Рождение информационной сети

Утверждение сетевой системы экономических отношений - одна из базовых тенденций современного развития мировой экономики, глобального процесса в целом. В данном случае я исхожу из принципиального методологического постулата, в соответствии с которым степень глобализации общественных, в том числе и экономических, процессов определяется прежде всего уровнем информационных коммуникаций. М. Кастельс, вклад которого в научное осмысление соответствующего процесса, вне всякого сомнения, наиболее весом, называет сеть (networking) определяющей организационной формой информационной эпохи. Мы находимся, отмечает он, на пороге кардинальных изменений от авторитарной иерархии к сети.

Информационная сеть влияет не только на обновление экономических процессов. В информационную эпоху все больший вес приобретают различные по своему содержанию социально интегрированные сети, которые в сочетании с экономическими сетями корреспондируют с утверждением социального капитала — одного из определяющих факторов современного постиндустриального развития. В этой связи М. Кастельс не безосновательно использует понятие "сетевое общество". Глобальное общество, считает он, все в большей степени приобретает признаки сетевого общества, утверждается на основе сетевой логики.

Указанное актуализирует значимость соответствующих исследований в развитии теории экономической глобализации. На этом вполне резонно делает акцент украинский ученый Ю. Павленко, рассматривающий данную проблематику как "матрицу научной парадигмы XXI века". В то же время следует исходить из того, что теория сетевых систем пока еще находится в процессе своего становления. В ней еще много невыясненных позиций. Поэтому попытаемся расставить некоторые методологические акценты в научной аргументации соответствующих процессов, заранее отмечая их дискуссионность.

Определяя специфичность информационных сетей, следует учитывать их функциональную разноплановость. Они используются не только в сфере производства, но и в науке, военном деле, системах коммуникаций, формировании миграционных потоков и, конечно, как инструмент глобализации, обеспечивающий циркуляцию информации, денежных и финансовых потоков, технологий, экономических символов и образов товаров или услуг в режиме реального времени без пространственных ограничений.

Информационная сеть реализует себя и в другой плоскости. Речь идет о принципиально новой, не присущей индустриальной эпохе, системе взаимозависимости "человек — машина". Информационная сеть развивается по принципу саморазвития, она не требует внешних импульсов — ее движущая сила вмонтирована в саму систему. В данном случае, по существу, институируются предвидения К. Маркса относительно логики автоматизации — возможности воспроизводства системы машин с помощью системы машин. Сеть, пишет М. Кастельс, акцентируя на этом внимание, знает больше, чем любой человек или группа людей, которая с ней работает. В связи с этим ключевым моментом взаимоотношений человека и соответствующей системы является вхождение в ее структуры. "Быть или не быть в сети" — вот основной стержень вопроса. "Находясь в сети, — пишет М. Кастельс, - ты получаешь и со временем увеличиваешь свои шансы. Находясь вне сети или будучи исключенным из нее, у тебя нет никаких шансов, поскольку все, что имеет значение, организовано вокруг мировой паутины интерактивной сети".

В контексте этих реалий можно вести речь и о новых качественных признаках, которые в соответствующих структурах получает и непосредственно информация. Циркулируя в пределах всемирной паутины, информация обретает дополнительные возможности самообогащения. Происходит еще в достаточной степени не осмысленный экономической теорией процесс ее расширенного самовоспроизводства. Информация превращается не только в наиболее весомый фактор производства и в основную форму богатства общества, суммарная стоимость которой приближается к суммарной стоимости продуктов материального производства, но и в самовоспроизводящийся на расширенной основе ресурс. Собственно говоря, именно этим аспектом традиционные для индустриальной системы потоки информации отличаются от тех, которые формируются в пределах трансрыночной метаэкономики.

Кто имеет доступ к этому богатству? Кто обеспечивает его реализацию и получает от этого соответствующую прибыль? Проще всего, отвечая на эти принципиального значения вопросы с позиций линейной логики, сказать, что, как и сто, и двести лет тому назад, основным субъектом владения соответствующего богатства и получения прибыли от него является собственник информационной сети. Однако такой ответ слишком поверхностный. И дело даже не в том, что сама по себе информационная сеть как глобальная "электронная нервная система", как системная целостность не имеет и не может иметь выделенного собственника.

Предлагается посмотреть на эту проблему также с другой стороны — с позиций возможностей доступа к информационному богатству (капиталу), его расширенного самовоспроизводства и функциональной реализации. Оказывается, что в этой методологической плоскости традиционная позиция — богатство принадлежит его физическому собственнику — уже не столь убедительна. Собственник капитала, инвестируя в развитие информационной системы в процессе ее расширенного самовоспроизводства, с течением времени все больше утрачивает свои стартовые позиции, уступает свою доминирующую роль. На эту роль выдвигается основной субъект информационной экономики — "работник интеллектуального труда" (knowledge-worker -Ф. Махлуп), который получает больший ресурс информации, чем непосредственный собственник соответствующего капитала. Происходит процесс вытеснения с соответствующих позиций собственника капитала информа-ционным работником. Конечно, этот процесс далеко не однозначен, противоречив. Однако как тенденция он набирает соответствующие обороты, утверждая тем самым присущие новой экономике принципиально новые системные определения. Сеть, пишет, акцентируя на этом внимание, Э. Тоф-флер, эгалитарна. Материнской компании в ней нет.

