Трагедия Иоганна Вольфганга Гёте «Фауст»

Идея написания «Фауста» пришла к двадцатилетнему Гёте в самом начале 70 – х гг. XVIII в. Но на то, чтобы завершить шедевр, у поэта ушло более 60 лет. Поистине, над этой трагедией автор работал в течение практически всей своей жизни, что само по себе придает этому произведению значимость, как для самого поэта, так и для всей литературы в целом.

Образ Фауста – это прежде всего вечный образ, который наполнялся разным содержанием в разные исторические периоды. Количество переосмыслений образа Фауста в мировой культуре огромно. Безусловно главнейшим, эпохальным переосмыслением образа Фауста, является трагедия Иоганна Вольфганга Гёте «Фауст». На фоне всех предшествующих воплощений образа доктора Фауста, Фауст Гёте – это не просто заскучавший учёный, стремившийся преодолеть грани своего разума. И даже не Фауст – бунтарь Клингера. Гёте произвёл над легендой о Фаусте то преобразование, которое до Гёте никто не смел произвести. Он добавил в произведение сквозной религиозный лейтмотив. Приравняв сделку Фауста с дьяволом к сделке между дьяволом и богом в библейской книге Иова. За основу «Пролога на небесах» Гёте взял сюжет из этой книги. Можно легко провести интересные параллели между двумя произведениями.

«И сказал Господь сатане: обратил ли ты внимание твое на раба Моего Иова? ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла.

И отвечал сатана Господу и сказал: разве даром богобоязнен Иов?

Не Ты ли кругом оградил его и дом его и все, что у него? Дело рук его Ты благословил, и стада его распространяются по земле;

но простри руку Твою и коснись всего, что у него, - благословит ли он Тебя?

И сказал Господь сатане: вот, все, что у него, в руке твоей; только на него не простирай руки твоей. И отошел сатана от лица Господня»[18]

«Библия»	Трагедия «Фауст» И.В. Гёте
«И сказал Господь сатане: обратил ли ты внимание твое на раба Моего Иова? ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла»[19]	«Господь: Ты знаешь Фауста? <…>       Он мой раб. <…> Господь: Пока ещё умом во мраке он блуждает, Но истины лучом он будет озарён; Сажая деревцо, садовник уже знает, Какой цветок и плод с него получит он»[20]
«И отвечал сатана Господу и сказал: разве даром богобоязнен Иов? Не Ты ли кругом оградил его и дом его и все, что у него? Дело рук его Ты благословил, и стада его распространяются по земле; но простри руку Твою и коснись всего, что у него, - благословит ли он Тебя?»[21]	«Мефистофель: Бьюсь об заклад: он будет мой! Прошу я только позволенья, - Пойдёт немедля он за мной»[22]
«И сказал Господь сатане: вот, все, что у него, в руке твоей; только на него не простирай руки твоей. И отошел сатана от лица Господня»[23]	«Господь: Пока живёт он на груди земной, Тебе на то не будет запрещенья: Блуждает человек, пока в нём есть стремленья»[24]

Для большей наглядности можно, также составить таблицу:

Делая такую, недвусмысленную аллюзию на «Книгу книг» Гёте уже в самом начале заявляет о масштабах своего произведения.

Фауст у Гёте не просто обычный согрешивший человек. В своей трагедии, Гёте преподносит образ Фауста, как нечто возвышенное, так как именно к нему являются Духи и Мефистофель. В.А. Пронин также отмечает, что «В Фаусте Гёте с самого начала подчёркивает важнейшие свойства человеческой натуры: неудовлетворённость достигнутым и устремлённость к идеалу.»[25] Кроме того, в трагедии Гёте, сам Господь Бог превозносит его перед Мефистофелем:

«Пока ещё во мраке он блуждает, но истины лучом он будет озарён…»^[26]

Лучом истины по всей видимости является свет, снизошедший на душу Фауста, при положении во гроб:

 

«Из уст вечной рати

И свет благодати

Повсюду разлит!»^[27]

 

Кроме того, во взаимоотношениях между Фаустом и Мефистофелем в трагедии Гёте Фауст ощущает себя господином над Мефистофелем, в то время как во всех прошлых произведениях, Фауст жалел о своей связи с чёртом и, фактически, Мефистофель морально одерживал над ним верх.

