Бескрылый и беспомощный, или Немного экологии

Печальная история додо

В.А. Красильников, учитель биологии и экологии

Давным-давно жил-был дронт...

Более 400 лет назад, в 1598 г., появилось первое непрофессиональное описание бескрылой птицы дронта, или додо. Никаких свидетельств того, что дронты (а в современных справочниках значится три их вида, относящихся к ныне полностью вымершему семейству Raphidae отряда голубеобразных – Columbiformes) были известны европейцам ранее, не сохранилось. Первые португальские мореплаватели, посетившие остров Маврикий* почти на 100 лет раньше голландцев – в начале XVI в., – письменных материалов об этих птицах не оставили. Во всяком случае, в архивах Лиссабона упоминаний о дронте ученые не нашли. Зато голландцы, бороздившие просторы Индийского океана, прославили дронтов на весь мир, сделав их местной достопримечательностью.

После прибытия на остров Маврикий эскадры из 8 кораблей сам грозный голландский адмирал Якоб Корнелисзоон ван Нек взялся за составление списка и описания всего живого и интересного, что было встречено. В 1601 г. его скупые строчки перевели на латынь, английский и французский языки. Ученый мир Европы узнал о необычной, даже странной, нелетающей птице додо.

Строение и поведение

В дневнике адмирала ван Нека есть такие слова о додо: «...больше наших лебедей, с огромной головой, до половины покрытой перьями, как бы с капюшоном. У этой птицы нет крыльев. Хвост состоит из нескольких мягких загнутых внутрь перьев пепельного цвета...» Насчет крыльев бывалый моряк ошибся: они, конечно, были, но очень маленькие.

Полагают, что взрослая птица весила 20–25 кг. Индюки, для сравнения, весят 12–16 кг. Да и лапы дронта с четырьмя пальцами напоминают индюшачьи. Но на голове нашего героя нет ни гребешка, ни хохолка, шея более длинная, и ростом он повыше индюка – около 1 м. Посетивший в 1693–1696 гг. Маскаренские острова путешественник Франсуа Лега оставил такое описание: «...Они лишь дерутся крыльями и машут, созывая друг друга. Взмахи эти быстры и следуют один за другими двадцать или тридцать раз в течение 4–5 мин; движения крыльев создают шум, напоминающий звук, издаваемый пустельгой. Его слышно на расстоянии более 200 м. Костяк крыла более жесткий во внешней части и образует под перьями птицы маленький круглый нарост, напоминающий мушкетную пулю, который вместе с клювом – главное средство защиты. В лесу их очень трудно поймать, но на открытой местности это не составляет особого труда, так как человек бегает куда быстрее. К ним довольно легко подобраться. Встречаются самцы, которые весят до 45 фунтов». Правда, это описание дронта с другого острова – Родригес. Но у всех трех видов было много общего, например, строение клюва.

Дронты обладали изогнутым, почти орлиным (учитывая размеры) клювом и неоперенной кожей вокруг него и глаз. Эти признаки заставили некоторых ученых высказать предположения о принадлежности дронтов к хищным птицам. Например, к грифам, питающимся падалью и также имеющим голую неоперенную кожу на голове.

С другой стороны, изогнутым клювом обладают и птицы, которые поедают улиток и финики. Плоды пальмы латании, а также почки и листья, вероятно, служили единственной пищей для дронтов. В мире известно три вида латаний (род Latania), и все они встречаются только на Маскаренских островах. По этому поводу тот же Франсуа Лега писал: «Так как у нас было много более съедобных вещей, рыбы и мяса, фруктов и так далее, мы оставили финики черепахам и птицам, прежде всего пустынникам (дронтам)».

Косвенным доказательством типа питания этих птиц может служить обнаружение камней в желудке. Старинный английский музейный каталог за 1656 г., имевший надпись «Дронт с острова Маврикий; из-за своих больших размеров он не может летать», касался известного в свое время экземпляра птицы. Прежде чем стать чучелом, этот дронт долго демонстрировался всем желающим посмотреть на чудо природы и премного удивлял лондонцев своим поведением. Например, тем, что охотно глотал кремни. Из других литературных источников также известно, что в желудках дронтов находили камни, явно участвовавшие в процессе перетирания пищи.

Франсуа Лега писал, что извлеченный из желудка дронта камень был коричневый, твердый и тяжелый, размером с куриное яйцо. Снаружи он имел шероховатую поверхность, круглую с одной стороны и плоскую – с другой. Лега с коллегами пришел к выводу, «...что это врожденный камень, ибо его обнаруживают у птицы в любом возрасте. К тому же канал, который ведет от зоба к желудку, слишком узок, чтобы по нему мог пройти предмет даже вполовину меньше такого камня. Мы охотно пользовались им для точения ножей».

Необычно у этой птицы буквально все, например, их гнездовое поведение. По описанию современников, гнездо сооружалось в виде холмика из земли, пальмовых листьев и веток, куда откладывалось одно-единственное крупное (не менее гусиного) белое яйцо. Насиживали его 7 недель и самка, и самец по очереди. В это ответственное время (выкармливание и высиживание длилось несколько месяцев) родители никого не подпускали к гнезду ближе чем на 200 шагов. А какие могли быть опасности до появления человека? Только особи того же вида.

