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит» (Пс. 50, 19).

Возношение уничтожает в человеке все доброе, а смирение, наоборот, потребляет все злое, искореняя самые греховные страсти, а потому, подготовляя нас к великопостному подвигу покаяния, Св. Церковь внушает нам необходимость попрать в себе фарисейскую гордыню и самопревозношение и усвоить смирение мытаря, видевшего в себе одни грехи свои и, в сердечном сокрушении, взывавшего к Богу: «Боже, милостив буди мне, грешнику!»

В следующую неделю св. Церковь убеждает нас в необходимости сознать себя «блудными сынами», легкомысленно ушедшими из отеческого дома «на страну далече» и безумно расточившими полученное нами духовное богатство. В ярких образах представляя нам всю бедственность нашего положения, она вместе с тем указывает нам на то, как легко и просто можем мы получить прощение от Бога и возвратить себе вновь то, что было нами так безрассудно потеряно. Для этого надо только последовать примеру блудного сына евангельской притчи, который, «пришел в себя», решил возвратиться к своему любящему отцу с покаянными словами: «Отче, согреших на небо и пред Тобою, и уже несмь достоин нарещися сын Твой: сотвори мя, яко единого от наемник Твоих» (Лук. 15, 18-19). И если будет у нас такое искреннее покаянное настроение, мы можем не сомневаться, что Отец Небесный с любовью примет нас в Свои отеческие объятия.

Из всего этого становится ясной для нас великая и утешительная истина: «Щедр и милостив Господь, долготерпелив и многомилостивы» и «не до конца прогневается» (Пс. 102, 8-9), как поет Псалмопевец.

Но вслед за тем, в предостережение нам, св. Церковь открывает и другую, уже устрашающую нас, тоже великую и несомненную истину: Господь не только милосерд, но есть, вместе с тем, и «Судия Праведнейший». Он придет некогда «суд праведный сотворити» – «грешныя мучити, праведныя же спасти». Искренно кающихся Он милостиво прощает, но те, которые упорствуют в своем нераскаянном настроении, те, которые, несмотря ни на какие призывы и увещания, не желают смириться, подобно мытарю евангельской притчи, и «придти в себя» и раскаяться, подобно блудному сыну, будут осуждены на вечные нескончаемые муки. Как бы мы ни успокаивали, ни ублажали себя, как бы ни дурманили свою совесть всевозможными удовольствиями и наслаждениями, развлечениями и увеселениями, наступит неожиданно для нас «День Страшный всенеизглаголаннаго пришествия Христова», и тогда каждый должен будет дать отчет в своих лукавых деяниях.

Какой страх, какой трепет и ужас охватит тогда тех, которые в своем безумном упорстве не желали сознать себя грешниками, имеющими нужду в прощении, не желали смириться пред Богом и принести искреннее покаяние в своем противлении Богу и Его Божественному Закону!

А перед самым Постом св. Церковь рисует нам скорбное зрелище изгнания Адамова из рая, за преслушание, внушая тем самым, что все мы – потомки Адама – падшее творение Божие и потому нуждаемся в прощении и возстановлении нас Богом. Не гордыня, не превозношение и самовосхваление приличествует нам, а скорбный вопль праотца Адама, изгнанного от «райския сладости и непрестанныя радости»: «Милостиве, помилуй мя, падшаго!»

Сознавая самих себя грешниками, нуждающимися в прощении, мы не можем злобствовать на людей, подобных нам грешников. А потому св. Церковь внушает нам необходимость примириться со всеми, простить друг другу взаимные обиды и огорчения, дабы, в свою очередь, удостоиться всепрощения от Бога. «Аще отпущаете человеком согрешения их, отпустит и вам Отец ваш Небесный: аще ли не отпущаете человеком согрешения их, ни Отец ваш отпустит вам согрешений ваших» – слышим мы в тот день за литургией слова Самого Господа Иисуса Христа, пришедшего в мiр «грешныя спасти» (Mф. 6, 14-15).

Как все это просто, понятно, убедительно и разумно!

Но только не для «современного» человека, в душе которого все извращено и развращено.

И это неудивительно! Ведь со времени эпохи так называемого «Возрождения», или «гуманизма», в духе которого преимущественно воспитываются современные люди, вся человеческая «культура», в сущности, отвратилась от Христа и Его Божественного учения и пошла по пути подготовки на земле царства антихриста.

