Наука. Научные «дискуссии»

Идеология и культура в послевоенное десятилетие

Война пробудила в интеллигенции надежды на ослабление партийно-идеологического пресса. Деятели культуры рассчитывали, что наметившаяся в годы войны тенденция к относительному смягчению контроля за интеллектуальной жизнью общества получит развитие. Союзнические отношения с западными демократиями, как и заграничный поход Красной Армии, не только прорвали «железный занавес», но и создали возможности для развития и укрепления культурных контактов с ними. Однако этим надеждам не суждено было сбыться. С лета 1946 г. власти развернули широкое наступление против «западного влияния» на развитие отечественной культуры. По существу речь шла о наступлении на свободомыслие и любое проявление творческой самостоятельности интеллигенции, о возвращении безраздельного партийно-политического контроля над ней.

 

В августе 1946 г. был создан новый журнал «Партийная жизнь», призванный взять под контроль развитие культуры, которая, по мнению партийных чиновников, «страдала идеологической вялостью, появлением новых идей и иностранных влияний, подрывающих дух коммунизма». Поход против «западничества» возглавил член Политбюро и секретарь ЦК ВКП (б), отвечавший за идеологию, А.А.Жданов - член Политбюро, секретарь ЦК ВКП(б) («ждановщина»).

 

«Железный занавес» был окончательно восстановлен в ходе развернувшейся в конце 1948 г. кампании по борьбе с «космополитизмом» (идеологическое течение, проповедующее отказ от национальных традиций, культуры и патриотизма, выдвигающее идеи мирового государства, мирового гражданства). Страна вновь оказалась не только в идеологической, но и в культурной изоляции от остального мира.

 

В ходе борьбы с «космополитизмом» погибли известные деятели культуры: актер и режиссер С.Михоэлс, поэт П.Маркиш и др. Космополитом мог быть объявлен любой человек, интересующийся западной литературой, музыкой, живописью. Это привело к изоляции советского народа от многих достижений культуры народов мира. Более того, в стремлении изолировать граждан Союза от заграницы руководство по инициативе Сталина приняло в 1947 г. решение запретить им браки с иностранными гражданами.

 

Литература

Один из первых ударов был нанесен по отечественной литературе. В постановлении ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 г. «О журналах «Звезда» и «Ленинград» эти издания обвинялись в пропаганде идей, «чуждых духу партии», предоставлении литературной трибуны для «безыдейных, идеологически вредных произведений». Особой критике подверглись М. М. Зощенко, А. А. Ахматова, названные в постановлении «пошляками и подонками литературы». В постановлении отмечалось, что Зощенко проповедует «гнилую безыдейность, пошлость и аполитичность» с целью дезориентации советской молодежи, «изображает советские порядки и советских людей в уродливо карикатурной форме», а Ахматова является типичной представительницей «чуждой нашему народу пустой безыдейной поэзии», пропитанной «духом пессимизма и упадочничества... старой салонной поэзии». Журнал «Ленинград» был закрыт, а в журнале «Звезда» заменено руководство.

 

Резкой критике были подвергнуты даже те писатели, творчество которых вполне отвечало требованиям партии. Так, руководитель Союза писателей А.А.Фадеев был раскритикован за первоначальный вариант романа «Молодая гвардия», в котором было недостаточно показано партийное руководство молодыми подпольщиками; поэт-песенник М.А.Исаковский — за пессимизм стихов «Враги сожгли родную хату». Критике подверглись драматург А. П. Штейн, писатели Ю.П.Герман и Э.Г.Казакевич, М. Л. Слонимский. Литературная критика перерастала и в прямые репрессии. В ходе борьбы с «космополитами» были расстреляны II.Д. Маркиш и Л.М. Квитко, велось следствие по «делу» И.Г.Эренбурга, В.С.Гроссмана, С.Я.Маршака.

 

В дальнейшем были приняты и другие постановления по проблемам литературы: «О журнале «Крокодил» (1948 г.), «О мерах по улучшению журнала «Огонек» (1948 г.), «О журнале «Знамя» (1949 г.), «О недостатках журнала «Крокодил» и мерах его улучшения» (1951 г.) и др. Итогом «борьбы за чистоту литературы» стало закрытие ряда журналов, запрещение литературных произведений, «проработка», а порой и репрессирование их авторов, а главное — застой в отечественной литературе.

