Итак, кто не повинен в ООД? Всегда взрослые, и в основном родители. Что здесь посоветовать? В каждом конкретном случае совет будет конкретным.

О некоторых расстройствах.

Все или почти все пограничные психоневрологические расстройства у детей так или иначе связаны с проблемой семейного благополучия или неблагополучия: в одних случаях семейное неблагополучие вызывает или провоцирует болезни, в других –неспособствует их излечению, в третьих –появление этих болезней лишает семью всякого благополучия.

Родители первые видят болезнь своего ребенка, именно они и посвящают врача в сущность проявления болезни своего сына или своей дочери. Поэтому важно и родителям, и врачам, и учителям вычислить главное, безусловное, решающее.

Заикание.

Чаще всего результатом подобных неблагоприятных воздействий бывает заикание, т.е. расстройство, проявляющееся в нарушении плавности речи, возникновение запинок, судорожных сокращений мышц, образующих звук.

Логоневроз.

Помимо совсем непатологических или не совсем патологических форм заикания, в школьном возрасте существуют патологические формы, которые условно делятся на два типа: неврологическое заиканиеи неврозоподобное заикание. Оба эти расстройства не являются самостоятельными болезнями, они лишь симптомы разных нарушений, входят как частное в структуру двух основных поражений речи: в картину логоневроза, т.е. неврологического поражения речи, и в картину неврозоподобного логосиндрома, т.е. неврозоподобного нарушения речи. На фоне этих нарушений появляется страх речи (логофобия), когда ребенок боится говорить. По началу речь таких детей плохая, потом, когда они привыкают к новой обстановке, к новым людям, они говорят уже без страха, т.е. без заикания.

Привели на прием семилетнего мальчика. Он сильно заикался — и все из-за страха речи. Потом успокоился и рассказал о своей беде.

- Ну как не любить мою маму! Она такая добрая, мягкая, ласковая, всегда защитит, поможет, все ее любят, уважают, она самая хорошая из всех мам. Я не представляю, как можно ее не любить. Нет, наверное, на земле никого, кто бы ее не любил. А я ее люблю больше всех. Папы у нас нет: он уехал в командировку, и я его никогда не видел. Мама о нем редко вспоминала. Однажды она сообщила, что папа приехал. Я обрадовался, стал ждать его, а он все не шел и не шел. Наконец пришел. Какой-то хмурый, злой, ни разу не улыбнулся, от меня держался подальше. Я к нему: «Папа, папа, как я рад, что ты вернулся!» А он как рявкнет:

«Какой я тебе папа! У тебя свой есть». Смотрю на маму, она вся покраснела и укоризненно смотрит на дяденьку. Я ему опять: «Ты меня забыл, ты долго был в командировке». А он мне ни слова.

Посидели, помолчали. Папа выпил бутылку водки и говорит маме: «Чтобы твоего щенка я не слышал. Пикнет -вмиг по морде дам». Я перепугался. И маму стало жалко. И себя. Значит, это не папа. А мама меня успокаивает, просит, чтобы я тише вел себя, не бегал, не кричал. Вот и стал я бояться говорить. А потом и заикаться. Когда дяденька уходит из дома, я не боюсь, говорю нормально. Приходит - опять заикаюсь. Ну ничего, скоро я вырасту, стану сильным, не буду его бояться, маму защищу, выгоню дяденьку из дома, а то папа вернется и его застанет.

Помимо неврологического заикания, вызванного страхом речи, выделим еще одну форму неврологического заикания –истерическое заикание. Оно вызвано сильной психической травмой, в результате которой у ребенка отнимается речь, а потом, когда она возобновляется, то проходит с заиканием. Вылечить ребенка от логоневроза, не используя психотерапию невозможно.

