Философское мировоззрение

 

Философия - теоретически осмысленное мировоззрение. Слово "теоретически"

употреблено здесь расширительно и подразумевает интеллектуальную (логическую,

концептуальную) проработанность всего комплекса проблем мироосмысления. Такое

осмысление может проявляться не только в формулировках, но и в характере

(методе) решения различных проблем. Философия - это система самых общих

теоретических взглядов на мир, место в нем человека, уяснение различных форм

отношения человека к миру. Если сравнить это определение с данным ранее

определением мировоззрения, станет ясно, что они похожи. И это не случайно:

философия отличается от иных форм мировоззрения не столько своим предметом,

сколько способом его осмысления, степенью интеллектуальной разработанности

проблем и методов подхода к ним. Вот почему, определяя философию, мы употребили

такие понятия, как теоретическое мировоззрение, система взглядов.

 

На фоне стихийно возникавших (житейских и иных) форм миропонимания философия

предстала как специально разрабатываемое учение о мудрости. Философская мысль

избрала своим ориентиром не мифотворчество или наивную веру, не расхожие мнения

или сверхъестественные объяснения, а свободное, критическое, основанное на

принципах разума размышление о мире и человеческой жизни.

 

Мир и человек

 

В мировоззрении вообще, а в философской его форме в особенности, всегда

присутствуют два противоположных угла зрения: направление сознания "вовне" -

формирование той или иной картины мира, универсума - и, с другой стороны, его

обращение "внутрь" - к самому человеку, стремление понять его суть, место,

предназначение в природном и социальном мире. Причем человек здесь выступает не

как часть мира в ряду других вещей, а как бытие особого рода (по определению Р.

Декарта, вещь мыслящая, страдающая и т.д.). От всего остального его отличает

способность думать, познавать, любить и ненавидеть, радоваться и печалиться,

надеяться, желать, быть счастливым или несчастным, испытывать чувство долга,

укоры совести и т.д. "Полюсами", создающими "поле напряжения" философской мысли,

выступают мир "внешний" по отношению к человеческому сознанию и мир "внутренний"

- психологическая, субъективная, духовная жизнь. Различные соотношения этих

"миров" пронизывают всю философию.

 

Возьмем, к примеру, характерные философские вопросы. Является ли сладость

объективным свойством сахара или это лишь субъективное вкусовое ощущение

человека? А красота? Принадлежит ли она предметам природы, искусным творениям

мастеров или продиктована субъективным чувством прекрасного, человеческой

способностью созидать, воспринимать красоту? Еще вопрос: что такое истина? Нечто

объективное, не зависящее от людей или же познавательное достижение человека?

Или, например, вопрос о человеческой свободе. На первый взгляд он касается

только человека, но вместе с тем он не может быть решен без учета реалий,

неподвластных его воле, реалий, с которыми люди не могут не считаться. Наконец,

обратимся к понятию общественного прогресса. Связан ли он только с объективными

показателями развития экономики и другими или же включает и "субъективные",

человеческие аспекты? Все эти вопросы затрагивают одну общую проблему:

соотношение бытия и сознания, объективного и субъективного, мира и человека. И

это общая черта философских размышлений.

Не случайно тот же общий стержень можно выявить и в перечне вопросов,

приведенных английским философом Бертраном Расселом: "Разделен ли мир на дух и

материю, а если да, то что такое дух и что такое материя? Подчинен ли дух

материи, или он обладает независимыми способностями? Имеет ли вселенная какое-

либо единство или цель?.. Действительно ли существуют законы природы, или мы

просто верим в них благодаря лишь присущей нам склонности к порядку? Является ли

человек тем, чем он кажется астроному, - крошечным комочком смеси углерода и

воды, бессильно копошащимся на маленькой и второстепенной планете? Или же

человек является тем, чем он представлялся Гамлету? А может быть, он является и

тем и другим одновременно? Существуют ли возвышенный и низменный образы жизни,

или же все образы жизни являются только тщетой? Если же существует образ жизни,

который является возвышенным, то в чем он состоит и как мы можем его достичь?