 

Театр и кино

Вслед за литературой было «усилено партийное руководство» театром и кино. В постановлении ЦК ВКП(б) от 26 августа 1946 г. «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению» осуждалось преобладание в театрах страны классического репертуара в ущерб пьесам, посвященным «пафосу борьбы за коммунизм». А немногие встречающиеся в репертуарах пьесы на современную тематику критиковались как слабые и безыдейные, в которых советские люди предстают «примитивными и малокультурными, с обывательскими вкусами и нравами», а события изображены «надуманно и лживо». Критиковался Комитет по делам искусств за наличие в репертуаре пьес, «идеализирующих жизнь царей, ханов, вельмож», за «внедрение в репертуар театров пьес буржуазных западных драматургов, открыто проповедующих буржуазные взгляды и мораль».

 

4 сентября 1946 г. появилось новое постановление ЦК, на этот раз посвященное критике «безыдейности» ряда кинофильмов. В их числе были названы фильмы: «Большая жизнь» (2-я серия) Л.Лукова, рассказывающий о трудностях восстановления Донбасса после войны (был раскритикован за «фальшивое изображение партийных работников» и отсутствие показа «современного Донбасса с его передовой техникой и культурой, созданной в годы сталинских пятилеток»); «Адмирал Нахимов» В.И.Пудовкина; «Иван Грозный» (2-я серия) С.М.Эйзенштейна (по мнению Сталина, в этом фильме был создан ложный образ царя — нерешительного и бесхарактерного, «типа Гамлета», неправильно, в негативном виде показана опричнина). Критике были подвергнуты также выдающиеся кинорежиссеры Г.Козинцев, Л.Трауберг и др.

 

Развивая идеи этих постановлений, специально созданный властями еженедельник «Культура и жизнь» в конце 1946 г. начал массированную кампанию против «декадентских тенденций» в театре и потребовал исключения из репертуара театров всех пьес зарубежных авторов.

 

Музыка

В конце 1947 г. жесткий идеологический пресс обрушился и на советских музыкантов. Поводом послужило исполнение трех произведений, созданных по заказу властей к 30-летию Октябрьской революции: Шестой симфонии С.С.Прокофьева, «Поэмы» А.И.Хачатуряна и оперы «Великая дружба» B.И. Мурадели.

 

В феврале 1948 г. ЦК ВКП(б) издал постановление «О декадентских тенденциях в советской музыке», где критике подвергся Мурадели за «пренебрежение лучшими традициями и опытом классической оперы вообще, русской классической оперы в особенности».

 

Критиковались также и другие композиторы, «придерживающиеся формалистического, антинародного направления», — C. С. Прокофьев, Д. Д. Шостакович, А. И. Хачатурян, Н. Я. Мясковский. После выхода этого постановления началась чистка и в Союзе композиторов. Произведения опальных композиторов перестали исполняться, консерватории и театры отказались от их услуг. Вместо их произведений звучали хоровые и сольные восхваления Сталина и счастливой жизни советских людей, строящих под руководством партии райскую жизнь на земле.

 

Все это не только обедняло отечественную культуру, но и изолировало ее от лучших достижений мировой культуры. И все же, несмотря на диктат и идеологические шоры, культурная жизнь имела и положительные черты, в первую очередь — в освоении огромного классического наследия.

 

Наука. Научные «дискуссии»

В годы войны знания ученых были востребованы властью, многих из них возвратили из заключения. Постепенно, хотя и в известных рамках, шло возрождение свободомыслия в науке, без которого она обречена на загнивание. Творческая атмосфера не была утрачена и после победы, когда развернулись оживленные дискуссии среди историков, философов, биологов, физиков, кибернетиков, экономистов. Однако эти дискуссии были использованы партийным руководством для «усиления партийной направленности науки», а отдельными ее представителями — для сведения счетов с научными оппонентами.