Если «чужой» дронт пытался подойти к гнезду, то прогонять его шла особь того же пола. Причем когда на гнезде сидел самец и видел приближающуюся к нему чужую самку, то сразу же в бой не бросался. «Хозяин» гнезда начинал быстро махать крыльями, издавая звуки для привлечения своей самки: пусть женщины сами разбираются между собой. Вот она-то, законная супруга, и изгоняла чужую «дронтиху». То же самое делали самки-наседки, заметившие чужого самца. Его изгонял супруг наседки. После изгнания чужака птицы бегали вокруг гнезда, так как он не всегда сразу уходил от понравившегося ему места.

Бескрылый и беспомощный, или Немного экологии

Как уже было сказано, эта крупная птица не могла летать. Пингвины и страусы тоже не летают, но либо хорошо плавают, либо быстро бегают. Ни того, ни другого дронт делать не мог, да и не надо было. На островах не было сухопутных хищников и бояться было нечего. В результате многовековой эволюции додо и его собратья постепенно утратили крылья, которые превратились в несколько перышек, а хвост – в маленький хохолок. Но спокойная для дронтов жизнь закончилась, как только европейцы вмешались в природу Маскаренских островов.

Когда-то на островах не водилось никаких млекопитающих, если не считать рукокрылых, а также дюгоней и китов, заплывавших в местные воды. Сначала португальские каравеллы в XVI в. завезли коз, свиней, черных крыс и крабовых макак из Юго-Восточной Азии. Затем появились собаки и другие домашние животные, которые быстро одичали (их просто оставляли на островах). Всеядные свиньи стали поедать птичьи яйца и птенцов.

Постепенно мореплаватели поняли, что дронт съедобен и очень даже выгоден. Достаточно было трех птиц, чтобы накормить всю команду корабля. На все плавание хватало нескольких десятков засоленных дронтов. К этому так привыкли, что стали забавляться. Матросы проходящих судов и каравелл ради спортивного интереса соревновались в том, кто больше забьет дронтов. А это было очень просто сделать, используя лишь дубинки. Единственной защитой дронта был клюв. В 1607 г. на Маврикии побывал адмирал Вергувен, который первым отметил, что дронты, оказывается, могут «очень больно кусаться».

В 1638 г. голландцы соорудили на острове укрепления и, заодно завезли с собой собак и кошек. Серому, или маврикийскому, дронту (Raphus cucullatus) оставалось жить лет 50, не более. Англичанин Питер Манди, увидевший два экземпляра этой странной птицы в городе Сурате в Индии, специально посетил в том же году Маврикий. Но не встретил там ни единого дронта.

Мореплаватели много раз пытались привезти дронтов в Европу, дабы удивить европейцев тропической диковинкой. Если серого маврикийского дронта еще удавалось живым довозить до северных широт, то с его белым реюньонским собратом это никак не получалось.

Некий Тэттон, помощник английского капитана Каслтона, посетивший вместе с ним о. Реюньон и другие Маскаренские острова в 1613 г., издал 12 лет спустя свой путевой дневник, где описал белого дронта. Среди прочего он отметил, что эти птицы «...не похожи на других тем, что не боятся выстрелов, они их даже не беспокоят. Наши люди убивали их палками и камнями».

Это описание совпадает с тем, что наблюдал в 1668 г. безвестный французский священник: «В этом месте я увидел птицу, которую нигде раньше не встречал. Колонисты называют ее пустынником, так как она действительно любит одиночество и встречается в глухих местах. Она была бы похожа на индюка, если бы не длинные ноги. Ее красивое оперение радует глаз. Цвет его постоянно меняется, отливая золотом. Мясо у нее изысканное... Каждый из нас захотел взять с собой по две птицы, чтобы послать их во Францию и там передать Его Величеству; но на корабле птицы умерли, вероятно, от тоски, отказавшись от еды и питья».

По мнению автора одной из самых подробных работ о додо, японского эколога доктора Масауи Хачисука, всего в Европу было доставлено с Маврикия 12 особей этой бескрылой птицы. 9 экземпляров додо привезли в Голландию, 2 в Англию и 1 в Италию. В своей книге, посвященной не только додо, но и другим вымершим видам, Хачисука насчитал 42 эндемичных разновидности птиц, исчезнувших на островах Маврикий, Реюньон и Родригеса.

Из настоящих хищников сохранились лишь два эндемичных вида птиц – бурый маврикийский сокол (Falco punctatus) и горный реюньонский лунь (Circus maillardi). Зато началась интродукция чужеродных видов: перепел, туран, карликовый голубь, индийский скворец, мадагаскарский ткачик и, разумеется, вездесущий домовый воробей.

История проникновения его на острова такова. Один солдат, плывший на военном корабле из Англии в Индию, вез в клетке несколько воробьев. Но в пути любитель пернатых заболел и умер в госпитале в Порт-Луи, столице Маврикия. Добрые врачи взяли, да и выпустили из клетки всех домовых воробьев.