Нужно ли добру быть вечным, чтобы заслуживать высокой оценки, или же к добру

нужно стремиться, даже если вселенная неотвратимо движется к гибели?

...Исследовать эти вопросы, если не отвечать на них, - дело философии" [1].

 

1 Рассел Б. История западной философии. М., 1959. С. 7-8.

 

 

Философское мировоззрение как бы биполярно: его смысловые "узлы", "пункты

напряжения" - мир и человек. Для философской мысли существенно не раздельное

рассмотрение этих полюсов, а постоянное их соотнесение. В отличие от других форм

мировоззрения в философском миропонимании такая полярность теоретически

заострена, выступает наиболее рельефно, составляет основу всех размышлений.

Различные проблемы философского мировоззрения, размещаясь в "силовом поле" между

этими полюсами, "заряжены", направлены на понимание форм их взаимодействия, на

осмысление отношений человека к миру.

 

Это подводит нас к выводу, что большая многоплановая проблема "мир - человек" (у

нее много обличий: "субъект - объект", "материальное - духовное" и другие), по

сути, выступает как универсальная и может рассматриваться как общая формула,

абстрактное выражение практически любой философской проблемы. Вот почему ее

можно в определенном смысле назвать основным вопросом философии.

 

Основной вопрос философии

 

Уже давно было подмечено, что философская мысль тесно связана с тем или иным

соотнесением духа и природы, мысли и действительности. И в самом деле, внимание

философов постоянно приковано к многообразным отношениям человека как существа,

наделенного сознанием, к объективному, реальному миру, связано с уяснением

принципов практических, познавательно-теоретических, художественных и других

способов освоения мира. В зависимости от того, как философы понимали данное

соотношение, что принимали за исходное, определяющее, сложились два

противоположных направления мысли. Объяснение мира, исходя из духа, сознания,

идей, получило название идеализма. В ряде моментов он перекликается с религией.

Философы же, бравшие за основу природу, материю, объективную реальность,

существующую независимо от человеческого сознания, примыкали к различным школам

материализма, во многом родственного по своим установкам науке, жизненной

практике, здравому смыслу. Существование этих противоположных направлений - факт

истории философской мысли.

 

Однако изучающим философию, а порой и тем, кто профессионально работает в данной

области, бывает нелегко понять, почему и в каком именно смысле вопрос о

соотношении материального и духовного является для философии основным и так ли

это на самом деле. Философия существует более двух с половиной тысяч лет, и

нередко бывало так, что в течение долгого времени этот вопрос четко не ставился,

не обсуждался философами. Полярность "материальное - духовное" то выступала

отчетливо, то отступала в тень. Ее "стержневая" роль для философии была осознана

не сразу, для этого потребовались долгие века. В частности, она отчетливо

выявилась и заняла принципиальное место в период формирования собственно

философской мысли (XVII-XVIII века), ее активного отмежевания от религии, с

одной стороны, и от конкретных наук - с другой. Но и после этого философы далеко

не всегда характеризовали соотношение бытия и сознания в качестве

основополагающего. Не секрет, что большинство философов не считало в прошлом и

не считает сейчас своим важнейшим делом решение именно данного вопроса. На

первый план в различных учениях выносились проблемы путей достижения истинного

знания, природы нравственного долга, свободы, человеческого счастья, практики и

др. Французский мыслитель XVIII века К. А. Гельвеций важнейшим делом, великим

призванием философии считал решение вопроса о путях достижения людьми счастья.

По убеждению нашего соотечественника Д. И. Писарева (XIX век), главное дело

философии - решать всегда насущный "вопрос о голодных и раздетых людях; вне

этого вопроса нет решительно ничего, о чем стоило бы заботиться, размышлять,

хлопотать" [1]. Французский философ XX столетия Альбер Камю считает самой

животрепещущей проблему смысла человеческой жизни. "Есть лишь одна по-настоящему

серьезная философская проблема-проблема самоубийства. Решить, стоит или не стоит

жизнь того, чтобы ее прожить, - значит ответить на фундаментальный вопрос

философии. Все остальное - имеет ли мир три измерения, руководствуется ли разум

девятью или двенадцатью категориями - второстепенно" [2].

