Политический кризис 1921 и новая «волна» борьбы с советской властью.

Тем временем резко ухудшилась политическая обстановка в стране. Рабочие многих промышленных центров, изнемогавшие от усталости и голода, стали выражать недовольство Экономической политики советской власти. Весной 1921 г. меньшевикам и эсерам удалось в некоторых городах, в том числе в Петрограде и в Москве, использовать недовольство рабочих и спровоцировать их на забастовки.

С особой силой политический кризис сказался в деревне. Основное недовольство крестьян вызывала система заготовки и распределения продуктов, т.е. в разверстке и запрещение свободы торговли. Получив в ходе гражданской войны землю, покончив с зависимостью от капиталистов помещиков, крестьянство мечтало о праве распоряжаться по своему усмотрению и произведениями продуктов. В условиях войны оно мирилось с разверсткой, видя какую угрозу, представляет возвращение помещиков и капиталистов. С окончанием войны крестьянство потребовало введение нормированных обязательств перед государством (налога) и предоставления ему права свободно продавать на рынке излишки продуктов и покупать необходимые промышленные товары.

Продолжение политики «военного коммунизма» вело к усилению политических колебаний крестьянства, которым воспользовалось в первую очередь кулачество. С осени 1920 г. кулацкие мятежи охватили ряд районов Украины, северного Кавказа, Поволжья, центральных губерний России, Юго-востока и западной Сибири. Расширилась не только география контрреволюционных выступлений, но и численность их участников. В движения часто привлекались средники, а иногда и беднота. Все это вело к ослаблению социальной базы советской власти и усилению мелкобуржуазной стихии.

В начале марта 1921 страна была потрясена сообщением о мятеже в Кронштадте, который возглавили враги советской власти – белогвардейцы, меньшевики, эсеры. Втянутые в мятеж матросы в своем большинстве состояли из крестьян. Это было наглядным подтверждением того, что крестьянское недовольство увеличивалось. Экономические проблемы неразрывно слились с кардинальными вопросами политики о союзе рабочего класса и крестьянства, о союзе рабочего класса и крестьянства, об отношении крестьян к политике «военного коммунизма». «Экономика весны 1921 превратилась в политику: Кронштадт»[31], писал В.И. Ленин.

Но политический кризис заключался не только многочисленных мятежах, которые устраивали враги советской власти, опираясь на крестьянство, измученное политикой «военного коммунизма». Политический кризис так же заключался в попытке взрыва советской власти изнутри путем создания контрреволюционных мятежей, о которых было сказано выше. Этот момент Э.Б. Генкина в своей книге «Переход советского государства к НЭПу (1921-1922 гг.) связывает с появлением новой тактики классового врага, которую он стремился применить в новых условиях, когда надежда на возобновление интервенции была потеряна. Наиболее ярким проявлением этой новой тактики классового врага явился кронштадтский мятеж.

Раскрывая смысл новой тактики классового врага, проявившейся во время кронштадтского мятежа, В.И. Ленин показал, что лозунг «Советы без коммунистов», выдвинутый кронштадтцами, является лозунгом всей контрреволюционной буржуазии, стремящейся к реставрации какой угодно ценой капиталистических порядков[32].

Сам вопрос о новой тактике борьбы с советской властью возник среди белогвардейской эмиграции еще в декабре 1920 г., сразу же после разгрома П.Н. Врангеля. В январе 1921 г. в Париже происходило совещание бывших членов Учредительного собрания, на котором присутствовали кадеты, эсеры , несколько трудовиков и октябристов. На совещании был создан постоянный орган в виде исполнительного комитета совещания членов Учредительного собрания и намечена новая тактика борьбы против советской власти. Там же родилось и так называемое «непартийное объединение» - контрреволюционный блок кадетов и эсеров.

Почти одновременно с парижским совещанием в Константинополе было также созвано совещание кадетов и октябристов (так называемый «парламентский комитет»), на котором присутствовали П.Н. Врангель, В.Н. Львов, и др. Участники совещания провозгласили себя сторонниками «старой тактики» борьбы с советской властью путем вооруженной интервенции.

Сторонники «новой тактики» вынуждены были предложить и новые лозунги борьбы. Советская власть за три года своего существования завоевала величайшее доверие и любовь широких слоев рабочего класса и крестьянства, видевших в ней свою кровную, родную власть. Поэтому идеологи «новой тактики», и в первую очередь лидер Кадетов П.Н. Милюков, пошли на отказ от старого лозунга «Вся власть Учредительному собранию» и выдвинули новый лозунг: «Советская власть…, но без коммунистов!». Уже сам по себе факт подобного «перекрашивания» в якобы «сторонников» советской власти чрезвычайно показателен. Это было признание собственной слабости. Одновременно это была попытка сыграть на недовольстве крестьянства разверсткой, поднять его на борьбу против советской власти под контрреволюционным лозунгом «Советы без коммунистов»[33].