В результате заносная фауна стала оказывать сильное давление на местную экосистему. Вымерли голландский голубь, реюньонский серо-бурый попугай, маврикийский пастушок и его сородич с о. Родригес, маврикийский сине-серый попугай, сова-минерва, коростели...

Дронт тоже не выдержал соседства свиней, собак и крыс. А ведь на остров были завезены еще дикие кролики, индийские зайцы, мангусты, упомянутые выше козы, кошки и крабовые макаки. Последнее упоминание о маврикийском дронте (Raphus cucullatus) относится к 1681 г. Именно тогда английский художник Бенджамин Хэрри, наблюдая за живым дронтом на Маврикии, сделал зарисовку с натуры. Его манускрипт хранится в Британском музее; в числе прочих обитателей острова в нем упоминаются все те же многочисленные крысы, дикие свиньи и обезьяны. В 1693 г. додо впервые не попал в список животных Маврикия, так как исчез полностью. Когда в 1758 г. великий шведский натуралист Карл Линней выпустил 10-е издание своей «Системы природы» с описанием этого вида, о додо уже забыли даже жители острова.

Позднее то же самое произошло с белым реюньонским дронтом (Raphus solitarius Selys). Впервые о нем упоминает в 1613 г. английский капитан Каслтон, высадившийся на Реюньоне вместе с домашними животными. Затем голландец Бонтекоэ ван Горн, проведший на этом острове 21 день в 1618 г., упоминал об этой птице, назвав ее «хохлохвосткой». Последним путешественником, который видел и описал этот вид, был француз Бори де Сен-Венсен, посетивший Реюньон в 1801 г. Причиной исчезновения этого вида также стали домашние животные и человек. Не осталось ни одного скелета и ни одного чучела белого дронта.

Родригесского дронта, или пустынника (Pezophaps solitaria Gmelin), в последний раз видели в 1761 г. Так же, как и в других случаях, не осталось ни одного его чучела, и долгое время ученые не имели ни одной его косточки. Впору спросить: а был ли дронт? Тем более что Франсуа Лега, автора самого детального описания родригесского дронта, иногда называли стопроцентным лжецом, а его книгу «Путешествие и приключения Франсуа Лега и его компаньонов...» некоторые ученые считали сборником пересказов чужих выдумок.

Однако позже его описания все же подтвердились.

Находка учителя

Скелет дронта удалось собрать только тогда, когда в 1789 г. в одном из гротов на о.Родригес были найдены кости какой-то большой птицы. Останки, отправленные во Францию, были специально исследованы биологами в Париже. Экспертиза подтвердила, что описание тела дронта, сделанное Франсуа Лега, было абсолютно правильным. Это повысило интерес к ископаемым останкам и стимулировало поиски костей дронтов.

В своем объемистом труде «Додо и его родня» англичане Стрикленд и Мелвилл предположили, что в приливных наносных отложениях и в развалинах старых домов можно найти останки вымерших птиц, в том числе дронтов.

Первые поиски ископаемых останков начал школьный учитель и натуралист Джордж Кларк. Раскопки разрушенных голландских и французских поселений (Маврикием в 1598–1715 гг. владели голландцы, в 1715–1810 гг. французы, затем англичане) ничего не дали. Помог случай. На местных плантациях в качестве удобрений использовали торф. В 1865 г. Кларк узнал, что при добыче торфа в болотах Мар-о-Сонж были найдены странные кости. Потом выяснилось, что это были останки черепахи, но толчок поискам был дан.

Поиски вели, шаря голыми ступнями по илистому дну. Через год на глубине около 1 м Кларк и его товарищи нашли целую большую берцовую кость, часть другой, более мелкой, кости, а также голеностопный сустав. Дальнейшие поиски других исследователей привели к многочисленным находкам, среди которых были тазобедренные кости, позвонки, нижние челюсти, изредка попадались черепа.

Именно из этих разрозненных костей и удалось позднее создать несколько более или менее полных скелетов дронта. Они ныне хранятся в Маврикийском институте, в Великобритании (Кэмбридж и Лондон), США (Кэмбридж, Нью-Йорк, Вашингтон), Германии (Штутгарт и Франкфурт), Австрии (Вена), Швеции (Стокгольм).

Любопытная история произошла с английским экземпляром героя нашего рассказа. Оказывается, существовало единственное чучело дронта. В 1637 г. (по другим данным – в 1638 г.) живого додо на корабле привезли в Англию и довольно долго показывали за деньги всем любопытным, а после смерти сделали из птицы чучело и поместили в 1656 г. в лондонский музей Трэйдескант. В 1683 г. меценат Элиас Эшмейл (Elias Ashmale, 1617–1692) основал при Оксфордском университете Музей древней истории, изящных искусств и археологии, более известный как музей Эшмейла (Ashmolean). К 1755 г. моль, жучки и время настолько испортили чучело, что куратор музея решил его сжечь. В последний момент кто-то из сотрудников музея оторвал у чучела голову и одну ногу, так как они лучше сохранились, остальное же было уничтожено. Теперь эти нога с головой – бесценные реликвии зоологии.