Метод репликации в психологических исследованиях

Повторение классических исследований в современных социокультурных условиях представляет собой способ прослеживания особенностей изменения и развития различных психологических характеристик в зависимости от измененной исторической ситуации. В настоящее время жизнь людей значительно меняется благодаря современным опосредующим средствам связи (мобильная связь, Интернет), благодаря электрооборудованию, активно применяющемуся в быту и на производстве, различным технологичным устройствам. Следовательно, социальная ситуация развития ребенка, живущего в наше время, отличается от той, что была ранее, скажем, в начале XX века. А это значит, что и данные классических исследований в области психологии, выявленные в прошлом веке, могут терять свою актуальность и не вполне соответствовать картине развития современного человека. Для примера приведем масштабное исследование Н.Н. Толстых, в котором изучалась мотивация и временная перспектива будущего российских подростков с помощью метода мотивационной индукции Ж. Нюттена. Для выявления личностных мотивов в основу метода Ж. Нюттерном был положен проективный прием неоконченных предложений. Выборка состояла из выпускников средних общеобразовательных школ г. Москвы восьмидесятых, девяностых годов и подростков начала XIX века. Данное исследование показало, что «за последние 20-30 лет значительно изменились характеристики мотивационно-потребностной сферы, временной перспективы, жизненных стратегий российских юношей и девушек» [50, с.149]. По сравнению с подростками восьмидесятых годов современные молодые люди демонстрируют большую самостоятельность, активность, их уровень притязаний возрос, а для стратегий их поведения характерна более далекая временная перспектива. Результаты исследования Н.Н. Толстых подтверждают тот факт, что психологические особенности людей меняются с течением времени. Поэтому следует говорить о возникновении определенной задачи - сравнения данных о психическом развитии детей и подростков в разных социокультурных условиях. Для этого в психологии используется метод репликации психологических исследований.

Надо сказать, что сам термин «репликация» наиболее распространен в работах западных психологов. Оксфордский толковый словарь по психологии дает следующее определение репликации: это «1. Второй эксперимент, который воспроизводит или реплицирует более ранние исследования; 2. Каждая из частей эксперимента, которая содержит все основные параметрические изменения, представляющие интерес» [36]. В России можно отметить отсутствие разработанности этого понятия – чаще в отечественной литературе принято говорить о повторении исследования, нежели об использовании такого метода, как репликация. Вместе с тем в энциклопедии по социологии отечественные авторы упоминают репликацию как важный способ для обеспечения валидности научного исследования [49].

В нашей работе мы будем опираться на анализ метода репликации, проведенный голландским психологом Р. ван дер Веером (R. van der Veer). В своей хрестоматийной работе «Reconstructing the mind. Replicability in research on human development» этот автор рассматривает различные вопросы репликации психологических исследований. В частности, Р. ван дер Веер указывает на наличие в психологии неразрешимой проблемы, заключающейся следующем: принятие преходящей природы явлений и объектов существующего мира приводит к невозможности строгой репликации, и поэтому надежность заключений и результатов повторенных исследований весьма сомнительна [56, р. 1-3]. Ван дер Веер отмечает, что такой взгляд на репликацию приводит к релятивистской позиции, проявляющейся в том, что компетентность и этичность результатов научного исследования не могут быть оценены людьми, живущими в другой исторический период. Однако, с точки зрения Р. ван дер Веера, более разумным и приемлемым путем решения данной проблемы может быть принятие базовых характеристик всего живого – развитии и трансисторичности объектов и явлений окружающего мира. Данное утверждение, согласно Р. ван дер Вееру, разумеется, не освобождает нас от погрешностей метода репликации. Однако оно помогает понять суть процесса повторения классического психологического исследования: именно репликационный подход к экспериментальной работе позволяет провести сравнительный анализ показателей познавательных (или любых других) психический процессов в их генезисе, динамике и выявить наличие или отсутствие каких-либо отличий в развитии сходных качеств, характеристик у представителей разных эпох, поколений.

В своей книге ван дер Веер рассматривает два вида репликации. Первый – это строгие, так называемые дублированные репликации («strict, precise, (virtually) exact, or carbon-copy replications») [56, p. 4]. Это «полные» репликации, где одно или несколько экспериментальных условий могут быть изменены лишь с большой осторожностью. Авторы таких репликаций стремятся к строгому повторению оригинальных исследований. Второй вид – концептуальные, неточные, нестрогие репликации (conceptual, imprecise, or inexact replications) [56, p. 4], целью которых является пересмотр исходных результатов проведенных ранее исследований. Это позволяет проверить внешнюю валидность методики и изучить возможности обобщения экспериментальных данных на генеральной совокупности испытуемых. Вместе с тем Р. ван дер Веер пишет о том, что абсолютно строгого воспроизведения исследования вообще быть не может, так как даже если в репликации используется тот же экспериментальный материал и она проходит в тех же условиях, что и первоначальное исследование, то, при этом, социально-исторический контекст и характеристики субъектов исследования могут отличаться существенно. Однако, согласно Р. Ван дер Вееру, некоторые процедурные модификации в каком-то смысле даже «играют» на пользу метода (об этом говорят и А.А. Грицанов с соавт.) в контексте обеспечения валидности экспериментального исследования [49].

В рамках данной работы нас, прежде всего, интересуют репликации исследований памяти детей и подростков. Одна из таких работ принадлежит Е.Ф. Ивановой и Е.С. Мажириной [14], повторивших исследование П.И. Зинченко в 2000-2006 гг. в городской и сельской местности с максимальным сохранением методических особенностей классического эксперимента. Результаты подтвердили сохранение в современных условиях полученной П.И. Зинченко зависимости, при которой продуктивность непроизвольного запоминания выше в условиях более активной интеллектуальной работы с материалом. Однако показатели продуктивности при непроизвольном запоминании материала у испытуемых репликационного исследования оказались ниже, чем 70 лет назад.