 

Наиболее типичной из таких «дискуссий» стала дискуссия по проблемам биологии. Ее инициировал президент Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В.И. Ленина Т.Д. Лысенко. Сделав головокружительную карьеру в 30-е гг. на критике «кулаков от науки», добившись ареста в 1940 г. академика Н.И. Вавилова (умер в саратовской тюрьме в 1943 г.), Лысенко в 1947—1948 гг. возобновил атаку на генетиков и биологов-менделистов. Началась кампания в печати, направленная на шельмование «антидиалектической» генетики и ее представителей, ставивших опыты на мухах-дрозофилах. Критика «мухолюбов-человеконенавистников» завершилась тем, что на августовской (1948 г.) сессии ВАСХНИЛ академики А. Жебрак, П. Жуковский, Л. Орбели, А. Сперанский, И. Шмальгаузен и их ученики (несколько сот человек) были изгнаны из академии, лишились возможности заниматься исследовательской работой. Вместе с ними оказалась на долгие годы в «изгнании» и сама генетика, в которой отечественные ученые в 30-е гг. занимали ведущие позиции.

 

После ареста в 1940 г. академика Н. И. Вавилова руководство сельскохозяйственной наукой в СССР, а с 1948 г. и всей биологической наукой, было передано Т. Д. Лысенко.

 

Подробнее:

 

Энергичный, напористый, непрерывно клявшийся в верности диалектико-материалистическому учению и лично Сталину, мастер интриг, дававший обещания в голодные годы за короткий срок вывести высокоурожайные сорта культурных растений и решить продовольственную проблему, Лысенко с тревогой наблюдал за успехами научной генетики, которая разрушала все его выкладки. Положение Лысенко и его последователей становилось шатким. В июле 1948 г. он был вызван на беседу к Сталину. Здесь он стал жаловаться на якобы имевшуюся в отношении него травлю и одновременно пообещал за 2—>3 года исправить положение в сельском хозяйстве. Поддержка Сталина, использованная как наивысший аргумент в научном споре, перетянула чашу весов на сторону Лысенко. Для пропаганды своих идей Лысенко использовал имя известного садовода-любителя, естествоиспытателя И. В. Мичурина, противопоставляя конкретную «мичуринскую» биологию якобы бессмысленной, антинаучной, антидиалектической генетике, ставящей опыты на мухах-дрозофилах. К кампании подключились и средства массовой информации. Журнал «Огонек» опубликовал большую статью, подписанную одним из учеников Лысенко — проф. Студитским под заглавием «Мухолюбы-человеконенавистники». Сознание рядовых людей, не разбиравшихся в тонкостях биологических дискуссий, было подготовлено к негативному восприятию генетики и генетиков.

 

В августе 1948 г. состоялась сессия Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В.И.Ленина /ВАСХНИЛ/. На ней с докладом выступил Лысенко, заявивший, что текст доклада одобрен ЦК ВКП (б), а следовательно лично Сталиным. Лысенко объявил все идеи и работы прогрессивных биологов «вне закона», как лженаучные, отошедшие от дарвинизма и принадлежащие «вейсманизму-менделизму-морганизму». Были запрещены исследования в области генетики. Истинные ученые не поступились научными убеждениями, совестью и отстаивали свои принципы до конца. Ректор Тимирязевской сельскохозяйственной академии В.С. Немчинов открыто заявил, что генетические исследования вошли в золотой фонд мировой науки. В истории науки осталось резкое антилысенковское выступление на сессии профессора И.А. Раппопорта, крупного ученого, боевого офицера, тяжело раненного во время войны, но вернувшегося к научным исследованиям. Однако лысенковцы победили. Большинство генетиков были уволены с работы, им запрещалось заниматься исследованиями, к некоторым были применены репрессивные меры.

 

В результате деятельности Лысенко страна понесла колоссальные материальные потери. Вместо работы по выведению новых сортов селекционеры были вынуждены заниматься опытами по «вегетативной гибридизации», «переделке природы» растений и даже их «перевоспитанию». Была запутана система семеноводства и опытного дела, подорваны основы агрономии. В результате советская биология и сельскохозяйственная наука в целом значительно отстали от развития мировой науки.

 

В 1950 г. Сталин принял личное участие в научной дискуссии по проблемам языкознания. Лингвистика была лишь поводом для постановки вопроса о взаимоотношениях базиса и надстройки. Сталин в ходе дискуссии «научно доказал» абсолютную необходимость незыблемого и всесильного государства в СССР, отвергнув тем самым тезис Ф. Энгельса об отмирании государства по мере продвижения к коммунизму.