Таким образом, в условиях политического кризиса 1921 г. враги советской власти разделились на два лагеря: сторонников интервенции и сторонников «новой тактики». Вскрывая смысл этой новой тактики классового врага, В.И. Ленин беспощадно разоблачал контрреволюционную болтовню эсеро-меньшевиков о том, что существует «третья сила», которая якобы стоит «между большевизмом и реставрацией» и ведет страну из «заколдованного круга»[34].

«Третья сила» - это помещики и капиталисты. «Эту силу мы не видим, она перешла за границу, но она живет и действует в союзе с капиталистами всего мира, которые поддерживают ее также, как колчака, Юденича, Врангеля, поддерживают финансированием, поддерживают другими способами, потому что они имеют свою международную связь… Надо ясно знать своего врага. Его не так видно, когда он перешел за границу, но посмотрите – он передвинулся не очень далеко, самое большое на несколько тысяч верст, а передвинувшись на это расстояние, притаился. Он цел, он жив, он ждет. Вот почему надо к нему присматриваться, тем более что это не только беженцы. Нет, это прямые помещики всемирного капитала, на его счет содержимые и вместе с ним действующие»[35].

Вот что такое «третья сила» в условиях, когда диктатура пролетариата уже завоевана, объяснил Ленин. Это, прежде всего и раньше всего сила капиталистической реставрации, каким бы лозунгами и фразами она не прикрывалась. Побежденный не хочет сдаваться, и после окончания войны пытается опереться на мелкобуржуазную стихию, преобладающую в стране[36]. Разъясняя сущность кронштадтских событий, Ленин говорил: «Мелкобуржуазная стихия переживает кризис, потому что последние годы ей достались тяжело, хотя не так тяжело, как пролетариату достался 1919 год, но все же тяжело. Крестьянство должно было спасти государство, пойти на разверстку без вознаграждения, но оно уже не может выдерживать такого напряжения, и поэтому в нем растерянность духа, колебания, шатания, и это учитывает враг-капиталист, который говорит лишь бы колебнуть, шатнуть, а потом уж покатиться. Вот что значат кронштадтские события, освещенные с точки зрения учета классовых сил во всероссийском и в международном масштабе»[37].

Особая опасность мелкобуржуазной стихии проявилась в тот момент, когда усиливались колебания, выгодные для П.Н Милюкова и ему подобных. Не дать буржуазным реставраторам использовать эти колебания, ликвидировать условия, рождающие эти колебания, раскрыть подлинное лицо врага, как бы он ни маскировался, - такова была основная задача партии. Суть новой тактики и новых лозунгов классового врага, так ярко проявившаяся в кронштадтском мятеже, в том и заключалось, что бы, во что бы то ни стало осуществить передвижку власти от большевиков к меньшевикам, эсерам, даже анархистам, лишь бы добиться свержения советской власти и реставрации капитализма.

Налицо была также прямая связь кронштадтцев и кронштадтских контрреволюционных лозунгов с той борьбой, которую антипартийные группировки во главе с троцкистами вели в это время против партии. Своеобразие новейших тактических приёмов врагов советской власти в том и заключалось, что, убедившись в безнадежности контрреволюции под открыто белогвардейским флагом, они напрягали все усилия, чтобы использовать борьбу всех вражеских элементов внутри партии против линии партии. «Использование врагами пролетариата всяких уклонений строго выдержанной коммунистической линии, - говорилось в исторической ленинской резолюции «О единстве партии», - с наибольшей наглядностью показало себя на примере кронштадтского мятежа…»[38].

Борьба антипартийных группировок против партии во время профсоюзных дискуссий оказала прямую поддержку кронштадтским мятежникам. Больше того, провокационные действия троцкистов и зиновьевцев в Петрограде в начале кронштадтского мятежа явно было на руку всем врагам советской власти.

В труднейших условиях конца 1921 – начала 1921 г. все враги большевизма, все антипартийные группировки во главе с предателем Троцким, являвшимся уже в то время прямым агентом иностранных разведок, организовали гнусную атаку против партии, стремясь сорвать переход на мирное строительство

Еще когда шли бои у Перекопа, когда троцкисты, бухаринцы и другие антипартийные группировки навязали партии дискуссию о профсоюзах. В.И. Ленин считал профсоюзную дискуссию «непозволительной роскошью», отвлекающей партию от главных задач[39].

В трудных условиях перехода от войны к миру, который совершался весной 1921 г., партия нашла правильный путь решения предстоявших великих задач, путь, соответствовавший новым условиям, создавшимся после окончания гражданской войны.