Говоря о трагедии Гёте, прежде всего, необходимо отметить, что Фауст у Гёте — это персонаж, обладающий колоссальной силой. Силой, возможно дарованной ему от Бога. В произведении Гёте отсутствует сцена заклинания Фаустом Дьявола. Мефистофель сам ищет контакта с ним, сам приходит в его дом, сам предлагает свои услуги. Во всех более ранних произведениях Фауст принуждал Дьявола ему служить. У Гёте – дьявол, как бы, сам нанимается ему на службу. Таким образом, отношения между Фаустом и Мефистофелем строятся на доверии, не смотря на кровный договор. Таким образом Гёте выводит образ Фауста на совершенно иной уровень.     

Вместе с тем, говоря об архитипе образа Фауста, необходимо отметить, что Гёте так или иначе опирается на прошлый литературный опыт поколений. Его трагедия имеет схожие сюжетные линии с другими более ранними произведениями о докторе Фаусте. Однако именно образ доктора Фауста выделяет его произведения на фоне всех остальных. Необходимо также упомянуть о том, что сам сюжет взаимодействия человека и дьявола (либо Бога и человека) не является новаторским, подобные сюжеты возникали ещё в самом раннем Средневековье.

Именно поэтому, трагедия Иоганна Вольфганга Гёте уникальна ведь взяв за основу простой избитый сюжет Гёте смог изобразить его в совершенно в ином плане. Фауст в трагедии Гёте выделяется прежде всего силой мысли, кроме того, несмотря на то, что он заключает сделку с Сатаной, он так или иначе руководствуется благими мотивами в своих поступках. Так, например, он движим силой любви, даже если предположить, что эта сила исходит от Дьявола так или иначе согласно библейскому утверждению: «Плод же духа: любовь…»^[28]

Исходя из этого, можно сделать вывод, что Фауст в трагедии Гёте, так или иначе, не отходит от Бога до конца. Затрагивая тему любви Фауста, нельзя также не упомянуть об одной из основных проблем произведения Иоганна Вольфганга Гёте «Фауст». Фауст в конце произведения оказывается спасён высшими ангелами от адского огня, несмотря на то, что фактически сделка между ним и Мефистофелем состоялась. Этот ход абсолютно не обоснован сюжетно. Ведь, формально, исходя из этого, можно сделать вывод, что Бог нарушил своё слово, данное Мефистофелю. Вместе с тем, нельзя забывать, что Гёте гораздо в большей степени нежели его предшественники наделил своё произведение религиозными мотивами. Именно поэтому, одним из оснований для спасения души Фауста исходя из основ христианской морали является любовь Маргариты к Фаусту.

Иоганн Вольфганг Гёте первым добавил в произведение о докторе Фаусте проработанную любовную линию. Во всех прошлых произведениях «фаустинианы», Сатана предлагает Фаусту развлекаться с женщинами ради удовольствия. Например, Елена в ранних произведениях о докторе Фаусте обезличенный персонаж, собирательный образ - она представляет собой абсолют искушения и похоти. У Гёте - Маргарита и Елена обладают характерами и играют далеко не последнюю роль в произведении. 

Фауст в произведении Гёте, формально, не является положительным персонажем. Он, по сути, не противопоставлен Мефистофелю, а даже хуже его. Ведь, его поступки и желания довели её, в конечном итоге, до могилы. При этом, Мефистофель не обманывает Фауста, он прямо говорит о том, что он зло. «Частица силы я, желавшей вечно зла, творившей лишь благое»^[29]. При этом, сам Фауст желает совершать благо, а творит зло. То есть, Фауст в произведении Гёте духовно противопоставлен Мефистофелю, и Мефистофель, фактически, является более положительным персонажем по сравнению с Фаустом.

