Механизм обеспечения процессуальной самостоятельности следователя

Как участник уголовного процесса следователь обладает широкой процессуальной самостоятельностью. В соответствии с законом, при производстве предварительного следствия все решения о направлении следствия и о производстве следственных действий следователь принимает само­стоятельно, за исключением случаев, когда предусмотрено законом согласие и получение санкции от прокурора или постановления суда, и несёт полную ответственность за их законное и своевременное выполнение, то есть за ход и результаты расследования.

Обладая процессуальной самостоятельностью и независимостью, следователь принимает по делу решения по своему внутреннему убеждению, основанному на оценке материалов дела. Постановления следователя, вынесенные в соответствии с законом по находящимся в его производстве уголовным делам, обязательны для ис­полнения всеми предприятиями, учреждениями, организациями, должно­стными лицами и гражданами.

Значимость решений и действий, предпринимаемых следователем, позволила законодателю за незаконное осуществление некоторых из них ввести уголовную ответственность. Преступлением считается:

• привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности
(ст. 299 УК РФ);

• незаконное освобождение от уголовной ответственности (ст. 300
УК РФ);

• незаконное задержание, заключение под стражу или содержание
под стражей (ст. 301 УК РФ);

• принуждение к даче показаний (ст.302 УК РФ);

• фальсификация доказательств (ч. 2,3 ст. 303 УК РФ).

Обеспечивая независимость следователя от чьего-либо влияния, уголовный закон предусмотрел ответственность за:

• воспрепятствование производству предварительного расследования (ст.294 УК РФ);

• посягательство на жизнь лица, осуществляющего предварительное расследование (ст.295 УК РФ);

• угрозу или насильственные действия в связи с производством
предварительного расследования (ст. 296 УК РФ);

• клевету в отношении следователя (ст. 298 УК РФ);

• разглашение данных предварительного расследования (ст. 310 УК
РФ);

• разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении участников уголовного процесса (ст. 311 УК РФ).

По законодательству Российской Федерации следователь подлежит государственной защите. Даже депутат Совета Федерации и депутат Госу­дарственной Думы не вправе вмешиваться в деятельность следователя.

УПК Российской Федерации закрепил, что свои полномочия в уго­ловном процессе следователь осуществляет независимо от каких бы то ни было органов и должностных лиц, и в строгом соответствии с законом. Воздействие в какой бы то и было форме на следователя с целью воспре­пятствования объективному расследованию по уголовному делу влечёт ус­тановленную законом ответственность.

В ходе расследования уголовного дела следователь самостоятельно выдвигает версии, проверяет их, составляет план расследования. Следова­тель оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, ру­ководствуясь при этом законом и совестью (ст. 17 УПК РФ).

Проблема, связанная с процессуальной самостоятельностью следова­теля, при исследовании, как правило, сводится к его взаимоотношениям с прокурором и начальником следственного отдела.

Самостоятельность следователя нельзя понимать как бесконтроль­ность. В ряде случаев решения следователя должны быть санкционирова­ны или утверждены прокурором, либо согласованы с ним. Конституция Российской Федерации и УПК России предусматривают, что наиболее важные решения, связанные с ущемлением конституционных прав граждан, приня­тые следователем при производстве по делу подлежат санкционированию судом.

Прокурор обязан следить за неуклонным соблюдением следователем установленного законом порядка расследования уголовных дел. Вместе с тем, прокурор вправе давать письменные указания о расследовании пре­ступления. В случае несогласия с указаниями прокурора о привлечении лица в качестве обвиняемого, о квалификации преступления и объёме об­винения, об избрании меры пресечения либо отмене или изменении меры пресечения, избранной следователем в отношении обвиняемого, об отказе в даче согласия на возбуждение перед судом ходатайства об избрании ме­ры пресечения или о производстве иных процессуальных действий, о на­правлении уголовного дела в суд или его прекращении, об отводе следова­теля или отстранении его от дальнейшего ведения следствия следователь вправе представить дело вышестоящему прокурору с письменным изложе­нием своих возражений (ч. 3 ст. 38 УПК РФ). В этом случае прокурор или отменяет указание нижестоящего прокурора, или поручает производ­ство по этому делу другому следователю. При этом следователь приостанавливает выполнение соответствую­щих указаний прокурора.

Обжалование следователем иных указаний про­курора, не указанных в ч. 3 ст. 38 УПК России, не приостанавливает их исполнения. Однако практически всегда следователи выполняют указа­ния прокурора.