Наряду с этим был выявлен факт, заключающийся в том, что в ходе эксперимента, картинки, являющиеся фоном в предъявляемом материале, запоминались очень эффективно, так как начинали играть для испытуемых роль ориентира в поиске чисел, и становились опосредующим средством при составлении числового ряда. Авторы работы объясняют этот факт технологизацией общества в настоящее время, по причине которой современные дети привыкли ежедневно воспринимать различную образную информацию при просмотре рекламных плакатов, телевизора, при работе с компьютером. Поэтому для испытуемых использование картинок в качестве основного или же фонового стимула было практически равноценно. Отсюда можно сделать вывод: в настоящее время активность и опосредование в процессе непродуктивного запоминания у детей дошкольного возраста практически не зависит от места запоминаемого материала в структуре деятельности.

В другом репликационном исследовании, проведенном Е.Ф. Ивановой и Е.А. Невоенной, изучались процессы произвольного запоминания у дошкольников [55]. Работа представляла собой повторение экспериментов З.М. Истоминой спустя 50 лет после первоначального исследования. Полученные данные свидетельствовали о повышении показателей произвольного запоминания у детей дошкольного возраста, как в условиях игровой деятельности, так и в ходе лабораторного эксперимента. Интересно, что то же исследование было повторено несколько ранее – в 80-е годы прошлого века – на западных детях. В частности, работы Дж. Вайссберга и С. Пэриса (1986), а также В. Шнейдера и Н. Бруна (1987) показывают, что произвольная память у дошкольников развита на высоком уровне [56, p. 217-221]. Кроме того, основываясь на своих данных, Дж. Вайссберг и С. Пэрис предположили, что запоминание у детей в лабораторных условиях значительно лучше, чем в процессе игры, потому, что для американских детей более привычной является ситуация, где воспроизведение организовано внешне установленной задачей, чем тогда, когда оно стимулируется мотивацией самой деятельности [56, p. 219]. Таким образом, результаты зарубежных исследователей позволяют сопоставить влияние культурных особенностей и социальной ситуации развития ребенка на продуктивность процессов памяти.

Лоховым М.И. и др. была осуществлена репликация методики А.Н. Леонтьева в 80-е годы прошлого века. На основании результатов исследования, авторы пришли к выводу, что «гипотезу о "параллелограмме запоминания" следует признать несостоятельной» [23, с.65]. Дело в том, что в данной работе был использован ряд изменений методики по сравнению с оригинальным исследованием: с одной стороны, в публикации не приводятся какие-либо данные по продуктивности запоминания, с другой – графическое выражение данных представлено со следующей коррекцией: 1) вместо групп испытуемых анализируется их возраст; 2) показатели запоминания выражены не в величинах средних арифметических, а в процентах; 3) распределение данных построено с применением регрессионного анализа. П.А. Мясоед, критикуя данную работу, отмечает, что, по причине этих преобразований, «существенный для А.Н. Леонтьева угол параллелограмма, образуемый данными второго школьного возраста и студентов, оказался закономерно сглаженным» [30, с. 108]. П.А. Мясоед утверждает, что это результат непонимания авторами сути исследования А.Н. Леонтьева и характеризует выводы М.И. Лохова и др. [23] как «тенденциозные и беспочвенные» [30, с. 108].

Под руководством самого П.А. Мясоеда в 1996 году в свою очередь было проведено исследование с участием детей-сирот из Полтавской школы-интерната – репликация второй и третьей серии экспериментов А.Н. Леонтьева. Результаты П.А. Мясоеда практически полностью совпали с данными А.Н. Леонтьева, но, вместе с этим, «параллелограмма развития памяти» исследователь также не получил. Выводы, которые были сделаны П.А. Мясоедом по окончании анализа полученных данных, были следующими: «Гипотеза о недоопосредованности психического развития детей, воспитывающихся вне семьи, получает свое подтверждение» [30, с. 110]. Таким образом, данное исследование показывает нам, что при нарушении социализации познавательные процессы детей и подростков также претерпевают изменения.

Исследование, проведенное Б.Г. Мещеряковым и др. в Международном университете природы, общества и человека «Дубна» также отличалось рядом нововведений [28, с.5-8]. По результатам данной работы было сформулировано несколько интересных предположений и выводов. Во-первых, исследование показало сходство результатов с данными классического эксперимента, несмотря на наличие методических и социо-культурных различий. Во-вторых, в сравнении с 20-ми годами прошлого века процессы опосредствованного запоминания у современных дошкольников и подростков протекают в более ускоренном темпе. В-третьих, у дошкольников прирост запоминания наблюдается с увеличением возраста испытуемых во всех экспериментальных условиях, у младших школьников увеличивается продуктивность только непосредственного и опосредствованного запоминания, а в подростковом возрасте и у студентов – происходит улучшение только форм опосредствованного запоминания. И, наконец, в-четвертых, новый способ опосредствования, использованный исследователями – буквенный, начиная с подросткового возраста и старше, представляет собой достаточно эффективный способ запоминания.

Резюмируя, скажем, что, в целом, многообразие методических вопросов, требующих прояснения в процессе анализа психологических исследований, свидетельствует о необходимости специальной работы по преобразованию классических экспериментов и об актуальности проведения их квалифицированных репликаций в современных социокультурных условиях.