Поскольку, при написании своей трагедии «Фауст» Гёте опирался на весь прошлый литературный опыт многих поколений писателей Германии, в данной заключительной главе целесообразным является провести общий, итоговый, сравнительный анализ произведения Иоганна Вольфганга Гёте и более ранних литературных произведений, анализируемых в данной курсовой работе. Разумеется, с учётом художественных различий образа доктора Фауста в них.  

Говоря об уникальности гётевского видения традиционной легенды, необходимо вновь сделать акцент на том, что истоки данного произведения лежат в немецком фольклоре XVI века.

В связи с этим, особый интерес представляет параллельный анализ самого первого произведения о докторе Фаусте «История о докторе Иоганне Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике» Иоганна Шипса и трагедии Иоганна Вольфганга Гёте «Фауст».

При анализе содержания «Истории о докторе Иоганне Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике» удалось выявить следующие ключевые сходства и различия данного произведения, в сравнении с гётевским изложением легенды.

Основные различия:

Во – первых, в произведении Гёте Мефистофель – это сам дьявол (Сатана), в то время как в произведении Иоганна Шписа, Мефистофель является только духом, причём, не всесильным и подчиняется напрямую Люциферу:

«После того как доктор Фауст пришел под утро домой, приказал он духу явиться в его комнату и выслушать, что доктору Фаусту будет от него угодно. Достойно удивления, что злой дух, как только бог отвернется, может так обморочить человека. Как пословица гласит: здесь ли, там ли наконец, а сыщет черта молодец.

 

Доктор Фауст опять произвел свои волхвования, снова заклял черта и предъявил ему несколько условий. <…>

Но дух ответил ему отказом, отклонил все это по причине того, что не имеет достаточной власти, пока не даст ему на то разрешение господин, которому он подчиняется…»^[30]

Во – вторых, в трагедии Гёте Мефистофель сам предлагает Фаусту свои услуги в обмен на его душу. В произведении Иоганна Шписа, мы наблюдаем сюжетную линию о том, как Фауст сначала долгое время учился искусству чернокнижия и лишь затем призвал Сатану. Сатана, однако же, не захотел просто так служить доктору и начал его испытывать:

«В этом лесу, под вечер, на перекрестке четырех дорог начертил он палкой несколько кругов и два рядом так, что эти два были вчерчены внутри одного большого круга. И вызвал он заклинаниями черта, ночью между девятью и десятью часами. Тогда, наверно, посмеялся дьявол в кулак и показал Фаусту зад, думая про себя: «Добро, я остужу твое сердце и твой дух, одурачу тебя так, чтобы не только твое тело, но и душу добыть. Мне это кстати придется, куда я сам не захочу, туда будешь у меня на посылках ходить». Так оно и случилось, дьявол совсем одурачил Фауста и связал его по рукам и по ногам. Ибо, когда доктор Фауст произнес свое заклинание, притворился черт, что неохотно идет он к желаемой цели. Поднял он в лесу такой грохот, казалось - все прахом идет, деревья до земли гнулись. После этого представил дьявол, будто лес весь полон чертей, которые появлялись около кругов, начертанных Фаустом, и между ними так, будто везде для них была свободная дорога. После того точно лучи и стрелы посыпались с четырех сторон леса на магический круг, потом раздалась громкая стрельба из пищалей, и вспыхнул свет, и послышались в лесу звуки множества приятных инструментов, музыка и пение, а потом были танцы и после еще турниры на мечах и копьях. Итак, Фаусту все опостылело, что он готов был бежать из круга. Наконец, снова овладело им дерзкое и безбожное намерение, упрочился и утвердился он в прежних своих умыслах, все равно, что бы из этого ни вышло. Снова, как прежде, стал он заклинать дьявола…»^[31]

В целом, можно отметить, что в произведении И.В. Гёте Мефистофель более услужлив, тактичен и хитёр, а в произведении И. Шписа он бестактен и кроме того постоянно напоминает Фаусту о его неминуемой и мучительной гибели и вечных муках в Аду. Однако Мефистофелю в произведении И. Шписа всё же не хватает самостоятельности и сообразительности Мефистофеля Гёте.

