Характер Тридцатилетней войны.

Тридцатилетняя война (1618—1648 гг.)

Содержание:

1. Характер Тридцатилетней войны. 3

2. Политическая обстановка в Германии в конце XVI - начале XVII века. 5

3. Религиозная реакция в лютеранских княжествах. 6

4. Города и бюргерство как объект дворянской агрессии. 7

5. Датская интервенция. 10

6. Политические планы Валленштейна. 11

7. Итоги Тридцатилетней войны. 13

Список использаванной литературы.. 17

Характер Тридцатилетней войны.

Тридцатилетняя война (1618—1648гг.) представляет собой не только самый длительный, но и самый сложный кон­фликт XVII столетия.

Столкновение двух внутригерманских группировок было осложнено военным и дипломатическим вмешатель­ством иностранных государств, вследствие чего возник­шая в Германии гражданская война превратилась в за­тяжной международный конфликт, чреватый для страны губительными последствиями.

Прежде всего следует решительно оспорить глубоко ошибочное представление о Тридцатилетней войне как войне религиозной. Это представление сводится к тому, что миллионы людей (и при том не только немцев, но и датчан, шведов и французов), как бы внезапно увлечен­ных неодолимым порывом веры, разом пренебрегли сво­ими повседневными трудами и заботами для того, чтобы установить во всей Германии безраздельное господство «правой веры» и силой оружия приневолить инаковерующих блюсти «истинную веру».

На подобном представлении не стоило бы останавли­ваться, если бы речь шла о давних гипотезах, о наивных заблуждениях прошлого. К сожалению, подобную точку зрения повторяет и современная буржуазная историогра­фия, и это обстоятельство обязывает нас опровергать ее идеалистические концепции.

Несколько лет назад во Франции вышла шеститомная «История международных отношений» под редакцией академика П. Ренувена. Автор второго тома профессор Г. Зеллер настаивает на том, что Тридцатилетняя война была вызвана религиозными разногласиями.

Новейшая западногерманская историография дает противоречивую и путаную оценку Тридцатилетней вой­не, так как не может согласовать и примирить вероиспо­ведную расстановку сил в этой войне с проявившимися в столкновениях вероисповедных группировок ясно вы­раженными политическими (а не религиозными) стрем­лениями.

Так, П. Рассов считает, что Германия в период, пред­шествовавший войне, была целиком поглощена вероиспо­ведным размежеванием. «Каждое исповедание,— по его мнению,— таило в себе притязание на абсолют» и «Тридцатилетняя война должна была стать германской вероисповедной войной». Однако тот же автор признает, что данная война «снова (после Карла V) яви­лась со стороны императора попыткой превратить импе­рию в политический организм».

Другой западногерманский историк, К. Нольден, утверждает, что в XVII веке имперская идея уже не носи­ла присущего ей столетием ранее религиозного характе­ра, и тем не менее, по его представлению, «идея империи», очищенная, наконец, от всяких религиозных наслоений и дополнений, встретила противников, в числе которых на­ряду с «княжеским государственным эгоизмом» самосто­ятельно фигурирует «протестантизм».

Неопровержимые факты, уже давно обобщенные Ф. Мерингом, показывают, что размежевание двух лаге­рей, евангелической унии и католической лиги, опреде­лялось отнюдь не вероисповедными мотивами.

Достаточно указать на место, которое в гигантском конфликте XVII века занимало то или иное немецкое. или внегерманское государство, чтобы понять, сколь малую роль играли религиозные побуждения в политических и военных планах участников войны, а также тех держав, которые оказывали экономическое и дипломатическое воздействие на ход и характер этой войны.

Императора и католическую лигу поддерживала испанская католическая держава, тогда как немецких протестантов поддержи­вал «христианнейший король» католической Франции и его первый министр — кардинал Ришелье. Немецким протестантам пытался про­тягивать руку помощи мусульманский повелитель—султан Турции.

Католическая лига сурово осуждала протестантов, отнявших v католической церкви земли, и объявляла возврат этих отнятых церковных земель своей священной задачей, а глава католической лиги Максимиллиан Баварский, прельстившись доходами от со­ляных варниц зальцбургского архиепископа, отнял их вооруженной силой, а самого злополучного архиепископа упрятал в тюрьму и гноил там до конца его дней.

Протестантский князь Христиан Н Саксонский настойчиво стре­мился вступить в католическую лигу, чтобы свести счеты с сосед­ними протестантскими князьями — своими соперниками, а сыновья других протестантских князей — принцы Люнебургский, Лауенбургский, Голштинский сделали проще: они поступили на службу к им­ператорскому католическому полководцу Валленштейну, у которого правой рукой был убежденный протестант, талантливый генерал Ганс Георг фон Арним.

Сам Валленштейн заявлял, что он мог бы составить свое войско из протестантов не хуже, чем из католиков. Тот же Валленштейн много позднее, держа речь перед солдатами, говорил, что «папский Рим не подвергался разграблению с 1527 года, а между тем он ныне гораздо богаче». Когда шведский король Густав-Адольф вознамерился выступить в роли «спасителя» обиженных и угнетенных не­мецких протестантов,—это было осуществлением замысла, который в течение шести лет день за днем выковывал один из высших пре­латов католической церкви — кардинал Ришелье, замысла, который, несмотря на все протесты немецких католиков, не встретил осужде­ния со стороны «святого отца» в Риме—папы Урбана VIII. В то же время протестантские Нидерланды решительно отвергли предложен­ный им союз со шведским государем, ничуть не сочувствуя и не снисходя к просьбам своих немецких единоверцев.

Все эти факты показывают, что место того или иного государства или князя в рядах протестантов или католи­ков определялось интересами и расчетами, не имеющи­ми ничего общего с религией, с верой, однако всякий раз прикрываемыми мнимой заботой о вере.

Задача марксистского анализа событий заключается вовсе не в том, чтобы отрицать значение религиозной или любой другой демагогии, маскировавшей подлинные причины войны, а в том, чтобы под покровом религиоз­ных лозунгов, требований и разногласий обнаружить реальные, классово обусловленные причины конфлик­тов. Тридцатилетняя война была религиозным конфлик­том по форме, но отнюдь не по своему содержанию.