 

Дискуссии в исторической науке были сведены, по сути, к укреплению безраздельного влияния концепции «Краткого курса» для оправдания существующего положения вещей. В ходе этих дискуссий, например, прогрессивными деятелями были объявлены Иван Грозный и его опричники, боровшиеся с боярской оппозицией почти сталинскими методами. Лидеры национальных движений (например, Шамиль) были объявлены платными агентами зарубежных разведслужб. Полностью оправданым и неизбежным представал якобинский террор. В гротескном виде были показаны многие исторические деятели царской России. Множество имен и событий, не вписывавшихся в сталинскую концепцию, были надолго забыты.

 

Борьбой с влиянием западных философских концепций была пронизана критика книги Г.Ф.Александрова, руководителя отдела агитации и пропаганды ЦК ВКП(б), «История западноевропейской философии» (автора обвинили в терпимости к идеалистической, буржуазной и декадентской философии, отсутствии должной полемичности) и другие философские дискуссии.

 

Экономические дискуссии, начало которым было положено еще в годы войны работами академика Е.С. Варги (по проблемам развития мирового капитализма), завершились с выходом в свет работы Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР» (1952 г), отвергавшей любые проявления рыночной экономики и обосновывавшей еще большее огосударствление экономической жизни в СССР:

 

- Признавая формально действие отдельных экономических законов, в том числе и закона стоимости, автор пытался доказать, что чем дальше СССР будет продвигаться по социалистическому пути, тем уже будет сфера проявления товарно-денежных отношений и шире будет применяться директивное распределение.

 

- Сталин вывел свой собственный экономический «закон», гласивший, что при социализме возрастающие потребности населения всегда будут обгонять возможности производства. Этот «закон» фактически оправдывал господство дефицитной экономики.

 

-обрушился на тех экономистов, которые имели свое, особое мнение по проблемам товарного обращения, товарно-денежных отношений: Санина, Венжера, Ярошенко. Сталин обвинил их в научном невежестве, они, по его мнению, не понимали, что товарное обращение несовместимо с перспективой перехода к коммунизму. На долгие годы торжество «аититоварников» заморозило научные экономические исследования. Именно в эту пору буйно расцвели исследования, ставившие целью выискивание «антимарксистских» положений, манипулирование цитатами из работ классиков марксизма-ле­нинизма. Не допускались малейшие отклонения от существующих догм.

 

-В этой работе делался упор на обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники - таковы существенные черты и требования этого закона.

 

-он говорит о постепенном превращении колхозной собственности в общенародную;

 

-о преимущественном развитии тяжелой промышленности.

 

Практически оборвались связи с мировой наукой. Академик В. В. Парин, вернувшийся в 1949 г. из командировки в США, был обвинен в связях с американской разведкой. Нелепые обвинения в «идолопоклонстве перед Западом» создавали барьер страха перед контактами с иностранными учеными. Высоко поднялась волна научного высокомерия, утверждавшая непреходящий приоритет советской науки во всех направлениях. Инициатором этой кампании был сам Сталин.

 

Безусловно, что были области науки, особенно фундаментальные (математика, физика, химия), в которых имелись определенные достижения. Но они являлись следствием того, что идеологические надсмотрщики, как правило, попросту не разбирались в этих областях научного знания, а свои Лысенко не достигли в них высоких постов. К тому же среди физиков нашлись авторитетные ученые, такие, как А.Иоффе и П.Капица, публично протестовавшие против попыток аппаратных идеологов вмешиваться в научные процессы.

 

Именно в конце 40-х — начале 50-х годов на ряде важнейших направлений научных исследований и началось отставание от мирового уровня.

 

Вывод: Таким образом, если в послевоенные годы вся сущность куль туры и все ее задачи были сведены, по сути, к выполнению функции очередного «приводного ремня» в обработке общественного сознания, то роль науки сводилась, кроме этого, еще и к тому, чтобы обеспечить решение оборонных задач и добиться «партийной направленности» не только гуманитарных, но и естественных наук