 

1 Писарев Д. И. Литературная критика: В 3 т. Л., 1981. Т. 2. С. 125.

2 Камю А. Миф о Сизифе // Камю А. Бунтующий человек. М., 1990. С. 24.

 

Но может ли рассматриваться в качестве основного вопрос, который вообще не

формулируется большинством философов? Может быть, он вводится post factum

(задним числом) в целях классификации философских позиций и направлений? Одним

словом, особое место в философии вопроса об отношении духовного и материального

не очевидно, его нужно пояснить, теоретически обосновать.

 

По крайней мере ясно одно: вопрос об отношении сознания и бытия не находится в

одном ряду с многочисленными конкретными вопросами. Он носит иной характер.

Может быть, это вообще не столько вопрос, сколько смысловая направленность

философской мысли. Важно понять, что полярность "материальное - духовное",

"объективное - субъективное" составляет некий "нерв" любого конкретного

философского вопроса или размышления, независимо от того, отдают ли себе в этом

отчет те, кто философствуют. Притом эта полярность далеко не всегда выливается в

вопрос, а с переводом в такую форму разрастается в множество взаимосвязанных

между собой вопросов.

 

Противостояние и вместе с тем сложное взаимодействие бытия и сознания,

материального и духовного вырастает из всей человеческой практики, культуры,

пронизывает их. Вот почему эти понятия, значимые лишь в паре, в их полярной

соотнесенности, охватывают все поле мировоззрения, составляют его предельно

общую (универсальную) основу. В самом деле, наиболее общими предпосылками

человеческого существования служат наличие мира (прежде всего природы), с одной

стороны, и людей - с другой. Все же остальное оказывается производным,

осмысливается как результат практического и духовного освоения людьми первичных

(природных) и вторичных (общественных) форм бытия и взаимодействия людей между

собой на этой основе.

 

Из многообразия отношений "мир - человек" можно выделить три основных:

познавательные, практические и ценностные отношения.

 

В свое время И. Кант сформулировал три вопроса, имеющие, по его убеждению,

принципиальное значение для философии в самом высоком "всемирно-гражданском" ее

смысле: Что я могу знать? Что я должен делать? На что я могу надеяться? [1]

 

1 См.: Кант И. Соч.: В 6 т. М., 1964. Т. 3. С. 661.

 

Эти три вопроса как раз и отражают три указанных типа отношений человека к миру.

Обратимся прежде всего к первому из них.

 

Философское познание

 

Первый вопрос, с которого начиналось философское познание и который заявляет о

себе вновь и вновь, - это вопрос: что собой представляет мир, в котором мы

живем? По сути он равнозначен вопросу: что мы знаем о мире? Философия - не

единственная область знания, призванная ответить на этот вопрос. В его решение

на протяжении веков включались все новые области научных знаний и практики.

 

Формирование философии, наряду с возникновением математики, знаменовало рождение

в древнегреческой культуре совершенно нового явления - первых зрелых форм

теоретической мысли. Некоторые другие области знаний достигли теоретической

зрелости значительно позже, притом в разное время, и этот процесс продолжается

поныне. Отсутствие на протяжении веков научно-теоретических знаний о многих

явлениях действительности, резкие различия в уровне развития наук, постоянное

существование разделов науки, не имеющих сколько-нибудь зрелых теорий, - все это

создавало потребность в познавательных усилиях философских умов.

 

При этом на долю философии выпали особые познавательные задачи. В разные периоды

истории они принимали различный вид, но все же сохранялись и некоторые

устойчивые их черты. В отличие от других видов теоретического познания (в

математике, естествознании) философия выступает как универсальное теоретическое

познание. Согласно Аристотелю, специальные науки заняты изучением конкретных

видов бытия, философия же берет на себя постижение самых общих принципов, начал

всего сущего. И. Кант усматривал основную задачу философского познания в синтезе

разнообразных человеческих знаний, в создании их всеохватывающей системы. Отсюда

важнейшим делом философии он считал две вещи: овладение обширным запасом

рациональных (понятийных) знаний и "соединение их в идее целого". Лишь философия

способна, по его убеждению, придать "всем другим наукам систематическое

единство" [2].

