История исследований в сфере общения подростков

За последние тридцать лет в России и за рубежом было проведено множество исследований, касающихся различных сторон общения подростков. Возраст испытуемых – 9-17 лет.

Согласно данным статистики, среди важнейших жизненных ценностей 15-17-летние подростки называют желание иметь верных друзей (дружбу как главную ценность в жизни выделили 97,7% опрошенных, любовь – 90,8%) [15, с.269].

Общение с товарищами – источник не только появления новых интересов, но и становления норм поведения. Это связано с тем, что среди подростков возникают определенные требования к дружеским отношениям: к чуткости, отзывчивости, умению хранить тайну, понимать и сопереживать [16, с. 146].

Английский психолог Джон Коулмен (1984) предлагал 11-13-летним и 15-17-летним мальчикам и девочкам дописать неоконченные фразы "Когда нет никого вокруг…" и "Если человек один…". Их ответы затем классифицировались на положительные (например: "Когда нет никого вокруг, я счастлив, потому что могу делать, что хочу") и отрицательные (например: "Если человек один, он начинает нервничать"). Оказалось, что от подросткового возраста к юношескому число положительных суждений растет, а негативных – уменьшается. Если подросток боится остаться один, то юноша ценит уединение.

В целях изучения потребности подростков в различных формах общения был проведен содержательный анализ писем детей в рубрику "Алый парус" газеты "Комсомольская правда". Возраст авторов писем – от 11 до 15 лет.

Как показывает проведенное исследование, наблюдается существенное расхождение между выраженной потребностью 11-15-летних детей в тех или иных формах общения и реализацией этой потребности в жизни. На потребность в интимно-личном общении указывают около 34% подростков, а в реальном общении подростков эта форма составляет около 30%. О потребности в социально-ориентированной форме общения заявили 56% подростков, а случаи реального общения отмечены лишь у 13%: "...иногда ощущаешь свою ненужность, думаешь, почему не поручат дело, которым бы увлеклась, которое бы приносило пользу людям... а ведь так хочется что-то сделать для людей, принести пользу, что-то хорошее..." (Галя С., 14 лет. Новгородская область). Потребность подростка в социально-ориентированной форме остается неудовлетворенной в 43% случаев. Фрустрированность подростков порождает потребность в стихийно-групповом общении (наличие этой формы зафиксировано у 56% детей 11-15 лет), хотя изначально она выражена у незначительного числа детей (14,5%) [15, с. 114-116].

У подростков первичными ячейками общения являются однополые группы. Затем две такие группы образуют смешанную компанию, внутри нее складываются пары, которые становятся все более устойчивыми, а прежняя большая компания распадается или отходит на задний план. Разумеется, эта схема не универсальна.

В жизни мужчин однополая группа значит гораздо больше, чем в жизни женщин, привязанность к ней сохраняется и поддерживается даже после возникновения смешанной компании.

В обширной литературе по приматологии нет ни одного примера устойчивых, долгосрочных групп подростков-самок, в то время как у самцов такие группы существуют повсеместно [11, с. 157-160].

Социометрическое лонгитюдное исследование (Эдер Д. и Халлинэн М., 1978) нескольких школьных классов (возраст детей от 9 до 12 лет) показало, что диады девочек являются более закрытыми для посторонних, нежели мальчишеские компании, но в то же время более тесно связанными с родительской семьей.

Социальный психолог Леон Фестингер (1919-1989) выдвинул гипотезу о том, что членство в группе удовлетворяет потребность в социальном сравнении (сравнении собственных действий, чувств, взглядов, способностей с действиями, чувствами, взглядами, способностями других людей). Когда нет объективных стандартов, нам приходится использовать других людей в качестве образцов для оценки этих сторон своей личности [15, с. 266-267].

Чувство одиночества и неприкаянности, связанное с возрастными трудностями становления личности, порождает у подростков неутолимую жажду общения и группирования со сверстниками, в обществе которых они находят или надеются найти то, в чем им отказывают взрослые: спонтанность, эмоциональное тепло, спасение от скуки и признание собственной значительности.

Как показывают данные зарубежных массовых опросов (Бреннан Т., Остров Э., Оффер Д., 1980) и клинических исследований, подростки и юноши значительно чаще людей старшего возраста чувствуют себя одинокими и непонятыми: "У меня стоит телефон, но он постоянно молчит, а так хочется слышать знакомый голос, знать, что ты кому-то нужен...". Девушки значительно чаще юношей жалуются на одиночество и непонятость, отсутствие поддержки, неудовлетворенность собой, нерешительность, вдвое чаще переживают состояние депрессии.

Согласно данным исследования Лосенкова В.А. и Кона И.С., в целом девушки чувствуют себя в общении с юношами более свободно и уверенно, чем юноши с девушками. Характерно в этой связи отношение юношей и девушек к разнополой дружбе. На вопрос: "Возможна ли, по-вашему, настоящая дружба (без влюбленности) между юношей и девушкой?" – утвердительно отвечают свыше трех четвертей учащихся 7-10-х классов. С возрастом сомнения усиливаются, свыше половины ленинградских юношей-студентов ответили на этот вопрос отрицательно. При ответах на вопрос: "Кого вы предпочли бы иметь своим другом – юношу или девушку?" – доля девушек, выбравших идеального друга противоположного пола, во всех возрастах выше, чем доля юношей, причем с возрастом эта разница увеличивается. 57% ленинградских девятиклассников говорили, что вообще не имеют друзей-девушек, а 46% девятиклассниц – друзей-юношей [8, с. 110-115].