Только духовно-слепые этого не видят, да злонамеренно настроенные, сами участвующие в этом антихристовом делании, могут это отрицать: настолько самоочевидно для трезвого взгляда все происходящее ныне в мiре, какою бы внешней благовидностью оно ни облекалось.

Разве не странно, что теперь так редко можно встретить человека, который бы и мыслил и чувствовал вполне по-христиански – так, как учит нас Евангелие, как проповедует наша Св. Церковь, как заповедуют Св. Отцы, наставники и учители христианского благочестия, – как еще сравнительно недавно были настроены наши предки на Святой Руси?

Нет спора: жить по-христиански, – быть в жизни истинными христианами очень трудно: это требует большого подвига. Но мыслить и чувствовать так, как это подобает людям, носящим звание христиан, это не так уже трудно – это, казалось бы, даже естественно для всех тех, кто еще не отрекся от Христа, кто еще носит на себе Имя Христово.

Но этого-то как раз теперь почти и нет!

Сколько встречаем ныне «христиан», которые и мыслят и чувствуют совсем не по-христиански, которым христианское мiровоззрение вполне чуждо.

Ведь одно дело, – когда грешат по немощи и, греша, сознают, что они грешат, и каются. Но совсем другое дело, – когда грешат сознательно, не вменяя своего греха в грех, и, греша, не желают признавать себя грешниками, а оправдывают себя, лукаво подводя под свой грех всякие идеологические обоснования.

Именно это последнее и делает большинство современных людей, воспитанных в духе «гуманистического возрождения», вознесшего на пьедестал человека в состоянии его падения, со всеми его греховными страстями и похотями.

Как последовать им призыву св. Церкви в эти подготовительные к Великому Посту недели, если фарисейская гордыня для них – явление вполне нормальное и законное, а мытарево смирение – признак слабости, заслуживающей лишь презрение? Как признать себя блудными сынами и слезно каяться, если, с их точки зрения, это – унижение «человеческого достоинства»?

К этому одно необходимо добавить. Если эти «сыны гуманизма» еще не вполне отреклись от христианства и, по недоразумению, конечно, продолжают считать себя «христианами», то христианство для них не больше, как красивая традиция, но отнюдь не жизненная идеология, которой следует руководиться. Они могут иногда даже умиляться некоторыми чертами христианства, подходя к ним поверхностно и чисто-формально (не вникая в их глубину и сущность), могут и богослужения посещать, восхищаясь их эстетической стороной; могут даже, по привычке, и к исповеди и ко св. Причастию приходить и некоторые обряды исполнять, но все это у них скользит по поверхности, не затрагивая их внутреннего существа – истинное христианство, в его подлинной сущности, остается для них чем-то вполне чуждым, идущим совершенно вразрез с их собственными мыслями, чувствами, настроениями, убеждениями.

Страшно сказать, но разве это не так?

Разве не такими настроениями дышит в наше злокозненное время большинство современных людей, даже из числа принадлежащих к нашей Св. Православной Церкви, – еще страшнее! – даже из числа стремящихся руководить церковной жизнью?

И разве это не знамение времени?

Разве это не яркий признак того именно «отступления», о котором пишет, в предупреждение всем христианам, св. Апостол Павел в своем 2-м послании к Солунянам (гл. 2, ст. 3)?

Наиболее характерно и показательно это то, что эти «сыны гуманизма», среди которых – увы! – в наше время встречаются даже служители Церкви, никак не хотят примириться с ожидающим всех нас неизбежным концом. Пусть в теории они даже и признают этот «конец», но говорить о нем и слышать напоминаний о нем они не хотят.

А между тем, еще в Ветхом Завете Премудрый Сирах учил: «Помни последняя твоя»... (28, 6). Это его изречение особенно любили и часто употребляли христианские подвижники и наставники духовной жизни, изъясняя, что под этими «последними», о которых всегда надлежит христианину помнить, надо понимать: смерть, суд, вечное блаженство праведников и вечные муки грешников.

И это так естественно, ведь к этому сводится все!

И наш христианами Символ Веры, в первой его части, заканчивается словами: «.... И паки Грядущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца», а во второй – «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь.»