В этом чрезвычайно значимом вопросе привлекает внимание и позиция Э. Кочетова. Он пишет, что эпохе "объемно-сетевой экономики" соответствует "геоэкономический человек", который воспринимает мир на основе качественно новых, по сравнению с рыночной экономикой, ценностей и мотиваций. Основными чертами такого лица являются не только освоение новейших геоэкономических технологий и "объемно-пространственное восприятие мира", но и умение рассматривать мировые процессы с позиций "здорового начала непосредственно в самом человеке". Речь идет о цельных гармоничных личностях, которые все в большей мере впитывают в себя достижения информационной революции. Когда выше говорилось об усилении субъектности современных глобально-экономических процессов, то имелась в виду и указанная тенденция — институционализация в сетевой экономике "геоэкономического человека".

Каковы объективные предпосылки, стимулирующие разворачивание информационно-сетевых структур, их перерастание в системообразующую форму организации глобальных экономических процессов? Эти предпосылки прямо и непосредственно связаны не просто с информационной революцией, а прежде всего с действием закона экономии рабочего времени, которое расходует человек на обеспечение своей жизнедеятельности. В условиях глобализации экономических процессов экономия времени реализуется как один из определяющих факторов экономического процесса. Закон экономии рабочего времени действовал во все времена и эпохи, однако временная протяженность экономических трансакций, вес единицы общественного времени в предыдущие эпохи были иными.

В связи с этим нужно учитывать неоднородность меры экономического времени. Необходимо осознавать, что каждой системе экономической реальности присущи адекватные (свойственные лишь для нее) модули временного измерения. Новое качество информационной эпохи связывается прежде всего с этой позицией — с утверждением нового модуля общественного времени, новой меры временного измерения. Имеются в виду не только радикальное ускорение трансакционных процессов, но и их аритмичность — сочетание двойной тенденции, с одной стороны — синхронизации, с другой—десинхронизации скоростей. В противоположность традиционному принципу "сбалансированного развития", информационная постиндустриальная экономика все в большей мере проявляет закономерность индивидуализации временных измерений — каждая экономическая частица функционирует на основе своих скоростных ритмов. Собственно говоря, прежде всего соответствующая аритмичность отражает, с одной стороны, возрастающую диссипативность информационно-экономического процесса, а с другой — наращивание свойственных для сложных систем хаотических явлений в мировой экономике.

Скоростная аритмичность экономических процессов корреспондирует также с "пространственной турбулентностью" (Э. Тоффлер). Речь идет о дематериализации пространства, утрате пространством экономической ценности. Формируются принципиально новые функциональные связи между определениями места и способов производства, географией рабочих мест, инвестиций, финансовых и товарных рынков, структурой компаний, институциональными позициями. В результате каждый отдельный субъект экономики формирует собственные (индивидуализированные) критерии определения зон протяженности экономических процессов, то есть имеется в виду виртуализация экономического пространства. Виртуальность информационной экономики, кроме других факторов, формируется и на основе виртуализации экономического пространства.

В итоге скоростная аритмичность, как и пространственная турбулентность, определяет возрастающий динамизм экономических процессов, невиданную для индустриальной глобализации максимализацию ее скоростных характеристик. Это далеко не абстрактные, сугубо академические, определения. Информационную экономику называют не только "символической экономикой", но и "быстрой экономикой" — экономикой, реализующей свои функции в режиме онлайн, то есть в скоростном режиме реального времени. При этом эффект ускорения материализуется в реальные материальные, в том числе и экономические, ценности, функциональные преимущества. Эти преимущества выступают мощным стимулом нового ускорения. Ускорение мультиплицируется. Базируясь на соответствующих обобщениях, можно говорить о законе мультипликации ускорения экономических процессов, который наиболее рельефно обнаруживает свою сущность в информационную эпоху, следовательно, может считаться специфическим законом именно этой эпохи.

Речь идет не только о действии соответствующего закона на уровне общественных (национальных и глобальных) процессов, но и отдельно взятых субъектов хозяйствования, о способе определения их функционачьного интеллекта. Один из наивысших для нашего времени авторитетов делового мира, основатель империи "Microsoft" Билл Гейтс трактует эту проблему следующим образом: "Я твердо верю в одну простую вещь: наиболее надежный способ выделить свою компанию среди конкурентов, оторваться от толпы преследователей — это хорошо организовать работу с информацией. Именно то, как вы собираете, организуете и используете информацию, определяет, победите вы или проиграете... Победят лишь те компании, которые смогут внедрить у себя "электронную нервную систему" высшего класса — ту, которая обеспечивает бесперебойное движение информации ради интенсивного постоянного развития интеллекта компании". Подчеркивается, таким образом, важность процессов, несущих на себе качественно новые, отличные от эпохи индустриализма, системные определения. Необходимость внесения принципиальных корректив в методологию анализа обусловливается и соответствующими изменениями.