 

2 Кант И. Трактаты и письма. М., 1980. С. 332.

 

 

Правда, это не конкретное задание, с которым нужно справиться в обозримое время,

а идеальный ориентир познавательных притязаний философа: как бы удаляющаяся по

мере приближения к ней линия горизонта. Философской мысли присуще рассмотрение

мира не только в малом "радиусе", ближнем "горизонте", но и во все более широком

охвате с выходом в неведомые, недосягаемые для человеческого опыта области

пространства и времени. Свойственная людям любознательность перерастает здесь в

интеллектуальную потребность беспредельного расширения и углубления знаний о

мире. Такая склонность присуща в той или иной степени каждому человеку.

Наращивая знания вширь и вглубь, человеческий интеллект постигает мир в таких

его срезах, которые не даны или даже не могут быть даны ни в каком опыте. По

сути, речь идет о способности интеллекта к сверхопытному знанию. Это подчеркнул

И. Кант: "...человеческий разум... неудержимо доходит до таких вопросов, на

которые не могут дать ответ никакое опытное применение разума и заимствованные

отсюда принципы..." [3] В самом деле, никаким опытом нельзя постичь мир как

целостную, беспредельную в пространстве и непреходящую во времени, бесконечно

превосходящую человеческие силы, не зависящую от человека (и человечества)

объективную реальность, с которой люди должны постоянно считаться. Опыт не дает

такого знания, а философская мысль, формируя общее миропонимание, обязана как-то

справиться с этой сложнейшей задачей, по крайней мере постоянно прилагать к

этому свои усилия.

 

3 Кант И. Соч.: В 6 т. Т. 3. С. 118.

 

В познании мира философы разных эпох обращались к решению таких задач, которые

либо временно, либо в принципе, навсегда, оказывались вне компетенции и поля

внимания конкретных наук.

 

Вспомним кантовский вопрос "Что я могу знать?" Это вопрос не столько о том, что

мы знаем о мире, сколько о самой возможности познания. Его можно было бы

развернуть в целое "дерево" производных вопросов: "Познаваем ли мир в

принципе?"; "Безгранично ли человеческое познание в своих возможностях, или оно

имеет границы?"; "Если мир доступен человеческому познанию, то какую часть этой

задачи должна взять на себя наука, а какие познавательные задачи выпадают на

долю философии?" Возможен также целый ряд новых вопросов: "Как получается знание

о мире, на основе каких познавательных способностей людей и с использованием

каких методов познания?"; "Как удостовериться в том, что полученные результаты

 

- это добротные, истинные знания, а не заблуждения?" Все это уже собственно

философские вопросы, заметно отличающиеся от тех, что обычно решаются учеными и

практиками. Притом в них - то завуалированно, то явно - неизменно присутствует

отличающее философию соотношение "мир - человек".

 

В решении вопроса о познаваемости мира существуют позиции-антиподы: точке зрения

познавательного оптимизма противостоят более пессимистические системы взглядов -

скептицизм и агностицизм (от греч. а - отрицание и gnosis - знание; недоступный

познанию).

 

Прямолинейно ответить на вопросы, связанные с проблемой познаваемости мира,

трудно - такова уж природа философии. Это понимал Кант. Высоко ценя науку и силу

философского разума, он все же пришел к выводу о существовании границы познания.

Рациональный смысл в этом часто критикуемом выводе не всегда осознается. Но

сегодня он приобретает особую актуальность. Позиция Канта, по сути, была мудрым

предостережением: человек, многое зная, умея, ты все же многого не знаешь, и

жить, действовать на границе знания и незнания тебе суждено всегда, будь же

осторожен! Предостережение Канта об опасности настроений всезнайства становится

особенно понятным в современных условиях. Кроме того, Кант имел в виду и

принципиальную неполноту, ограниченность сугубо познавательного освоения мира, о

чем тоже все чаще приходится думать сегодня.