В – третьих, в произведении Гёте дьявол никогда не рассказывает Фаусту во всех подробностях об устройстве ада, действие в большей степени акцентируется на реальном мире. В то время как у Шписа дьявол во всех подробностях рассказывает доктору Фаусту об устройстве ада, и мира в целом, по просьбе самого доктора. Кроме того, в «Истории о докторе Иоганне Фаусте…» Фауст путешествует по разным измерениям в частности по Аду и по Звёздам.

В-четвёртых, в «Истории о докторе Фаусте…» отсутствует любовная линия, как таковая, однако присутствует порочная плотская любовь: «После явился ему дух Мефостофиль и сказал ему: «Если впредь ты будешь держать свое слово, я могу насытить твою похоть иным образом, так, что ты в жизни ничего другого не захочешь. Раз ты не можешь жить в целомудрии, я буду каждую ночь и каждый день приводить тебе в постель любую женщину, какую ты увидишь в этом городе или где еще, если пожелаешь ее по воле своей для блуда. И в этом виде и образе будет она с тобой жить»^[32].

Доктору Фаусту это так понравилось, что сердце у него затрепетало от радости, и он покаялся в том, что прежде хотел сотворить. И распалился он таким бесстыдством и похотью, что день и ночь только высматривал красивых женщин, так что если нынче он предавался с дьяволом блуду, завтра уже новое имел в мыслях.»^[33]

Четвёртая отличительная особенность произведения Иоганна Шписа «История о докторе Иоганне Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике» самая важная: в трагедии Иоганна Вольфганга Гёте доктор Фауст - яркая неординарная личность, он постоянно находится в поиске, у Шписа же образ доктора Фауста не столь яркий, гораздо больше выделяется сам Мефистофель, у Гёте же - они равны друг другу по харизме. Но самое удивительное то, что в произведении Иоганна Шписа доктор Фауст с самого первого дня заключения сделки с Мефистофелем сожалеет о своём решении и раскаивается в содеянном. Это усугубляется ещё и тем, что Мефистофель постоянно рассказывает Фаусту о вечных муках, как итог – Фауст страдает «И сказал Фауст: «О, горе мне горькое, также придется и мне, ибо и я - создание божие, и мои дерзкие плоть и кровь стали проклятием для души и тела, соблазнили мои чувства и разум, так что я, творение божие, отрекся от создателя и дал дьяволу уговорить себя и предался, и продался ему телом и душой. Потому нет у меня более надежды на милосердие, но подобно Люциферу и я буду подвергнут проклятию и вечным мукам. Ах, горькое горе! Кого мне винить, кроме себя? О, если бы я никогда не родился!»^[34].

Сходства двух произведений следующие:

1) Условно оба произведения можно разделить на следующие сюжетные периоды –

Прологи;

Первая половина (До сюжетной линии с Еленой);

Вторая половина (Появление Елены и смерть Фауста);

 

Однако, в «Истории о докторе Иоганне Фаусте…» так же, значительную часть повествования занимают описания путешествий Фауста по миру и иным измерениям.

 

2) В целом же, Гёте взял за основу своей трагедии значительную часть фабулы «Истории о докторе Иоганне Фаусте…» в частности, сюжетная линия с античными героями заимствована и дополнена Иоганном Вольфгангом Гёте именно из «Истории о докторе Иоганне Фаусте…»

 