Почему же в таком случае не только считающие себя верующими рядовые мiряне, не только ученые профессора богословия, но даже некоторые современные священнослужители так не любят вспоминать о том, что составляет, в сущности, венец и достойное завершение всех наших христианских упований и самых заветных чаяний, и нередко с какой-то иронической усмешкой говорят об «эсхатологии» и даже, как они выражаются, об «эсхатологической истерике»? Не потому ли, что они, сами того ясно не сознавая, уже перестали быть христианами, по своему мiровоззрению, а сделались «сынами гуманизма», или, проще говоря, слугами грядущего антихриста, каковы, по существу все эти «сыны гуманизма», верующие не в Бога, а в человека?... человека, за которым скрывается противник Христов – антихрист и вдохновляющий его враг Божий и враг человеческого спасения падший Денница – сатана. И верят они поэтому не «в жизнь будущего века», а в мнимый «прогресс» человечества на земле, в «научное» преодоление смерти, в земной рай и земное блаженство людей, не разстающихся со всеми своими греховными страстями и похотями.

И так называемый марксизм-коммунизм – всего лишь только одна из разновидностей этого господствующего ныне в мiре гуманистического-антихристова мiровоззрения. Этим и объясняется, что он до сих пор все еще существует и грозит весь мiр залить кровью. «Сыны гуманизма» бороться с ним по-настоящему не могут, да и не станут. И напрасно ожидать этого от них!

Сатана сатану изгонять ведь не будет.

Отсюда и так называемое «сосуществование», и все компромиссы с засевшей у нас на родине богоборческой властью. Расхождение только в методах – в способах овладения мiром, порабощения душ и сердец людей для окончательная торжества и воцарения антихриста, – а мiровоззрение у тех и других в главном и основном одно и то же: и те и другие не хотят слышать о Втором Пришествии Христовом, о кончине мiра, о Страшном Суде, о вечном блаженстве праведников и о вечных муках грешников. И для тех и других одинаково несносна мысль о покаянии – одинаково "приятно и законно все то» что христианство признает грехом, и от чего призывает, при помощи благодати Божией, освободиться.

Да! далеко зашел мiр в своем «отступлении», и истинное, безкомпромиссное христианство стало для него опять, как и было первоначально для язычников, по известному изречению св. Апостола Павла, «безумием» (1 Кор. 1, 23).

Вот почему так мало лиц, понимающих высокую идею, во имя которой существует Русская Зарубежная Церковь, не желающая вступать ни в какое «сосуществование», ни в какие компромиссы с «сынами гуманизма» – этими слугами грядущего антихриста, а тем более – лиц, сочувствующих этой идее.

Нас не понимают или делают вид, что не понимают, и хулят, обвиняя в гордыне и самоутверждении и ненависти к «инакомыслящим». Смиренно примем эти поношения, памятуя, каким хулам и поношениям подвергался вознесенный ненавистью фарисеев на крест Сам Господь наш Иисус Христос, а после Него – св. Апостолы, св. мученики и все Его истинные последователи.

«Несть раб болий Господа своего» (Иоан, 15, 20).

Не поношений этих будем бояться, а того, как бы не увлекли нас за собой эти «инакомыслящие», как бы не поддались мы чувству ложного смирения и не впали бы вместе с ними в ров погибели, оказавшись в порабощении у слуг грядущего антихриста.

«Блюдите убо, како опасно ходите... яко дние лукави суть» (Ефес. 5, 15-16).

Истинное смирение в том чтобы смирить себя перед Законом Божиим и учением св. Церкви, а не в том, чтобы лукаво и лицемерно обходить все это, ради льстивого угождения врагам св. Веры и Церкви.

А Св. Церковь призывает нас к покаянию в содеянных нами греховных деяниях и к памятованию о Страшном Суде, который грозит вечными муками всем нераскаянным грешникам, и всем инакомыслящим последователям антихристова гуманизма – всем, идущим на компромисс «сосуществования» с сатаною.

Не отгонять от себя мысль о Втором Пришествии Христовом и Страшном Суде Его должны мы, но как можно чаще взывать к Богу словами умилительного песнопения, которое влагает нам в уста св. Церковь в эти дин, подготовляющие нас к Великому Посту:

«Помышляю день страшный, и плачуся деяний моих лукавых: како отвещаю безсмертному Царю? коим же дерзновением воззрю на Судию блудный аз? Благоутробный Отче, Сыне Единородный, Душе Святый, помилуй мя!»