 

Познание и нравственность

 

Смысл философствования не исчерпывается лишь познавательными задачами. Великие

мыслители пронесли это убеждение античности через все последующие века. Ярким

его выразителем опять-таки явился Кант. Без знаний, пояснял он, нельзя стать

философом, но этого нельзя достичь и с помощью одних лишь знаний [1]. Высоко

ценя усилия теоретического разума, он без колебаний вынес на первый план

практический разум - то, чему в конечном счете служит философия. Мыслитель

подчеркивал активный, практический характер мировоззрения: "...мудрость...

вообще-то больше состоит в образе действий, чем в знании..." [2] Подлинный

философ, на его взгляд, - это философ практический, наставник мудрости,

воспитывающий учением и делом. Однако Кант в согласии с древнегреческими

философами вовсе не считал уместным доверять миропонимание, жизнепонимание

стихии повседневного опыта, здравого человеческого рассудка, непросвещенного,

наивного человеческого сознания. Он был убежден: для серьезного обоснования и

закрепления мудрость нуждается в науке, к мудрости ведут "узкие ворота" науки, и

философия всегда должна оставаться хранительницей науки [3].

 

1 См.: Кант И. Трактаты и письма. С. 333.

2 Кант И. Соч.: В 6 т. Т. 4. Ч. 1. С. 241.

3 См. там же. С. 501.

 

Философия в самом высоком ее значении воплощает в себе, по Канту, идею

совершенной мудрости. Эту идею Кант характеризовал как всемирно-гражданскую,

мировую или даже космическую, имея в виду не реальные учения философов, а

программу, к которой должна стремиться философская мысль. В идеале она призвана

указывать высшие цели человеческого разума, связанные с важнейшими ценностными

ориентациями людей, прежде всего - с нравственными ценностями. В обосновании

высших нравственных ценностей усматривается суть философствования. Любые цели,

всякие знания, их применение философия призвана, по убеждению Канта,

согласовывать с высшими нравственными целями человеческого разума. Без этого

стержня все стремления, достижения людей обесцениваются, теряют смысл.

 

В чем же видится высшая цель, главный смысл философских исканий? Вспомним о трех

кантовских вопросах, отразивших основные способы человеческого отношения к миру.

Продолжая дальше свои размышления о предназначении философии, немецкий мыслитель

пришел к выводу, что, в сущности, все три вопроса можно было бы свести к

четвертому: что есть человек? Он писал: "Если существует наука, действительно

нужная человеку, то это та, которой я учу - а именно подобающим образом занять

указанное человеку место в мире - и из которой можно научиться тому, каким надо

быть, чтобы быть человеком" [1]. По существу это и есть сжатое определение

смысла и значения философского мировоззрения.

 

1 Кант И. Соч.: В 6 т. М., 1964. Т. 2. С. 206.

 

Итак, самой высокой ценностью и высшей целью Кант провозгласил человека,

человеческое счастье (благо, блаженство) и вместе с тем достоинство, высокий

нравственный долг. Извечные надежды на счастье философ поставил в тесную связь с

моральным правом на это, с тем, насколько человек сделал себя достойным счастья,

заслужил его своим поведением. Понятие высших целей человеческого разума

сфокусировано у Канта на человеке, нравственных идеалах, проникнуто гуманизмом.

Вместе с тем в нем заключены строгие нравственные требования к человеку,

выраженные в формулах высшего морального закона и его следствиях. По убеждению

Канта, ориентация на человека и высшие нравственные ценности сообщает философии

достоинство и внутреннюю ценность, а также придает ценность всем другим знаниям.

Эти мысли глубоки, серьезны и во многом имеют непреходящее значение.