Одним из важных компонентов психотерапии является игровая психотерапия. Проводится она обычно специалистами- врачами, педагогами, психологами, но ее могут освоить и родители. Цель игровой психотерапии –отвлечь ребенка от неприятных переживаний, вызывающих и усиливающих его заикание, научить его самого подавлять эти переживания, сделать мальчика или девочку более смелыми, уверенными, решительными, менее пугливыми и впечатлительными. Всякая терапия лишь ликвидирует крайности.

В 1986 году ко мне привели на консультацию 12-летнего мальчика. Он боялся ходить в школу, по утрам отнимались ноги, плакал, скакало артериальное давление, отмечались обморочные состояния. Мальчик ушел в свои переживания, у него можно было диагностировать патологическое формирование личности.

А началось все после обыска. Когда он был один, пришла милиция, начала обыскивать квартиру, нашла много ценных вещей, они были конфискованы. После обыска мальчик боялся ходить в школу, стыдился случившегося. Почему же был обыск? Когда мальчику было два года, мать ушла от его отца и вышла замуж за одного крупного работника районного масштаба. Они уехали в другой район, ибо у этого работника были какие-то неприятности. Через 8 лет он ушел из этой семьи и стал жить с другой женщиной. Был он человеком нечестным, думавшим только о себе. Впоследствии его деятельность была подвергнута ревизии, и оказалось, что он воровал и предавал людей. Вот почему в доме его бывшей жены и устроили обыск.

Мальчик раньше гордился своим отчимом — точнее, не им, а его служебным положением. Даже когда отчим покинул семью, это не очень опечалило ребенка: все равно на семью распространялось то внешнее уважение, которое оказывалось ей со стороны начальства и прежде. А тут все рухнуло: отчим оказался жуликом. Отчима не любили, поэтому, узнав о его аресте и обыске, никто его не жалел.

Если все в семье построено на лжи, воровстве, эгоизме, праве сильного, предательстве, то рано или поздно это все вскроется, и тогда беды не миновать. Особенно тяжело переживают это дети.

Справедливое воздаяние рано или поздно случится –об этом должны помнить взрослые, совершая тот или иной поступок. И если вы не хотите, что бы этот суд наказывал ваших внуков и правнуков не совершайте таких поступков. Ведь этим отцы и матери так или иначе наказывают своих и чужих детей, ломая их жизни, внося в их души смятение и чувство вины, заставляя их расплачиваться за грехи в коих последующие поколения не повинны.

Тики.

Одним из распространенных в наши дни психологических расстройств у школьников являются тики, то есть, непроизвольные подергивания различных мышц, особенно лица. Тики, как и заикания, бывают неврологическими и неврозоподобными.

Одни тики ликвидируются очень быстро, другие требуют длительного лечения. В частности, есть одна болезнь, при которой соседствуют неврозоподобное заикание и непроизвольные подергивания мышц лица, шеи, конечности.

(Шперкинезы). Такие пациенты выкрикивают отдельные звуки –мяукают, стонут, хрюкают, произносят по мимо своей воли бранные слова.

Девятилетнюю, спокойную, беззащитную, «домашнюю» девочку избили одно­классники, били жестоко, больно, унизительно. Девочка плакала, просила помощи, но отклика ни у кого не встретила. Били ее просто так, как потом выяснилось, от «нечего делать». Через некоторое время у девочки нарушился сон и аппетит, появились непроизвольные подергивания мышц лица, а затем шеи и плечевого пояса. Одновре­менно с этим она стала как бы помимо воли постанывать, хмыкать, произносить и другие непонятные звуки. Вскоре помимо звуков появились и слова, и что более всего поразило мать, так это то, что слова были нецензурные. Мать ругала дочь, стыдила ее, однажды в сердцах даже избила, но все было без толку: девочка дергалась, лицо ходило ходуном, из нее извергались звуки и бранные слова. Де­вочка не переживала это (что более всего удручало мать) и зачастую вела себя так, словно она специально это делает. А это выводило мать из терпения - она ведь не знала, что дочь больна и что не ругать ее надо, а лечить.