Определенные трудности практического характера обусловлены тем, что процессуальное руководство деятельностью следователя параллельно с прокурорским надзором осуществляет и начальник следственного отдела.

В значительной мере полномочия начальника следственного отдела совпадают с полномочиями прокурора, но они меньше по объему.

Рамки компетенции по вмешательству в расследование у начальника следственного подразделения гораздо шире, нежели у прокурора, хотя последний обладает большими правами и властными полномочиями при определении направления движения дела. Наличие у прокурора полномочий на отмену незаконных и необоснованных постановлений следователя вхо­дит в содержание его надзорных функций, а начальник следственного от­дела обязан по смыслу закона по каждому делу упреждать и не допускать принятие следователем незаконных и необоснованных решений.

Каким бы тесным ни казалось соприкосновение ведомственного процессуального контроля и прокурорского надзора, одно не должно под­менять другое.

Среди практических работников и научных работников обсуждается вопрос о возможности расширения процессуальных полномочий началь­ника следственного отдела. Так, И.Н. Кожевников пишет «анализируя бо­лее чем тридцатилетний опыт функционирования следственного аппарата органов внутренних дел и, в частности, деятельность руководителей след­ственных подразделений, считаю, что полномочия их должны быть суще­ственно расширены. Целесообразно наделить начальника следственного отдела правом отмены незаконных постановлений подчинённых следова­телей о прекращении уголовного дела и приостановлении предварительного следствия. Это позволит усилить контроль за расследованием, даст воз­можность оперативно реагировать на нарушения подчинённых следовате­лей».[10]

Этой позиции придерживается и А. Пиюк, который также предлагает наделить начальника следственного отдела правом отменять несоответствующие обстоятельствам дела постановления следователя. Также он счи­тает, что, если руководить предварительным расследованием и утверждать обвинительное заключение будет не прокурор, а начальник следственного отдела, существенно уменьшится зависимость государственного обвини­теля от позиции предварительного расследования. Такое нововведение, по его мнению, позволит также более объективно и беспристрастно разрешать конфликты, возникающие между обвинением и защитой на предваритель­ном следствии.[11]

Таким образом, эти авторы считают, что отсутствие таких полномо­чий не позволяет обеспечить важнейшую задачу уголовного судопроиз­водства по немедленному восстановлению нарушенных прав и законных интересов граждан.

УПК России восполнил в себе указанную проблему. Так, полномо­чия начальника следственного отдела (ст. 39 УПК России) дополнились содержанием: «отменять необоснованные постановления следователя о приостановлении предварительного следствия» (п. 2 ч.1 ст. 39), а также «вносить прокурору ходатайство об отмене иных незаконных или необос­нованных постановлений следователя» (п. 3 ч. 1 ст. 39 УПК).

Однако при более детальном изучении проблемы можно констатиро­вать, что вряд ли недостаток ответственности у начальников следственных подразделений можно объяснить недостатком у них процессуальных полномочий. Так же как и упущения в прокурорском надзоре трудно оправ­дать избытком полномочий и обязанностей у прокурора.

Обязательное вмешательство прокурора в расследование носит эпизодичный характер и только в строго определённых случаях: при решении вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, санкционировании обыска или выемки, отстранении обвиняемого от должности, помещении подозреваемого или обвиняемого в лечебные учреждения для проведения судебно-психиатрических экспертиз, даче согла­сия на прекращение уголовного дела по нереабилитирующим основаниям и, наконец, при утверждении обвинительного заключения или постановле­ния о направлении дела в суд для рассмотрения вопроса о применении принудительных мер медицинского характера, направлении дела на рассмотрение суда.

Во всех остальных случаях по закону истребование и проверка дел, принятие по ним процессуальных решений определяется усмотрением надзирающего прокурора. Поэтому прокурорский надзор является дополнительной процессуальной гарантией обеспечения надлежащего режима законности предварительного расследования, соблюдения конституцион­ных и процессуальных гарантий и прав личности в уголовном судопроиз­водстве.

Совсем иное положение у начальника следственного отдела, кото­рый повседневно и непосредственно должен осуществлять свои процессуальные функции ведомственного контроля за расследованием по каждому делу. Этот ведомственный контроль является ни чем иным, как формой процессуального руководства предварительным следствием.

Согласно ст. 39 УПК РФ начальник следственного отдела вправе:

1) проверять материалы уголовного дела;

2) давать следователю указания о направлении расследования, производстве отдельных следственных действий, привлечении лица в качестве обвиняемого, об избрании в отношении подозреваемого, обвиняемого меры пресечения, о квалификации преступления и об объеме обвинения.