 

Понимание сути философии в учении И. Канта убеждает в том, что начатый еще в

античности поиск мудрости, неразрывной связи человеческого разума и

нравственности (вспомним Сократа) не угас. Но размышления о задачах философии на

этом не завершились. Более того, время показало, что они вообще не могут быть

полностью исчерпаны. А как же сориентироваться в многообразии взглядов, позиций?

Как научиться отличать истинные от ложных? Попытки оценивать философские учения

подобной мерой предпринимались в истории философии не раз. Попробуем же и мы

обдумать вопрос о познавательной ценности философского мировоззрения и в этой

связи об отношении философии к науке.

 

 

4. Проблема научности философского мировоззрения

Спор о познавательной ценности философии

 

Европейская традиция, восходящая к античности, высоко ценившая единство разума и

нравственности, вместе с тем прочно связывала философию с наукой. Еще греческие

мыслители придавали большое значение подлинному знанию, компетентности в отличие

от менее надежного, а то и просто легковесного мнения. Такое разграничение имеет

принципиальный характер для многих форм человеческой деятельности. Значимо ли

оно и для философских обобщений, обоснований, прогнозов? Вправе ли философия

притязать на статус истины, или же такие притязания беспочвенны?

 

Вспомним, что истинное знание, наука, как и философия, родилось в Древней Греции

(математика, раннее научно-техническое знание, начала научной астрономии).

Временем бурного развития естествознания, появления все новых наук о природе и

обществе стала затем эпоха раннего капитализма (XVI-XVIII века), как и

античность, отмеченная глубокой трансформацией и расцветом культуры. В XVII веке

статус зрелой научно-теоретической области получила механика, составившая затем

базу всей классической физики. Дальнейшее развитие наук пошло нарастающими

темпами. Наука стала важнейшим фактором научно-технического прогресса,

цивилизации. Ее социальный престиж высок и в современном мире. А что можно в

этом отношении сказать о философии?

 

Сопоставление познавательных возможностей философии и конкретных наук, выяснение

места философии в системе человеческих знаний имеет в европейской культуре

давние традиции. Философия и наука выросли здесь из одного корня, затем

отделились друг от друга, приобрели самостоятельность, но не обособились.

Обращение к истории познания позволяет установить их связь, взаимовлияние,

конечно, тоже подверженное историческим изменениям. В соотношении философии и

специального научного знания условно различают три основных исторических

периода: знание древних, обращенное к самым разным предметам и именовавшееся

"философия". Наряду со всевозможными конкретными наблюдениями, выводами

практики, начатками наук оно охватывало и обобщенные размышления людей о мире и

о себе, которым в будущем предстояло развиться в философию уже в специальном

смысле этого слова. Первичное знание заключало в себе одновременно пранауку и

пра-философию. По мере развития той и другой в процессе формирования собственно

науки и философии постепенно уточнялась их специфика, четче определялось родство

и различие познавательных функций;

 

- специализация знаний, формирование все новых конкретных наук, их отделение от

совокупного знания (так называемой "философии"). Одновременно шло развитие

философии как особой области знания, ее размежевание с конкретными науками. Этот

процесс длился многие века, но наиболее интенсивно происходил в XVII-XVIII

веках. Новые разделы знания возникают и в наше время и будут, надо думать,

формироваться также в последующие периоды истории. Причем рождение каждой новой

дисциплины в какой-то мере повторяет черты исторического перехода от донаучного,

протонаучного, первично-философского изучения предмета к конкретно-научному;

 

- формирование теоретических разделов ряда наук; их нарастающая интеграция,

синтез. В рамках первых двух периодов конкретно-научное знание, за исключением

сравнительно небольшой его части, носило опытный, описательный характер.

Кропотливо накапливался материал для последующих обобщений, но при этом ощущался

"дефицит" теоретической мысли, умения видеть связи различных явлений, их

единство, общие закономерности, тенденции развития. Такого рода задачи в

значительной мере падали на долю философов, которые должны были умозрительно,

нередко наугад "выстраивать" общую картину природы (натурфилософия), общества

(философия истории) и даже "мира в целом". Дело это, понятно, не простое, потому

неудивительно, что гениальные догадки причудливо сочетались с фантазией,

вымыслом. При всем том философская мысль выполняла важную миссию формирования и развития общего миропонимания.