3) И то и другое произведение несут в себе поучительный характер, но в трагедии «Фауст» - это завуалированно, в то время как, в «Истории о докторе Иоганне Фаусте…» ещё в предисловии говорится: «Равным образом, хотя некоторые новейшие историки там и сям упоминают об этом колдуне и его дьявольском искусстве, я сам часто удивлялся, как это никто не записал по порядку эту страшную историю и не напечатал ее для острастки всем христианам, и неоднократно осведомлялся у ученых и сведущих людей, уж не написал ли кто-либо давным-давно эту историю. Но ничего достоверного нигде нельзя было узнать, пока недавно мне не сообщил и не прислал ее один добрый знакомый из Шпейера с пожеланием, чтобы я ее опубликовал и представил в назидание всем христианам как устрашающий пример дьявольского соблазна на пагубу тела и души.»^[35]

Такая прямота обусловлена тем, что немецкие народные книги – это прежде всего литература поучительного содержания. 

Итак, на основе вышеперечисленного можно сделать следующие частные выводы, касаемо эволюции образа Фауста в произведении Иоганна Вольфганга Гёте «Фауст», по сравнению с Народной книгой: «История о докторе Иоганне Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике» Иоганна Шписа:

1) В произведении «История о докторе Иоганне Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике» Фауст – это колеблющийся персонаж. В трагедии Гёте сомнения доктора Фауста касающиеся правильности своего поступка минимальны.

2) В трагедии Гёте Фауст и Мефистофель равны в том смысле, что Фауст не воспринимает Мефистофеля как нечто чего стоит опасаться, он никогда не выказывает страха перед ним.  

3) Мефистофель в трагедии Гёте – верный слуга, имеющий, однако собственное мнение Мефистофель в Народной книге во – первых не всемогущий дьявол, во-вторых не относится к Фаусту как к хозяину в принципе, он всегда напоминает ему, что доктора ждёт Ад после смерти.

Провести подобные чёткие сравнения между Фаустом в романе Фридриха Максимилиана Клингера «Фауст, его жизнь, деяния и низвержение в Ад» и Фаустом в трагедии Гёте «Фауст» невозможно. На, то есть несколько причин.

Первая причина заключается в следующем:

Поскольку, Фридрих Клингер до конца жизни оставался верен идеям «Бури и натиска», практически все его произведения несут в себе отпечаток данной идеологии. Как упоминалось выше – Фауст в его произведении – это, прежде всего, идеальный штюрмер. Фауст – бунтарь. Образ Фауста у Гёте сохранил в себе классические черты «традиционного» Фауста из германских народных книг.

Вторая причина кроется в подаче религиозного подтекста.

Гёте искусно вплетает в своё произведение проработанные религиозные мотивы. Отсылка на религию есть и у Клингера, но задача, которую он перед собой при этом ставит – сатирически высмеять порядки продажной церковной элиты. В то время как, Гёте вкладывает в религиозный подтекст сакральный смысл. Особая сквозная мистификация сюжетной линии у Гёте создаёт особый шарм произведения, а также дополняет сюжет произведения философскими мотивами. Чего стоит одно изречение Мефистофеля: «Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо.»^[36] Это изречение можно трактовать двояко, но больше всего Фауста в произведении Гёте волнуют вопросы метафизики. Что есть причина причин? Каковы истоки истоков? Каковы начала начал? Эти же самые вопросы ставят пред собой все предшественники Фауста Гёте. Вот несколько изречений Мефистофеля так или иначе касающиеся метафизических вопросов бытия:

 

«Как ни плоха среда, но все подобны, И человек немыслим без людей»[37]   «Вся суть в естественных правах. А их и втаптывают в прах. »[38]

 

Третья причина кроется в конструкции повествования.

В произведении Гёте похождения Фауста и Мефистофеля переносятся из одного временного отрезка в другой. При этом структура повествования последовательна. Такая подача является новаторством со стороны Гёте. В то время как, повествование у Клингера, несмотря на общую оригинальность произведения сохранило структуру ранних сказаний о Фаусте, его похождения непоследовательны и во многом зависят либо от похоти самого Фауста, либо от желания Мефистофеля, либо от случая.

Четвёртая причина кроется в самом Фаусте.

У Клингера, Фауст – победитель от начала до конца.