Вскоре мать догадалась привести дочь к врачу, но тот заявил, что если каждую хулиганку и матерщинницу будут водить по врачам, то врачи перестанут лечить своих пациентов и переключатся на перевоспитание разболтанных неучей. В конечном итоге девочка оказалась в моем кабинете. Ей было назначено длительное лечение. Матери разъяснено, как себя вести, та исполняла все советы; примерно через полгода девочка была полностью здорова, хотя какое то время и после исчезновения признаков болезни продолжала получать лечение. Важную роль в ее выздоровлении играла и школа: учителя не подтрунивали над девочкой, из которой извергались нечленораздельные звуки, а иногда и ругательства, а деликатно, щадяще, но по прежнему, требовательно и ровно относились к ней. Одноклассницы давно извинились перед подругой, но мать все таки настояла на том, что бы дочь перевели в другой класс, иными словами, союз медиков, родителей, педагогов и сверстников излечили девочку.

Раненое сердце.

«За тяжелый характер родителей, за их поведение, эгоизм, раздоры, за их капризы расплачиваются в первую очередь дети. Все это может настолько исковеркать психику ребенка, что порой уже трудно понять, что в ней отчего и еще труднее помочь такому человеку, даже если за дело возьмется самый сердечный, разумный и знающий психиатр.»

Он родился, когда они –молодые, уверенные в своей гениальности –искали пути в жизни, метались, мучались, не знали, чего же им надо. В конце концов каждый из них нашел что то такое, что их в минимальной степени устраивало, но пока они искали себя, ребенок был позабыт-позаброшен, никому не нужен –и в первую очередь его родителям. Они к тому времени разошлись, друг с другом не виделись, а о мальчике забыли, он годами вообще не получал никаких известий. Ребенок мучительно переживал свое двусмысленное состояние. С одной стороны, все знали, что он сын известных людей, которым людская молва приписывала все существующие и несуществующие достоинства. Да если бы можно было хотя бы чуть-чуть поверить тому, что родители писали в своих сочинениях, то они были действительно чуть ли не ангелами, сошедшими на землю, что бы научить грешных людей жить по законам красоты, добра и справедливости. Но уж кто-кто, а сын-то знал, что все это не так, что его родители –патологически эгоистичные люди, глубоко равнодушные ко всему, что не связано с удовлетворением их творческих устремлений. Он-то знал, что и отец и мать, так красочно поучающие человечество, как надо жить, на самом деле ведут себя диаметрально противоположно тому, что они проповедуют.

Ребенок носил их фамилию и тем самым был в глазах посторонних самым близким человеком своим знаменитым родителям, но как он мог сказать чужим людям, что его родители давно его забыли, что они не хотят его видеть, что он живет в чужом городе, находится на содержании у дальних родственников, которые при всей своей доброте и отзывчивости, в общем, люди интеллектуально ограниченные и недалекие.

Шли годы. Отец случайно погиб. Мать, сменив немало любовников, с каждым из которых она быстро расходилась, так как не могла ничего делать по хозяйству и была способна лишь рассуждать о красоте и добре, оказалась в качестве при­живалки в одном семействе, где могла сколько угодно записывать свои фантазии и выдавать их за последние откровения, могущие помочь погрязшему в разврате и цинизме человечеству. Сын закончил среднюю школу. К этому времени умерли его благодетели, он остался один, на все его письма мать не отвечала. Чем больше окружающие интересовались его матерью, чем больше восхищались ее художествен­ными творениями, тем больше в сыне нарастало раздражение против матери, протест против ее двуличия, эгоизма и равнодушия к своим родительским обязанностям.

«Тебя никто не заставлял меня рожать, но уж коль родила, то хотя бы символически уделяй мне внимание; волчица и та никогда не бросает в беде своего детеныша, а ты великая женщина, поучаешь человечество, развлекаешь его и совершенствуешь своими художественными произведениями, но к единственному своему ребенку относишься как к врагу, как к существу, отрывающему тебя от твоих литературных дел, от любовников, от свободы»,— так рассуждал этот юноша.