 

Начавшийся в XIX веке третий период переходит затем в XX век. Это время, когда

многие теоретические задачи, до сих пор решавшиеся в умозрительной философской

форме, наука уверенно взяла на себя. А попытки философов решать эти задачи

прежними способами оказываются все более наивными, безуспешными. Все яснее

сознается, что универсальную теоретическую картину мира философия должна строить

не чисто умозрительно, не вместо науки, а вместе с ней, на основе обобщения

конкретно-научных знаний и иных форм опыта.

 

Первую попытку обрисовать круг задач философии перед лицом уже возникших и вновь

формирующихся конкретных наук в свое время предпринял Аристотель. В отличие от

частных наук, каждая из которых занята исследованием своей области явлений, он

определил философию в собственном смысле слова ("первую философию") как учение о

первопричинах, первопринципах, самых общих началах бытия. Ее теоретическая мощь

представлялась ему несоизмеримой с возможностями частных наук. Философия

вызывала восхищение Аристотеля, знавшего толк и в специальных науках. Он называл

эту область знания "госпожой наук", считая, что другие науки, как рабыни, не

могут сказать ей и слова против. В размышлениях Аристотеля отражено характерное

для его эпохи резкое отставание многих специальных дисциплин от философской

мысли по уровню теоретической зрелости. Такая ситуация сохранялась в течение

многих веков. Аристотелевский подход надолго утвердился в сознании философов.

Гегель, следуя той же традиции, наделил философию титулами "королева наук" или

"наука наук". Отголоски таких представлений можно услышать еще и сегодня.

Вместе с тем в XIX веке, а еще резче в XX веке - на новом уровне развития знаний

- зазвучали противоположные суждения: о величии науки и неполноценности

философии. В это время возникло и приобрело влияние философское течение

позитивизма (от слов "позитивный", "положительный"). Его приверженцы

возвеличивали и признавали научным только конкретное знание, приносящее

практическую пользу. Познавательные же возможности философии, ее истинность,

научность были поставлены под сомнение. Одним словом, "королева" была развенчана

в "служанки". Был сформулирован вывод о том, что философия - это "суррогат"

науки, имеющий какое-то право на существование в те периоды, когда еще не

сложилось зрелое научное познание. На стадиях же развитой науки познавательные

притязания философии объявляются несостоятельными. Провозглашается, что зрелая

наука - сама себе философия, что именно ей посильно брать на себя и успешно

решать запутанные философские вопросы, мучившие умы в течение многих столетий.

 

Среди философов (в серьезном и высоком смысле слова) такие взгляды, как правило,

не популярны. Но они привлекают любителей философии из конкретных областей

знаний и практиков, уверенных в том, что запутанные, не поддающиеся решению

философские проблемы подвластны специальным методам науки. При этом в адрес

"соперницы"-философии выдвигаются примерно такие упреки: у нее нет ни одной

собственной предметной области, все они со временем попали в ведение конкретных

наук; у нее нет экспериментальных средств и вообще надежных опытных данных,

фактов, нет четких способов отличить истинное от ложного, иначе споры не

растягивались бы на века. Кроме того, в философии все расплывчато, неконкретно,

наконец, неочевидно ее воздействие на решение практических задач. О какой уж

научности тут можно говорить?!

 

Между тем приведенные доводы далеко не безупречны. Изучение вопроса убеждает в

том, что такой подход, его называют сциентизмом (от лат. scientia - наука),

связан с неоправданной переоценкой интеллектуальной мощи и социальной миссии

науки (которая, бесспорно, велика), с видением только положительных ее сторон и

функций, ошибочным представлением о науке как о якобы универсальном духовном

факторе человеческой жизни, истории. Этот подход продиктован еще и непониманием

специфики философского знания - особых задач философии, не сводимых лишь к

научно-познавательным. К тому же с позиций философского интеллекта, мудрости,

защиты гуманизма, нравственных ценностей осуществляется острая критика культа

конкретно-научного знания (его технико-экономических эффектов и др.), бездушной

и опасной для судеб человечества сциентистской и техницистской ориентации. Как

видим, вопрос о познавательной ценности философии - в сравнении с наукой - был

поставлен довольно резко: королева наук или их служанка? А как реально обстоит

дело с научностью (ненаучностью) философского мировоззрения?