Указания начальника следственного отдела по уголовному делу даются в письменном виде и обязательны для исполнения следователем, но могут быть обжалованы им прокурору. Обжалование указаний не приостанавливает их исполнения, за исключением случаев, когда указания касаются изъятия уголовного дела и передачи его другому следователю, привлечения лица в качестве обвиняемого, квалификации преступления, объема обвинения, избрания меры пресечения, а также производства следственных действий, которые допускаются только по судебному решению. При этом следователь вправе представить прокурору материалы уголовного дела и письменные возражения на указания начальника следственного отдела.

По закону начальник следственного отдела обязан осуществлять контроль за своевременностью действий следователя по рас­крытию и предупреждению преступлений, принятию мер для наиболее полного, всестороннего и объективного производства предварительного следствия и т.д.

Контроль за своевременностью действий следователей означает постоянное за ними наблюдение, чтобы выполняемые ими действия (и не только чисто процессуального характера, но и организационные) обеспе­чивали раскрытие расследуемого преступления, принимались меры для наиболее полного, всестороннего и объективного исследования всех об­стоятельств.

А.М. Ларин писал, что ни одно дело не может поступить в суд без направления прокурору, участие начальника следственного отдела в каж­дом уголовном деле отнюдь не обязательно. В отличие от прокурора на­чальник следственного отдела не участвует в судебном разбирательстве по уголовным делам и не может с той же остротой ощущать пробелы, ошибки предварительного следствия, обнаруживаемые в суде, а потому уступает прокурору в видении судебной перспективы дела. Участие начальника следственного отдела в процессуальном руководстве деятельностью следователей как будто облегчает работу прокурора в этом же направлении. Но при этом прокурор оттесняется от следственной работы, его руководя­щая роль снижается.[12]

Анализ положений ст. 39 УПК России позволяет сказать, что основ­ной формой реагирования при осуществлении ведомственного контроля - дача письменных указаний следователю. Однако практика показывает, что нередко количество даваемых прокурором указаний следователям не сво­его ведомства значительно превышает количество указаний руководителей следственных подразделений.

Если указания начальника следственного отдела затрагивают вопро­сы привлечения в качестве обвиняемого, квалификации преступления и объёма обвинения, а также направления движения дела, то следователь в силу требований ч.2 ст.127 и ч. 4 ст.127 УПК РСФСР вправе такие указа­ния начальника следственного отдела не исполнять, а обжаловать их над­зирающему прокурору. Однако на практике подобных случаев фактически нет. На любых более или менее значимых процессуальных документах не­зависимо от их законности, обоснованности и качества исполнения ставит­ся виза начальника следственного подразделения. Тем самым процессу­альное положение следователя фактически низводится до уровня дознава­теля, для которого требуется согласие начальника органа дознания принятия основных процессуальных решений.

Процессуальная самостоятельность следователя - полномочия, защищающие внутреннее убеждение следователя и позволяющие следова­телю настаивать на собственном мнении. Тем не менее, следователи состо­ят в следственных подразделениях различных ведомств, а значит, за ними осуществляется и процессуальный, и административный контроль. Так, в органах прокуратуры, прокурор - не только орган надзора, но и руководи­тель в административном порядке. Он назначает следователя на долж­ность, освобождает от неё, налагает дисциплинарные взыскания. К тому же он вправе проводить любые следственные действия и принять к своему производству любое уголовное дело. Практика свидетельствует о том, что следователи, находясь в административном подчинении прокуроров, край­не редко пользуются своим правом обжалования указаний прокурора.

Также начальники органов внутренних дел вправе осуществлять административное руководство и контроль за деятельностью следователя. Они не вправе вмешиваться в решение следователем процессуальных во­просов, но давление с их стороны, тем не менее, имеет место, несмотря на запрещающие это приказы МВД.

На данном этапе от правильно организованного прокурорского над­зора за соблюдением законности и ведомственного процессуального кон­троля со стороны начальника следственного отдела в стадии предвари­тельного расследования зависит обеспечение действительной процессу­альной самостоятельности следователя. Одновременно это будет способствовать повышению персональной ответственности следователя за закон­ность и обоснованность каждого из принимаемых и выполняемых им про­цессуальных решений и действий. Поэтому важно отметить, что в процес­се расследования взаимоотношения следователя независимо от ведомст­венной принадлежности, со своим начальником (прокурором, начальником следственного отдела) должны носить не административный, а процессу­альный характер, чётко регламентированный законом.

И всё же думается, что только создание вневедомственного следст­венного аппарата реально обеспечит процессуальную самостоятельность следователю.