У Гёте, Фауст и морально и в споре проиграл Мефистофелю, но его спасают.

 

 

 

 

Заключение

Образ Фауста всегда отражал социальные и духовные изменения в Германии и не только. Он является определённой призмой, именно эта призма помогала обличать пороки человека. XVI век является переломным в социальных и духовных сферах жизни Германии. Именно в этот период её истории силу набирает новое политико-религиозное движение под названием Реформация. Неудивительно, что именно в этот период непоколебимые столпы классицизма, стали шататься под натиском новых литературных стилей. Образ доктора Фауста органично вписался в это историческое волнение.

Автор данной курсовой работы ставил перед собой глобальную цель - показать динамику развития образа доктора Фауста в немецкой литературе. Изучив историю данного литературного образа, уходящего корнями в Германию XVI века, можно с уверенностью заявить о том, что данный образ является художественным архетипом. Данное утверждение, также подтверждается, проведённым анализом литературных произведений, что являлось основной задачей исследования. По определению Большаковой А. Ю., литературный архетип — это «сквозная», «порождающая модель», которая, несмотря на то, что она обладает способностью к внешним изменениям, таит в себе неизменное ценностно-смысловое ядро. Говоря о динамике развития именно архетипа образа доктора Иоганна Фауста, следует отметить, что каждый автор приносил в образ легендарного доктора что – то своё. Но фундамент образа Фауста, его ядро, оставался неизменным. Фауст – это прежде всего человек уверенный в своих интеллектуальных силах, он протестует против закостенелости окружающих его людей, стремится к всеобъемлющему познанию мира, выходящему за рамки человеческого разума и сливающемся в метафизические вопросы.

Видение этого образа было разным у каждого литературного деятеля, неизменным оставался только конфликт внутри доктора Фауста. В наше время, легенда о докторе Фаусте продолжает волновать многих деятелей искусства. «Фауст» нашёл отражение в живописи, кинематографе, музыке…

Неисчерпаемость данного образа ещё раз говорит о необходимости изучения данной проблемы.

При написании данной курсовой работы, автор ставил перед собой цель – продемонстрировать динамику развития образа доктора Фауста в немецкой литературе. Для достижения данной цели был проведён обширный сравнительный анализ литературных произведений разных авторов.

На основе проведённого анализа, мы делаем следующие выводы:

1) Народная книга о похождениях доктора Фауста «История о докторе Иоганне Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике» оказала огромное влияние на всю ранненемецкую литературу фаустинианского цикла. Долгое время она являлась основой произведений многих писателей. Именно в народной книге появляется тот образ доктора Фауста, который, с течением времени, стал ярким литературным архетипом.

2) Интерпретация образа доктора Фауста в произведениях немецких авторов различна. Все анализируемые в работе произведения, за исключением романа Фридриха Максимилиана Клингера «Фауст, его жизнь, деяния и низвержение в Ад», пропитаны духом классической немецкой легенды о докторе – чернокнижнике. Роман Ф. Клингера качественно выделяется на фоне иных произведений, за счёт того, что Ф. Клингер взял за основу своего произведения, только фабулу традиционной легенды.

3) На трансформацию образа доктора Фауста, в тех или иных произведениях, влияли следующие основные факторы:

I Личное, персонифицированное, эмпирическое видение образа доктора Фауста авторами.

II Историческая эпоха в период которой писалось произведение.

III Первоисточник на который, в той или иной степени, опирались авторы произведений («История о докторе Иоганне Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике »).

Обилие произведений о докторе Фаусте говорит о необходимости дальнейшего глубокого изучения данного образа. Данная курсовая работа является только первым шагом автора в изучении архетипа образа доктора Фауста. Говоря о перспективе дальнейшего исследования, следует упомянуть о том, что архетип доктора Фауста выходит за рамки немецкой литературы. Влияние данного архетипа на мировую литературу трудно переоценить. Именно поэтому, автор работы планирует продолжать исследование архетипа образа доктора Фауста, не только в немецкой литературе, но и в мировой.