 

История философии знакомит нас с многообразием философских учений, принадлежащих

прошлому и настоящему. Однако далеко не все они претендуют и могут претендовать

на статус научности. Немало таких философских учений, которые вообще не

связывают себя с наукой, а ориентированы на религию, искусство, здравый смысл и

т.д. Например, такие философы, как Кьеркегор, Бергсон, Хайдеггер, Сартр,

Витгенштейн, Бубер и др., вряд ли согласились бы, чтобы их именовали учеными,

считали людьми науки. Самосознание философов в XX веке выросло настолько, что

большинство из них прекрасно чувствовали и понимали принципиальное различие

между занятиями наукой и философией.

 

Научно-философским мировоззрением, пожалуй, можно называть такую систему

познания мира и места в нем человека, которая ориентирована именно на науку,

опирается на нее, корректируется и развивается вместе с ней и порой сама

оказывает на ее развитие активное влияние. Нередко считают, что данному понятию

в наибольшей степени отвечают учения философского материализма, по сути

родственного естествознанию и другим видам знания, которые опираются на опытное

наблюдение и эксперимент. От эпохи к эпохе, в зависимости от уровня развития и

характера научных знаний, материализм менял свои формы. Ведь материализм - это

по сути не что иное, как стремление понять мир таким, каким он существует

реально, без фантастических искажений (такова же, в принципе, установка науки).

Но мир, как он есть, - это не только совокупность "вещей" (частиц, клеток,

кристаллов, организмов и др.), но и совокупность "процессов", сложных

взаимосвязей, изменений, развития. Определенным вкладом в материалистическое

миропонимание стало его распространение на общественную жизнь, на человеческую

историю (Маркс). Развитие материализма и влияние научных знаний на философскую

мысль этим, естественно, не закончилось, оно продолжается и в наши дни. Изменяя

свою форму с каждой крупной эпохой в развитии науки, материалистические учения,

со своей стороны, оказывали заметное воздействие на развитие науки. Один из

убедительных примеров такого воздействия - влияние атомистического учения

древнегреческих философов (Демокрит и другие) на формирование научной

атомистики.

 

Вместе с тем наука испытывает продуктивное влияние и творческих прозрений

великих идеалистов. Так, идеи развития (мысль о стремлении к совершенству) вошли

в естествознание сначала в идеалистической форме. И лишь позже они получили

материалистическое переистолкование.

 

Идеализм ориентирован на мысль, на идеализированный "мир" чистых, абстрактных

сущностей, то есть таких объектов, без которых просто немыслима наука -

математика, теоретическое естествознание и др. Вот почему "трансцендентальный

идеализм" Декарта, Канта, Гуссерля, ориентированный на математику и

теоретическое знание вообще, - не менее научен, чем материалистические концепции

природы того же Декарта, того же Канта, Гольбаха и др. Ведь теории - это "мозг"

науки. Без теорий эмпирические исследования тел, веществ, существ, сообществ и

всякой иной "материи" еще только готовятся стать наукой. Чтобы нормально

действовать и мыслить, человеку нужны две руки, два глаза, два полушария мозга,

чувства и разум, разум и эмоции, знания и ценности и множество "полярных

понятий", которыми нужно тонко владеть. Таким же образом устроено и такое

человеческое дело, как наука с ее опытом, теорией и всем прочим. Следует ли

удивляться, что реально в науке (да и в самой жизни людей) успешно действуют,

сочетаются, дополняют друг друга материализм и идеализм - две, казалось бы,

несовместимые мироориент